И я не погружусь в печаль. Так ну же, давай, заставь меня замолчать! "Безмолвной"
Щеки пылали, словно на них положили раскаленные угли, сердце быстро стучало где-то в горле, ладони вспотели. Спать совершенно не хотелось, хотя глаза были устало-сухи. Жасмин сожгла записку, оставленную на случай неприятностей, скинула платье прямо на пол, не беспокоясь о том, что служанке при уборке найдут песок: в конце концов, Раджа мог принести его на лапах с прогулки. Это куда вероятнее ковра-самолета и всего остального безумства, произошедшего с Жасмин этой ночью. "Что на меня нашло?" — пыталась понять султанша. Перед глазами стоял образ Али, словно выжженный на внутренней стороне век. Наваждение не прошло с расставанием, как надеялась Жасмин, наоборот, ей все больше хотелось вновь увидеть странного шехзаде, говорить с ним, смотреть на него. Целовать. Султанша замерла от последней мысли. "Это уже чересчур, — сказала она себе. — А ведь аметистовое кольцо у Далии! Неужели внушение?" Но поверить в это было невозможно. Ноэм был фальшив от макушки до пяток, и Жасмин сразу почувствовала неладное, хоть и не поняла, почему. Здесь же тревога была иного рода. Али не вызывал подозрений. "Он так похож на того вора. Аладдина. Если бы Джафар не сказал, что убил его, я бы, пожалуй, решила, что Али и есть Аладдин", — султанша вздохнула при воспоминании о печальной судьбе Аладдина. Она не сомневалась в том, что от Джафара никто не сбегал. До безумия хотелось принять зелье и уснуть, отогнать надоедливые мысли, но Джафар недавно прочел целую лекцию о том, как вредны передозировки для склонной к мигреням султанши, и Жасмин было вынуждена ограничить применение волшебных снадобий до крайних случаев. Она прошлась по покоям, бездумно переставляя безделушки туда-сюда, поворошила документы на столе, вышла на балкон. Ночь душила ее, лишала покоя и разума, и Жасмин не знала, что делать, с какой стороны подступиться к проблеме. Да и как именно сформулировать проблему, она тоже не знала. Шехзаде Али вносил сумятицу в правильный и логичный мир, но делал это легко и с обезоруживающей улыбкой. И Жасмин улыбалась в ответ, несмотря на полнейший хаос в голове. Рассвет застал султаншу за столом: она так и не смогла уснуть, потому решила немного поработать. Вязь символов плыла перед глазами, но разум работал ясно, словно, погрузившись в привычную сеть интриг, сбросил пелену. Жасмин потерла лоб тыльной стороной руки и прикусила перо. Сидеть дольше было бессмысленно, ведь усталость могла стать причиной ошибки, а любая ошибка в управлении государством чревата серьезными последствиями. Мысли об Али султанша отложила в дальний угол сознания. Разумеется, почти бессонная ночь не прошла бесследно, и утром Жасмин долго пыталась заставить себя встать. Вот у Далии таких сложностей, по-видимому, не возникало: она бодро впорхнула в комнату и одернула тяжелые занавески. Лицо Далии светилось неземным счастьем, глаза сияли, и Жасмин с удивлением поняла, что служанка выглядела похорошевшей. — Ах, госпожа, вы всю ночь работали? Совсем себя не бережете, — Далия сочувственно покачала головой. Жасмин села на кровати и похлопала по месту рядом. — Расскажи, как все прошло вчера. — О, вам, правда, интересно? — Далия солнечно улыбнулась, устраиваясь возле султанши. — Вчерашний вечер был волшебным. Нидж такой чудесный, сильный, смелый, добрый. Жасмин не смогла сдержать улыбки. Все эти слова так подходили Али... Далия воодушевленно говорила, радостный румянец не сходил с ее щек, и султанша смеялась вместе с ней, вспоминая свою сказочную ночь. — Видели бы вы его! Госпожа, поверьте, он искренен в своих чувствах. И я, — Далия смущенно опустила глаза, — я, кажется, влюбилась. — Что? — Жасмин в неверии приподнялась, удивленно глядя на служанку. — Госпожа, послушайте, — испуганно и быстро заговорила та, — Нидж ни слова не сказал о вас, Рихель калфа была со мной, она может подтвердить. Я не прошу вас больше ни о чем, я просто сказала, что чувствую. Простите, если этим огорчила вас, госпожа, — и она смиренно протянула руки. Султанша поджала губы. Неужели все, что описывала Далия, все, что столь живо откликалось в сердце Жасмин, называлось "влюбленность"? Нет, такого быть не могло! "Я ни капельки не влюблена, — твердо сказала себе султанша. — Это все глупости и бред необразованной служанки. Ко мне они отношения не имеют". И все же Жасмин не сердилась всерьез на Далию и, чтобы это показать, протянула свою руку, которую служанка тотчас принялась покрывать быстрыми поцелуями. — Верни мне кольцо. Ты ведь не снимала его во время прогулки? — Нет, я все сделала, как вы и приказывали, — Далия отдала аметистовое кольцо, и Жасмин с облегчением его надела. — Мне кажется, ты слишком торопишься, — после недолгого молчания заговорила султанша, пытаясь проанализировать и свои чувства. — Вы с Ниджем едва знакомы, виделись от силы пару раз. Да, вы провели вместе вечер, но ведь за вечер почти ничего нельзя узнать о человеке. Какая любовь? — Ах, госпожа, — Далия села повыше, ее глаза сверкнули обидой, — почему вам так сложно признать, что я влюбилась? Просто влюбилась! Я же не делаю глупостей, не прошу больше ничего. Я же вам, как подруге, — она всхлипнула, кажется, собираясь расплакаться. Жасмин растерялась: она не ждала такой резкой реакции. — Далия, успокойся, — султанша сжала руку Далии. — Я ни в чем тебя не обвиняю, — "Пока", — мрачно добавила Жасмин. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как настроение в гареме после праздника? — Ой, я же забыла вам сказать, — Далия вскочила. — Помните, вы заказывали платье? Оно готово, сегодня принесли. Жасмин нахмурилась, не понимая, о чем речь. Как будто мало у нее платьев! Но Далия уже несла сверток с одеждой, и султанше ничего не оставалось, кроме как развернуть его. И застыть от восхищения. Платье было ярко-алое, как свежепролитая кровь. Вшитые в ткань рубины посверкивали красными бликами. Султанша моментально вспомнила ткань: подарок Джафара. Платье подчеркивало прекрасную фигуру, мягко обнимая. Вырез на грани приличия открывал выпирающие ключицы и немного плечи, и Жасмин повертелась, чтобы лучше себя рассмотреть. Руки, будто в танце, скользнули по плоскому животу, по небольшой груди, прикоснулись к тонкой шее. Она была красива: ей говорили об этом сотни раз, так что слова превратились в пустой и ничего не значащий звук. Но сейчас, в этот самый момент Жасмин почувствовала себя по-настоящему неотразимой. Уже не девочкой, что пряталась за юбкой матери, не испуганным, отчаянным ребенком, что брал на себя больше, чем следовало бы, а соблазнительной и привлекательной девушкой, которая по праву властвует над миром. — Какая же вы красавица, госпожа! — восхищенно воскликнула Далия. Жасмин с превосходством усмехнулась. К шайтану все! Она идеальна, и шехзаде Али не смутит ее покой. Если он хочет сыграть с ней, она не проиграет.***
Этот день выдался особенно жарким. Зной вплавлялся в легкие, затрудняя каждый вдох. Заклинание освежения воздуха постоянно слетало, из-за чего приходилось его обновлять, тратя драгоценную магию. Бок, не заживший после проклятья Ноэма, саднило, а в голову будто загнали раскаленный прут и потихоньку проворачивали его, сводя с ума. Джафар раздраженно потер переносицу: сколько бессонных ночей позади, неужели последняя выведет его из строя? Вечером, прямо на празднике в честь того наглого мальчишки, к Джафару подошел озабоченный посланник с неутешительным известием: Широбат, не дожидаясь нападения Аграбы, атаковал. Войско Аграбы, неготовое к сражениям, в панике отступило. Трусы. И теперь Джафар писал письма с требованиями объяснить ситуацию поподробнее, не отступать, бороться, окружать противника, и прочее, прочее, прочее. На столе в беспорядке лежали доклады, распоряжения, планы, карты. С утра прошел Совет Дивана, на котором султан вновь продемонстрировал полную неспособность управлять страной, когда приказал поговорить с вражеской армией. "Ага, — мысленно скривился Джафар, — прямо на поле боя нужно выяснить, почему они убивают наших людей. Бестолковый дурак, чтоб его". Хотелось действовать, отдать приказы немедленно, ехать на границу самому, но Великий визирь не мог оставить столицу, пока в ней находился подозрительный шехзаде. Пат. Оставалось лишь ускорять гонцов магией и надеяться, что месяцы подготовки к войне не прошли даром. Джафар всерьез думал тихо убить мальчишку, расширить себе наконец полномочия и все-таки отправиться в гущу битвы, когда принесли письмо от султана. Глупому старику было мало праздника, и он решил устроить ужин с шехзаде. Разумеется, Джафар должен был присутствовать. Разумеется, отказ не принимался. Яго, чувствуя гнев хозяина, предпочел улететь куда-то в сад. Глухое раздражение достигло высшей точки, магия взвилась вокруг, готовая причинить боль, предметы на столе мелко задрожали, и Джафар заставил себя успокоиться, загоняя злобу в глубины сознания. "По крайней мере, смогу поговорить с принцессой. Все равно нужна печать султана, — решил он. — Потом съезжу куда-нибудь ночью, убью парочку бродяг, развеюсь". Джафар увидел принцессу в коридоре по дороге к султану, и все мысли о Широбате мигом вылетели у него из головы, даже свербящая боль разжала тиски. Платье окутывало великолепную фигуру, скорее подчеркивая ее, чем скрывая, словно Жасмин искупалась в кровавом море. Джафар усмехнулся, узнав ткань. Он не ошибся: в красном принцесса выглядела особенно эффектно. Привлекательный цветок, что без капли сомнений расцарапает шипами, сожжет дотла любого, рискнувшего приблизиться. Волна желания прокатилась по телу Джафара, и ему неожиданно трудно было удержать безразличное выражение лица. "Проклятый Яго со своими бредовыми идеями!" — недовольно подумал он. А принцесса удивительно ярко улыбалась и пребывала в таком хорошем настроении, что Джафар мгновенно понял: Жасмин не знала о проблемах на границе. — Принцесса, вы бесподобно великолепны, — склонил голову Джафар, поражаясь нерасторопности ее осведомителей. — Вы словно светитесь. Позвольте угадать: вы нашли способ избавиться от шехзаде? Легкая тень пробежала по лицу Жасмин. — Почему ты так решил? — она вновь улыбнулась. — У меня просто очень хорошее настроение, друг мой. Я подумала, может, шехзаде Али не так плох и стоит дать ему шанс. Чудеса случаются, правда? Джафара словно ударили по голове мешком. "Неужели принцесса симпатизирует мальчишке? Принцесса, которая обычно ненавидела шехзаде просто из-за того, что они претендовали на ее руку? Невозможно". Стоило вспомнить о наглом шехзаде, как он тут же появился в сопровождении своего советника. — Жасмин, — открыто улыбнулся он и только спустя несколько секунд добавил, — султан. Рад видеть вас. Принцесса, не терпевшая неуважительности, будто не заметила заминки. — И я рада, шехзаде Али. Пойдемте, отец, верно, уже ждет. Мальчишка сказал еще что-то, Жасмин рассмеялась. Рассмеялась не коварно, не презрительно, не надменно, а весело и искренне, словно у нее, действительно, просто хорошее настроение, словно она обычный человек. Головная боль вернулась, вместе с ней вновь нахлынуло жгучее раздражение. Человеческая глупость неимоверно надоела Джафару. "Принцесса туда же. Смеется беспечно, а там гибнут ее люди". На самом деле, ему были безразличны чужие жизни, однако мысль о том, что Жасмин улыбается кому-то, кроме него, приводила Джафара в бешенство. Он был ее ближайшим союзником, он мог читать ее настроение безо всякой магии, он оставался рядом, лечил боль, помогал в государственных делах, а она смотрела на проклятого мальчишку, будто влюбленная. Нелепица! За ужином ситуация только усугубилась. Каждая мелочь выводила Джафара из себя: то, какой довольной и счастливой выглядела принцесса, то, как она смеялась над глупыми и неловкими шутками мальчишки, то, как он смотрел на нее с немым восхищением. Жасмин сидела справа от отца, рядом с Джафаром, а шехзаде прямо напротив нее, и маг видел каждую улыбку, каждый быстрый взгляд и стискивал свою ложку сильнее, грозясь сломать ее пополам. "Что она в нем нашла? Красивое лицо? Он же глуп и невоспитан", — недоумевал маг. Советник шехзаде ехидно скалился, будто знал мысли Джафара и смеялся над ним, султан, как всегда, витал в облаках, не замечая того, что происходило у него под носом. Слепец. Вдруг привратник объявил о посетителе. Принцесса нахмурилась, отошла с пришедшим агой в угол зала и о чем-то долго и напряженно перешептывалась. Счастливая улыбка покинула ее лицо, уступив место ярости, и по тому, как сжались ее руки, по нескольким гневным взглядам, брошенным на него, Джафар понял, что Жасмин наконец сообщили о вторжении Широбата. Темная, злая радость овладела им: что, принцесса, теперь не до улыбок? Жасмин резко попрощалась с агой, даже не наградив его, и вернулась за стол заметно взволнованная. — Что-то случилась, дорогая? — поинтересовался султан. — Нет, отец. Небольшие неприятности в гареме, но теперь уже все хорошо, — натянуто улыбнулась принцесса, прокручивая кольцо на пальце. — Замечательно, — султан несколько раз хлопнул. — Вы знаете, шехзаде Али, Жасмин у меня такая умница! После смерти матери, упокой Аллах ее душу, со всеми делами справляется сама, и у нее отлично получается. — Я верю. Жасмин султан удивительная, — выдохнул мальчишка, влюбленно глядя на принцессу. Как славно было бы его пытать! Заставить долго и мучительно расплачиваться за каждую секунду этого мучительного ужаса, изуродовать до неузнаваемости. Стала бы Жасмин тогда на него смотреть? К счастью, настроение принцессы после визита посланника изменилось кардинально, поэтому на комплимент она улыбнулась фальшиво, но никто, кроме Джафара, этой наигранности не заметил. Бесконечный ужин и не думал заканчиваться.***
Жасмин стоило бы смириться с тем, что счастливой ей не быть. Стоило хоть немного отбросить вечное напряжение, хоть чуть-чуть глотнуть свободы, как жизнь безжалостным ударом выбила почву из-под ног. Вместо роскошных блюд Жасмин видела трупы своих людей. Тех, кого она пообещала защищать. Тех, кого видела на улице в жуткой нищете. Ей нельзя было забывать о долге, предаваться легкомысленным развлечениям! Вся сущность султанши требовала немедленно действовать, попытаться исправить хоть что-нибудь, но она вынуждено сидела за столом, смеялась и думала, как бы поскорее завершить ужин. Вина придавливала к земле, заставляя вновь и вновь искать ошибки и находить их. Не уследила. Не проконтролировала. Не отдала вовремя нужные приказы. И вот результат: по ее, Жасмин, вине гибли воины Аграбы. Она подвела их, не уберегла, не смогла вовремя предотвратить беду. Она слабая. Горький комок слез подкатил к горлу, и султанша поняла, что скоро позорно расплачется на глазах у всех. — Кажется, уже достаточно поздно, — сглотнув, произнесла она, обращаясь к отцу. — С вашего позволения я вернусь к себе. — Да-да, конечно, дорогая, как хочешь, — султан и не думал спорить. — Ох, и вправду уже поздно! Сладких снов, душа моя, — отец поцеловал Жасмин в щеку. — Шехзаде Али, Джафар, Нидж, спокойной ночи. Несмотря на усталость и разбитое состояние, султанша отправилась не к себе, а к Джафару. Бессилие и отчаяние переплавлялись в разрушительный гнев, и Жасмин была готова голыми руками задушить Великого визиря за то, что он ей ничего не сказал, хотя, без сомнения, знал о вторжении. Едва за Джафаром закрылась дверь, султанша разъяренно на него набросилась: — Почему ты мне ничего не сказал? Ты знал, не мог не знать о том, что Широбат хозяйничает на нашей территории! — Я узнал об этом вчера вечером. Возможно, и вам бы сообщили раньше, если бы вы не переглядывались с шехзаде Али, а занимались делами, — скривил губы Джафар. Намерено или нет, но он попал в точку. Жасмин не стоило расслабляться. Она отвернулась и сделала несколько глубоких вдохов, сдерживая слезы. — Что мы будем делать? — глухо спросила султанша. Джафар молча прошел к столу и достал стопку указов, явно подготовленных заранее. — Мне нужна печать султана, — он растопил сургуч. — Хорошо, — Жасмин приблизилась и пробежала глазами документы. — Нужно отправить гонцов, как можно скорее. Пусть скачут день и ночь, но они должны... — Я позволил себе отправить приказы без печатей, — прервал ее Джафар; горячая сургучная капля упала на первый документ, и Жасмин приложила свое кольцо. — Официальные подтверждения тоже будет доставлено в кратчайшие сроки. Султанша кивнула. Время тянулось медленно, она заверяла приказы один за другим, пока не увидела последний. — Это что? — со смесью ярости и удивления спросила она. — Закон о присвоении Великому визирю неограниченных полномочий на время военных действий, — невозмутимо пояснил Джафар. — Ты шутишь? Я еще в своем уме. — Госпожа, не будьте наивной! Султан никогда не одобрит войну с Широбатом, а без его разрешения у нас связаны руки... — У меня есть печать султана, этого достаточно, — отрезала Жасмин, пораженная наглостью Джафара. — Согласование решений с вами займет очень много времени. Особенно, если вы будете прятаться в гареме и развлекаться со своими многочисленными поклонниками! В конце концов, вы всего лишь женщина! Этого Жасмин уже не могла вынести. Как бы она себя ни винила, Джафар перешел черту, ударил ниже пояса. И она ударила в ответ. Наотмашь, по больному: — Не забывай, с кем ты разговариваешь! Я султанша по крови. Знай свое место! Лицо Джафара исказила гримаса чистейшей ярости, и он одним плавным движением оказался возле Жасмин и внезапно толкнул ее к стене, до боли стиснул запястья, поднимая их вверх. Жасмин вскрикнула от неожиданности и страха, но тут же попыталась скинуть захват, дотянуться до ножа, лягнуть нападавшего — бесполезно. Джафар прекрасно знал все ее уловки. А ещё был ужасно зол. Кричать бессмысленно — наверняка проклятый колдун поставил заглушку. Жасмин не позволила страху отразиться на лице, дерзко вздернула подбородок, но наткнулась на горящий взгляд и ухмылку, полную превосходства. Джафар знал, что она в панике, смаковал ее ужас, как изысканное вино. — Что же, госпожа, ваша кровь никак вам не помогает? — с тихой, бархатной угрозой прошептал он, склонившись так близко, что каждый выдох щекотал ухо Жасмин. — Ведь это вы забыли, с кем имеете дело. Султанше угрожали и раньше, но еще никогда и никто не заходил так далеко, никто не смел прижимать ее к стене, никто не подавлял физически. Сердце стиснули черные щупальца извечного женского страха, слезы вновь подступили к глазам, и Жасмин больше не смогла выносить взгляда своего мучителя. Такой беспомощной она себя никогда не ощущала. — Тебе это с рук не сойдет! — Жасмин предприняла жалкую попытку высвободиться из захвата, но вновь потерпела неудачу. — Вот как, — в противовес железной хватке рук и магии голос Джафара был мягким, почти нежным. — И что же вы будете делать? Что бы ни произошло, вы будете молчать, ведь ваша гордость не позволит никому признаться. Еще одна волна страха прокатилась по телу Жасмин, она хотела сжаться в комочек, исчезнуть, только бы не быть здесь. "Он ведь несерьезно? Это ведь не со мной?" — пыталась обнадежить себя она. — Я и сама могу превратить жизнь человека в ад! Мне не нужна для этого ничья помощь! — зашипела Жасмин, скрывая страх за гневом. — Да, я знаю, на что вы способны. Но кто выполняет всю грязную работу? Я — маг, милая, — змеиная усмешка скользнула по губам Джафара. — Я могу сотворить здесь с вами все, что мне в голову придет, а затем подчистить память так, что вы и не вспомните ни о чем. Янга хатун не поможет, менталистика не ее специальность. — Ты не посмеешь, — уже не так уверенно пробормотала Жасмин. Вместо ответа Джафар прижался ближе, так, что она почувствовала жар его тела даже сквозь слои одежды, и провел носом по ее скуле. Жасмин обмякла, надеясь, что маг ослабит бдительность, но он держал все так же крепко. Бессилие давило и мучило не хуже чужих прикосновений, страх заставлял заледенеть, однако Жасмин не позволила ни стону, ни мольбе о пощаде сорваться с губ. Она до крови прокусила губу и крепко зажмурила глаза в попытке сдержать слезы, приготовившись к боли и унижению. — Посмотрите на меня, — шепнул Джафар, и Жасмин почувствовала его дыхание на своем лице. Она не могла сдаться, не могла показать свой страх! Джафар смотрел на ее лицо, слегка наклонив голову, и ухмылялся ее беспомощности. — Я всего лишь хочу, чтобы вы ни на миг не забывали, кто перед вами, госпожа, — сказал он. И отпустил ее. Жасмин отшатнулась в сторону, ударилась бедром об угол стола, но даже не заметила этого, изо всех сил пытаясь вернуть контроль над собой. Получалось откровенно плохо. Нужно было взять себя в руки, сказать что-то едкое, унижающее, угрожающее — что угодно, лишь бы не молчать! Жасмин могла лишь из последних сил глотать воздух и про себя проклинать Джафара. Так и не найдя нужных слов, она стремительно вылетела из его кабинета.