Осколок Карна

*** Сердце в его руках — теплое, отвратительно скользкое — билось ровно и сильно, и Бриз боялся его уронить. В голову лезла идиотская мысль о том, что люди считали это романтичным: подарить кому-то сердце. И очень хотелось плакать. Или вернуться и кричать на Лира, что так нельзя, что он не должен был так поступать, что это все нечестно. И, пожалуйста, пожалуйста, можно мы вернемся на день назад? Одуряюще пахло кровью, от страха перехватывало горло. Бриз невольно ждал, что каждый новый удар сердца станет последним. Цеплялся за них и за слова Лира: «Сохрани его для меня». Нужно было верить, что он придет. Иначе просто ничто не имело значения. На расстоянии метра вокруг вибрировала силой полупрозрачная преграда, едва заметно пульсировала в такт сердцу. За ней ходили люди, переговаривались между собой, обсуждали Бриза. «Вы уверены, что не ошиблись?» «Барьер третьего уровня. Потребуется время, чтобы его снять». «Любопытный феномен». Вокруг них парили духи — полупрозрачные, с пустыми глазами, которые слепо пялились перед собой. Не такие как те, которыми управлял Картер, и даже не такие как те, что напали после. С этими было что-то сильно не так, и присмотревшись, Бриз понял что: они состояли из разных сил. Знание пришло как ветер, словно кто-то принес Бризу эту мысль — этих духов создали. Кто-то сплавил, смешал незримых в единую мешанину сил, а потом разлил то, что получилось по формочкам. Бриза затрясло, и он подумал, что не хотел этого знать. И не мог об этом думать. Не сейчас. С ним никто не заговаривал, у него никто ничего не спрашивал, даже про Картера. Хотя они ведь не знали, что тот умер, думали: просто в плену. Или им было все равно? Бриз был для этих людей словно не живой. Его окружили люди — один из них был высокий пожилой мужчина в очках с тонкой оправой, чем-то он неуловимо напоминал Лира. Может, высокомерием. Человек неспешно поднял руку — медленно, почти лениво, и щелкнул пальцами. Барьер вокруг Бриза содрогнулся, и сердце в руках дернулось. Бриз невольно прижал его к себе плотнее, захотел укрыть, защитить. «Сохрани его для меня». Но все было в точности наоборот — Лир дал Бризу сердце, чтобы его сохранить. Бриз глубоко вдохнул, выдохнул. Он так и не успел нормально поесть, много сил потратил, но ему нужно было еще. Он потянулся к воздуху так, как обычно тянулся к ветру, позвал, зная, что сила откликнется. И там, где был воздух, родится ветер. Бризу не нужно было его звать, он мог его создать. Так как когда-то Карн создавал ураганы. Это пугало, и от этого захватывало дух. Бриз укутал барьер своей силой, обернул как защитным коконом. Человек улыбнулся довольно и мирно, и щелкнул пальцами снова. Бризу показалось, что его ударили, дыхание перехватило, и важно было — не отпустить, удержать барьер. В ладонях ровно и сильно билось сердце Лира. Бриз посмотрел на человека, говорить было больно, но очень важно сказать. Чтобы они услышали и поняли: — Я вам его не отдам. Вы никогда его не получите. Человек усмехнулся, подошел вплотную к барьеру вокруг которого свивался кольцами ветер: — Нам нужен только ты. *** Перед глазами стояло лицо Бриза, его огромные глаза — светлые, серые. На него попало несколько капель крови, хотелось стереть. Глупый мальчишка вечно перемазывался. Кровь больше не лилась, капала крупными каплями. Лир чувствовал сердце — как и в первый раз, когда Ламмар его вырвал, тогда тоже связь пропала не сразу, через несколько месяцев. Боль была острая, сводящая с ума, она подстегивала голод. Духи вокруг, даже люди — они все это чувствовали. Лиру хотелось сожрать их, не оставив даже костей. Темнота расползалась внутри, из дыры, где раньше было сердце, было нелегко держать ее в узде. Смешно, он цеплялся за память о Бризе. Глупый юный ветер, порывистый и искренний, слишком мягкий для собственного блага. Такой чистый, что хотелось запустить в него когти, трахать его до криков, забрать его себе без остатка. Но он умел удивлять. Иногда ставил в тупик, иногда заставлял задуматься. Наверное, стоило отказаться от него еще при первой встрече, еще когда он только предложил себя, но его кто-то будто специально создал для Лира. И маленький глупый ветер его не ненавидел. К нему тянуло, и Лир поначалу посмеивался над собой — что велся. Будто юнец, которому не исполнилось и двухсот. Подумать только, осколок Карна. Ламмар знал, что делает, когда привел его к Лиру, знал, что потом сделает больно. «Лир, я тебя люблю». Юный ветер, он ведь и правда в это верил. Лир не знал, любит ли в ответ. Знал только, что никому ни за что не позволит его коснуться. Причинить ему вред. Ламмара это веселило. Вероятно, наблюдай Лир со стороны, ему тоже было бы весело. Каждое биение сердца расходилось волнами боли по телу, Лир стискивал зубы. Молчал. Ламмар и так чувствовал слабость, ждал, пока он попросит о помощи. Видимо, забыл, кто такой Король Страха. — Бедный, бедный мой монстр, — конечно, он остался. Думал, что Лир бросится пожирать духов в Храме, или людей. Может даже сына. И хотел на это посмотреть. — Должно быть, нелегко сдерживаться. Лир сидел на алтаре неподвижно, и знал, что достаточно выждать. Продержаться - раньше ожидание давалось ему легко, после Бездны он его возненавидел. Жизнь вытекала по капле, мгновение за мгновением. Отвратительное ощущение, и голод бесновался в крови. Напоминал про плен, про бессильную злобу, десятилетия в тишине, в черноте. — Ты можешь меня попросить, — шепнул ему Ламмар. Подошел к нему и провел ладонью по волосам. Он думал, эти его игры что-то значат. — Чтобы я тебя покормил. Может, я откажу. Может, я соглашусь. Но если нет, если уйду сейчас, ты сожрешь здесь всех. — Мне незачем тебя просить. Я подожду, и ты поможешь сам. Он был Ламмару нужен, и они оба знали, еще до Бездны, что так будет. — Зачем мне тебе помогать? Вокруг столько еды для тебя. Ты захотел себе трофеи, так пользуйся. Кого тебе принести? Может, кого-то из детей? Страх детей слаще, не ты ли так говорил? Лиру не было их жаль, никого из пленных духов. Он спас их из-за Бриза. Глупый ветер не привык терять. Он еще не знал, как быстро эти спасенные могут стать врагами, как они же будут требовать его смерти. — Ты или никто, — равнодушно сказал ему Лир. — Хочешь, чтобы я выжил, накорми меня сам. Ламмар рассмеялся, но Лир слишком давно его знал — видел его насквозь, и чувствовал нотки его страха, тщательно скрытого, застарелого. Хотел впиться в них клыками, вырвать вместе с горлом Ламмара. Внутри все еще кипела бессильная злоба — ты запер меня, ты посадил меня на цепь. — Заплати мне, мой Король Ужаса, — шепнул ему Ламмар. Он пах осенью и увяданием, и когда-то этот запах казался приятным. Так давно, что тогда Лир еще не был Лиром, и сам Ламмар был другим. — Отдай свои… трофеи. И я стану для тебя поистине королевской трапезой. Он думал, что его игры подействуют? — Ты и так станешь, — отозвался Лир. Зашипел, когда боль усилилась, вспыхнула во всем теле. Что-то атаковало барьер, который окружал сердце и защищал Бриза. Но время пока было. И за это время нужно было сохранить каждую каплю силы, что еще оставалась. — Возможно, мой Лир, — мягко сказал ему Ламмар. — А возможно, я останусь тут, поговорю с тобой. Подожду. Ведь где-то там люди пытаются получить твою игрушку. И как только юному Бризу будет грозить опасность, ты отдашь мне что угодно. Но я милосерден, я прошу у тебя сущую малость. Духов, на которых тебе наплевать. Да и подумай сам, ты ненавидишь тратить время на других. Сейчас ты красуешься перед мальчишкой, но мы оба знаем, эти духи тебе не нужны. Лир посмотрел ему в глаза, спокойно и равнодушно. Напомнил Ламмару, с кем тот имел дело, и ответил: — Нет. — Тебе не идет упрямство, мой монстр. — Тебе не идет язык. Я могу его вырвать, — сейчас ему не хватило бы сил причинить Ламмару вред. Но и Ламмар не смел его тронуть. Даже тысячелетия спустя они были связаны. — Тогда давай подождем молча. Что случиться первым — люди сломают барьер, и моя помощь потребуется срочно. Или же ты будешь умирать, и у меня не останется выбора. Лир не стал отвечать. Перевел взгляд с него на врата перед собой, прикрыл глаза и приготовился ждать. Каждый удар сердца отдавался болью внутри, но каждое мгновение Лир чувствовал, как бережно держат пальцы Бриза. Глупый маленький ветер. Жадный маленький ветер. Лир знал, что тот не отпустит. *** Помещение вокруг барьера было где-то под землей, в нем не было окон, но были какие-то приборы. И все дышало магией вокруг. Бриз ее чувствовал, она пропитывала воздух, смешивалась с застарелым запахом смерти от которого мутило. Человек в костюме, наконец, ушел, и на смену ему пришли другие. Они ходили вокруг барьера с какими-то приборами, показывали на Бриза пальцами, обсуждали его. Так могли бы обсуждать дерево или упавший с неба камень. Они называли его «Феномен 1432», говорили про кровь. Про то, как лучше распорядиться запасом. Потому что именно этим Бриз для них и был. Просто запасом крови, источником силы. Один человек, совсем молодой поглядывал на него сквозь пелену барьера, с интересом, как на необычное явление. И Бриз не выдержал, сказал: — Я Бриз. Не феномен, не источник крови. Просто Бриз. Они не ответили, обсуждали его между собой. — Вы же меня слышите. Вы знаете, что я живой. Так зачем вы это делаете? Тот человек открыл рот, чтобы ответить, но другой пихнул его локтем в бок: — Это нелюдь. Ты же не собираешься разговаривать с нелюдем? — Я дух, — упрямо сказал Бриз. — Просто дух воздуха, я никому не сделал ничего плохого. — Они вечно несут одно и то же, не обращай внимания. Скоро привыкнешь, — второй говорил равнодушно, со скукой. И от его слов, от мысли о том, скольких они уже поймали, о том, что… что они с ними делали, отвращение пропитывало как отрава. Бризу нравились люди, они были разные, но обычно хорошие. Но если Лир видел их такими, если знал, что они делают такое… — Нелюдь, — тихо сказал Бриз. Посмотрел на сердце в своих руках, подумал — если бы не эти люди, Лиру не пришлось бы страдать, не нужно было бы рвать себя на куски и защищать Бриза. Человек смотрел на него изумленно. И, наверное, не стоило его злить, но Бриз повторил: — Это ты нелюдь. Ты хуже монстра.