Импульс

Наконец-то он просто спал! Бледное лицо, которое совсем недавно искажала гримаса боли, теперь выглядело умиротворенным. Труднее всего было поверить, что самое страшное уже позади, и перестать бояться за его жизнь каждую секунду. Ранение оказалось слишком опасным, и Эрен, сразу лишившись чувств, едва не погиб. То, что его вовремя нашли и оказали помощь, было настоящим чудом. Микаса узнала о случившемся уже после того, как сражение подошло к концу. Несмотря на нечеловеческую усталость, она немедленно бросилась в лазарет, и оставалась там вот уже который час. Сначала ей пришлось ждать, пока Эрену сделают операцию. Больше часа она простояла в коридоре, боясь даже подумать о самом страшном. Когда ей сообщили, что операция прошла успешно, с души девушки свалился невыносимо тяжелый камень, но состояние того единственного, самого дорогого человека, все еще оставалось очень тяжелым. И теперь, когда врач, осмотрев Эрена, заверил, что опасность для его жизни миновала, Микаса наконец позволила себе вздохнуть с облегчением: похоже, у этого мира еще осталось немного милосердия – самое драгоценное у нее все же не отняли. - Опять ты меня до смерти напугал, - нежно прошептала девушка, впервые за долгое время позволив себе дотронуться до горячей щеки Эрена, которая немного уколола ее едва проклюнувшейся щетиной. Юноша все так же спал, а руку отнимать почему-то не хотелось. От внешнего мира их отделяла больничная занавеска, а единственным источником света был тусклый светильник. Ночь давно поглотила измученный город. Потому сейчас, в этом месте, стоя на коленях у его кровати, Микаса чувствовала себя на маленьком островке посреди бесконечного темного океана. И самый важный человек тоже был на этом островке, рядом с ней. На миг девушке показалось, что его ресницы вздрогнули, но вопреки ожиданию, глаза он пока так и не открыл. - Правильно, спи, - тепло улыбнулась Микаса, невольно запустив пальцы в темные короткие волосы. – Тебе сейчас нужен отдых. Словно в ответ, Эрен сделал глубокий вдох и сладко застонал во сне. Девушка наконец решилась убрать руку с его щеки, но случайно задела пальцами губы и тут же замерла. Такие горячие и сухие… Спешно схватив стакан с водой, который стоял на тумбочке, Микаса окунула в него пальцы и смочила ими пересохшие губы юноши. Только после этого она заметила, что пальцы почему-то очень сильно дрожат. Из груди тяжело вырвалось задержанное дыхание. Он ведь… сейчас спит? Дыхание юноши было по-прежнему ровным, лицо все таким же умиротворенным. А подушечки пальцев все еще ощущали смягченные каплями воды горячие губы. Это был ее Эрен – такой дорогой, такой родной… Самым трудным оказалось преодолеть последние миллиметры – словно бабочка, которая, приземляясь на цветок, может быть снесена малейшим порывом ветра. Ощущать тонкой кожей губ это сладкое тепло, щекотать его губы своим дыханием, и при этом все еще не пересекать черту, за которой находиться точка невозврата. Замереть, занеся ногу над этой чертой… может, сделать шаг назад, пока для нее еще не поздно? Дрожа, Микаса старалась принять верное решение. Вот только пока ее разум метался в раздумьях, губы сами преодолели проклятые последние миллиметры. Впервые в жизни у нее так сильно закружилась голова. Прикосновение губ к губам – нежное, легкое, трепетное – без остатка накрыло ее волной сладкой истомы. Едва разорвав поцелуй, Микаса еще раз, совсем легонько, коснулась верхней губы Эрена всего на секунду, прежде чем медленно отстраниться. «Что я наделала…» - подумала Микаса, держа в ладонях лицо любимого. Она понимала: теперь для нее уже ничего не будет как прежде. Но при этом ей почему-то не удавалось согнать с провинившихся губ теплую улыбку. Тяжело вздохнув, Микаса взяла руку Эрена, крепко сжала ее и прикрыла глаза. Он был ей дорог, слишком дорог… но как быть дальше, когда она больше не может отрицать свои собственные чувства? Неожиданно рука, которую девушка ни на миг не выпускала, зашевелилась. Встрепенувшись, Микаса открыла глаза как раз вовремя, чтоб увидеть, как пальцы Эрена обессилено, но при этом очень заботливо переплелись с ее пальцами. Приоткрыв непомерно тяжелые веки, юноша смотрел на нее и едва заметно улыбался. - Эрен, слава богу, ты проснулся! – прошептала Микаса, еще сильнее задрожав. Случись это на пару минут раньше… - Я так испугалась… - Мне ведь это правда не приснилось? – неожиданно прошептал юноша, не меняя выражение лица. Микаса замерла. Всю дрожь с тела словно слизала волна холода, которая резко прокатилась по телу, заливая щеки густым румянцем. Он все это время уже не спал? «Я пропала...», - обреченно подумала девушка. Снова задрожав, руки, так же не выпуская ладонь Эрена, опустились на больничные простыни. Неужели те отношения, что были ей так дороги, теперь безвозвратно разрушены? - Эрен, я… - замялась Микаса. - Мне нужно знать, - проговорил юноша, не сводя с нее взгляд. - Почему ты должен знать, приснилось тебе, или… Голос девушки оборвался, словно тонкая струна. В глазах защекотало от слез. Их просто не удалось сдержать, когда Эрен поднес обессиленную руку к ее лицу и, скользнув по щеке, дотронулся пальцами до дрожащих губ. - Просто потому, что я тоже люблю тебя, Микаса.