Некий гаремный реванш: шестая симфония

— От нас смылись уже двое, — только и прокомментировала Мисаки, когда Нефтида сказала «отлучусь по маленькому» и растаяла. — И ладно, зато внимание на себя отвлекут, — Серья всмотрелась в карту. Группа прошла уже две червоточины и сейчас подбиралась к нужному месту. — Внимание? — недовольно качнулась Мисаки, уже давно вынувшая пульт и даже проверившая его на Лессар. — Серья, даже если Тома выживал после невообразимого, то это не повод подвергать его опасности. — Ну так притащи Тому сюда, — отмахнулась та. — Причём не в ущерб всей операции. Сможешь? Вот. Я Тому знаю гораздо дольше тебя и уверена, что ничего ему не грозит. Скорее он всем грозит. — Не мне говорить, конечно, но я тоже не хочу, чтобы он пострадал, — теперь высказалась Мисака. — Может, в самом деле разделиться? Кто-то отправится за Томой, кто-то пойдёт далее. — Слушайте, — Серья аж остановилась. — У нас есть задача. Нам надо её выполнить. Если мы её не выполним, то в самом лучшем случае день будет потерян зря. А если мы разделимся, то Кихары нападут на меньшую группу и разделают её. Или вы думаете, что они… — А вот и хозяева! — Етцу выскользнула из-за очередного поворота, оборвав разговор. Все сразу напряжённо уставились в её направлении, приготовив оружие. Хозяев вышло сразу трое — нервничающая черноволосая девушка в матросской школьной форме, седая женщина с абсолютно каменным лицом и сидящая у неё на плече черноволосая девочка в розовом, безмятежно сосущая леденец. — И всё? — удивилась Мисака, даже слегка опуская руку. — Мы тут слегка разделились, дабы накрыть каждого из вас, — Эншу не могла их слышать, но заговорила в тон. — И мне выпали вы все. Несчастливый жребий, увы, так как вас надо вежливо попросить покинуть нашу базу. Вот и прошу. — Неубедительная просьба, — Серья одним движением освободила лицо от костюма. — Не сработает. — Да… мне всё ещё недостаёт кихарности, — вздохнула девочка. — Вон, даже паттерн нужный выбрать не могу. Дядя Нокан или всё же Юитцу-тян? — Эншу, — Серья сделала шаг вперёд, не разрушая боевой порядок. — Ты ещё можешь заслужить прощение, если скажешь нам, где Генсей. И если выведешь нас к нему. — Выведешь? — глаза девочки неприятно сузились. — А ты не увлеклась, Серья? Думаешь, если тусовалась с нами последнее время, передавая сведения о GEKOTA, то теперь и приказывать можешь? Все уставились на Серью, та никак не отреагировала на обвинение, но Эншу всё равно холодно улыбнулась: — Генсей мёртв, Серья. И мы знаем, что это ты убила его. А сейчас хочешь поглумиться над его телом? В таком случае иди на кладбище. Хотя ты и так туда попадёшь. Она спрыгнула с плеча женщины и коснулась рукой её пояса. — Даниэлла, возьми всё, что мы в тебя заложили. И преврати этих шлюх в фарш. Биёри не целилась в Такицубо, и потому девушка умчалась прочь, дабы не мешать подругам. Здесь она всё равно была бесполезна, а пулемётная очередь могла задеть вопреки обещаниям. Впрочем, скоро Кихара осознала, что от пуль толку мало: Мугино растворяла всё зелёными дугами, а Кинухата переживала то, от чего не успевала увернуться, своим щитом. Поэтому кресло в секунду перекатилось в механического паука и засеменило по потолку, выпуская струи пламени. — У неё нет антиэсперских суперглушилок? — Кинухата перекатилась, уходя от одной такой струи. — Они наверняка её тёмную материю выключат, — прорычала Мугино, отправляя сразу семь лучей в паука. — Или играется. Лучи били с упреждением, но машина ловко лавировала между ними. Пара зелёных вспышек попала в Биёри, но та лишь расхохоталась, а ужасные раны мигом начали затягиваться. — Твою! Кинухата, прикрой меня! — Мугино встала на месте и начала светиться, будто готовясь взорваться. Биёри заметила это и вытянула вперёд руку, ощетинившуюся рядом вылезших из неё белых игл. — Суперосторожно! — Кинухата метнулась вперёд, но иглы выстрелили все сразу, и хоть что-то отразилось от её щита, но почти половина улетела далее и пронзила Мугино. Та рухнула, а Биёри визгливо засмеялась. — Что, Четвёртая, вот и сдулась? — паук спрыгнул на пол и засеменил к также упавшей Кинухате. — Хотя чего ещё от тебя ожидать. Весь потенциал растратила на растворение всяких богачей и противников власти. Одна из сильнейших эсперов не придумала ничего лучше, чем убивать за деньги, которые и так у неё были! До чего же уныло. Паук подобрался к Кинухате, и Биёри склонилась над ней, внимательно оглядывая закусившую губу девушку. — Ну, тут совсем ничего интересного, — заключила она. — Отброс и есть отброс. А раз без Четвёртой ты не выжила бы, то так и сделаем. Биёри подняла руку, вновь ощетинившуюся иглами. А в следующую секунду её смело зелёным потоком. Мугино медленно села, затем встала — а небольшие шары рядом с ней вновь и вновь били в Кихару. Почти вся верхняя часть тела, куда попали иглы, заменилась ярким свечением, прерываемым кое-где остатками кожи — в том числе на лице, более-менее уцелевшем и сейчас сочившемся яростью. — Не знаю, как ты восстала из мёртвых! — заорала она. — Но сейчас это исправлю! Биёри завизжала — но лучи уже расплавили лапы паука, истребляли его тело и впивались в женщину столь быстро, что раны не успевали затягиваться. И с каждым мгновением их становилось всё больше, пока не слились в один огромный луч, а крик Биёри не сменился протяжным визгом нечеловеческих страданий. Вскоре он оборвался, сменившись шумом разрушений — лучи пробурили потолок, и весь коридор начал обваливаться, одна из каменных плит рухнула совсем рядом с девушками, обдав их пылью. — Чёрт, не рассчитала! — Мугино помчалась прочь от разрушений, и Кинухата кинулась следом. — Такицубо, не торчи на месте, давайте быстрее к лестнице! Я не знаю, обвалится ли она тоже, так что живее! Ох, если эти двое там развлекаются, то я такое им устрою! — Ого! — стены резко задрожали, но девушка осталась на месте и недоумённо уставилась в потолок. — Там что, прибили кого-то? Куроёри практически зарычала от бессилия — даже взгляд в сторону не помешал противнику вновь выставить бумагу на пути её кинжалов. Эта бумага витала уже везде, даже забивалась в глаза, и приходилось больше уворачиваться от образующихся белых кулаков, чем атаковать самой. Хамазуру один такой кулак отбросил в сторону, и теперь парень лежал рюкзаком вниз, как беспомощная черепаха. Вроде живой, уточнять некогда. Она прыгала по всему коридору, отправляла кинжалы один за другим, даже перепрыгивала через саму девушку, пытаясь поразить целой дугой — но всё это обрывалось вездесущей бумагой. Кинухата хотя бы активно передвигалась, а эта просто стояла на месте с бесящей ухмылочкой. — Меня Нару зовут, — крикнула она, собирая ещё два кулака. — А ты Куроёри Умидори, не так ли? Приятно познакомиться! — Да уж! — Куроёри сделала ещё один пируэт, отправляя кинжалы и уклоняясь от атаки кулаков. И снова впустую, да сколько ж можно! Стены вновь задрожали, теперь сильнее, Нару качнулась на месте, и один кинжал прошёл совсем близко. Он даже разодрал форму на плече, и та мигом осыпалась дополнительной бумагой. — Эй! — Нару создала аж три кулака. — Будь со мной нежной! Куроёри лишь прорычала, а затем приземлилась и начала обстрел кинжалами, столь интенсивно, что горничная вынуждена была уйти в оборону. — Думаешь, сможешь пробить? — её оптимизма это ничуть не убавило. — Ну давай посмотрим, кто кого! Я… Фигура появилась у неё за спиной и резко замахнулась. Нару вздрогнула, успела дёрнуться — но тазер ударил ей в шею, раздался треск, и девушка моментально рухнула. Бумага тут же осыпалась, часть кинжалов пролетела в воздухе, но Нару уже лежала недвижимо. Куроёри лишь фыркнула и посмотрела на отшатнувшегося от остатков кинжалов Хамазуру. — Ты меня заметила, да? — с облегчением произнёс он, вновь нагибаясь за рюкзаком. — Я уж подумал, что придётся знак подавать. Ох… — Хамазура посмотрел на Нару, лежащую в покрывале из обрезанных бумаг, задержался взглядом на обнажённых местах — и почти сразу отвернулся. — Ты что меня, за тупую держишь? — Куроёри моментально обозлилась, но постаралась контролировать гнев. — Увидела, что ты встаёшь и в рюкзаке шаришь, явно не пожрать. Да, воды мне, в горле пересохло. — Пожалуйста, — Хамазура мигом протянул ей бутылку, и Куроёри сразу присосалась к ней. Фух, ещё бы посидеть отдохнуть… но стены вновь задрожали, а если ещё эта очнётся для второго раунда… — Идём, — приказала она, кидая бутылку вновь облачившемуся в рюкзак Хамазуре. Тот принял, повертел в руках — там осталось совсем немного — и выпил остатки. У Куроёри аж рот открылся, особенно когда теперь уже пустая бутылка перекочевала обратно в рюкзак. — Ну, идём? — Хамазура недоумённо посмотрел на неё; ниндзя вспыхнула и резко зашагала вперёд, оставив парня далеко за спиной. Дурак, дурак, дурак!