Твой идеальный мир. Часть вторая.

Удивление, непонимание, даже некое сомнение - все смешалось в голове Патти. Вместе с чуть поодаль шедшей Микой они направлялись, по-видимому, в гости, дабы заглушить громкое урчание своих животов. Вспомнив свой неудавшийся ужин, она чуть покачала головой, прогоняя воспоминания о пригоревших блинчиках и сковороде вместе с ними. Солнце заходило за горизонт, разливая в небе оранжевую акварель, ветер чуть приподнялся, отчего ногам в коротких шортах стало холодно, и они обе, не сговариваясь, засеменили быстрее. И все-таки. В глазах девочки полыхало столько энтузиазма, однако она так и не ответила, чьё скромное жилище им предстоит потревожить. Упорно она не отвечала - сюрприз, говорит, и Патти ей верила. Не могла не верить. Вместе два родных человека шли вдоль знакомых улочек, и в памяти блондинки всплывала знакомая дорога. Когда-то она вместе с дорогой сестрёнкой бродили здесь же, возвращаясь из магазинов и весело смеясь. Женщина окунулась в пучину сладких воспоминаний. Кажется, словно все это было совсем недавно. Маленькой Мики, Керы, ещё и не было на свете, а Лиз, совсем юная свободная девушка витала в облаках, мечтая о прекрасном будущем. Тогда и сама Патти, легкомысленная и весёлая, совсем не думала, что через много лет она будет идти здесь, среди знакомых, но уже старых домов и вспоминать былое как давно ускользнувшее из рук прошлое. Внезапно место, к которому они вместе с Микой приближались, проходя в тени домов, стало казаться до боли знакомым, и стоило Патти отвести чуть взгляд, как внезапное ощущение тревоги нахлынуло на неё. Они направлялись сюда? Перед лазурно-голубыми глазами женщины предстало дотошно знакомое поместье; закрытое за коваными воротами, оно ничуть не имелось с той самой минуты, как она, держа в руках дорожную сумку, последний раз оглянулась на него, чтобы запомнить все до мелочи, каждый кирпичик, каждое окошко. Запомнить эту часть своей жизни, и стремится к новой. Огорчённая, разочарованная, тогда та лишь думала о сестре и племяннице, об их благополучии, будущем. Ей и голову не приходила мысль о том, что она снова будет стоять здесь, глядя на высокие ворота и мрачное здание. - Я подумала, - наконец заговорила Мика, чуть стыдливо опуская глаза. - Что между ним и вами все должно наладится. Поэтому решила, что... Тебе, пусть и одной, стоит поговорить с ним. Да. Мика знала, была уверена - он, её отец, сегодня ждёт её назад. Думая о том, что ушла она так, по-английски, не сказав ни слова, Мика понимала. Понимала, он мог подумать что-то не то, подумать, что его оставили, бросили. И поэтому прекрасно осознавала, сегодня она не может не придти к нему в это и пусть угнетающее место. И сегодня, стоя здесь, возле этих ворот и глядя на изумленное лицо Патти, Мика твёрдо решила, что стена из прошлого должна рухнуть, и рухнуть прямо сейчас. Не долго думая, она позвонила звонок, и громкий звук разнесся по всему двору. Он ждал, и ждал весь день, а время тянулось, словно вязкий мед. Кид не мог быть уверен в том, что она захочет вернуться в этот дом, такой большой и мрачный, угнетающий высокими тёмными стенами. В тех пор, как он остался один, поместье срослось с его телом и душой, оно должно было быть идеальным, должно было стать тем миром, в котором он мог бы существовать ещё бесконечное множество лет, пока не придёт его черёд нести бремя шинигами. И все один. Кид знал, такая учесть ждёт его, а раз так, то ни к чему отказывать себе в ремонте. Но нет. Не хотелось рушить остатки прошлого, не хотелось, чтобы оно утекло словно талая вода сквозь пальцы. Здесь все осталось прежним, и в тоже время стало мрачнее, а постоянная тишина резала слух. И вот вчера настал тот вечер, когда стены вновь обрели краски, а кухня наполнилась неторопливыми речами, пусть и о былом, не самом веселом. Поэтому он ждал. Хотя и правда не мог быть ни в чем уверен. Кид смотрел на часы в ожидании окончания занятий. Так медленно плелись часы, и время ожидания затянулось. Четыре, пять. Не теряя надежду, в какой-то момент Смерть-младший решил отвлечься за чашкой чая, считая, что это скрасит его бесконечное ожидание. В нос ударил запах свежесваренного индийского чая, руки обдало теплом, когда мужнина взял небольшую чашку в руки и неспешно двинулся снег в гостиную, мысленно прокручивая в голове последнюю прочитанную главу книги, что сейчас лежит на третьей полки в стеллаже слева. Не успел он и поставить напиток на гравированный стол, как услышал громкий звонок. Сердце екнуло. Сейчас сюда мог придти только один человек. Облегченно выдохнув, Кид отложил чашку и уверенным быстрым шагом направился к воротам. Дверь особняка приоткрылась, Мика отчетливо разглядела знакомую фигуру, направляющуюся к воротам. Мельком она окинула взглядом Патти, чувствуя её напряжение. Да, никто не обещал, что будет легко, но... На секунду Мика задумалась. Она ведь верно поступает? Верно ведь? В том, чтобы помирить, снова сблизить двух людей, нет ничего плохого или постыдного. Сложно представить себя на месте дорогой тетушки. Мика никогда не испытывала лютой неприязни, отвращения к человеку. Лишь самую малость, возможно. Всю жизнь она жила припеваючи, не зная, что такое предательство и боль, не желала раз и навсегда разорвать с человеком ту нить судьбы, что связывает их. Она не знает, и из её головы не шла эта мысль слишком давно. А нужно ли ей это? Для понимания чувств, эмоций, что вихрем кружат в светлой головушке этой женщины и холодным блеском отражаются в её небесных глазах, нужно ли ей это? Кид распахнул кованые ворота и встретился глазами с Патти. В единой неловкости слились позолота и небесная гладь. - Добрый вечер, - проговорил Кид, чуть запинаясь, и перевел взгляд на Мику. - Сегодня снова к нам? В голосе его отразилась шутливая улыбка, и Мика на секунду ощутила, как ушло всё напряжение. - Да, я подумала, что мы можем вместе поужинать, - внезапно для себя девочка вдруг поняла - да она же в наглую напрашивается! Нет, нет, звучит, будто она так и просится на порог богатого дома! - Мы м-можем сходить куда-нибудь, если Вы конечно н-не против! - быстро дополнила она. - Тут же наверняка есть... - Всё в порядке, мы может поесть у... Здесь, - Смерть Младший чуть отошёл от ворот, пропуская их во двор. Опьяневшее от собственного жара солнце почти закатилось за песчаные холмы, уступая место вечерним сумеркам. На узкие улочки накинулись длинные темные тени, делая их жуткими, совсем беспросветными. Кое-где горели мигающие фонари, теплый свет шёл из окон чуть зашарпанных домиков. Здесь, ближе к окраинам, дома не были такими изящными, они больше походили на старые покосившиеся лачуги кого-то из первородных жильцов города. Но здесь, в таком месте, уже давно отшиваются местные неудачники, что отчаявшись оторвать себе место под солнцем, собрались в кучи недобандитов. Все здесь, они живут как придётся, иногда перебиваясь на грабежи. Их становится всё меньше, никто не имеет точно поставленной цели в жизни, смысла своего неугодного существования. Все, почти. Недостроенный домик на отшибе ничем не выделяется среди других перекошенных и развалившихся. Вблизи его мелькнула чья-то темная тень. Электрический свет карманного фонарика озарил скверное полуразвалившиеся помещение. Парень, чьи вишневые локоны чуть виднелись из-под капюшона застегнутой до упора мастерки, поставил на прохудившийся пол два больших тяжелых мешка и пнул их чуть вперед, попутно окидывая взглядом изумрудных сверкающих глаз помещение. Его руках сама полезла в карман мастерки за пачкой сигарет. - Тебя мама не учила, что курить вредно? - раздался ехидный голос откуда-то из темного угла, и парень тут же направил туда свет фонаря. - Заткнись, - грубо отозвался Сайрен, уже вовсю прикуривая. - Не твоё дело. Я принёс всё, что ты просил. Забирай. Пако, щурясь от яркого холодного света, спешно подошел ближе, и присел колени рядом с принесенными мешками, жадно распахивая их. Ярко-красный, небесно-голубой свет переливами отражался на довольном лице парня. - Сколько их здесь? - не отрывая взгляда от желанного содержимого, спросил Пако. - Вместе порядка сотни, - Сайрен сделал очередную затяжку, а затем громко закашлялся. - Ну что я говорил, - с пафосной усмешкой, Пако прикрыл мешки, прибирая к рукам. - Аяяй, малыш Сайрен. На что тот лишь скорчил невольную гримасу. - Ты закроешься сегодня или нет? - внезапно сам для себя он сбавился тон и опустил глаза. - Я, в общем, это... Пошёл. Парень спешно развернулся, пошли фонарь и устремился в сторону выхода, скрепя полом. Подбирая мешки с пола, Пако кое-как поднялся. До его ушей донёсся гулкий звук падения; парень опустил глаза и увидел яркую сверкающую голубым светом душу. - Вот дела-то, - голос его прозвучал тихо, немного удивлённо. - Прохудился. Неспешно он поставил один мешок на пол и подобрал её, положил обратно. И улыбнулся. Ехидной, злостной улыбкой. - Надеюсь, ты понимаешь, малыш Сайрен. Ты мне ещё ох как пригодишься.