Твой идеальный мир. Часть вторая.

Оглушительный звон пронесся в воздухе, разрезая нависшую над особняком тишину. Мика вздрогнула от неожиданности, почти что прячась от страшно громкого звонка. На секунду в ней проснулось желание убежать, но она решительно подавила его, убедив себя в том, что идти ей больше некуда. Так она и продолжала стоять, нервно переминаясь с ноги на ногу и изредка проверяя, не идёт ли кто. Мика знала: в доме точно кто-то есть, в двух больших окнах от входа горел немного тусклый свет. Ещё немного погодя, девочка увидела чей-то силуэт выходящий из особняка, и сердце её забилось быстрее при мысли о том, как она будет объясняться перед Кидом. Тот же, идя по своему двору, видимо, недоумевал, кто мог придти к нему, да ещё и в такое время. И его удивление разрослось ещё больше, когда он увидел у кованных ворот Мику, которая то и дело раздражающе щёлкала пальцами рук и беспокойно смотрела куда-то в его сторону. Подойдя к воротам, Кид распахнул их настежь и с замирающим сердцем взглянул на дочь. Девочка виновато глядела на него своими большими глазами. Она молчала лишь какое-то мгновение, словно в этот миг находилась в раздумьях, но в следующую секунду уже отнюдь не была скупа на разговор. - З-здравствуйте! - торопливо проговорила она, склоняя голову в уважении, отчего Кид недоверчиво повёл бровью. - Прошу прощения, что так поздно, но... - её глаза расширились, лицо застыло в стыдливом выражении, что всё больше и больше продолжало вызывать у мужчины недоверие. - Я бы хотела попросить прощение за ту ситуацию, когда мы с Вами очень некрасиво попрощались и... - Оставь эти формальности, - перебил её Кид. Это было совсем не в его стиле, но выбирать не пришлось. - Что ты делаешь здесь в такое время? Почему так поздно? На что Мика опустила глаза в пол. Ей и самой не нравилось, когда люди что-то несвязно мямлят себе под нос, но сейчас она понимала, что не может всё объяснить, глядя отцу в его золотистые холодные глаза. Ей казалось, он смотрит на неё с призрением и даже каким-то отвращением, поэтому никак не могла смотреть ему в лицо. - Я тут не только за этим, - проворила она, стараясь сделать это смело. - Произошла такая ситуация, и... Беспокойство продолжало одолевать Кида. Он прокрутив в своей голове много разных ситуаций, вплоть до самого страшного. Однако старался сохранять спокойствие, терпеливо ожидая, когда Мика наконец объяснит ему причину своего визита. - Маме и Патти пришлось уехать, а я забыла дома ключи, и идти мне... В какой-то момент облегченно выдохнув, Смерть Младший решил, что дальше она может не продолжать. - Я тебя понял, - сказал он, попросив жестом пройти её за ворота, что та немедленно сделала. Кид закрыл ворота; они даже не скрипнули, когда он резко толкнул их вперёд, а затем запер на замок и прошёл в сторону входа в особняк, пропуская Мику вперёд. Перед глазами девочки развернулся огромный зал с высокими черно-белыми стенами, высокими мраморными колоннами и такой же невысокой лестницы в противоположном конце зала, которая, похоже, вела на второй этаж. Во все глаза Мика глядела на эти идентичные друг другу картины, на каждой из которых то и дело виднелась маска Шинигами. Словно боясь наступить на серебристую ковровую дорожку, Мика осторожно проходила вперёд, не отрывая глаз от помещения и почти что раскрывая от удивления рот. Такую роскошь она изредка видела в фильмах или где-нибудь на картинках, но сейчас так тяжело было перестать нагло таращиться на высокие белые потолки, идеально ровные, такие красивые. - Нравится? - из раздумий её вывел голос отца, и Мика мгновенно перевела взгляд на него и утвердительно кивнула. Внезапно для себя она заметила в его выражении лица нескрываемое восхищение. Смерть Младший расплылся в довольной улыбке, оглядывая своими внезапно ожившими глазами все помещение. Это длилось совсем недолго, и Кид прошёл дальше, углубляясь в здание, Мика не раздумывая поспешила за ним. В большом зале все было немного иначе: бардовые стены с однотипными узорами, мягкий большой ковёр посреди комнаты, кожаные диваны напротив друг друга и стол рядом с ними, который стоял идеально ровно. Огромный камин на противоположной стене, те же картины, вернее, просто очень похожие на предыдущие. В каждом углу по одинаковому стеллажу с одинаковыми предметами декора. Мика повела бровью. Так она выглядит, легендарная симметрия? Кид вышел из-за её спины с подносом, поставив на стол две чашки чая. Немного удивившись, Мика позволила себе не дожидаться разрешения и осторожно уселась на черный кожаный диван, подвигая ближе к себе одну из поставленных на стол чашек. Увидев такие смелые действия девочки, Кид почувствовал некое облегчение. Он бы точно не смог скрывать досаду, если бы она ждала его разрешения. Слегка улыбнувшись, Смерть Младший присел напротив, внимательно глядя на то, как его дочь делает глоток чая. С того момента, как Кид увидел её у ворот своего дома, он держал в своей голове вполне естественный вопрос. Что, собственно, могло случиться с Лиз и Патти? Он знал их, и знал так хорошо, что был убеждён - они никогда бы не оставили её на улице, и бросили все свои дела лишь только услышав о проблеме. Кид помнил, как привязаны друг к другу сестры и был убеждён, что Микой они дорожат далеко не меньше. - Как твои дела? - Кид первым нарушил это напряженное молчание. Девочка сделала ещё один глоток чая. На секунду на её лице отразилась некая печаль, и это ввело Кида в глубокое заблуждение. - Спасибо, у меня все хорошо, - проговорила она, стараясь сохранять свои эмоции при себе, что только больше расстраивало её отца. Она продолжала держаться особняком, отмалчиваться. Кид же надеялся, что она хоть немного проникнется к нему доверием. Но внезапно для себя он понял - Мика пришла сюда и ни к кому другому. Тогда может, у него есть шанс наверстать упущенное время? - А Вы как? - внезапно донёсся до ушей Кида вопрос, который, казалось, был задан из вежливости, но это было вовсе не так. Шинигами Младший поднял глаза на девочку, на невозмутимо поглядывала на идеально белую чашку, грея о неё свои бледные руки. Очевидно, она выглядела расстроенной, и это не оставило Кида равнодушным. - Все как всегда, - на секунду ухмыльнулся он. - Но только я не уверен в твоём ответе. У тебя точно все в порядке? Почему-то Мике снова захотелось расплакаться. Она отчаянно давила в себе это чувство, отмалчиваясь несколько секунд. И убедившись, что точно не прольёт слезу, дрожащим голосом сказала: - Мама и Патти уехали потому что тёте Юки стало плохо. Её повезли в больницу. - она еле заметно выдохнула, отводя взор покрасневших от слез глаз вниз. - Я им даже с тех пор не звонила. Кид вслушался в каждое её слово, и лишь потом заметил, что девочка вот-вот зарыдает горькими слезами. Что-то так сильно екнуло в душе Кида, и ноющая боль разлилась по телу. Он не мог спокойно на это смотреть, и хотел было что-нибудь сделать, успокоить. Но разве могло оно получиться как в детстве? Сейчас Кид абсолютно точно понял, что ничем не может ей помочь, и это делала его таким жалким, беспомощным и даже казалось странным. Кид помнил, как Лиз постоянно удавалось убедит его встать и идти дальше, не ныть и не плакать, не переживать и не обращать внимания на неровные предметы. Обычно Лиз садилась рядом с ним и ласково гладила по голове, приговаривая что-нибудь успокаивающее, душевное, что шло от всего сердца, и сам Кид всегда удивлялся, как просто ей удавалось подобрать нужные слова, чтобы заставить его придти в себя. - Знаешь, - на выдохе произнес он, собираясь с мыслями, и Мика тут же переключила на него своё внимание. - Когда мне становилось плохо, твоя мать говорила мне о том, что я не должен расстраиваться, что все в моих руках и я могу все исправить. Мика с замиранием сердца слушала его слова, совершенно не ожидая того, что Кид заговорит с ней так смело. - Но сейчас ты не можешь помочь тёте Юки, - заключил он. - Ты не можешь, и совсем ничего не поменяется, если ты будешь продолжать плакать. Но... Но ведь твоей маме будет гораздо легче, если ты не будешь волноваться и плакать. Им наверняка тяжело видеть твои слёзы. Мика затаила дыхание. Ведь и правда. Её мама никогда не могла смотреть на её красное от слез лицо. Она всегда пыталась успокоить её как можно быстрее, привести в чувства прямо здесь и сейчас. Поэтому Мика всегда считала её сильным человеком, и была уверена, мама никогда не плачет именно поэтому. Она пыталась тоже быть такой. Пыталась держать себя в руках и думать трезво. Но каждый раз, когда на горизонте появлялась беда или проблема, волнение уносило её с головой. Всю жизнь Мика убеждала себя, что её мать хочет, чтобы она была сильной, и ей самой всегда хотелось того же самого. Но неужели на самом деле это было не так? Неужели Лиз просто не могла видеть её слез, её скривившегося в отчаянии лица? За всю свою жизнь Мика никогда не думала над этим. Девочка облегченно выдохнула, вытирая лицо. Угнетающее её волнение смыло волной некой мысли. Счастье дочери - вот что всегда делало Лиз сильной. И если сейчас Мика продолжит рыдать, утопать в собственных печальных мыслях, то её мать не сможет оставаться такой. Сейчас она и правда ничем не может помочь ни ей, не Патти, ни тёте Юки, и единственное, что остаётся ей - смиренно надеяться и верить. Верить, что самое страшное обойдётся. - Вы правы, - произнесла Мика уже ровным голосом. - Спасибо, Вы совершенно правы. Тусклый свет фонарей освещал блеклые улицы увязшего в ночи города. Оглушающую тишину разрывал лишь топот шаркающих шагов. Сайрен плёлся, немного спеша, и его шаг постепенно ускорялся. Однако ближе к концу одного из причудливых домов парень резко затормозил и завернул за угол, где прислонился к стене и нервно закурил. - Так ты все-таки пришёл, - раздался из неосвещенной темноты такой знакомый для Сайрена голос. Парень нахмурился и устремил свой взгляд в пучину тьмы, где еле-еле виднелся силуэт.