Shut up!

Питеру Паркеру было обидно. Не настолько, конечно, чтобы навсегда вычеркнуть Старка из своей жизни, но достаточно, чтобы довести юношеский максимализм до предельно высоких показателей. Питер терпел долго — начать следует с костюма, который у него отобрали, когда он выполнял свой долг — геройствовал, а закончить — случаем с «заткнись». При том, что они с Тони никогда не ссорились, Старк имел привычку задевать, унижать, да и вообще вести себя так, будто он — король этого мира, а Паркер — назойливая муха. Питер всегда молчал, потому что восхищался. Терпеть обиду несложно — он имел привычку закрывать глаза на недостатки людей, которых в силу возраста уже не исправить. Тони Старк имел полное право носить корону на голове — его заслуги перед человечеством, недюжинный ум, миллиарды, заработанные усердным трудом, да и безграничная харизма и обаяние оправдывали такое поведение. Но даже королю не следовало безосновательно затыкать близких людей, которые относились к нему со всей душой. Во всяком случае, Питер очень надеялся, что за эти долгие пару лет более-менее тесного общения он стал дорог Тони. А также — что тот видел, с каким трепетом Паркер к нему относился. И не в привычках Питера разводить из мухи слона, обижаться на ерунду, делать что-то наперекор другим. Он хороший и в глубине души мягкий парень с ворохом строгих принципов за спиной. Чувство справедливости, как и у любого супергероя, не отнять, хоть ты тресни, и в данном случае это сыграло свою роль. Тони был не прав, поступил грубо и неподобающе с человеком, кто не чаял в нем души. И капля стала последней для не по годам большого терпения Питера. Услышав «заткнись», увидев злость и пренебрежение в чужих глазах, Паркер почувствовал, как внутри у него оборвалось все — и радость от завершения удачной серьезной миссии, и желание делиться своими успехами с кем бы то ни было, в особенности со Старком. Он уже давно прыгал выше головы не только ради себя, но и для того, чтобы показать свои достижения Тони, чтобы добиться расположения человека, подарившего ему входной билет в новый взрослый мир, заполнившего пустоту в сердце, в котором отчаянно недоставало любви. Но столкнувшись с безразличием, Питер почувствовал то, что не чувствовал никогда. Как опускаются руки. Нет, не геройствовать, конечно же, нет, в этом отношении он непреклонен — если тебе дарована сила, способная помогать другим, то твой долг использовать эту силу во благо. А вот добиваться чьего-то расположения — нет, спасибо, Питер не идиот, чтобы стучаться в закрытую дверь. И Питер замолчал, даже хотел заблокировать Старка и его номер телефона, но подумал, что такое поведение — детский сад. Мало ли что может случиться, вдруг Тони понадобится его помощь или же Мстителям, в которых он хоть и не состоял официально, но периодически светился, так как был силен, умен, да и просто полезен. Да вот только держать рот на замке оказалось задачей, что сложнее самой опасной миссии — Питера ломало, как последнего наркомана. Хотелось позвонить Старку, напроситься в гости, рассказать последние новости из жизни, узнать о его делах, не нужна ли его помощь. Но Паркер — тот еще упрямец, отступаться который не намерен. Хотели, чтобы Питер заткнулся? Получите — распишитесь. И только Мэй видела, что ее племянник стал чаще и отчаяннее поглядывать на экран смартфона, с такой надеждой и даже жаждой, будто бы ему кто-то должен написать в ближайшие пару минут. Она даже поинтересовалась, не появилась ли у него подружка, на что Паркер быстро перевел тему — странные мысли могут возникнуть в голове тетушки, узнай она, что ее племянник с остервенением ждал хотя бы сообщения от любимого наставника. И именно в этот момент Питер вовсю ощутил, насколько сильной была его привязанность — аж до дрожи в коленках. И когда Тони ему позвонил, на следующий день, а после написал, Питер почувствовал спектр самых разнообразных ощущений: радость — потому что он не безразличен; сожаление — что тот так и не извинился; злорадство — ведь игра продолжалась и стоила свеч. И если первые два казались привычными и не такими страшными, то ощутить злорадство Питер явно был не готов. Не в его правилах кому-то мстить и уж тем более пытаться что-то доказать. Но Тони — тот еще фрукт, и обида, как горький липкий сироп, разлилась в душе и мешала рационально мыслить. А вот накручивать Паркер себя не перестал — вывод оказался неожиданным: Тони только и делал, что использовал его в своих целях (стоит только вспомнить их ссору с Роджерсом!), тогда как сам Питер не играл в его жизни особой роли. И это лишь прибавило уверенности в правильности происходящего — и Питер отправил смайлик. Чуть ли не прямым текстом сказал причину, по которой он обиделся. Эффекта, впрочем, это никакого не возымело, но трясти Паркера стало меньше. Прошла неделя, он жил как прежде, только теперь постоянно мониторил телефон — а вдруг Тони одумается и извинится? Напишет? Хотя бы предложит поговорить и обсудить проблему? Ведь первым Паркер не пойдет на контакт ни при каких обстоятельствах. Ему сказали молчать — он и молчит. Все просто, красиво, стройно — как карточный домик. Лишь бы никто не стал на него дуть. Но кто-то все-таки дунул, заставив верхние карты с пирамиды его упертости слететь вниз. Питер не учел одно важное обстоятельство — мир полон злодеев, а они с Тони плыли в одной лодке. И если что-то происходило, то зачастую оно затрагивало всех, кто в ней находился. Прямо или косвенно. И когда Паркер столкнулся со странным рыцарем в темных доспехах, что крутился вокруг его семьи, он не на шутку встревожился. И уже взял телефон, чтобы набрать Старку, рассказать чисто для проформы, чтобы он был в курсе, но… Вовремя остановился, сжал руки в кулаки и убрал телефон обратно в рюкзак. Упертость вкупе с обидой говорила этого не делать, тогда как здравый смысл отчаянно вопил — что нужно кому-то об этом рассказать. На ум первым пришел Роджерс. Только вот кто же знал, что Стив позовет Тони. И Питеру хотелось и смеяться, и плакать — морально он к такой встрече не готовился. Зато держался как кремень — стойко и с чувством, так, что выражение лица Тони — удивленное и ошеломленное — еще долго будет в его памяти как маленький трофей. Но Питер уже тогда знал, что человек, которого он заснял около своего дома, а также конь с крыльями, что уже само по себе странно, вряд ли относился к героям. Иначе зачем он убегал, стоило ему только увидеться с Человеком-пауком? Стеснялся? Вздор. Скорее, замышлял что-то опасное. И это обстоятельство не давало покоя, паучье чутье словно с цепи сорвалось и вопило каждую ночь, что, Питер, все не в порядке, угроза не просто потенциальная, она реальная и предупредить ее было нужно, пусть без основательных поводов для этого. Но принципы не давали напасть на возможного злодея, о котором ты толком ничего не знаешь, даже его мотивов и способностей. И как же ему нужен был Тони, чтобы просто обсудить эту тему. Питер — достаточно самостоятельный супергерой, чтобы разбираться со злодеями в одиночку, но в данном случае он совершенно растерялся, так как даже при том, что сил хватало, сделать выбор оказалось безумно сложно. И Питер знал, что рыцарь еще даст о себе знать. Ждал, пребывая на краю собственной выдержки, но не делал лишних движений. Дыма без огня не бывает, и буквально через пару дней Мэй в истерике позвонила ему и закричала: — Хэппи похитили! — В смысле похитили? Как? Питер тогда только пришел домой, скинул школьный рюкзак на пол и собрался уже заняться уроками — год подходил к концу, на горизонте виднелось поступление в колледж, а из-за всей этой мороки со злодеями Паркер знатно отстал в программе по некоторым предметам — по истории, например. Тетя рыдала в трубку, что-то эмоционально щебетала, прерываясь на всхлипы и плач, но все-таки четко пояснила: — Мы сидели в ресторане… Свидание, как ты помнишь… Он подарил мне красивый букет цветов, мы сели за стол, смеялись и разговаривали, все было просто замечательно, а после ему кто-то позвонил, и он вышел на улицу. Я ждала его полчаса, начала волноваться. Сначала позвонила, но он не брал трубку. А когда вышла — на улице никого, а машина стоит. Я набрала еще раз, но абонент оказался выключен. Я прошла вокруг ресторана, по окрестностям — никого. — Так, — сказал Питер и сел на кровать, нахмурившись. Паучье чутье объявилось тут как тут — и сразу же завопило, Паркер почувствовал, как тело сковало волнением, а в голове непроизвольно всплыл образ рыцаря. Нет, таких совпадений не бывает. Да и не похитили же Хэппи, что за вздор? Этот мужчина мог постоять за себя, Питер был уверен, Тони нанимал себе отличных людей, способных на самые разные подвиги. Только вот Хоган не был супергероем, а был обычным классным сильным мужиком, а значит, в битве один на один с профессиональным злодеем у него не было и шанса. Питер задумчиво осекся, так и не заканчивая фразу. Его тетя была паникершей, конечно, хотя и пылинки с его головы не сдувала, но… Злоупотребляла поспешными выводами. — Почему ты решила, что его похитили? — А что мне еще думать? Среди бела дня мой мужчина, — Питер накрыл глаза рукой, чувствуя себя неловко, когда тетя выражалась подобным образом, — выходит с кем-то поболтать по телефону, а после пропадает без предупреждения? Даже сообщения не написал! Или что, ты думаешь, он меня бросил? — в голосе Мэй слышались нотки истерики, и Питер охнул, тут же вскакивая с кровати. — Это слишком жестокий способ кидать женщину, которой ты нравишься! — Нет, конечно, нет, Мэй, он просто… Может, он… — нормального объяснения в голове Питера не находилось, он озадаченно выдохнул и спросил: — Что ты предлагаешь? Я могу… его поискать… Например. — Позвони Старку, прошу, — в голосе тети слышалось отчаянье, и Питер тут же закачал головой сам себе. Нет, только не это. Он не может разговаривать с Тони. Только не сейчас. Судьба словно издевалась над ним — подкидывала новые поводы для общения. — У меня нет его номера, но я знаю, что есть у тебя. Хэппи же работает на него, а я не могу, волнуюсь, мне нужно знать, что с ним все в порядке. Прошу, Питер, я уверена, что Тони был бы в курсе, если бы с Хэппи что-нибудь случилось. Питер поднял глаза к потолку и подавил рвущийся наружу жалобный стон. Твою же мать. — Я… — он хотел сказать, что поругался с Тони, но вовремя себя остановил. Во-первых, тете не следует знать, что они с Тони в ссоре, Питер не любил выносить свои внутренние переживания на обсуждение в семейном кругу, а во-вторых, тетя приводила разумные доводы, а Питер готов был пойти ради нее на все. Вдруг с Хэппи действительно что-то случилось? Тони должен или знать, а если не знает — то узнать. Потому что это не только его подчиненный, но и хороший друг. Выбора не было. — Хорошо. Я постараюсь что-нибудь придумать. Мэй, всхлипнув в очередной раз, разразилась громкими благодарностями, сказала, что будет дома через час, и сбросила трубку. У Питера был час, чтобы решить, что со всем этим делать.