Неразделенные чувства

Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим. Габриэль Гарсиа Маркес

В жизни каждый человек встречает несчетное количество людей. И новая личность считается особенной до того момента, пока его место не сменяет некто более значимый. Люди строят отношения и семьи, полностью уверенные в своей второй половинке, пока однажды на горизонте не появляется тот самый особенный человек, способный разрушить все, что строил столько лет. Но в мире соулмейтов никому не давался выбор. С самого рождения каждому уже кто-то предначертан судьбой. Человек, с которым обязан прожить жизнь. И каждый пытается найти свою особенную половинку по меткам и подсказкам. Тенесвет был таким же. Из года в год надеялся и верил, что его истинный проявит, наконец, себя, и на теле появится долгожданная метка. Но время вышло, а соулмейт не подавал никаких признаков. — Тенесвет, поздравляю с успешным поступлением! — радостно прокричала Когтистая, сжимая брата в цепких объятиях. — Я никогда не сомневалась в тебе. — Когтистая, удушишь раньше, чем начнется семестр, — пропыхтел Тенесвет, умоляюще глянув на Светогривку, которая тихо хихикала за спиной старшей сестры. Перспектива учиться в одном из лучших медицинских университетов придавала юноше даже смелости. Не каждый мог туда попасть, но, ходят слухи, что выпускают оттуда самых лучших специалистов, которых очень не достает в мире медицины. И Тенесвет даже гордился собой, что смог пробиться в столь перспективное заведение. Учеба, безусловно, обещала быть трудной, и от одной мысли подушечки пальцев приятно покалывало волнением. Но настоящая проблема ждала впереди. Тенесвет отчетливо помнил первый учебный день в университете. Он так засмотрелся на декор внутри здания, что умудрился отстать от группы и потеряться между коридоров. Столько паники давно не испытывало столь юное тело, готовое вот-вот забиться в угол и разрыдаться из-за собственной беспомощности. Если бы не Снегоухий. С виду высокий, но щуплый и тощий парнишка, излучающий столько уверенности и самодовольства, что любая школьная звезда могла затмиться на его фоне. У него были на редкость белоснежные волосы в сочетании с изумительными голубыми и столь яркими глазами, в которых проскальзывало нечто доброе и… даже нежное. А этот огромный и выделяющийся шрам, который начинался от брови и заканчивался на теле, даже успел собрать возле себя страшные легенды и байки появления, которыми пугали первокурсников. Снегоухому же сильно льстило такое внимание и он каждый раз подыгрывал. На фоне этого старшекурсника Тенесвет казался и вовсе неприметным мальчишкой, который способен потеряться в пустом коридоре: небольшого роста, худенький и способный затеряться среди школьников. Темно-серые волосы и небольшие глаза с золотистым оттенком, который в народе еще прозвали «янтарный» — однотонная светло-коричневая окраска, где присутствовал красноватый тон. Они — разные. Их ничего не связывало. Тенесвет находил Снегоухого выскочкой, которому по воле судьбы повезло остаться любимцем толпы и одновременно хорошо учиться. И он также отчетливо помнил их первый день знакомства: Тенесвет случайно заметил Снегоухого, заходящего в университет, и подошел попросить помощи с поиском расписания. Юноша не любил обременять себя ненужными знакомствами и укреплять за собой слухи, что «звезда» университета бродит с таким тихоней. Тенесвет любил оставаться в тени и был по жизни одиночкой. Никому не доверял, не открывался, постоянно молчал и умело лгал, скрывая истинные чувства в глубине души. Он не любил привязываться к людям, ведь тогда ощущал себя чертовски уязвимым. Никто из окружения не знал истинных эмоций Тенесвета, настоящих переживаний и ту глубокую боль, которую приходилось переживать из-за дня в день. Столь юный мальчик постоянно улыбался и стремился помогать другим, на свои проблемы отмахивался: «поверь, я справлюсь». Но он не способен был справиться с тем, что было внутри. Тенесвет не желал впутывать других в свои проблемы, обременять еще больше. И поэтому было проще отмахнуться очередной шаблонной фразой и заверить, что все хорошо, чем через горькие слезы рассказывать о гложущей боли. Наверное, юноша искал человека, который бы смог своей настойчивостью перепрыгнуть его же упрямство и заставить раскрыться. Тогда Тенесвет смог бы ощутить себя лучше. Снегоухий же, напротив, заинтересовался столь неприметным новичком-первокурсником, и стал сильно докучать бедному мальчику. Но Тенесвет не из тех, кто быстро бросается в новые знакомства и дружеские отношения. И по максимуму избегал столь настойчивого выпускника. — Ох, осторожнее! — тихо возмутился Тенесвет, когда дверь резко открылась. — Так и убить недолго. — А чего ты двери подпираешь? — усмехнулся в ответ Снегоухий, даже застопорившись у порога кабинета. — Если пройти мимо кабинета означает подпереть дверь, то я тогда ходячий суицидник, — фыркнул беззлобно юноша, возобновляя обратно путь. — Тенесвет, постой! — с этими словами парень схватил его за запястье, заставляя остановиться. — Перестань уже избегать меня. Или ты переживаешь из-за слухов? — Меня не волнуют слухи, поверь. Это тебе стоило бы переживать. — Это из-за случая в кабинете химии? — Я уже отругал тебя за испорченную химическую реакцию. — Тогда в чем проблема? — спросил Снегоухий, но в голосе проскользнуло раздражение. — Пусти руку, — сухо произнес Тенесвет, даже не обернувшись. — Зимой рано темнеет, я бы хотел успеть добраться домой до того, как парк опустеет. — Позволь мне проводить тебя. — Почему ты так липнешь ко мне, Снегоухий? — вопрос прозвучал довольно резко, и юноша даже дернулся от собственного голоса. — Ты нравишься мне. И я бы хотел дружить с тобой, — пожал плечами Снегоухий, поймав на себе озадаченный взгляд юноши. — Ну, чего смотришь? Или у тебя табу на дружбу с людьми в целом? — Ты такой приставучий, просто жуть, — с этими словами Тенесвет демонстративно передернул плечами, а затем вздохнул: — Если прогуляемся до дома, ты оставишь меня в покое? — Если за всю прогулку я осознаю, что ты жуткий ворчун и недотрога, то может быть, — тихо фыркнул Снегоухий, расплываясь в довольной улыбке. — Но я всегда добиваюсь поставленных целей, так что даже не надейся. Тенесвет лишь повел уголками губ, ощутив легкий холод в области запястья, когда парень отпустил. Он молча продолжил свой путь к выходу из здания в целом, слушая, как рядом не спеша и даже вальяжно идет Снегоухий, явно довольный происходящим. Тенесвет не смог сдержать улыбки, неловко отводя взгляд. «Интересно, может он так липнет, потому что у него объявилась метка? Но тогда почему у меня ничего нет? — это были первые мысли, которые посетили голову. — Или я себя накручиваю и Снегоухому и правда заняться нечем? О чем я вечно думаю?». Морозный ветер неприятно «укусил» за щеки, заставляя юношу зарыться поглубже в теплый вязанный шарф. Зима выдалась, на удивление, весьма холодной, но прекрасной. Своим снежным покрывалом она укутала весь город, погружая в высокие сугробы, опасные гололеды и жутко морозные вечера, когда спасали лишь теплый плед, махровые носочки и горячий чай в руках под очередной чудесный фильм старого времени. На город не спеша опустилась ночь, погрузив все во мрак. Свет от фонарных столбов позволял разглядеть ночную красоту заснеженных улиц и оставленных следов от снегирей, а также глубокие выемки от снежных шаров для снеговиков. Зимние вечера были весьма холодными, но, в целом, матушка зима принесла с собой и тепло, не позволяя дрожать и клацать зубами от безумного мороза. Тенесвет даже не обратил внимание, что все это время они шли в полной тишине, а сам он и вовсе витал в своих каких-то мыслях. Подобные одиночные прогулки обычно сопровождались с музыкой в ушах, но при Снегоухе это было бы весьма неуважительно. — М, кстати! — вдруг опомнился Тенесвет, ощутив себя даже стыдливо. Снегоухий проявил сдержанность и молчал, пока юноша размышлял обо всем на свете и строил теории заговора. — А? Куда ты делся? Теперь он почувствовал нарастающую панику где-то между ребер, а дыхание даже сбилось. В парке было весьма безлюдно, а Тенесвет даже не заметил, когда Снегоухий успел свернуть в другую сторону. Он в ужасе осознал, как весьма некрасиво поступил по отношению к этому парню, который просто хотел подружиться, и обернулся. В это же мгновение в открытый участок лица прилетает весьма холодный снежок, заставляя Тенесвета даже попятиться назад и удержать равновесие. Он ощутил мгновенный холод в области глаз и носа, и негромко шмыгнул, стряхивая остатки снега. Следом прилетел еще один снежок, который даже сбил Тенесвета с ног. Раздалось тихое «Ох!» и юноша стих, упав на спину. Рядом послышались шаги под хрустящим снегом, а руки Снегоухого бережно обхватили Тенесвета в области спины, помогая сесть. — Дурень, ты что творишь? — тихо стал ворчать он, стряхивая прилипшие снежинки с лица. — Ты так вдумчиво шел, что мне стало скучно и я захотел бросить в тебя снежок. Но по началу умудрился потеряться, — проговорил Снегоухий, неловко улыбаясь. — А когда нашел, ты уже и сам меня потерял. Я хотел бросить снежок в спину, но кто ж знал, что ты решишь так резко обернуться. — А второй значит, как верный напарник прилетел. — Ты так забавно стал отряхивать снег, что я не удержался. Тенесвет лишь тихо выдохнул в шарф, повернув голову. В приглушенном свете от фонаря Снегоухий казался еще более привлекательным, заставляя что-то внутри юноши невольно вздрогнуть. И как этот парень умудрился собрать в себе столько прекрасного? Снегоухий бережно провел рукой по лицу Тенесвета, стряхивая снежинки с длинных ресниц, и мягко улыбнулся. Но что-то в этой улыбке показалось особенным. Тенесвет нашел ее весьма милой и даже нежной, достаточно притягательной. — Мои глаза выше, Тенесвет, — полушепотом проговорил Снегоухий, заставляя юношу вспыхнуть от неловкости. Тенесвет резко принял попытку подняться, ощутив, как горят от смущения щеки. — Эй, тише, упадешь ведь. — Снегоухий, ты уже нашел своего соулмейта? — достаточно прытко спрашивает Тенесвет, еще не до конца понимая, зачем выпалил такую фразу. Может, он лишь хотел перевести как можно быстрее тему разговора. — Тебе разве не рассказали? — тихо фыркнул Снегоухий, покачав головой. — Я не верю в этот весь ваш бред. Родственные души, соулмейты… Тьфу! Я буду встречаться с тем, с кем пожелаю, а не с тем, кого якобы выбрала для меня судьба. И вроде бы у меня что-то получается с Лилией. Теперь я точно в этом уверен. После этих слов Тенесвет неожиданно приложил ладонь к левой стороне лица, ощутив жуткую боль. Настолько болезненную и неприятную, что с губ сорвался тяжелый выдох, заставляя даже сесть. Он уперся свободной ладонью в холодную землю, слегка согнув пальцы. Очередной выдох был уже больше похож на стон боли, заставляя Тенесвета чуть ли не согнуться, а в уголках глаз даже подступили слезы. Снегоухий обеспокоенно присел рядом, пытаясь понять, что ему в целом нужно сделать. — Тенесвет, что с тобой? — обеспокоенно спросил парень, мягко обхватив лицо Тенесвета в свои ладони. — Что случилось? — Мне… больно, — тихий хрип заставил даже легкие содрогнуться, сменяясь легким кашлем. Боль постепенно утихла, оставляя на душе неприятный осадок произошедшего. — Мм… что это вообще было? — У тебя, походу, метка появилась, — проговорил Снегоухий, проводя большим пальцем по свежепроявленному шраму. Он был небольшим, чуть ниже глаза, но весьма броским. — Ужасная метка, на самом деле. Портит только внешний вид. — Спасибо, утешил, — тихо выдохнул Тенесвет, утыкаясь лбом в грудь Снегоухого. — Шрамы… И чтобы это могло значить? — Если бы я знал, Тенесвет, — также тихо ответил он, запустив пальцы в волосы юноши. — Как ты себя чувствуешь? Но Тенесвет не ответил, прикусив нижнюю губу. «Не может быть… не может быть… Я не верю!» — хотелось от досады выкрикнуть, лишь бы приглушить уже давящую душевную боль. Столько искать, столько надеяться, чтобы твоя родственная душа все это время была так близко, и которую ты безуспешно отвергал. Тенесвет лихорадочно сжимал и разжимал пальцы, пытаясь успокоить вихрь эмоций, настигнувший столь внезапно. Сомнений нет — Снегоухий являлся его соулмейтом. Но, учитывая политику Снегоухого, суждено ли чувствам стать взаимными? Тенесвет не желал сейчас знать и без того известный ответ. Сейчас он желал прижаться к этому парню, который излучал нежность и заботу по отношению к Тенесвету, и молча поглаживал по голове. Луна была в ту ночь удивительно яркой, а сама она — весьма безмятежной. Лишь легкие снежинки прилипали к волосам, неспешно начиная таять. Они сидели одни в ночной тишине, одежда пропитывалась снегом, а дыхание испускало легкие дымки пара. Именно такой запомнил Тенесвет ту прогулку: теплой, нежной и спокойной, постоянно возводя в памяти и порой давясь слезами ночами напролет. В тот день в душе что-то треснуло, заставляя взглянуть на Снегоухого совершенно иначе. При одной мысли сердце начинало менять ритм, отдаваясь более быстрым стуком: тум-тум, тум-тум. Волнение охватывало с новой силой, перехватывая напрочь дыхание, и заставляя чуть ли не задыхаться от нехватки воздуха. Тенесвет ощущал одновременно и приятную дрожь, и чувство полного огорчения. Снегоухий оказался любвеобильным. Доказательством этому были шрамы, которые проявлялись на лице Тенесвета. Каждый раз, когда соулмейт проявлял сильную симпатию или даже влюбленность, левая часть лица юноши озарялась жуткой, даже горящей болью, заставляя чуть ли не выть от переживаемых страданий. И чем больше их становилось, тем быстрее Тенесвет замыкался в себе, не желая, чтобы кто-либо узнал об этом. Мелкими шрамами было усыпано некогда прекрасное лицо юноши: над бровью, в уголке глаза, возле крыла носа, парочка на щеке и чуть ниже губы. Недавний и самый болезненный прошелся через весь глаз, даже на мгновение ослепив, что не на шутку напугало Тенесвета, который совсем недавно прошел пять стадий неизбежного: начиная с отрицания и заканчивая смирением. Больше месяца Тенесвет отвергал их связь и свою слепую влюбленность. Он до сих пор так и не понял, когда успел влюбиться в Снегоухого. Отрицание сменилось гневом и даже ссорами с этим парнем, а другие две стадии прошли мгновенно, не ощутимо, приводя к смирению. Когда Тенесвет позволил этим чувствам полностью захватить все тело, стало только хуже. Он переживал душевную боль каждодневно, наблюдая за Снегоухим со стороны и осознавая, как безнадежны его попытки быть вместе. Тенесвет боялся своих чувств, избегал. Он любил Снегоухого, который никогда не будет любить его. Улыбаться через боль становилось уже невыносимо, а убеждать этого самого парня, что все в порядке, становилось только сложнее. Снегоухий будто видел Тенесвета насквозь и от этого хотелось рыдать еще больше. Как бы Тенесвет хотел все рассказать, но не мог. — Тенесвет! — громкий возглас Снегоухого разносится по всему кабинету, заставляя юношу продрогнуть до самых костей. Тенесвет даже не обернулся, закрыв ладонями рот, и тяжело сглотнул. Дверь захлопнулась. — Какого дьявола ты творишь? Тенесвет молчал. Если скажет хоть слово — Снегоухий догадается, что он только что рыдал один в кабинете от очередного осознания как ничтожны и неправильны эти чувства, испытывая при этом сильное волнение, которое душило. Душило до такой степени, что дышать было невозможно и, казалось, стук сердца отдавался в самих ушах. Снегоухий же ужасно устал от всего этого, поэтому в одну секунду оказался рядом с Тенесветом, и довольно грубо развернул к себе: глаза опухли от слез и излучали боль, отчего юноша закрыл лицо руками. — Почему ты не сказал? — чуть спокойнее спросил Снегоухий, а в голосе даже проскользнуло волнение. — Что не сказал? — тихо ответил Тенесвет, шмыгнув носом, но не осмелился поднять взгляд. Снегоухий вздохнул. — Прости, я дал тебе надежду, когда ошибся в своих чувствах, — виновато проговорил он, не решаясь прикоснуться к юноше. — Я очень виноват перед тобой, но почему ты продолжаешь из-за меня страдать и молчать? Эти шрамы… они ведь из-за меня. — Я не могу понять, когда ты успел дать мне повод, — в слезах проговорил Тенесвет, глянув, наконец, на Снегоухого. — Не могу понять, когда все это произошло. Мне страшно, Снегоухий. Я боюсь своих же чувств, и так страдаю. Мне больно от одной мысли, что ты не можешь быть моим. Но я ведь лучше их всех. — Тенесвет, мне правда жаль, что я принес тебе столько боли, — голос Снегоухого дрогнул, и он отступил назад. — Ты мне нравишься, но только как друг. Я не испытываю к тебе того же, что ты ко мне. Твоя любовь односторонняя. — Я не хотел мешать твоим отношениям, но та прогулка с первым шрамом и твое отношение… все это до сих пор стоит в памяти, будто и не прошли месяцы, — проговорил Тенесвет, пытаясь унять дрожь в руках, и провел ладонями по мокрым щекам. — Я не хотел признаваться тебе, ведь знаю, что ты не любишь меня. И никогда не полюбишь. Я каждый день испытываю боль от осознания этого всего. И я бы так хотел быть с тобой вместе, Снегоухий. Снегоухий с сожаление смотрел на плачущего навзрыд Тенесвета, в голосе которого было столько отчаяния. Его тело вздрагивало при очередном приступе истерики, а дыхание стало окончательно сбивчивым. Душа, казалось, рвалась на части, не желая собираться отныне воедино. Волнение смешалось с болью, срывая с уст рваные вдохи, а легкие ужасно зудили, принося дискомфорт при каждом выдохе. Сердце билось в груди, отдаваясь своим ритмом в ушах. Тенесвет хоть и говорил отрицательно, но так желал услышать от Снегоухого заветную фразу, утешительные слова, хоть что-нибудь, что могло бы утихомирить эту рвущуюся наружу боль. Все то, на что хранил надежды. Эти раны, которые кровоточат и ноют, не желают заживать. Он так устал плакать ночами, утыкаясь носом в плед, и добивая себя песнями. Так устал общаться со Снегоухим, слышать его голос и видеть с другой. Быть так близко и одновременно далеко. Не имея возможности коснуться и стать кем-то большим, стать значимым в жизни. И между ними осталось слишком много недосказанности и секретов. Столь неловкое молчание было разрушено тихим выдохом со стороны Снегоухого, который внимательно посмотрел на Тенесвета. — Мне так неловко от всей этой ситуации. Но я не могу дать тебе того, чего ты хочешь, — начал неспешно он, пытаясь подобрать правильные слова. Видно, как Снегоухому было тяжело. — И не вижу смысла развивать эту влюбленность. Она погубит нас обоих. — Я понимаю, — с трудом выдавил из себя Тенесвет, чувствуя, как болит сердце. Услышать он желал совсем не это, хоть и ожидал именно такой исход. И произнести собирался не эту фразу, но другого исхода не видел. Проще молчать и продолжать лгать во вред себе, чем позволять кому-то чувствовать вину за случившееся. — Не переживай, я справлюсь. Правда. — Не справишься, — грубо одернул его парень. — Я знаю какого это. И не хочу, чтобы ты прошел весь этот путь. Я желаю тебе только добра и хочу помочь. — Снегоухий, тебе стоит подумать о себе. Не переживай за меня. Я прекрасно знал, что мне никогда не будет места в твоей жизни, — сдавленно произнес Тенесвет, прикладывая ладонь к груди. Быть жертвенником — это все, что мог делать юноша. Ради счастья и благополучия любимого, Тенесвет готов пойти на все, даже если это уничтожит и его самого. — Я должен сейчас уверенно уйти, но ты врешь мне. Я вижу это по твоим глазам, Тенесвет. Ты хорошо читаем, — с этими словами Снегоухий подошел ближе. Тенесвет невольно дрогнул, будто от ожидания чего-то весьма хорошего. И парню не составила труда догадаться, что дело было в объятиях. Если он сейчас это сделает, ещё больше привяжет этого несчастного мальчика к себе, и окончательно погубит. — Я хочу разорвать с тобой связь соулмейтов. — Что? Ты не можешь, — хрипло выдавил юноша, ощутив панику по всему телу. — Так будет лучше для нас обоих. Твое прекрасное лицо изуродовано моими похождениями, я дал тебе повод и ложную надежду. Я виноват перед тобой. И будет лучше разорвать связь, пока не стало только хуже. Ты станешь свободным, как и я, — он неспешно целует Тенесвета в лоб, не давая вставить и слова. Это решение далось с огромным трудом, но так будет лучше для них обоих. И, если Тенесвет сейчас скажет хоть слово, Снегоухий не удержится от того, чтобы прижать к себе это плачущее тело, которое нуждается в утешении. — Прости меня, — и весьма спешно покидает кабинет. Достаточно двери было закрыться, юноша упал на колени, хрипло выкрикнув от гложущей боли в груди. Его отвергли. Снова отвергли, обесценили чувства ложью. И, в который раз, оставили свежую рану внутри. Тенесвет наклонился практически к самому полу, позволяя чувствам поглотить себя полностью. Он больше не мог держать их в себе, крепко сжимал пальцами ткань белого халата на руках, обнимая себя, и продолжил заходиться в слезах, не веря в слова Снегоухого. Он был влюблен. Безнадежно влюблен. Так слепо и глупо. Так неправильно. Его чувства никогда не будут приняты. Тенесвет впервые в кого-то так по чистому влюбился, так искренне и нежно, но так неразделённо. Ему никогда не ощутить взаимность, которую делит Снегоухий со своими девушками. Никогда не понять весь вкус любви и счастья. Тенесвет любил до безумия, и эта любовь убивала.