Возмужание

— Итак, — Пятый сцепил руки в замок. Ему пришлось остаться стоять, чтобы не торчать из-под стола, как ребёнок, и смотреть Лютеру в глаза. В глаза побитого пёсика. У Лютера был такой взгляд девяносто девять процентов времени с тех пор, как Пятый нашёл его в Далласе. Ни злости, ни упрямого «Я тут лидер», ни обиды. Просто вселенская тоска во взгляде. — Чего тебе, Пятый? — Лютер отправил в рот ещё ложку кукурузной каши. Если Пятый стоял прямой как палка, чтобы казаться выше, то Лютер, наоборот, явно старался казаться меньше. В новом теле ему было неуютно даже спустя все эти годы. — Хочешь… поделиться какими-нибудь переживаниями? Поплакаться в мою невозможно стильную жилетку? — Пятый улыбнулся от уха до уха. Лютер поднял голову и выгнул одну бровь, прожевал кашу и проглотил. — Нет, спасибо. У меня два года было на то, чтобы найти мир с собой. — Вау, — Пятый вскинул брови и покивал. — Я ожидал что-то такое услышать от Клауса, но не от тебя. Тем более, что мир с собой ты явно не нашел. — По крайней мере больше я не думаю, что я самый важный в этой семье. — Мы все самые важные. Лютер закатил свои щенячьи глаза и уронил ложку в тарелку с кашей. Отодвинул её от себя и откинулся назад. Кресло из металлических трубок, в котором он сидел, жалобно скрипнуло. — Прекрати выделываться и просто скажи, что тебе от меня надо. — Я просто проверяю. — Что? — Ну, знаешь, — Пятый сощурился. — «Папа отправил меня на Луну, чтоб не видеть», и всё такое. — Не худшее, что со мной могло случиться. Мой брат мог запереть меня в ящик, знаешь. — Он превратил тебя в гориллу, Лютер. — Говорит старик в теле ребенка, — парировал Лютер. — Застрявший в этом теле, потому что сам просчитался. Дважды. — Туше, — Пятый скрестил руки на груди. Лютер, похоже, учился стоять за себя, используя не только кулаки. Удивительный рост над собой. — Что ещё ты мне скажешь? — Что раз ты обсчитался аж два раза, — Лютер хмыкнул, — то не такой уж ты и умный. Пятый замер. Моргнул, убрал руки с груди и спрятал в карманы, подался вперёд: — Ты что, только что отрастил яйца? — На моих хотя бы есть волосы, — Лютер расплылся в улыбке. И прежде, чем Пятый успел хоть как-то отреагировать, продолжил: — Пятый, я в порядке. У меня было время всё обдумать. А теперь Ваня подсказала мне отличного терапевта, чтобы я мог избавиться от постоянной нужды в авторитете и отцовской фигуры. У меня всё под контролем. Пятый от удивления даже рот приоткрыл. Потом расслабился и ухмыльнулся в ответ: — И что же на тебя так повлияло? — Ну, ты знаешь. Старший младший брат посоветовал мне повзрослеть. И я прислушался к его совету. А теперь, если позволишь, я очень голодный. Пятый махнул рукой: — Конечно. Приятного… аппетита. И исчез.