Fallen Hunter

На Новопариж опускалась ночь. В трущобах 404 лепыри уже выползли из своего логова и бесновались на улице. По переулкам шла молодая девушка. Короткие черные с красной прядью волосы были собраны в хвост на затылке, кожаный жакет был повязан на бедрах. Облегающие джинсы протерлись в некоторых местах до дыр, а сапоги на невысоком каблуке изрядно испачкались. Девушка метала внимательные взгляды зеленых глаз на каждый темный участок. Она вслушивалась в темноту, проверяя, нет ли рядом лепырей. Эту девушку зовут Найрин де’Колетте. Она — эррорист-одиночка. Она не считала, что охотники-ошибочники должны держаться вместе и помогать друг другу. „Товарищи в деле только мешают“, — говорила она, когда её спрашивали о напарниках. Никаких помощников, оруженосцев, связных. Найрин полагалась только на себя и свои силы. Сейчас де’Колетте направлялась в бар „Мозговая течь“, которым владел бывший охотник за воспоминаниями Томми Болиголов. Найрин хотела лишь выпить чего-нибудь покрепче и узнать, что нового у других эррористов. Сама охотница по воле судьбы жила в районе высшего класса, так что оставаться в трущобах надолго она не собиралась: как никак, до дома далеко. Девушка зашла в бар и села за барную стойку. — Болиголов, эррористская задница, к тебе клиент, — крикнула она. Томми возник за спиной эрорристки. — Чего ты разоралась-то? — Найрин от неожиданности чуть не упала со стула и зло глянула на владельца бара. Тот, смеясь, зашел за стойку, — Прости-прости. Так что тебя сюда привело? — А я что, не могу просто прийти и поинтересоваться, как жизнь у эррористов? — изогнув бровь, вопросом на вопрос ответила Найрин. Болиголов уже хотел поинтересоваться, с чего бы у неё возникла такая заинтересованность, но вовремя вспомнил о том, что де’Колетте известна отнюдь не большими достижениями на этой войне. — Дай мне чего-нибудь покрепче и рассказывай, — сказала охотница. Мужчина налил ей какой-то напиток и принялся за рассказ: — Успехов у нас пока что никаких. „Memorize“ еще работает, лепырей меньше не стало, Нилин попала в Бастилию… — начал перечислять он, но на последних словах Найрин аж поперхнулась от удивления: — Что ты сказал? — откашлявшись, переспросила она, — Нилин в Бастилии? Нашу „Мисс Талантище Двадцать Первого Века“ загребли? — Что-то типа того. Край работает над тем, чтобы её вытащить. В ответ охотница неопределенно хмыкнула. Для неё было неожиданностью то, что сама Нилин умудрилась попасть в Бастилию. — У тебя-то как дела? Как продвигается «разнесение „Memorize“ по кирпичикам»? — поинтересовался Болиголов, вспоминая, какое громкое заявление сделала Найрин в прошлый раз. Пришло время де’Колетте поперхнуться во второй раз. Она вперилась взглядом в стойку, а щеки её порозовели. — Эээ… Да все продвигается… Потихоньку… — не зная, что ответить, пробубнила охотница, — Один кирпичик уже вынесла, — иронично добавила она. Распрощавшись с Томми, девушка вышла из „Мозговой течи“. Мало того, что уже стемнело, так еще и дождь пошел. Найрин похлопала себя по карманам джинсов и чертыхнулась, поняв, что деньги во время последнего приключения благополучно потерялись. Ну, хотя бы ключи на месте, так что ночевать на улице точно не придёться. Но добираться до дома придется пешком. Пришла домой де’Колетте злее некуда. Дорога и так была неблизкой, так еще и лепырей пришлось попутно по полкам раскидывать. И вот теперь Найрин, вымокшая до нитки, пошла в душ. Приведя себя в порядок и согревшись, девушка села за компьютер и открыла какой-то план. Точнее, план Бастилии. Найрин всегда была очень самоуверенной и считала, что самостоятельно сможет хотя бы положить начало победе эррористов на этой войне. Поэтому она хотела проникнуть в Бастилию и разобраться с Мадам, чтобы одним злом в Новопариже стало меньше. Однако сейчас она впервые задумалась о том, что работать в команде не так уж и плохо. У охотницы не было ни точного плана Бастилии, ни информации о возможных лазейках. Ничего. А действовать вслепую — себе дороже. «Найрин, ты же обещала разнести „Memorize“ по кирпичикам. Тебя же засмеют, если ты не сделаешь хоть что-то!» — молвил внутренний голос. И, черт подери, он был прав! Де’Колетте вздохнула и откинулась на спинку стула. Совершить задуманное было не так уж и просто. Но, может, ей повезет, и она пролезет в Бастилию тогда же, когда Край решит Нилин вытащить? Все будут заняты сбежавшей эррористкой, а Найрин тем временем пролезет к Мадам и покончит с ней. Но вероятность того, что события так и сложатся, мала. „Хватит забивать голову чепухой!“ — снова произнес внутренний голос охотницы. Та согласно кивнула и решила, что утро вечера мудренее. На следующий день Найрин решила снова зайти в „Мозговую течь“, прежде, чем отправиться на „самоубийственное задание“. С утра в баре было пусто. Что ж, это даже к лучшему. — Скажи-ка мне, Томми, — без приветствий начала охотница, войдя в бар, — Когда Край планирует вытаскивать нашу Нилин-чудотворницу? — А я почем знаю? — удивился Болиголов. — Да и какая тебе разница? — Я хочу проникнуть в Бастилию. И мне было бы легче, если бы я знала, когда Край собирается устроить диверсию, — от неожиданности бывший охотник чуть не выронил стакан, который протирал. — Да ты самоубийца, Найрин. — Проникнуть туда проще, чем выбраться оттуда. А если Мадам отбудет в мир иной, я и вернусь без труда, — девушка вздохнула, убирая прядь со лба, - Ну, раз ты ничего не знаешь, я пошла. „Ля Бастиль“, или как там её, падет. И прежде чем Томми успел что-то ответить, эррористка ушла. Плана нет, обходных путей она не знает, так что придется побыть танком. Пойти в логово врага через парадный вход? Да, Найрин, ты действительно самоубийца! Шла де’Колетте медленно, ноги тяжелели с каждым шагом. Она уже хотела развернуться назад и оставить эту затею, но гордость снова напомнила о себе. С попытавшимися остановить её силовиками охотница ввязалась в драку. У главного из них она даже выкрала воспоминания, надеясь, что найдет что-то полезное, но кроме того, как открыть дверь, ничего больше интересного не было. „Что ж, придется идти так“, — передернув плечами, эррористка вошла внутрь. В коридоре было подозрительно тихо, но только Найрин хотела повернуть за угол, как увидела охранного бота. Спрятавшись, девушка проследила маршрут бота, но поняла, что пролезть мимо не получиться. „Черт!“ Но тут бот прервал свой путь, улетев куда-то в сторону. Свет вокруг погас. Обрадовавшись, де’Колетте побежала дальше. Вдруг она услышала грохот. Повернув голову, она увидела, как пробежала Нилин и огромного Зорна, преследовавшего её. Подождав, пока шум с их стороны стихнет, Найрин решила пройти тем путем, откуда бежали Зорн и охотница. Эррористка проползла под дверью и оказалась в зале с каким-то странным креслом. „Наверное, здесь заключенным стирают память“, — догадалась девушка и осмотрелась. Зал был пуст: видимо, все были заняты поимкой Нилин и остальных воспользовавшихся ситуацией. Следующий шаг, убийство Мадам, был не таким уж и простым. Увидев очередную открытую дверь, Найрин, не имея других вариантов, вышла через неё в очередной коридор. И тут, как назло, включилось электричество. Охотница услышала голоса силовиков и поспешила дать деру в другую сторону, но и там уже была охрана. Заметив эррористку, они погнались за ней. Де’Колетте уже понадеялась, что сможет сбежать, ведь бегала она быстрее силовиков. Но надежда умерла, когда перед ней из-за стены выплыл охранный бот. — Попалась, пташка. Отведите её к Мадам, — приказал командир силовиков. Те схватили Найрин и, игнорируя все её попытки вырваться, повели к Мадам. Сказать, что эта гадюка была довольна, значит ничего не сказать. Не успела от неё убежать одна эррористка, как в её руки попала другая. — Неужели ты надеялась в одиночку уничтожить Бастилию? — едко поинтересовалась она у заложницы, — Какие же вы, ошибочники, глупые. Охотница дернулась, явно не намереваясь выпить по чашечке чая с Мадам. Последняя над провалившейся попыткой лишь посмеялась. Найрин скорчила гримасу, как бы говоря „Все равно у тебя ничего не выйдет!“ — Мадам, у меня плохие новости! — по системе связи раздался голос доктора Куэйда, — Эррористка сбежала! — Не переживайте, доктор, — ответила женщина, — Мы потеряли Нилин, зато прямо к нам в руки пришла другая охотница! „О нет, неужели…“ — Доктор Куэйд, я поручаю вам лично стереть память эррористки до последней секунды её жалкой жизни. Увести её! — скомандовала Мадам, и силовики снова куда-то потащили Найрин. — Бастилия падет! Ты все равно умрешь, слышишь? Ты умрешь! — срывающимся от злобы и страха голосом кричала девушка, пока двери кабинета за ней не закрылись. — Приготовься забыть все, — силой усадив охотницу в кресло, сказал Куэйд, — Начать процедуру стирания памяти! Найрин не оставляла попыток вырваться до самого конца. Но поняв, что это бесползено, она глубоко вздохнула и зажмурилась. По щеке стекла последняя слеза. „Что ж, надеюсь, Нилин завершит мое дело…“ Так закончилась история Найрин де’Колетте — самой скандальной и безрассудной эррористки Новопарижа.