***
Верде рвал и метал. Многочисленные склянки с препаратами полетели в разные стороны, разбиваясь на сотни осколков. Всё не должно было быть так. План по спасению Скалла был уже почти готов, но чёртов Реборн попортил все карты свои письмом. Подняв с пола мятый листок бумаги, Гроза в который уже раз его расправил, снова вчитываясь в текст: «Дорогой Верде, Я очень благодарен тебе (нет), за то, что ты так переживаешь за Скалла, но волноваться не о чем — он в полном порядке, и так будет дальше. Просто хочу сказать, чтобы ты не принимал никакие «спасательные» (Скалла не нужно от меня спасать, так как я не причиню ему вреда. Не будь параноиком) меры. Как только всё решится — мы вернёмся и надеюсь ты будешь держаться подальше. Хотя, жаль что тебя нельзя совсем отвадить от МОЕГО Скалла, ведь он расстроится, если потеряет своего единственного друга (хотя я лично считаю, что одного меня ему будет достаточно).» На первый взгляд — просто слегка стрёмное письмо, Верде бы не обратил на него внимание, а просто бы продолжил корректировать план, вот только на обратной стороне листа были слова, заставившие волосы на затылке учёного зашевелиться, а руки слегка подрагивать: «P.S. — Не пытайся мне помешать. Если мы со Скаллом не сможем быть вместе при жизни, то остаётся скрепить наши судьбы лишь смертью.» Верде подозревал, что Реборн так просто не отступит, но пойти на убийство… это безумие. Телефон быстро оказался в руке и потребовалось некоторое время, чтобы найти ненавистный номер в списке контактов. На секунду задержавшись, учёный глубоко вздохнув, тем самым приведя дыхание в норму и нажал на кнопку вызова. Тринадцать. Тринадцать чёртовых гудков пришлось переждать, прежде чем из динамиков послышался до скрежета зубов нахальный голос. «Ох, Верде, какая неожиданность», — тут со стороны итальянца послышался смешок. — «Ты никогда не звонишь первым. Что-то случилось?» Верде чувствовал, как нагревается корпус его телефона под действием Пламени. «Что-то случилось?» Это чистой воды издевательство. — Ты прекрасно знаешь что случилось, — сквозь зубы прошипел учёный. — Реборн, ты совсем спятил?! Не смей даже думать о том, чтобы убить Скалла! Сам можешь хоть со скалы скинуться, но не тащи его за собой! На том конце связи воцарилась гнетущая тишина, которая вскоре прервалась бархатным смехом: «О, так ты всё же прочитал моё письмо? Я польщён», — со странной интонацией сказал Реборн. Из динамиков послышались приглушённые шорохи и еле слышимый скрип натуральной кожи, скорее всего кресла. Чёртов мажор. — «Верде, Верде, Верде…» От этого снисходительного тона, учёный почувствовал как в его груди вспыхнуло острое раздражение. Гроза ненавидел, когда к нему кто-то относится с превосходством, только вот Реборну на это всё равно, так как он обладает силой. Да, хоть Верде и храбрится, но в битве один на один победить не сможет, Солнце не за красивые глаза получил свой титул. «… пойми, я не хочу с тобой ссориться, но мне придётся, если ты не отступишь», — голос Реборна приобрёл стальные нотки, от которых по спине учёного побежали мурашки. Солнце не шутит. Осознание этого больно ударило по разуму, что он сейчас должен делать? Что предпринять?! Шаг вправо, шаг влево — расстрел, и стрелять будут далеко не в Верде! Корпус телефона жалобно хрустнул в руках и связь стала слегка нестабильной, из-за чего Солнце стал звучать жутко, как в фильмах ужасов, когда персонажи говорят на фоне помех от старого телевизора. «Надеюсь мы друг друга поняли, а иначе… твой бесплатный пробный период жизни будет окончен. Хорошего вечера.» На этой ноте итальянец отключил телефон, а Верде кинул свой аппарат куда-то в сторону, по звуку разбитого стекла, попал он в склянки, но это сейчас было совсем неважно. Он облажался, конкретно проебался. Почему он не остановил Реборна пока это всё ещё не зашло настолько далеко?! Почему хотя бы не предупредил Скалла?! Почему?! Учёный знает ответ: потому что считал себя самым умным. Думал, что держит ситуацию под контролем и всё в любой момент можно прекратить. Не предусмотрел вариант того, что Реборн готов будет убить во имя любви Скалла, а потом выпилится сам. Хотя, это можно было предположить, так как в будущем которого нет случилось похожее! Почему он об этом не подумал?! Тяжело облокотившись об железный стол, мимоходом сбросив с него, всё что стояло, начиная от важных бумаг, заканчивая разными опасными препаратами, мужчина уставился в поцарапанную поверхность, еле улавливая своё отражение. Прошли всего сутки, а ощущение было, что он постарел минимум на лет десять. К сожалению он упустил момент, когда Скалла заперли, так как всю ночь спал беспробудным сном из-за сложного эксперимента, длившегося больше месяца. Эта беспечность сыграла с ним злую шутку, — то, чего он так опасался всё-таки свершилось. Переведя взгляд на пол, учёный как будто окаменел. Вот оно. — Ещё не всё потеряно. Тут со стороны двери послышался механический скрежет и в дверном проёме показался силуэт Урагана. Лицо его было слегка обеспокоенно, а вечная улыбка на лице выглядела ещё более фальшиво чем обычно. Эти сутки вымотали всех. — Верде, тебе нужно поесть, — голос был уставший и сочувствующий. Гроза лишь передёрнул плечами и принялся за расчеты. — Верде. Звук собственного имени, произнесённого уже более твёрдым тоном, пронесся по лаборатории, отражаясь от всевозможных механизмов, колбочек, бумажек и т.п. С губ сорвался тяжёлый вздох. — Ты ведь не отстанешь, да? — два взгляда схлестнулись в безмолвной борьбе в которой к сожалению Гроза проиграл. Ему действительно нужно поесть, он не ел с того самого момента, когда Скалл уехал двое суток назад на задание. Учёному нужен отдых, чтобы потом с новыми силами приступить за работу. Нельзя облажаться. Неверные расчёты могут стоить не только его жизнь, но и жизни Облака.***
Разговор с Верде заставил ухмыльнуться итальянца. Приятно было осознавать, что Второй Да Винчи «сел в лужу», только вот условие, которое поставил сам Солнце напрягало. Он не хотел такого конца не только для Скалла, для них. Всё-таки быть живыми намного лучше, чем мёртвыми, и с этим сложно поспорить. Мужчина перевёл взгляд на экран, где весьма обеспокоенный Скалл осматривал своё тело со всех сторон. Киллер понимал, почему тот это делает и это было слегка забавно, так как после того, как Облако уснул посреди игры, Реборн всего лишь переодел его и уложил в кровать (Про поцелуй на ночь он тактично решил не думать). Как бы Солнцу не хотелось оставить свои отметки на всём Де Морте, но нужно было держать себя в руках, а то за эти сутки Скалл и так много нервничал и пытался вести себя сдержанно. Реборн понимал, что спокойствие каскадёра — это всего лишь защитная реакция на тревожную ситуацию в которую он попал, и что долго она не продлится — эмоции будут копиться, и если их вовремя не высвободить, случится «взрыв». А что является взрывом для носителей Облачного Пламени? Правильно — Облачная ярость. Реборну всего раз удалось увидеть Де Морта в таком состоянии и итальянец был… впечатлён. И это ещё мягко сказано. Вопреки разуму и инстинкту самосохранения мужчина, смотря на разъярённого Облако, чувствовал лишь восхищение и некое возбуждение. Скалл в своей ярости был прекрасен и просто невероятно опасен. Уже и не вспомнить из-за чего это всё произошло, но вроде тогда кто-то сильно навредил Оодако, и потом очень об этом пожалел. От него самого и от его семьи остался лишь пепел. Вообще, по своей «природе», каскадёр был неконфликтным и старался не допускать скопления эмоций, поэтому и вёл себя так активно, не стесняясь собственных чувств. На самом деле это было правильно, ведь Пламени у Скалла было очень много, и такой вот «взрыв» мог быть фатальным как для самого Облака, так и для окружающих. К сожалению многие этого не понимали, поэтому и относились к Де Морту пренебрежительно. Ну, что на это можно сказать — их проблемы. — Ох, золотце, — с тихой грустью прошептал Реборн. Рука мужчины потянулась к экрану и нежно огладила черты любимого лица. — я сделаю всё возможное, чтобы мы были счастливы, только, пожалуйста, пойми меня.***
Скалл внимательно осматривал своё тело и с каждой минутой, вздыхал всё более облегчённо. Он чист. Понимание этого благосклонно сказалось на психическом состоянии, и настроение даже поползло чуточку вверх. Быстро помывшись, внимательно следя за камерами, Облако сменил одежду на лёгкую серую кофту и тёмные джинсы, а также ярко жёлтые носки в фиолетовую полосочку. Вообще Де Морт заметил, что в его шкафу было много одежды двух этих цветов. Видимо «надзирателю» нравится этот контраст. Вернувшись к кровати Скалл невольно замер. Она была заправлена. То, с какой скоростью передвигался «надзиратель» напрягало. Даже тогда, когда этот мужчина передавал записки… Единственный вывод, который смог сделать Скалл, так это то, что он передвигался по секретным проходам. Облако слышал о них ещё до проклятия, но так ни одного не нашёл, хотя вот Реборн пользовался ими достаточно часто, любя неожиданно появляться за спиной. Эта мысль будто выбила из лёгких весь воздух. Слишком много совпадений… Скалл судорожно вздохнул, он чувствовал как к горлу подступила паника. — Нет… нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнет… НЕТ! — обняв себя руками, Облако хаотично замотал головой из стороны в сторону, стараясь таким способом убрать эти токсичные, на его взгляд, мысли. — Этого не может быть. Просто совпадение и ничего больше. Нужно успокоиться. Скалл сильно провёл ладонью по лицу, после чего зачесал влажную челку назад. Тот оборот, который принимали его мысли, совсем его не устраивал. Начались всего вторые сутки, а он уже начал подозревать своих друзей. Видимо всё совсем плохо и ситуация повлияла на него куда больше, чем он поначалу думал. Для верности в том, что всё впорядке, Облако легонько похлопав себя по щекам, направился к двери. — Завтрак сейчас, проблемы потом, — хотелось бы вообще без проблем, но выбирать не приходится. С такими мыслями Де Морт спустился по лестнице и направился на кухню. К удивлению каскадёра на столе стояла маленькая коробочка, перевязанная красивой ленточкой, с пышным бантиком. Честно, подходить было боязливо, но любопытство перевесило благоразумие. Аккуратно потянув за концы ленточки, Скалл развязал коробочку и поднял крышку. Внутри уже ожидаемо оказалось письмо и цветок, а под ними коробочка его любимых конфет, в морской тематике. Рот непроизвольно наполнился слюной, и пришлось оперативно глотать, иначе бы было очень неловко от этого невольного косплея на голодную собачку. — Чёрт возьми, — беря коробку конфет в руки, с придыханием сказал Скалл. — меня видимо реально хорошо знают… Цветочек и письмо были забыты, а возможно просто проигнорированы из-за нежелания ещё больше портить себе утро. Убирая всё в блокнот, Облако пообещал себе, что после завтрака обязательно всё прочтёт, ну, а сейчас была важнее еда. Вчерашняя мозговая деятельность сильно его вымотала, а консольные игры просто добили уставший разум. Быстро сделав себе тосты с мёдом, который стоял почти на самом видном месте, парень убрал коробку конфет в холодильник, желая потом после обеда их съесть, и после направился на новый обход первого этажа. В результате осмотра открытой оказалась музыкальная комната.