Сын короля

Мастер Феанаро поставил на верстак тигель и отошел в сторону. - Нерданель, возьми молоток и грохни по нему. - А почему не сам? - Надоело. Боюсь, опять посыплется ерунда, годная для садовых дорожек твоей сестры. - Ну, проверим! На верстак из глиняной скорлупы вывалился буро-зеленый рыхлый кусок шлака. Нерданель быстро и аккуратно постучала по нему. - Смотри! На ее ладони тускло мерцал шестигранный стержень темно-красного цвета. Феанаро схватил камень, потер о свой рукав - грань замерцала оттенками пламени. - Неужели получилось?!. Выбей все, а я сейчас! Девушка успела смести шлак в корзину, когда он ворвался в литейную. - Вот! Отшлифованный кристалл сиял алыми и золотыми огнями. Нерданель схватила Феанаро за руки и закружилась с ним вокруг печи. И тут же мастерская показалась им тесной. Распахнув двери, они выбежали на траву, толкаясь и заливаясь смехом. - В самом деле получилось! Вяз подставил свой толстый ствол и остановил их. Феанаро упал навзничь, держа кристалл над головой. Свет катался в камне каплей жидкого пламени. - Мы с тобой молодцы? - спросил Финвион, смеясь. - Конечно! - Мы очень умные? - Ужасно! - Что мы сейчас будем делать? - Соберем камни, умоемся и пойдем к моему отцу показать, что сумели. - Ну, нет! - Феанаро рывком сел. - Сперва мы их рассмотрим, ограним, поставим шихту с медью и кобальтом в печь, а уже тогда... - А с голоду не свалимся? - Поблизости сад твоей сестренки - что-нибудь там сорвем, а хлеб у меня есть. - Лилталотэ, хочешь увидеть двух чудищ? - Фаньявен стояла в дверном проеме. - Вот они: неумытые, нечесаные и пучеглазые, как совы! Девочка, высунувшись из-за притолоки, засмеялась: - Они совсем нестрашные, мама. Я, даже, кажется, узнаю их. - Я принесла молоко, чтобы отпаивать вас, как заблудившихся оленят. - Фаньявен, пожалуйста, не заходи сюда, - Феанаро снова крутнул шлифовальный круг. Мы сейчас закончим и сами придем. - Смотрите, как бы не пришлось нести вас на руках. Или вы перестали считать время, застряв у верстака? - Перестали, мама. Я совсем не знаю, сколько прошло часов. Нерданель, не выпуская из рук зажима, сделала несколько больших глотков и передала белый кувшин Феанаро. Тот быстро допил молоко. - Часов?! Трижды смешался свет над городом с тех пор, как вы затворились здесь! Феанаро освободил из зажима камешек. На его ладонь словно упала малиновая искра. Через минуту Нерданель положила рядом оранжевый огонек. - Смотрите теперь. Эти самоцветы родились в нашей печи из руд и пламени. На ворсистом сукне лежали одиннадцать ограненных камней: темно-вишневые, алые, густо-розовые и цвета лепестков шиповника. Самый большой из них был со сливу, но и мелкие годились в перстни. - Хоть вы и чумазы, как кроты, я вас поцелую! А отец подбросит вас к потолку, когда увидит это. - Я их тоже поцелую... Феанаро, наклонись, не то так щипну, что подскочишь! Собирая камни в берестяную коробку, Феанаро вдруг замер и досадливо куснул губу. - Мы с тобой глупые, как столбы! - бросил он через плечо Нерданели. - Как теперь узнать, какие из них росли ближе к днищу или стенкам тигля, а какие выше, у корки? - Мне показалось, что чем дальше от стенок, тем камень крупнее и гуще цветом. Следующий шлак будем разбивать по кусочкам и мерить кристаллы... - Пошли домой! - Фаньявен обхватила дочь и Феанаро за талии и потащила из мастерской. - Голодные замурзайки, растяпы, домой! Лилталотэ, хохоча, толкала в спины то сестру, то сына короля. Финдис в одной короткой рубашке выбежала навстречу Феанаро. - Toronkke, посади меня на окно! Тот подбросил ее на подоконник. - Ты пришел к папе? - Да. - Он сейчас беседует с Ольвэ. Поиграй со мной. - Я не умею... - Совсем не умеешь играть? - В шашки. Или в мяч. - Нет, давай, я как будто твоя мама, а ты мой сын? Финдис сдвинула брови и погрозила пальцем: - Ты опять испачкался в песке? - Ну что ты... - Это я как будто... Не сиди на окне, упадешь! - Так это ведь ты сидишь на окне! - Ой. глупый! Я тебе не разрешаю, а ты все равно садись. - Раз ты не разрешаешь, зачем же я буду это делать? - Так надо: дети должны шалить. - Нет., я тебя не понимаю. - А ты и вправду не умеешь играть. Лучше покажи, что принес. Девочка рассматривала камни, встряхивая их в сведенных ковшиком ладонях. - Они выросли у меня в мастерской. - Разве камни растут? - Конечно. Только очень медленно. Эти, например, зрели два лоа. - Значит, они родились, когда мне исполнился годик, а потом все росли? А ты сидел и ждал? Тебе не было скучно? - Нет. Я смешивал новые расплавы. Они сейчас еще в печи. Скоро мы расколем следующий тигель... - Давай, я его разобью? - У тебя не получится - он очень крепкий, его надо бить большим молотом. Понимаешь, я хочу сделать так, чтоб цвет и блеск изменялись по линиям роста, создавая внутри кристалла изображения. Звезды, цветы... Этого можно добиться, раз законы роста камней и живых олвар одинаковы... Девочка ссыпала камни в коробку и вдруг с визгом повисла у брата на шее. - Пойдем лучше в сад! - Тебе не интересно, что я рассказываю? Она помотала головой. - Сделай лучше кораблик. Черная жимолость свесила покрытые ягодами ветки до самой земли. Рожица Финдис разукрасилась синими полосами. - Тебя теперь не отмоют. - Отмоют. Один раз уже отмыли... А-а-а! - она шлепнулась на песок так, что рубашка взлетела до подмышек. - Что случилось?! - Ничего! Мне весело! Сейчас я полезу в фонтан, а ты меня не пускай. - Зачем? - Просто так! А то я буду брызгаться! - Я возьму и уйду. - Какой ты скучный! - Yonja! - Финвэ сбежал со ступенек. - Дочка, ты грязная, как барсучонок. Финдис обняла его колени и вдруг укусила за палец: - Я же барсучонок! - Ну, зверюшка, погрызи пока этот леденец, Yonja, ты что-то хотел мне показать? - У нас получились настоящие самоцветы. Король покатал самый крупный на ладони, поднял к свету. - Тебе удается, что ни задумаешь, yonja. Хоть мы и вместе начинали трудиться над рукодельными камнями, я все же не очень верил, что у нас получится. - Мне кажется, чем больше будет тигель, тем медленнее он остынет, и крупнее получатся кристаллы... Камень упал на песок - Феанаро почувствовал на шее острые зубки. - Леденец кончился, и я снова хочу кусаться... Нет, пусть братец подбросит меня в воздух. - А потом я - еще выше! Девочка с визгом перелетала из одних сильных осторожных рук в другие. - Ты опять грязная и растрепанная. Как я посажу такую за стол? - Индис попыталась строго сдвинуть брови. - Я еще не очень грязная, - Финдис растерла в ладошках горсть жимолости. - Вот теперь можно идти мыться... Нет, сперва я испачкаю братца, чтобы он пошел вместе со мной! И на щеке Феанаро отпечаталась синяя пятерня. - Правильно, дочка. Моему сыну теперь некуда деваться, и он сегодня останется дома. Феанаро чуть кивнул. Феанаро и Нерданель отбивали небольшие кусочки от шершавой губчатой массы и осторожно вылущивали из нее кристаллы всех оттенков зелени. - Давай возьмем вот этот. Я его попробую огранить в розетку, - Феанаро показал камень в половину своего кулака, округлый, как почка. - А я повожусь вот с этим. - И чур - молчать, пока не закончим. Кто первый раскроет рот - залезет на вяз и покричит сорокой. Со свистящим шорохом вертелись шлифовальные круги. Феанаро все же исподтишка бросал взгляды на соседний станок. Трясогузка затанцевала в открытом окне, хватая мух; прошлась по подоконнику. Рыжий полосатый кот мечтательно прищурился в ее сторону с кожуха воздуходувки. Слышно было, как гудит пламя в далекой печи. Феанаро закончил работу первым, но только откинулся к стене, не поворачивая головы. Давалось ему это трудно. - Ну, посмотрим? - Нерданель положила перед ним свой камень. В травянисто-зеленой глубине его мерцала восьмилучевая звезда. Она то потухала, то снова вспыхивала, меняя цвет лучей от морской воды до золотистой зелени. Феанаро подтолкнул поближе свой. Этот был темен, как сочная зелень водяных растений, но и в нем возникали и исчезали голубоватые и золотистые лучи. Они не побежали прыгать от радости. Молча смотрели то на готовые камни, то на тусклую горку необработанных, ощущая не усталость, а какое-то умиротворение. - Пойдем купаться? - наконец предложил Феанаро. Серебристые блики сплетались на едва заметных волнах. С берега одновременно горько и сладко пахло черемухой. Феанаро, лежа на животе, чертил пальцем по песку многогранники. - У кристалла есть сердце, от которого он нарастает. Вот мы научились направлять линии роста по прямым лучам. А что если скрутить их внутри камня? Тогда те самые струйки света будут долго течь в нем... - Как это сделать? - Ума не приложу. Но мне уже кажется... - Что? - Не знаю! - он резко взмахнул рукой, отбрасывая песок. - Только думаю, что нужно исследовать разные минералы. Лучше всего - самые тяжелые. А пока обработаем то, что у нас накопилось, и поедем снова к Ауле! Как ты думаешь: удивится вала камням, сделанным руками? - Сами увидим! - Нерданель вскочила и с разбега бросилась в прохладную воду. - Все-таки два получились уродами! - Феанаро с раздражением бросил на верстак зеленые камни. - Опять грязь, а один еще и согнулся как-то. Нерданель повертела в руках кособокий, запятнанный буроватым и белым кристалл. - Может, не так уж они и плохи? Я их заберу. - А потом отдай Лилталотэ, пусть подложит под тюльпаны, - презрительно усмехнулся Феанаро. - Зато вот этот... В глубине изумруда величиной с плод мандарина плескалось само Море. Рядом лег другой - густого теплого розового цвета с золотой многоконечной звездой внутри. Большая шкатулка все наполнялась словно клубками переливающегося света. - Поедем к Ауле через двадцать кругов света. - Не получится. Как раз настанет Праздник урожая. - Обойдутся без нас! Нерданель промолчала. Феанаро глянул нарочито равнодушно. - Финдис уже подросла - будет кому сидеть рядом с отцом и королевой. А тебя родители не очень-то стараются показать народу. Махтану и Фаньявен вполне достаточно факта, что дочки у них есть. - Финвэ тоже очень важно, что у него есть сын. Да еще такой известный мастер. И приятно видеть его рядом. - Зато мне будет жутко скучно. Да еще девчонки возьмутся навязывать свои венки... Нерданель, а давай сделаем так: ты дашь мне венок, мы чуть потанцуем - и на коней! Махтаниэн засмеялась: - Только возьмем с собой в сумки рабочую одежду! Золотые кровли Валмара утонули за лесом. Всадники перевели коней на быстрый шаг. Нерданель похлопывала своего красно-гнедого по блестящей шее. - Сколько же девушек на тебя обиделись, Феанаро! Финвион озорно блеснул глазами: - Они надеялись, что я потрачу на них остаток лета? - Когда ты проскользнул мимо целой толпы, у многих глаза стали круглыми. Зато, увидев на твоей голове мои ромашки, Индис понимающе кивнула и улыбнулась. - Полагаешь, она знала, что Рокко-сурэ и Пио уже дожидаются с сумками на спине? - Вряд ли. Скорее, она сказала твоему отцу, что ты еще слишком молод для понимания девичьей красоты. - Не думаю, чтобы меня огорчила ее догадка! - Но больше всех была рада Финдис, когда ты взял венок у нее. - Она еще маленькая, - прищурившись в пространство, сказал Феанаро. - Ей только и хотелось, чтоб я покрутил ее... - Ну, нет. Ей еще было ужасно приятно, что у нее такой красивый и сильный брат, на которого глазеют все собравшиеся. - Мама когда-то сказала отцу, что не смогла бы родить мне сестру. Если бы Финдис просто была, сама по себе... - Она замечательная девочка. Тебе бы все же следовало уделять ей внимание. - Мне постоянно некогда... Что ты плетешься? Рокко-сурэ отхлестывает хвостом от скуки! И он, наклонившись вперед, пустил коня галопом. Великий Кователь подхватил Феанаро под локти и поднял, приблизив его лицо к своему. - Поистине неведомы нам силы детей Эру! Ты научился делать вещи, доныне создававшиеся самой сутью Арды. И даже превзошел эту суть. Тебе дано понимать то, что я лишь ощущаю. Эльда без смущения смотрел в золотые глаза Ауле. - Сядь со мной рядом, Феанаро, и позволь проникнуть в твои мысли. Хранитель тверди взял в свои темные ладони узкую кисть нолдо. - Странно видеть свои дела со стороны. И неожиданно узнать новое о привычном. Чем ты теперь собираешься заняться, Феанаро Артано? - Хочу добиться совершенства в искусстве рукодельных камней. Хочу понять законы столкновения и взаимодействия света и вещества. А еще, - Финвион быстро глянул на Нерданель, - хочу сделать резцы для обработки камня тверже и острее. Ты поможешь мне изучить свойства стали, Ауле? - Чтоб потом ты удивил меня еще и пониманием металлов? - вала с улыбкой встряхнул Феанаро за плечи. - Посмотри, что получилось из негодных камней. Феанаро чуть повернул голову - и поспешил положить молоток. Кривой кристалл превратился во вздыбленную морскую волну. Белые и темные пятна на нем стали клочьями пены и отпечатками вихрей. Вырезанный из перламутра кораблик летел на самом гребне. - Я бы и не подумал, что эта грязь на самом деле - рисунок... - И еще смотри. Иаванна, делая шаг вперед, склоняла голову жестом добрым и властным. Платье ее вырастало из гущи трав. Частые блестки слюды в глубине камня окружали ее голову и струились прядями разлетевшихся по плечам волос. Свет делал травянистую зелень камня теплой. - Это у меня уже выпросила Лилталотэ, тебе только показываю. - Ей мало ее собственной фигурки у веранды? - Она уверяет, что нос у нее на самом деле прямее, чем я вырезала. И вообще, хотела бы иметь свой взрослый портрет. - Твоя сестра не подсказала тебе способ увидеть ее сейчас как через десятки лоа? - Я пообещала, что вырежу еще одну ее статуэтку и поставлю под ее любимым абрикосом, чтоб дерево не скучало в разлуке. А сейчас я хочу сделать твой портрет. - Это еще зачем? Ты и так рисуешь меня без конца еще с детства. - И, пересмотрев рисунки, убеждаюсь, что это все-таки не совсем ты. Это все равно, что изображать пламя. - Ну и не трать времени. Всегда можешь забежать и полюбоваться на меня живьем, если тебе этого захочется. - Все-таки я хочу попытаться еще раз. Сядь на ступеньки и развяжи ворот рубашки. - Для чего? - Потом скажу. Она оттянула легкую ткань, открывая его ключицу и плечо, положила левую ладонь Феанаро на его колено. - Пламя, и замершее, рвется куда-то. Этот ветер, что теребит твои волосы, помогает мне. - Тогда нарисуй, как я скачу на Рокко-сурэ. Вот уж получится ветер! - Мчаться галопом может каждый. А вот стремиться вперед мыслью... Все, иди смотри. - Не хотел бы я сидеть вот так под дождем. - Но однажды стоял и не замечал его. - Наверное, задумался. И будешь вырезать это из камня? - Мне придется поискать подходящий кусок. - Лучше еще раз попробуй резать по самоцвету. Это так интересно: форму лепит сам свет. - Как разобьем тигель, я заберу негодные! Феанаро быстро взъерошил девушке волосы. - Сейчас я тебя... - А ты не насмехайся! Они свалились в густую траву. - Ой, больно! - Неправда. Было бы больно - ты бы молчал! Феанаро ловко вырвался и отскочил к дереву. - Если некуда девать силу - пошли толочь руду. В мастерской трудилось не меньше десятка помощников. Некоторые из них были значительно старше Феанаро, но тоже ловили каждое слово юного мастера. В огромный тигель сыпалась тщательно перемешанная руда. - Ага, я так и знала, что найду тебя тут! - Лилталотэ повисла на шее Феанаро. - Иди скорее, тебя зовут домой! - Ну что ты делаешь! Едва не выбила из рук совок... - Клади его и беги переодеваться. И не забудь, что я первая сказала тебе, что у тебя родился братик! Феанаро ссыпал руду в тигель. - Да? - Что ты стоишь, как столб?! Пойдем быстрее! Тебе еще отмываться надо сколько! Почувствовав на себе недоуменные взгляды помощников, Феанаро отложил инструмент. - Пересыпьте всю руду и замажьте горловину. Печь разожжем вместе. - Пока будешь одеваться, я наберу тебе розовых и белых лилий у себя в саду, - радостно болтала младшая Махтаниэн. - Большущую охапку. А ты мне что подаришь? - Сейчас увидишь. Феанаро сбежал по ступенькам. Волосы его поддерживал тонкий плетеный из серебра ободок с темно-синим камнем, талию облегал чеканный пояс. - Какой ты красивый когда не чумазый! - восхитилась Лилталотэ. - Вот тебе подарок за добрую весть. В подставленные ладони девочки стекло изумрудное ожерелье. Все двадцать два камня были совершенно одинаковыми: с вишневую косточку, цвета морской волны с голубоватыми восьмиконечными звездами внутри. - Ты их сделал? - Нет. Нашел когда-то давно. Нравятся? - Очень. Феанаро взял сноп крупных лилий и неторопливо пошел туда, где начинались сверкающие лестницы города. Феанаро вытащил из кожаных ножен длинный кинжал. Лезвие голубовато поблескивало, очертаниями своими напоминая клык хищника. - Хочешь посмотреть, как режет? Он, коротко размахнувшись, ударил ножом по толстому железному пруту. Кусок металла со звоном упал на пол, показав блестящий срез. Нерданель покачала нож в руке. - Ты собрался охотиться? - Да ну! Ты же знаешь, я не люблю терять время, гоняясь за зверем. Просто я понял, как надо закаливать сталь. И еще - этот кинжал не надо точить. Он откован из трех пластин: в середине твердая, а покрывают ее две помягче. Лезвие будет затачиваться в работе. - Красивая вещь. Хочешь, вырежу для нее рукоять из бивня нарвала? - Если получится хорошо, я подарю его отцу. Он-то часто выезжает в степи на диких быков. А тебе, вот, отковал целую коробку резцов. Эти для мягкого камня, а эти для корундов. Феанаро взял кинжал и вдруг коротко ударил сверху вниз - кого-то невидимого. Глаза у него при этом блеснули яростно и жестоко. Нерданель поняла, кого должен был поразить этот удар. Феанаро перехватил ее взгляд и сжал губы. - Думаешь, я бы не смог прикончить его?! Я бы не стоял столбом, как Эльвэ, а вскочил бы этой твари на спину и... Лезвие прочертило еще одну короткую дугу. - Ведь все зависело от такой малости. Выстрели Калиэн на миг раньше... - Ты даже с ней сумел поссориться. А говорят, что Калиэн терпелива, как волчица. - Я не ссорился. Нечего было лезть меня утешать. Терпеть этого не могу, Я уже давно не маленький! - Я, собственно, пришла позвать тебя к нам. Отец хочет посоветоваться с тобой о присадках к бронзе. Прошлый раз ты что-то намудрил, и металл получился прямо зеленым. Феанаро еще раз с яростью махнул кинжалом и убрал его в ножны. Финвэ взял сына за локоть. - Yonja, я вижу, ты забросил камни и взялся за сталь? Охотники похваляются ножами твоей ковки. Феанаро глянул исподлобья: - Я думал не об охоте, когда делал первый. - Я догадываюсь, yonja. Но оружие битвы обрело покой навсегда. Самой лучшей сталью не выиграешь давно закончившегося боя. Феанаро, вздохнув, кивнул. - Atarinja, я уже... почти смирился. - Почти? - Я могу управлять своими мыслями. Но как управлять желаниями?!. Можешь поругать меня - вот, я сяду напротив и буду слушать. А потом останусь один и снова все вспомню. И без конца видятся мне темное небо, глухой лес, черное чудовище. Все внутри сжимается от желания прыгнуть вперед и ударить! Я бы успел! - Меня тоже часто настигает мысль: пойди я с девушками тогда, я бы прогнал тварь раньше... Но разве Эльвэ и Калиэн не храбры? Несчастье - это то, что происходит неожиданно. Наберись же еще терпения, melin, и привыкни к непоправимости прошлого. - Терпения? Мне кажется, что его у меня не осталось ни капли! - Ты наговариваешь на себя, yonja. Ты даже маленьким никогда не плакал от боли... - Боль - это ерунда. Разве я - это мое roa? Феанаро смял несколько листов бумаги, бросил в каменную чашу и высек огонь. Когда синеватые язычки поднялись, он поднес к ним ладонь. - Вот. А мне все равно... Финвэ схватил сына за плечи и дернул в сторону так, что тот свалился на диван. - Прекрати!.. Дай руку... До пузырей обжег, чудище! Принесите скорее мятного масла! Феанаро глянул на короля с горькой усмешкой: - Я давно понял, что физическая боль отвлекает от душевной. Тот оторопел: - Хочешь сказать, что ты часто вот так?!. - Не часто... Прости, atarinja, я опять сделал глупость. Больше не буду... во всяком случае, по пустякам. Вбежавший Нолофинвэ подал отцу розовый стеклянный флакон. Король капнул на обожженную кожу густую пахучую жидкость и стал ее осторожно размазывать. - Сумасшедший. Впору запирать тебя подальше от огня. - Подумаешь! Я тоже так могу! Нолофинвэ сунул палец в почти опавший огонь и тут же, ойкнув, отдернул. - Смог? - Феанаро глянул с усталой насмешкой. - Смогу, - вскинув голову, бросил тот, и скомкал новый лист. Финвэ поймал младшего сына за руку. - Сейчас же иди к матери и оставайся с ней до смешения света. за это время постарайся придумать себе другую забаву. А ты... - он повернулся к Феанаро. - Что? Пойти в постель и тоже подумать? - Если бы ты был ровесником Нолофинвэ, я бы не выпускал тебя из твоей комнаты, пока не заживет рука. Но ты почти взрослый... и вон что выкинул! - Я уже сказал, что сделал глупость. Я откую тебе новый кинжал. Мы пробовали выкладывать по стали рисунки серебряной и золотой канителью. Что бы изобразить на твоем? Финвэ обнял сына. - Покалечил руку и хочешь идти работать? Нет уж, останешься со мной и поедешь к Ингвэ. А потом в Западные горы. Будешь смотреть вокруг, а не в свои воспоминания. Если тебя не успокаивает твой неистовый труд, я постараюсь развлечь тебя дальними путешествиями и новыми встречами. Нолофинвэ рисовал оленя. - Прибегала рыжая Нерданель и спрашивала тебя, - сказал он Феанаро. - И что ты ей ответил? - Что ты наказан и сидишь дома. Она засмеялась, оставила на столе какой-то сверток и убежала. Феанаро, помогая себе пальцами забинтованной руки, развернул кусок холста. Из свертка выскользнула вырезанная из красной шпинели фигурка. Переливающийся оттенками крови и пламени конь срывался в летящий прыжок, а к его собранной в усилии шее припал всадник. Заложенные уши и раздутые ноздри коня выражали свирепый порыв. Он увлекал всадника, самозабвенно слившегося с его телом в едином стремлении вперед. Огонь, полет, свет, разворачивающий крылья коня и всадника, если подставить фигурку лучам, падающим из окна. Феанаро поставил скульптурку перед братом: - Вот как надо изображать движение. А твой олень ждет, когда ему ноги из земли откопают. Нолофинвэ глянул на свой лист, потом повернулся со стулом и поддернул рукав своей рубашки. - Видишь? Я терпел даже дольше, чем ты! На запястье мальчишки багровел мокрый, в клочьях кожи, ожог. - Значит, ты жутко глуп. Ты можешь и превзойти меня, скажем, отрезав себе ногу... Это все равно, что стрелять в твоего нарисованного оленя и воображать, как угостишь друзей жареным мясом. Я бы на твоем месте перевязал эту мерзость и никому не показывал. Финдис появилась в дверях, легкая и проворная, как мать: - Нолофинвэ, хорошо вымой руки. А ты, Феанаро, переоденься. Я тебе помогу. Отец ждет всех на веранде. - Не надо мне помогать. Если сам не справлюсь, приду так. - Жаль, что я не такая сильная, как Нерданель! Я бы завязала тебя в занавеску и оставила так на пару часов! - Ты еще и не такая умная, - Феанаро спрятал огненного всадника в холст. - Я приду, не зовите меня больше. Быки почуяли охотников. Их широкие морды поднялись, влажные ноздри раздулись, втягивая запахи раздавленных трав и разгоряченных коней. Финвэ поднес к губам рог. Первыми из перелеска вырвались собаки. Быки попятились от огромных зверей и внезапно поскакали гулким галопом прочь. Земля ощутимо вздрогнула под их тяжелыми прыжками. Рокко-сурэ скребнул копытом, фыркнул, в нетерпении схватил зубами колено всадника. И тут же рог подал сигнал охотникам. Финвэ летел впереди, занося для удара короткое копье. Темно-гнедой бык метнулся в сторону от коня, но опоздал. Наконечник вошел ему под лопатку. Громадная туша перевернулась через голову, задравшееся копыто дернулось только один раз. Чалый конь ударился плечом в бок бегущего быка и осел на задние ноги, но охотник успел ударить в позвоночник у основания широкого рогатого черепа. Тут же прыгнув на часто вздымающийся бок, он перехватил ножом бычье горло и увернулся от струи кровавых брызг. Рокко-сурэ всхрапнул, собираясь ударить задними ногами. Почуяв, что бык мертв, вороной отошел, обиженно перекладывая уши. - И не запачкал копья, Феанаро? - Калиэн вытерла нож о складчатый подвес ниже широкой раны. - Я подумал: что сделали мне эти быки, чтобы гоняться за ними, - Финвион похлопывал коня по шее. - Странный у тебя взгляд. Мы убили их не "за что", а "для чего", то есть - для свежего мяса. Твой конь лучший охотник, чем ты. Смотри, как подобрался он и смотрит на загонщиков. Феанаро глянул на уходящее стадо. Рокко-сурэ, поймав мысль всадника, прянул черной молнией. Он пролетел над травами, сразу оставив позади всех, опередил собак и оказался между сопящими на бегу быками. Калиэн ухватилась за гриву чалого, посылая его вперед изо всех сил. Справа от себя она видела как, вытянув шею, мчится гнедой белозвездный скакун короля. Рокко-сурэ напугал старого, тяжелого на бегу быка, заставив его отколоться от стада, заскакал его и попятился, храпя и вскидывая передние ноги. Сильный и смелый конь знал, что не одолеет быка, а тот может поднять его на рога. Феанаро соскочил на траву. Бык пронзительно заревел, переступил на месте и вдруг, задрав хвост и наклонив прямо вперед острые рога, ринулся на охотника. Феанаро уклонился, его левая рука схватилась за рог. Рывок подбросил Финвиона на бычью спину. Сверкнул кинжал. Бык взвился на дыбы, мотая головой. Охотник бил и бил длинным лезвием в неохватную шею. Зверь взревел с отчаянием, еще раз кинул узким задом и повалился набок. Рокко-сурэ с храпом обрушил копыта на его голову. Копье короля вошло под широкую лопатку. - Безумный мальчишка! - Калиэн оттащила Феанаро от туши. - Бык мог раздавить тебя, как они давят иногда волков и леопардов! Финвион чуть шевельнул плечом, высвобождаясь из ее рук. - Я бы не позволил ему этого, - и, прищурившись, добавил. - Так свалил бы и Черного Всадника! Калиэн, вздохнув, отошла к своему коню: - Лучше бы тебе вернуться к горну, Феанаро Куруфинвэ. Феанаро сидел на подоконнике, обняв колени и уткнувшись в них подбородком. - Ты как будто скучаешь, yonja. Тот быстро обернулся. - Мне действительно скучно. - Недавно я отпустил тебя на два круга света, и ты вернулся довольным. Тебе снова удались выращенные кристаллы. Феанаро досадливо махнул рукой: - И что: мне без конца растить и шлифовать звездчатые камни? Их можно найти и в жилах. - Чего же ты теперь хочешь? - Понять законы света. Здесь, в Тирионе свет существует всюду и неизменно. Я хотел бы отправиться туда, где он борется с тенями. На север. Или на юг. А может быть, к Морю. Финвэ пропустил между пальцами длинные черные пряди сына. - Я боюсь отпускать тебя надолго, yonja. Наши с тобой поездки по Валинору не сделали тебя спокойнее. Вдруг ты снова возьмешься совать руки в огонь или седлать диких быков? Феанаро рассмеялся: - Такое тоже интересно сделать только один раз. Повторять было бы глупо. - Все же останься с нами до Дня середины лета. - Можно мне хотя бы жить у себя? - Тебе не хочется быть со мной? - Я и сам не знаю, чего мне хочется... - Феанаро спрыгнул с подоконника. - Я согласен прогуливаться с Финдис по террасам, учить Нолофинвэ плести скань, сидеть за столом сколько велишь. Но после праздника я уеду. - Не стану больше удерживать тебя, yonja. Только... Феанаро улыбнулся. - Я же вернусь. И тогда мы вместе придумаем что-то невиданное. Рокко-сурэ осторожно ступал по острым мокрым камням. Бока вороного запали, шерсть потускнела. Феанаро шел рядом с конем, кутаясь в плащ. Конь и всадник были одинаково голодны и измотаны. Уже десяток кругов света пищу им давали низкорослые кусты. Рокко-сурэ с отвращением жевал мелкие кожистые листочки, нолдо собирал мучнистые кисловатые ягоды. Конь все же старательно нес на спине тяжелые вьюки, хоть временами и косился раздраженно на поклажу. Впрочем, Феанаро тоже тащил больно давящий спину мешок. - За тем перевалом станет теплее, и там наверняка растет настоящая трава. Я тебя развьючу. Будешь пастись, пока не раздуешься от сытости. Конь перебрал ушами: "А ты?". - Я, наверное, выносливее тебя. Видишь: иду и не спотыкаюсь? Камень вывернулся из-под ноги Феанаро. Рокко-сурэ фыркнул. - Ну, реже, чем ты!.. Представляешь, какую взбучку задал бы мне отец, если бы узнал, как мы лазали по горам впроголодь? Но мы сперва пойдем к себе, починим одежду и сделаем вид, что хорошо прогулялись. Конь мотнул головой. - Тебе бы понравилось оказаться в четырех стенах? И чтоб милые добрые женщины оплакивали каждый твой синяк? Гладили по голове, пихали в рот сладости... Рокко-сурэ скосил темно-лиловый глаз. - Вижу, ты бы сейчас не отказался от мешка печенья. Зато я... Не хочу, чтобы Индис сидела на моей постели и смотрела так... словно я ее сын. Впереди открылся распадок. Ветер с севера превращал здесь туман в иней, приносил снеговые тучи. Теплое дыхание Валинора осаживало сугробы. Фирн, шуршащий как мокрый сахар, достал коню до груди. Феанаро один раз даже свалился в холодную колючую массу. Выбравшись на моховище, он вытряхнул ледяную крупу из сапог и рукавов. - Мне следовало хорошо подумать, сколько еды брать с собой. И позвать в поход еще одного коня. Тебе было бы легче нести вьюки. Рокко-сурэ дернул ухом: "Ты навалил бы столько же и на вторую лошадь". Отрог медленно погружался в желтовато-серую равнину. Нолдо и его конь обогнули скалы и оказались у входа в долинку. Каменные стены окружали ее, оставляя что-то вроде ворот, а в глубине начинался крутой склон горы. Здесь было зелено и тихо. Феанаро бросил свой мешок на землю. - Видишь, добрались и до травы. Тут и отдохнем. Освобожденный от вьюков Рокко-сурэ тронул губами жесткий вейник. Это была совсем не та трава, о которой он мечтал, но все же что-то лучшее, чем кусты в краю темно-багрового света. Нолдо свернулся на земле, поджав под край плаща застывшие в протертых сапогах ноги. Он провалился в сон, подобный беспамятству. Даже глаза закрылись, утомленные сверканием льдов, подобных цветом потухающим углям. Конь, набив желудок, подошел к спящему и прилег рядом. Тот бессознательно подвинулся к теплому боку. Рокко-сурэ и привел в себя Феанаро, когда, проголодавшись, снова поднялся попастись. - Наверное, пора идти дальше... - нолдо потянулся и едва сдержал стон - затекли судорожно поджатые ноги. Конь тревожно оглянулся на него. От скальной котловины начиналась холодная степь с мысками зеленой растительности на южных склонах пологих холмов и снежными наметами на северных. Далеко впереди лиловой полоской темнели леса. Рокко-сурэ снова торопливо хватал траву, поглядывая на лежащего пластом всадника. Феанаро скорее свалился бы от голода и усталости, чем бросил хоть один кусок руды из своей добычи. Изобильные ягодники кончились, в темном лесу не попадалось даже грибов. К березовым опушкам конь вышел посвежевшим, а нолдо едва волочил ноги. - Зато теперь я знаю, что могу прожить почти без еды тридцать кругов света... Конь повернулся к Феанаро боком, предлагая ему влезть на спину. - Нет уж, доберемся и так!.. Пожалуй, попробуй потащить еще и мой мешок хотя бы недолго? Рокко-сурэ скребнул копытом, уверяя, что сил у него хватит и на всадника. Феанаро качнул головой и пошел вперед. У конца высокотравного излога конь насторожился. Наставив острые уши, он протяжно заржал. Пио крупной рысью выбежал навстречу, потерся широким лбом о черное плечо. Феанаро взобрался на его спину. - Ну, не так быстро, Пио! Рокко-сурэ тащит на себе целую жилу! Нерданель встала навстречу всаднику. - Я почему-то догадывалась, что встречу тебя. Она подала Феанаро руку, помогая соскочить на траву, и рассмеялась: - Где ты побывал? Из продранных штанов выглядывают коленки, а из сапог - пальцы! А плащ твой годится только в костер. - Ну и брось его туда вместе с сапогами. Теперь можно обойтись и без теплой одежды... Вот, не найдется ли у тебя лишней еды? - Тебе она будет совсем не лишней! Феанаро ожесточенно тер пучком травы конские бока. Рокко-сурэ то сгибал шею, то бил копытом в прозрачную воду. - Странная руда мне попалась. Ее удельный вес превышает все известные. Вроде рыхлая, но это окисел металла... А ты что тут искала? - Дерево для поделок. На сухих каменистых склонах вырастают березы, у которых под корой перекручены все жилы. Отполированный срез такого ствола похож на кружево. Я заметила несколько таких берез. Потом приеду сюда с отцом. - Будешь резать из них что-то? - Такое дерево резьба только испортит. Нет, попробую собрать из пластин столешницу и дверь в свою комнату. Над костром булькал большой котелок. Феанаро, до этого поевший только мягкого сыра с травяным настоем, сглотнул слюну. Рокко-сурэ толкнул его в живот мягким носом - заканчивай уж, иди есть. Потом, ослабевший от сытого тепла, Финвион лежал на своем рваном плаще возле тлеющего костра. Нерданель перекладывала вьюки, распределяя груз на двух коней. Феанаро следил за ее ловкими сильными движениями с неожиданным интересом. В обернутой вокруг головы косе Махтаниэн вспыхивали красные искры. Когда она, приподнимая, встряхивала сакву, под тонкой рубашкой перекатывались округлые мускулы. Кожа всех эльдар молочно бела, а лица Нерданели и ее отца золотисто-розовы, как спелый абрикос... Вот на кого похожа его давняя подружка - на могучую и добрую Иаванну! Нерданель ощутила на себе упорный взгляд. - Опять проголодался? - Что ты! Я боюсь, что у меня живот лопнет. А ты можешь нарисовать саму себя? - Много раз рисовала - глядя в зеркало. - Подари мне один такой рисунок? - Как ты мне сам однажды сказал - приходи и смотри живьем. Феанаро почему-то почувствовал, как его щеки загорелись. Он натянул на голову край плаща и прикинулся спящим. Вороной и красно-гнедой кони неторопливо шагали рядом. Двоих нолдор уже окружали широколиственные леса и цветущие поляны Валинора. Феанаро шел молча, отвечал односложно, словно разговор мешал ему думать. Немногословную Нерданель тяготило ощутимое напряжение в душе спутника. - Опять задумался о мрачном? - Нет... То, что привезем, надо будет хорошо растолочь и проверить, какие оттенки оно дает пламени. Если присадить это к шихте, кристалл должен вырасти очень твердым. Гнедой который раз фыркнул. Нерданель повернула к берегу ручейка. - Что, уже собираешься отдыхать? - Твой Рокко-сурэ тебе все прощает, а Пио может и куснуть за невнимание к себе. Смешение света, коням пора пастись. Да и нам неплохо перекусить. Жирная копченая рыба вызывала жажду, и они выпили целый котелок травяного настоя. Феанаро лег на живот, рассматривая дикие гвоздички в изобилии росшие на высоком берегу ручья. Махтаниэн переплела косу, оставив ее пока висеть вдоль спины, и присела рядом. - Нерданель... - Феанаро облизнул губы. - Я хочу тебя спросить... - Спрашивай, - она, не вставая, срывала кашки и плела венок. - Не знаю, как начать... - С начала, разумеется. - Будешь шутить, я вообще больше ничего не скажу! - Да ты еще ничего и не сказал. Феанаро рывком сел, поджав ноги. - Нерданель... если я подарю тебе кольцо... ты его возьмешь? - Кольцо? То, с розовой шпинелью? - Нет... Простое, серебряное. Зеленовато-серые глаза Махтаниэн серьезно глянули на него. Потом нолдэ приподнялась на колени и обняла его - сильно, уверенно. Не удержавшись, Феанаро свалился в траву, увлекая ее за собой, чувствуя на своих губах ее горячие губы. На миг его охватил страх, желание высвободиться, оборвать все насмешкой и вернуть себе прежнюю холодную независимость. Но целовала его Нерданель, могучая и прекрасная, как Кеметари. И он покорился, затаив дыхание. - Я бы сама подарила тебе кольцо, не будь ты колючим, как шиповник, и изменчивым, как текучая вода, melin. Потому что люблю тебя уже несчетные лоа. Наверное, с тех пор, как ты стал носить эту черную одежду. Или даже раньше, когда забегал к нам домой суматошным мальчишкой. - Отпусти меня... Я сделаю кольца, как только вернемся в город. - Не надо. Они уже лежат у меня дома. Мерку твоих пальцев я знаю - сколько мы вместе отлили и сплели перстней. Нерданель тронула руку Феанаро и вдруг вскочила на колени: - Что там у тебя? Ее ладонь была запачкана свежей кровью. Феанаро подтянул рукав. Из-под содранной о траву корки на старой ссадине вздувались крупные алые капли. - Король снова засадит тебя дома. Локти и колени сбиты, спина в синяках, ладони порезаны... - А я не пойду сразу домой. Что случится, если мы объявим о нашей помолвке на десять кругов света позже? - Ой, как это будет! Король не поверит и станет щупать твой затылок: не от ушиба ли ты это придумал! - А твой отец? - Феанаро обидчиво поджал губы. - Скажет: "Ух ты! Оказывается, ты уже выросла? А я и не заметил!". Нерданель, опершись кулаками о свои колени, очень похоже изобразила Махтана Аулендила: брови дугой в удивлении и широкая улыбка не знающего гнева силача. Они рассмеялись. Рокко-сурэ толкнул плечом Пио, и кони снова склонились к пышной траве. Кольцо на руке сына Финвэ заметил не сразу. Сперва, обрадованный встречей, тормошил, расспрашивал о севере и, наконец, усадил за стол. И тут блеснул серебряный ободок на протянутой к корзинке с фруктами узкой руке. - Куруфинвэ... - Ты ее знаешь. Нерданель Махтаниэн. - Да?.. Я не мог и предположить, что... Вы дружили с детства, она опекала тебя, как старшая сестра... - Я и сам не мог подумать. Но, atarinja, это ничего не изменит! Нерданель давно очень правильно сказала: любовь бывает разная. Она не отберет меня у тебя, она слишком умна и... подобна Кеметари. - Yonja! Я не узнаю тебя! - А я сам себя не узнаю, - Феанаро демонстративно обернулся к зеркалу. - Скажи: я лучше или хуже прежнего? Король притянул его к себе. - В моей жизни прибавилось света, yonja. Я благодарен Махтану и Фаньявен, за то, что они привели в мир дочь, подарившую радость тебе и мне. Но... - За будущий лоа мы с ней поссоримся еще много раз! Но кольцо она мне не вернет. А я ей - тем более! Тяжелые кристаллы были зеленоватыми с бледно-лиловыми сполохами внутри. - Это почти то, чего я хотел. Смотри, Нерданель, свет живет в них! В глубине восьмигранной пирамиды разгорался и потухал цветок, похожий на махровую астру. - И в полной темноте камень продолжает посвечивать. Жаль, что недолго. Но я уже знаю, как сделать, чтобы свет рождался в кристалле! Нерданель положила ладонь на затылок Феанаро, заставив его повернуть голову. - Только теперь мы отправимся за рудами вместе и возьмем с собой помощников. - И коней под вьюки. Тебе больше не придется спасать меня от голода. - И осматривать горные осыпи, опасаясь, что ты остался под одной из них. Феанаро нетерпеливо высвободился. - На севере мне попалось интересное место. Долинка, словно нарочно огороженная скальными стенами. В ней теплее, чем на равнине. А в склоне горы я заметил пещеры. Сама гора сложена из пород, рождающихся в глубинах, в ней могут быть и руды. Надо будет осмотреть долинку. Нерданель улыбнулась: - Ты сейчас вскинешь голову, как Рокко-сурэ при виде лисицы, но я скажу. Индис желает видеть тебя на празднике среди остальных детей короля. Феанаро глянул насмешливо: - И увидит. Вместе с невестой его старшего сына! Причем, невеста наденет изумрудный венец с подвесками, которые сплела сама! - Не окунуть ли мне тебя в фонтан? - Не надо. Я не поддамся, и мы вымокнем оба. Феанаро и Нерданель сидели слева от короля. Старший Финвион сегодня надел рубашку цвета прогретых светом морских вод - в тон платья невесты. И в узком венчике, поддерживающем черные волосы, светился восьмиконечной звездой такой же изумруд, как в выплетенном золотыми земляничными листьями венце Нерданели. Были эти двое почти одного роста. Финвэ невольно вспомнил, как Мириэль приподнималась на носки, стараясь достать губами его щеку. Индис, угадав его мысли, наклонила украшенную алыми маками голову: - Я все больше одобряю выбор Куруфинвэ. Мальчик меняется на глазах. Камень печали скоро растает совсем. - Если ты сейчас же не пригласишь старшую из своих сестер танцевать, я щипну тебя больнее, чем Лилталотэ, - шепнула Нерданель Феанаро. - Я отодвинусь. - И шлепнешься со скамейки. Феанаро, тихо засмеявшись, поднялся на ноги. - Для меня у тебя не найдется венка, сестричка? Финдис подсунула стебли лилий под оправу камня надо лбом брата и подхватила левой рукой подол своего длинного синего платья. Маленькая Иримэ взобралась на колени к Нерданели. - Ты все время любишь Феанаро? - спросила она, рассматривая тяжелую подвеску. - Конечно. - А я только иногда. Когда он не вредничает. Сегодня он такой добрый, что я его просто обожаю. Зато прошлый раз пришел такой сердитый, словно нечаянно съел ложку горчицы. - Посердится и перестанет. Хочешь, я посажу тебя себе на плечи? - Лучше покрути меня сильно-сильно! Нолофинвэ, уже высокий, как отец, обернулся на заливистый взвизг сестренки. - Может, пойдешь ко мне, Лалвендэ? - Вот еще! - девочка напоказ надула губы. - Иди танцуй с той нис, с которой шептался за виноградом. Старший сын Индис почему-то покраснел: - Я не шептался, а разговаривал. По-твоему, нам надо было кричать друг другу в уши, как в кузнице? Иримэ расхохоталась, закинув растрепанную головку. - Покрути меня и ты! Изо всех сил! Нерданель отдала девочку брату. На луг вышли одни нисси. Они то медленно выступали, взявшись за руки, то, разбившись на пары, неслись, кружась. Феанаро поймал горячую руку Нерданели. - Знаешь, ты была как рыжая львица среди белок! Нарисуй мне львицу: как она крадется к добыче, как прыгает, как катается по траве - а я отчеканю такие фигурки на поясе и браслетах. - Пойдем, потанцуем вместе. В темной скальной котловине колыхался туман, скрывая ее дно. Из него торчали острые верхушки камней. - Я спущусь вон туда, - Феанаро показал на расщелину, проглядывавшую из тумана. Ингэль осторожно спускал веревку, которой обвязался мастер. Феанаро ловко переступал, опираясь пальцами ног в трещины скалы. Добравшись до расщелины, он резко выдохнул и протиснулся в нее боком. Нерданель стояла на коленях на краю обрыва. Феанаро выполз из каменной щели. лизнул ободранную ладонь и разочарованно покачал головой. Теперь он спускался в самый туман. Веревка скользила по камням. - Что может быть там, на дне? - спросил Ингэль. - Мокрые камни, - Нерданель потерла застывшие ладони. - Вопрос, какие камни. Веревка ослабла. Феанаро взбирался по скале легко и гибко, словно плыл. Вздыбленный камень подчинялся ему. Вдруг стоявшая толчком плита лениво шевельнулась и стала отделяться от стены. Феанаро, державшийся за нее, сделал то единственное, что могло его спасти - сильно оттолкнулся назад и вправо. Кренящийся камень миновал его, повисшего в воздухе. Зато обратно его швырнуло жестоко. - Тащить, tane? - Только медленно! Из-за свежего излома показалась рука. Феанаро подтянулся и прижался к скале. Теперь он поднимался, отдыхая после каждого шага. Нерданель легла на камни, свесившись с обрыва. Феанаро глянул на нее - глаза на бледном лице казались черными. Почти добравшись до карниза, он резко качнулся назад. Нерданель успела поймать его руку. Мокрые холодные пальцы судорожно стиснули ее ладонь. Ингэль потянул веревку, отступая от обрыва. Серебряное колечко, соскользнув с пальца Махтаниэн, со звоном запрыгало по камням. - Феанаро!.. - Все-таки ударился плечом. А внизу один гранит, не стоило и лазать... Глаза его закрывались. Нерданель уже чувствовала, как онемение в его руке и груди сменяется давящей болью. - Сейчас отнесем тебя вниз, и я посмотрю, что случилось. Потерпи. Феанаро усмехнулся, не открывая глаз: - Кольцо упало в пропасть. Я сделаю новое... нет, два. И одно подарю тебе. - А куда денешь мое? - Тоже буду носить. - Сразу оба? - Ну и что? Подвешу на цепочке на шею. Не возвращать же его тебе?.. Голова его откинулась. Феанаро лежал на ворохе мха в наскоро сооруженном шалаше. Он старался дышать неглубоко и незаметно стирать все ползущую из уголка губ струйку крови. Ему все время хотелось пить; теплая вода не утоляла жажды, а от холодной легкие раздирал кашель. Нерданель на коленях протиснулась в шалаш. В руках у нее был парящий холщовый сверток. - Что это еще? - Крапива. Сейчас приложу тебе к груди. - Как раз обстрекаться мне и не хватает. - Она ошпаренная. Кровь надо остановить. Развязав ему ворот рубашки, Махтаниэн приложила свое снадобье к его груди и боку. - Как только прекратится кровотечение, поедем обратно. Мы уже сделали носилки. - На носилках в Тирион не вернусь! - Феанаро рванулся сесть и забился в кашле. - Будем ехать медленно. Окрепнешь - сядешь верхом. - А что мне мешает отлежаться тут? Нерданель не ответила, поправляя изголовье. - Если тебе так хочется возвратить меня Индис... - Мне хочется, чтобы ты лежал молча. Сверток с травой вроде бы остыл, но приятное тепло продолжало распространяться под ребра, усмиряя царапающую боль. - По крайней мере, ничего не говори отцу. Честное слово, я буду лежать у себя... или у тебя, сколько прикажешь. - Да уж радовать короля рассказом, как его сын чуть не рухнул в пропасть, никто не собирается. Давай, приподниму тебе голову и напою тебя. Старайся меньше двигаться. Она присела возле и стала поглаживать его виски и лоб. - Год опять пришел к повороту, - Феанаро осторожно вздохнул и глянул на нее заблестевшими глазами. - Ты еще не решила разругаться со мной? - Твоей жене будет куда удобнее и бранить тебя, и вытаскивать из пропастей. - Как можно скорее сделаю кольца. А то вдруг ты забудешь, что помолвлена со мной. В королевском саду блестели мокрые плиты розового гранита под ногами, искрились в смешанном свете брызги недавнего дождя на листьях деревьев. Финвэ подтолкнул сына вперед, не выпуская его руки. - Нерданель, я счастлив, что именно ты избрала Куруфинвэ Феанаро. Я с радостью отдаю его тебе. - Моя дочка умеет видеть изображение, скрытое в камне. Что же удивительного, что она разглядела лучшего из юных нэри! - Махтан обнял спокойно улыбающуюся Нерданель. - Сделай шаг навстречу королю! Та уверенно ступила вперед, протягивая смуглую округлую руку. Финвэ снял с ее пальца серебряное кольцо и надел тонкий золотой ободок. Застегивая на крепкой шее Махтаниэн цепочку со звездчатым изумрудом, он тихо произнес: - Ты умеешь любить просто и сильно. Береги моего сына. - Еще не поздно вернуть мое колечко, - шепнула Нерданель Феанаро, посторонившись от короля. Тот вздрогнул, показал ей кончик языка и сдвинул брови. Фаньявен, поменяв колечко на руке Феанаро, подтолкнула его в затылок: - Нагнись, мастер! На рубиновой подвеске был вырезан летящий всадник. - Будьте счастливы. Вслед за Махтаном и Фаньявен Индис тоже обняла Феанаро: - Я вижу в тебе новый свет, nilja. Постарайся сохранить его. - Через два круга света навестите меня, - произнес Финвэ, требовательно глянув на Нерданель. - А потом и нас, - добавил Махтан. - Ну, теперь идите, - Финвэ глянул с напускной строгостью. - Иначе мне не захочется отпускать вас из своего дома. Феанаро взял Нерданель под руку и шагнул за цветущую шпалеру. Вдруг он вздрогнул и резко обернулся. - Опять щипаться?! - Сейчас еще раз щипну! Всех перецеловал, а меня?! - Лилталотэ обхватила его за шею. - Если бы я была старшей сестрой, я бы сама вышла за тебя замуж! Нерданель рассмеялась: - Что же ты будешь делать теперь? - Любить вас обоих. А когда у вас родится дочка, буду с ней играть. Вы сейчас пойдете домой или гулять? - Сперва гулять, - ответила Нерданель. - Хорошо! Пока погуляете, я наберу вам клубники!