Осколок Карна

От автора: я снова прошу прощения, работа продолжает меня пожирать. Зато на сей раз глава получилась немного длиннее. Думаю, я на ближайшие пару недель немного изменю время выкладки - до утра, чтобы больше так не опаздывать. Предупреждения: NC-17 *** Это… как-то само собой вышло. Бриз ничего такого не планировал, и Лир, наверняка, тоже. Его поцелуй был совсем легким — мягким касанием губ, обещанием быть рядом. И Бриз ответил так же, поделился теплом, почувствовал, что да, они теперь вместе. Они отстранились друг от друга одновременно, встретились взглядами. А потом, видимо, что-то пошло не так. Потому что уже через мгновение Лир притискивал его к себе, жестко сжимал волосы в пальцах и целовал совсем иначе — так, что Бриз не мог думать, не мог дышать, только прижимался в ответ и чувствовал себя так, словно тонет. Лир целовался так, словно пожирал его, забирал себе без остатка, и Бриз хотел — быть его. Возбуждение вспыхнуло внутри крохотными фейерверками в каждой клетке тела, разлилось жаром, превращая кровь в огонь. Лир навис над ним, вздернул Бриза вверх — бездумно, походя, больно царапнул бедра когтями, и Бриз обхватил его ногами за талию, застонал, зажмурившись. Он чувствовал себя голодным без раздумий променял бы возможность дышать на эти поцелуи. Лир отстранился на мгновение, выругался сквозь зубы — хрипло, жарко, спросил: — Что я творю? — Н-надо… остановиться, — кое-как выдавил Бриз, но не удержался, уцепился за его плечи — почувствовать рядом, ближе. — П-пушок… и Калем. Нас ждут. Лир дышал тяжело, хрипло, обжигал каждым выдохом: — Да, — его глаза разгорались все ярче, две желтые искры, голодные и жуткие. И Бриз хотел, чтобы они смотрели только на него. — Д-да, — он повторил эхом, попросил. — Отпусти п-первым. Бриз не мог заставить себя оторваться от него. — Хорошо, — хрипло отозвался Лир, и поцеловал снова. — Я отпущу. — Еще один поцелуй. — Времени нет. — С-совсем нет, — выдохнул Бриз ему в губы, издал тихий хнычущий звук, когда ладонь Лира прошлась по его телу, легла на член и сжала сквозь штаны. — Лир! — Я могу сдержаться, — невпопад выдохнул тот, укусил за шею, больно и хорошо. — Я же не… похотливый идиот. Мне тысячи лет. Бриз запустил пальцы в его волосы, сжал и потянул на себя. И Лир поцеловал его снова, властно и жадно. — Т-ты молодец, Лир, — Бриз зажмурился, выгнулся, возбуждение стало нестерпимым, кипело внутри, не находя выхода. — П-пожалуйста. Но просил он о другом. Дай мне больше. Лир уткнулся лбом в его шею, застонал глухо, и вдруг выпрямился, повел рукой в воздухе. Завалил Бриза назад, уложил спиной на шершавую поверхность — алтарь, это точно был алтарь, и его края будто испарялись, свивались клубами тумана. Бриз невольно выгнулся, почувствовал, как к возбуждению примешивается страх, делает жажду и удовольствие острее, подстегивает — сила Лира просачивалась внутрь. — Ты же… с-сказал, что отпустишь. Но он не отпускал сам, потянул Лира на себя, застонал, когда тот навалился тяжелым, жестким телом. Твердый член прижался между ягодиц, толкнулся через одежду. — Отпущу. Да, я тебя отпущу. Лир пожирал его взглядом, а потом уцепился за рубаху Бриза когтями, рванул в разные стороны — треск ткани заставил Бриза вздрогнуть. Он был весь перед Лиром, весь для него. И хотел, чтобы это не кончалось. Одежда Лира исчезла, обратилась лентами тумана, которые извивались в воздухе, касались кожи Бриза, дразнили. — Т-ты же… врешь. Ты меня не отпустишь? Бриз едва понимал сам, что говорит. Лир сдернул с него штаны, попытался отбросить в сторону, но зацепился когтями, досадливо располосовал на ленты. — Я теперь не могу, — Бриз сглотнул. — Не могу вернуться. Т-ты же испортил мою одежду. — Я дам тебе новую, — хрипло отозвался Лир, заткнул ему рот поцелуем, жадно прошелся ладонями по телу, подхватил под бедра и развел их широко, раскрыл Бриза полностью. Для себя. Где-то в Храме ждали Калем и Пушок. И нужно было отправляться к Адаму, а потом ловить того агента организации. И как бы Бриз не старался цепляться за эти правильные мысли, они разлетались листьями от каждого прикосновения. Лир начал целовать его плечи, ключицы, чередуя касания губ и укусы, легкие и жгучие. Бриз невольно сжался внутри, чувствуя, как захватывает дух, вспоминая, как это — когда Лир внутри, растягивает, заполняет до упора. Лир коснулся когтями его губ, провел неожиданно легко, невесомо. А потом толкнулся внутрь, и Бриз задохнулся, зажмурился. В уголках глаз выступили слезы. Хорошо. С Лиром всегда было так хорошо, что невыносимо. Кончики когтей надавили на язык, огладили рот изнутри, пальцы другой руки сжали сосок. Остро, больно. Бриз всхлипнул и выгнулся. Хотел попросить сам не знал о чем. Лир трахал его рот пальцами, неторопливо, наблюдал, как завороженный. И все остальное исчезло. Только искры в его глазах, движение, и жажда — еще. Пожалуйста, дай мне еще. Ленты тумана обвили запястья Бриза и лодыжки, дернули вверх, удержали — на грани боли, и изнутри укололо страхом. — Я тебя трахну, — шепнул ему Лир. — Я отымею тебя так, юный Бриз, что ты не сможешь ходить. Он убрал руку, и Бриз беспомощно выдохнул, звук напоминал рыдание. — Х-хорошо. Лир, я не против. Я б-буду летать. Он бездумно потянул руки вниз, почувствовал, что не может остановиться. Сила Лира прошлась невесомым прикосновением по внутренней стороне бедер, между ягодиц. И Бриз почувствовал, как его осторожно растягивает изнутри, невольно сжался, и застонал. — Шш, — шепнул ему Лир, поцеловал снова. — Иначе будет больно. Но Бризу уже было… не больно, невыносимо — и хотелось большего. — Т-ты нарочно, ты специально меня м-мучаешь. И это было ужасно несправедливо. Бриз ничего не мог, только лежать, принимать все, что давал ему Лир. Прикосновения, и низкий, интимный смех: — Да, юный Бриз. Я нарочно. Но сила внутри Бриза пульсировала жадно и нетерпеливо, растягивала и готовила его. Лир на мгновение отстранился, прикрыл глаза — он казался голодным, жутким в тот момент. А потом посмотрел, пробил взглядом на вылет, и поднес ладонь к губам Бриза: — Оближи или трахну так. Бриз послушался бездумно, охотно, невольно представил себя со стороны и почувствовал, как горят щеки. Было стыдно и жарко, и страшно — ощущения, предвкушение смешивались внутри, заставляли дрожать. Лир убрал руку, несколько раз быстро провел ладонью по члену от головки к основанию, и навис над Бризом, толкнулся внутрь. Бриз захлебнулся криком, выгнулся, невидяще глядя перед собой. Это было больно. Это было слишком. Казалось, Лир выбил из него воздух, заменил собой. — Тесный, — низко шепнул Лир. — Какой же ты тесный. И жаркий, я в тебе сгорю. Бриз содрогнулся, раскрылся сильнее, кусая губы. — Слишком. Л-лир, я не могу. Пожалуйста. О чем он просил? Чтобы это не заканчивалось. Чувствовать Лира, дышать им — задыхаться им и запахом соли и старых книг. Лир вдруг усмехнулся, криво и открыто, двинул бедрами назад, а потом толкнулся вперед сильно и жестко. Бриз распахнул глаза, вскрикнул, стиснул руки в кулаки, потому что больше ничего и не мог сделать. Только лежать и принимать все, что Лир с ним делал. Лир двигался внутри него — короткими, резкими толчками, каждый из которых безошибочно задевал ту точку внутри, которая заставляла Бриза захлебываться стонами и криками, заставляла удовольствие прошивать до кончиков пальцев. Из губ рвались бессмысленные стоны, бесконечное «Лир» и «еще». Слезы жгли глаза, текли по щекам, и Лир сцеловывал их, вдыхал соль вместе со звуками своего имени. Удовольствие с ним всегда было острым, оно выворачивало Бриза изнутри — захлестывало с головой, грозя уничтожить, и в то же время он доверял. Наслаждался смесью страха и удовольствия. Жара, тепла. Каждый толчок делал их острее, превращал стоны в крики. Бриз так хотел кончить, тянулся к разрядке, но этого было мало, Лира всегда было мало. И он вдруг остановился, отстранился на миг, глядя словно впервые его увидел. Он смотрел так — изумленно, зачарованно. И Бриз чувствовал себя красивым, хотел, чтобы Лир увидел его всего. Те вещи, которые раньше некому было показывать, и те, которых он когда-то стыдился. Лир вдруг наклонился и шепнул, словно секрет: — Я никогда не видел никого красивее тебя. Бриз содрогнулся, сжался, чувствуя Лира в себе и всхлипнул, попросил сбивчиво: — Не мучай. Лир подался вперед, сильно, вошел до упора, признался: — Я бы трахал тебя днями, я бы не выпускал тебя из кровати. — З-здесь даже нет кровати. Т-только… — алтарь, наверняка это был алтарь. И состоял он из силы Лира. Бриз не смог договорить, только беспомощные звуки, возбуждение и огонь внутри. Удовольствие, которое проскакивало под кожей электрическими разрядами. Лир двигался без остановки, наращивая темп, дышал тяжело и загнанно, упирался руками в крышку алтаря, оставлял борозды когтями. — Л-лир, отпусти, — попросил Бриз, сорвался на рыдания. — Лир! Ленты исчезли, и он обхватил Лира за шею, прижал к себе изо всех сил. Лир начал ласкать его член ладонью, и удовольствие вспыхнуло во всем теле, выжигая мысли. Перед тем как кончить, Бриз почувствовал, как изливается внутри Лир, почувствовал его удовольствие как свое, будто они и правда стали одним целым. *** После они долго не могли отдышаться, прижимаясь друг к другу. Бриза сотрясала дрожь, и удовольствие все длилось и длилось, заставляя содрогаться. Тело стало слишком чувствительным, будто нервы обнажились, и каждое касание ветра ощущалось остро, на грани. Наконец, Лир выдохнул. Вышел медленно и осторожно, но не отстранился, лег, придавив тяжелым, горячим телом. Серый туман его силы укрыл их обоих сверху одеялом. — Я не собирался этого делать, — шепнул Лир, потянулся и взъерошил волосы Бриза. Тот невольно подался навстречу, пошевелился, устраиваясь поудобнее — крышка алтаря была жесткой, и тело Лира тоже — но лежать все равно было на удивление удобно. Хорошо. — Ага, — невпопад отозвался Бриз, погладил его по плечам, по спине, почувствовал ответную дрожь чужого тела. — Момент был ужасно неподходящий. Ты же чуть не умер раньше. А потом… потом питался, и был такой важный разговор. А еще мы решили опять быть вместе. Кажется, в фильмах после такого не бывает секса. Только что-нибудь торжественное. Ну, там, один поцелуй и следующая сцена. Лир оторвался от него, приподнялся на руках — Бриз поймал себя на том, что ему нравилось видеть, как напрягаются мышцы. Лир был худым, поджарым, но он вовсе не выглядел слабым. — В фильмах пропускают самое лучшее, — фыркнул Лир. Прикусил его шею — касание зубов казалось острым, опасным. Но больно не было. Бриз застонал: — Это… наверное, чтобы людям захотелось пойти и самим сделать это «самое интересное», — он подался вверх, тоже легко прикусил шею Лира, и тот повернул голову, подставился, словно все время это делал. — Пушок и Калем нас ждут. Мы не очень хорошо поступили. А он еще и продолжал не очень хорошо поступать, потому что так и не отпускал Лира. — Мм, — тот кивнул, потерся носом о его макушку. — Твой Калем будет в ярости. — Я думаю… знаешь, думаю, он скорее наш Калем. Твой, потому что его Ламмар тебе отдал, а мой, потому что я ему больше нравлюсь. Но вставать совсем не хотелось. Хотелось лежать так, смотреть на небо. Бриз только тогда осознал, что они с Лиром на улице. Покраснел, когда представил, что их кто-то мог увидеть. Вроде бы, духи относились к такому проще, чем люди, но это все равно смущало. — Я так и не подарил Пушку подарок, — сказал он, чтобы отвлечься. — Как думаешь, он забыл? Все-таки столько всего случилось. Даже секс наконец-то. Ээ, не то, чтобы я считал это таким же важным событием. Лир фыркнул, и Бриз почувствовал звук всем телом: — Это был отличный секс. Можно считать за событие, — потом он снова коснулся когтями волос Бриза. Посерьезнел. — Мне с тобой хорошо, юный Бриз. Сейчас я не вспоминаю про Карна. Я вижу только тебя. Бриз понимал, что однажды Лир снова вспомнит — об ужасах, которые пережил, и которые до сих пор хранил внутри. Но не сейчас, сейчас Бриз мог отогнать их. — Смотри только на меня, — спохватился, когда понял, что, наверное, надо пояснить. — И на Пушка. Ему это тоже нужно. А еще по сторонам, но это просто, чтобы никуда не врезаться. А то ты и так вечно ранен. Лир раздраженно фыркнул, пощекотал его бока кончиками когтей — ужасно подло: — Я все время слежу по сторонам, юный Бриз. Мне много веков, я научился разделять внимание. Звучало это ужасно пафосно, и Бриз не очень-то ему верил. Осторожно заметил: — Ты… еще недавно сказал, что ты древний и сдержишься. И отпустишь меня. Но… — он не договорил, позволяя Лиру самому сделать вывод. И, судя по высокомерному выражению лица, тот его сделал. Бриз поспешно добавил. — Но мне понравилось. Очень-очень. Хоть ты и не сдержался. — Это другое, — прохладно заметил Лир. — Одно дело секс, другое — внимание. Я слежу, что происходит вокруг. И готов защитить тебя. Он был такой серьезный и такой Король в тот момент. И, конечно, жизнь как обычно щелкнула его по носу — справа раздался шелест шагов и скрипучий, каркающий голос сказал: — Надо же, Король Ужаса вернулся в наши земли. Раньше ты приходил убивать, а теперь явился устроить представление. С возвращением тебя. Бриз повернул голову, невольно сжался. Метрах в пяти от них стояла девочка с рыжими волосами и неестественно широкой улыбкой. На горле девочки была алая лента из-под которой выглядывали острые кромки зубов.