***
Вера нуждается в разговоре с Джеком. Хэмиш — прекрасный собеседник, умён и умеет слушать, но с мистером Мортоном у них всегда было некое особое понимание друг друга. Они с Верой во многом похожи, поэтому она выбрала его в Орден. Поэтому иногда свои планы магистр Стоун вынуждена обсуждать именно с ним. Находит их в библиотеке. Неофиты обсуждают неизвестную ей тему, и Вера догадывается, раз уж они спрятались тут, значит, замыслили что-то. — Но Вера… Сквозь приоткрытые двери мерцает свет ламп, мистер Карпио неторопливо расхаживает из стороны в сторону. Она застывает на месте. При других обстоятельствах не стала бы подслушивать, но сейчас они обсуждают её. Вера тихо снимает туфли и подкрадывается ближе. — Хэмиш, ты разве не заметил, что она вызывает тебя только для того, чтобы ровно в пять ты подал новый коктейль? Рэнделл застывает между полкой со старыми книгами и массивным столом. Берет в руки один из магических фолиантов в красной коже и беспристрастно листает страницы, не вникая в содержание написанного. — Глупости говоришь. Если Вера вызывает меня, значит, это что-то действительно важное. — Думаю, всем нам и так ясно, что надо за ней присмотреть. Магистр лишилась магии, мы об этом никому не скажем. — Вера облегченно вздыхает за дверью. — Но она не менее опасна, чем раньше. — Ты ошибаешься, — едва ли не рычит Хэмиш. — Эй, друг, ты не можешь здраво мыслить. Думаешь, что мы дураки, не видим, что ты влюбился. Хэмиш влюбился в ректора, в магистра, — дразнит его мистер Карпио. Молчание Хэмиша говорит как о многом, так и ровно ничего. Он шагает в сторону выхода, и Вера прижимается сильнее к стене, желая остаться незамеченной. Подслушивать вообще не её конёк, и раньше она до такого не доходила, но теперь любые методы хороши, раз не остается ничего другого. Она видит, как он ведет ухом в её сторону, и если сейчас они заметят постороннего — это будет провал года. — Ты должен за ней присмотреть, Хэмиш, — более серьезно заявляет Джек. — Она будет пытаться искать способ вернуть магию. Разве ты не знаешь Веру? — Знаю. И знаю, что безопасность Белгрейва для неё важнее собственных амбиций. — Черт, да ты ослеплен и не видишь самого главного. Если случится так, что по вине Веры землян захватят Читаури*, то ты всё равно оправдаешь её намерения, — добавляет Рэндалл. — Не говори глупостей, Рэндалл, — скалится Хэмиш. — Думаю, нам всем нужно успокоиться, — вмешивается Джек. — Но Рэнделл прав, ты должен присматривать за Верой. От услышанного Вера давится воздухом и чувством злости. Если присутствие Хэмиша в её жизни обусловлено только контролем, то она должна оборвать все концы.***
— Хэмиш. Вера смотрит на него пренебрежительно, со слабой яростью, думая, прогнать его навсегда из храма, или пусть послужит её личным целям. Ловит себя на мысли, что нравится, как сидит на нём костюм-тройка. В последнее время он всё чаще пренебрегает им, и предпочитает носить кардиган с рубашкой, что, впрочем, тоже неплохо. — Ты достанешь для меня пажитник? — Зачем? — искренне интересуется мистер Дьюк. — В последнее время мигрени мучают, — врёт Вера. — Хочу сделать отвар. — Может, просто в аптеку сходить? — Никаких лекарств. Только проверенные средства по рецепту наших предков. Вера натянуто улыбается, выпроваживает его за дверь как можно быстрее, не давая опомниться. Вообще она сократила их встречи до минимума, что и говорить, даже не целует его вторую неделю. Это сложнее, чем представлялось вначале. Быть рядом, давать указания, но в то же время находиться так далеко друг от друга.***
Белая пентаграмма загорается огненно-красным, и Вера нервничает, думая, пойдет всё по плану или снова не получится. Благо, что ночью в храме никого нет и попытки сорвать церемонию призыва кем-то посторонним стремятся к нулю. Её окружают запахи пажитника, сырой могильной земли и чертополоха. Козлиная кровь закипает в чаше с каждым произнесенным словом, по спине бежит неприятный холод, в воздухе прорезается запах пепла. Запах из Ада. В центре круга появляется демон. Юный парень, лет двадцати, с красной меткой, рассекающей левый глаз. Будь Вера добрее, пожалела бы его несчастную судьбу, но говорят, что демоны привыкают к своей обители и вскоре забывают, что когда-то были людьми. От него разлетаются слабые искры — остатки пребывания в аду, запах серы врезается в нос. Запах неприятный, даже оборотни на его фоне пахнут куда гораздо лучше. — Амаиатос, — называет его по имени ведьма. — Чего ты хочешь, Вера Стоун? — Вернуть свои силы, свою магию. — Надеюсь, ты знаешь, что потребую взамен? — Еще бы. — ядовито улыбается она. — Тебе нужна моя душа, не так ли? Демон облизывается при упоминании о душе. Они оба знают: чем больше грехов за плечами человека, тем вкуснее для демона. И они оба знают, что у Веры полно скелетов в шкафу и руки в крови по самые плечи. Без магии жизнь всё равно не жизнь, она не сможет вечно обманывать Совет. А что такое продать душу? Жить она будет как прежде, а после смерти уже всё равно, что с ней произойдет. Магия нужна ей здесь и сейчас, а не в загробном мире. Нужно что-то ответить. Вера знает, но глотку сдавливает, словно стальной хваткой. Она задыхается, пытается выплевать хотя бы одно единственное «согласна» и не может. Демон явно понимает в чем дело и не дает ей шансов. Они слишком ценят своё бессмертное время. — Ну уж если ты, ведьма, не можешь сказать хоть слово, — ядовито извергает из гнилой пасти демон, — то я не собираюсь тут задерживаться. Глаза его полыхают адским пламенем, и Вера понимает: злить демона — не самое хорошее решение. Черт бы побрал того, кто лишил её способности говорить. Демон тянет к ней руку, и Вере не хватает кислорода. Она задыхается, а позвать никого не может. Стоун падает на пол и сплевывает кровь на пол, чувствуя, как легкие отказываются работать. — Revertere ad infernum*, — хрипло произносит Джек Мортон и режет ладонь. Демон тут же исчезает. Вслед за Мортоном подоспевает и Хэмиш. Вера толкает его в сторону, оставляя кровавые отпечатки на белоснежной рубашке. Она сама справится. Открывает рот, чтобы проклясть их, но вместо привычного командного голоса они слышат только слабое шипение.***
: Вера пристально наблюдает за руками Хэмиша: он бережно стирает с её лба кровь, прикладывает ватный диск, пропитанный антисептиком. Кожу щиплет, и Вера морщится от неприятной боли. — Ну всё, достаточно, Хэмиш. — Она наконец-то может говорить, подобно тому как ты снова дышишь, хотя пару минут назад задыхался с пакетом на голове. Она отталкивает его руки при попытке наклеить пластырь на лоб. Хэмиш не реагирует, только стоит молча и наблюдает. Вера еще приходит в себя, но уже достаточно в сознании, чтобы отчитать их. — Это была попытка убить меня? — Её слова подобны ударам ритуального кинжала в правое подреберье. Хэмиш шумно выдыхает. — Я рад, что голос вернулся к тебе быстрее, чем мы предполагали. — Он осекается. Вера не глупая, сразу понимает, почему коктейль Хэмиша, который она пила накануне, отдавал горькой ноткой. — Так это вы? — Она делает глубокий вдох, пальцы впиваются в стол. Они не смели этого делать. Не им решать. — Уходи. Она не потерпит предательства. — Вера, я всё объясню... — Он пытается ее успокоить, хватает за холодные руки. — Мистер Дьюк, я же сказала, что вам пора. Покиньте мой кабинет.***
Вера не остаётся с Хэмишем наедине уже больше недели. Изредка они встречаются взглядами, когда она проводит собрание или приходит проверить, как они помыли алтарь от крови после очередного ритуала. Вера наказывает их всех раз за разом, заставляя снимать куски плоти с потолка, отмывать пол от урины или соскребать мозги со стен. Запрещает принимать участие в ритуалах и подолгу находиться в стенах храма. И ей всё равно на его взгляд. Взгляд обиженного ручного пса, которым Хэмиш пронзает её раз за разом, каждый день. Она не даст слабину. — Вера, нам надо поговорить. Он перегораживает ей дорогу у входа в храм. Вера оглядывается по сторонам и прищуривает глаза от слепящих лучей солнца, отражающихся в окнах. — Разве мы не обсудили всё в тот день, мистер Дьюк? — Хэмиш, — просит он. — Мистер Дьюк, пропустите меня в здание. Вера хотела бы остаться и поговорить. При других обстоятельствах. Сейчас же это пустая трата времени. Вот только задается вопросом: кого из них она наказывает больше?***
Бог знает какой сегодня праздник у студентов. Они собираются сегодня ночью тусоваться в общаге, и волчата тоже пойдут туда — Вера не сомневается. У неё же день рождения. Об этом знает парочка преподавателей, некоторые ученики и узнаёт, конечно же, Хэмиш, потому что в кабинете она находит охапку магически красивых черных роз. Он больше не пристает с просьбами поговорить, не ловит её в коридоре, отчего легко и мучительно одновременно. Вера сдаётся. Больше нет сил все это терпеть. Она уже и так многое несёт на своих плечах, а потому хоть в собственный день рождения, который обычно не отмечает, хочет поговорить с ним. Или хотя бы выпить. Поэтому вместо дома она едет к старому особняку и стучится в старую деревянную дверь. Никто не спускается, чтобы предложить войти. Схватив дверную ручку, она толкает дверь, которую никогда не запирают на ключ. Удивительно, каким образом не украли реликвии ещё задолго до того, как это сделал Орден. Впрочем, это меньшее из всего, что её волнует. На пороге Вера отпинывает мячик от пинг-понга острым носком черной туфли и проходит внутрь. Пахнет мокрой псиной, старой мебелью и мятой. Вера прогуливается по гостиной, оценивает разбросанные вещи, газеты и остатки пиццы на журнальном столике. Взгляд притягивает барная стойка. Священный алтарь мистера Дьюка, к которому он редко кого подпускает. Но ведь сегодня Вера устраивает себе праздник, а значит, может воспользоваться служебным положением. Она наливает себе в бокал поочередно всё, что попадется под руку, смешивая коктейль, который шутливо называет «Слёзы Хэмиша». Вот, кажется, уже и пятый бокал, и у неё кружится голова. Это не непревзойденные шедевры мистера Дьюка, но получается тоже вкусно. А еще ей нравятся мараскиновые вишни, и запрокинув голову, она закидывает себе их в рот по одной. Вера танцует, но танец больше похож на погребальный, трагический в своём исполнении. И застывает, как танцующая статуя, когда встречается глазами с хозяевами дома, стоящими на пороге. Рэнделл мотает головой и улыбается, а мистер Мортон зачесывает волосы назад. Вера изучает застывший ужас на лице Хэмиша и не понимает, кого ему жаль больше: её или разгромленную барную стойку. — О, мистер Карпио, мистер Мортон и Хэ-э-эмиш, — шипит Вера, — вы все отчислены из Ордена. Так и знайте. Она заикается, смеётся и проходит мимо них с бокалом в руке. Лишь бы не смотреть на лицо Хэмиша. Знает, что не выдержит и то ли набросится с поцелуями, то ли начнет рыдать в жилетку. — Мда, ну и дела, — подводит итог всему мистер Мортон. — Видимо, все настолько плохо… — Я вас слышу, — тянет пьяным голосом Вера. — Да, мы уже уходим, ректор Стоун! — Рэнделлу смешно, он ей дружески машет. — Продолжайте веселиться и ни в чем себе не отказывайте. Не слишком аккуратно ступая шаг за шагом и путаясь в ногах, Вера приближается к Хэмишу всё ближе и ближе. Бокал выпадает из рук, Вера безжалостно давит осколки хрустящего стекла тонким каблуком. — Хэмиш... — Его имя растворяется в пьяном поцелуе. Вера тянет полы его рубашки, доставая её из брюк и заговорщицки улыбается.***
Наутро Вера спрашивает себя: это Амаиатос уже забрал её в Преисподнюю, или она все еще жива? Если первое, тогда неудивительно, а если второе — она желает умереть сейчас и здесь. Чувствует она себя хуже, чем в аду. Голова утопает в знакомой мягкой подушке, телу приятно под хлопковыми простынями. Нога ноет в лодыжке. Она припоминает, как споткнулась на лестнице об собственный каблук и едва не упала — возможно, в тот момент и подвернула ногу. Но совершенно не помнит, как добралась домой. Вера принимает тёплый душ, накидывает на плечи красный шелковый халат и завязывает пояс на узел. Память отрывками возвращается к ней: она хорошо помнит, что клеилась к Хэмишу, как пьяная первокурсница. Сейчас ей нужен ароматный кофе, проблемы вчерашнего недоразумения она будет разбирать после. Впрочем, Вера не считает нужным объясняться, по крайней мере, не перед другими оборотнями. Может, разве что перед Хэмишем. Он слишком терпелив к ней, к всплескам её сложного характера. Вера задается вопросом, зачем ему это всё и она… а затем заходит на кухню и замирает на пороге. Хэмиш послушно сидит на одном из стульев к ней спиной и ждет. Услышав шаги, он тут же оборачивается и смотрит на нее долгим взглядом. Закрыв глаза, она тихо ругается. — И тебе доброе утро, Вера, — с хрипотцой тянет Хэмиш. — Не хотела бы признавать свою вину, но да, я немного переборщила, — едко сообщает она с порога. — Присаживайтесь на диван, мисс Стоун. Для коктейлей еще слишком рано, но я сварю тебе кофе. — И будь добр, добавь туда несколько капель коньяка. Иначе я умру раньше времени. Хэмиш хозяйничает на её кухне, а Вера тихо наблюдает за ним, оперев тяжелую голову на правую руку. Иногда мистер Дьюк оборачивается к ней, улыбается уголком губ и продолжает варить кофе. Вера же считает в голове количество промахов за вчерашний вечер. Он подает кофе, присаживается рядом на белоснежный диван и терпеливо выжидает, когда она сделает глоток. — Теперь мы можем поговорить? — Ну, я пью кофе, так что пока я занята, у тебя есть время сказать всё, что хочешь. — Вера дует на горячий напиток и закрывает глаза в наслаждении. Кофе у Хэмиша получается ничуть не хуже его легендарных коктейлей. — Зелье безмолвия было идеей Джека. Я узнал об этом только вечером, поэтому и пошел за тобой в храм. Он рассчитывал, что оно подействует до того, как ты призовешь демона, но, очевидно, что-то пошло не так. — Вы слишком поздно бросили корень имбиря, — поправляет его Вера. — Или же положили не в той последовательности ингредиенты. Я права? — Откуда мне знать, Вера, — горько произносит он. — Я не принимал участия в этой затее. Вера, наверное, сошла с ума, раз позволяет оборотням находиться подле нее. Но всякий раз, когда Хэмиш рядом, всякий раз, когда он смотрит на неё по-собачьи верным взглядом, она забывает, кто он и зачем изначально был нужен. Держать оборотней в качестве своих ручных дворняг, как же. Вера уже и сама запуталась, кому доверяет больше — Братству Святого Христофора или Ордену Синей Розы. — Прости, я знаю, что бываю излишне строгой, — шепчет Вера, опустив глаза. Произнести это вслух — уже немалая победа, правда? — Всё в порядке, — мягко произносит Хэмиш и улыбается, когда она поднимает к нему покрасневшие от усталости глаза. Вера прижимается к груди Хэмиша, позволяя ему прикоснуться губами к волосам, и думает о том, что её магия подождет. Она достаточно много знает, за её спиной сотня адептов из Ордена и три сильных оборотня. Как-нибудь справится.