Стая

      На вынесение решения совет потратил две недели! Это очень бесило Геральта, но единственное, что его успокаивало хоть немного это то, что Лютик очень быстро шёл на поправку. К концу первой недели он уже мог самостоятельно вставать с кровати, бегать, причём в обоих своих обличиях.       Но вот в стаю Весемира пришло письмо от совета с их окончательным решением. Весемир позвал в свой кабинет Ламберта, Экселя и Геральта с Лютиком. Вожак вскрыл конверт и поверхностно пробежался глазами по тексту.        — Чёрт! — завопил Весемир. Он очень редко выходил из себя, но, видимо, решил, что сейчас отличный момент для фурора. — Да они там совсем охренели! — продолжал Весемир.        — Что там, отец? — Геральт всё же решился задать вопрос.        — Они написали, раз не известно из какой стаи Цири, то пусть ответственные за детей устроят поединок. — устало опустившись обратно на своё кресло, сказал Весемир.        — Но что это значит? — недоумевал Ламберт.        — Это значит, альфа-самки стай должны устроить поединок. Кто выиграл, тот забирает ребёнка. — объяснил Лютик.        — В смысле?! Они же знают, что в нашей стае нет альфа-самки. — разозлился Геральт.        — Да, но стая Вильгефорца тоже написала письмо в совет. Они написали что в нашей стае появилась новая альфа-самка, изгнанная до этого с их земель. Для законного проживания в нашей стае Лютика мне пришлось сказать, что он твоя пара и наша альфа-самка, Геральт. — пояснил вожак.        — Чёрт! — прорычал Эксель.       Никто не говорил больше ни слова. Все сидели в тишине несколько минут, обдумывая ситуацию. Пока Юлиан наконец таки прервал эту паузу.        — Получается я должен с ней драться… — подумав Юлиан добавил, уже тише. — Снова.        — Ты только после предыдущего поединка оклемался, ещё раз получить хочешь? — не обращая внимания на злой взгляд отца, спросил Геральт.        — Это решение совета, я должен им повиноваться. — сказал Юлиан. — Если это их последние решение, значит, сейчас мы должны согласовать поединок со стаей Вильгефорца.        — Да, но… — начал канючить Геральт, но отец его перебил.        — Геральт! — прогремел Весемир.       Все замолкли и у всех присутствующих по спине побежали мурашки. Все, в особенности Геральт и Лютик, ждали что вожак скажет дальше.        — Оставьте меня с сыном. — попросил Весемир. И все вышли из кабинета альфы.        — Отец, — продолжил Геральт. — ты же прекрасно понимаешь, что для Лютика это самоубийство! Прошу, отец, напиши в совет, что Лютик ещё не отошёл от прошлого поединка, что он ещё слишком слаб! — взмолился Геральт.        — Да, теперь я вижу, что ты и впрямь полюбил Лютика, — Геральт на это вскочил со своего места и ударил кульком о стол своего отца. Он рычал от переполняющих его эмоций. — и что он и впрямь твоя истинная пара. — задумчиво протянул Весемир. — Но всё уже решено и представитель совета уже едет сюда, чтобы проконтролировать честность и справедливость состязания. Я уже не в силах что-либо сделать. — вожак встал из-за своего места и обошёл Геральта со спины. Младший не шевелился, его немного потряхивало, он хрипел и рычал, вздохнуть нормально у него не получалось. Весемир понимающе положил руку на плечо своего сына. — Извини. — на тяжёлом выдохе сказал старший альфа. Весемир развернулся и совершенно обычным и спокойным шагом вышел из кабинета, давая Геральту обдумать ситуацию и понять, что других выходов и лазеек нет. Он впервые был прижат к стене, он ненавидел быть припёртым к стенке.       По Геральтовым щекам потекли слёзы. Скупые, но всё же горькие слёзы. Он верил в Лютика и знал, что его омега силён и мог бы сразится даже с ним, с Геральтом, но только вот исход последнего поединка оставлял Лютику желать лучшего.

Тем временем в коридоре

      Как только Лютик вышел из кабинета вожака он сразу же направился к лестнице на второй этаж, на котором находилась комната Геральта. Он не обращал внимания на то, что ему в след что-то говорили старшие альфы. Он их не слышал. В его голове стоял невыносимый гул, от которого она жутко болела, и от которого Лютик очень быстро устал. Всё плыло перед глазами. Лют шёл и, раздумывая над природой появления этого гула, не заметил, как подошёл к нужной двери. Уже там на пороге у него из глаз потекли слёзы. Жгучие и болезненные слёзы, от которых внутри всё обрывалось.       Лютик не смог больше. Он просто упал на кровать Геральта, которую так облюбовал за последние две недели, что запах альфы почти не чувствовался. Он лежал лицом в подушку и плакал. Ему было больно и страшно, его трясло. Он не признавался до сегодняшнего дня даже самому себе, что он до дрожи, до истерического плача и смеха боится её. Альфа-самку стаи Вильгефорца. Лютик долго плакал и пытался погасить рыдания и крики боли и страха в подушке. Он сжимал её до побелевших костяшек и до боли в зубах. Ему страшно и что делать он не знает. Вновь. Всё вновь повторяется. Сейчас в его руках не только его жизнь, но и жизнь девочки, которая начала, эту самую жизнь, не так уж и давно. И вновь особо громкий и болезненный крик срывается с языка Лютика и не успевает заглохнуть в подушке, полностью.       По комнате вновь раздались всхлипы и вскрики, но с большей силой. Юлиан не мог остановить эти слёзы. Он молился всем известным ему богам, чтобы Геральт не зашёл в эту комнату сейчас. Но Геральт не пришёл ни тогда, ни вечером того же дня, ни на ночь, ни утром. Всё это время они провели по отдельности, пряча в себе огромную и сильную боль и страх.