Иван-Царевич и Серый Волк

- Кто такова будет эта Елена Прекрасная, что по ней цари убиваются? – мрачно выспрашивал я, с содроганием наблюдая, как волк кролика свежего, не приготовленного, поедает. - Королевна она, - молвил волк, от занятия своего неаппетитного отрываясь. – Дюже характерец у неё интересный. Волос долог, да ум короток. - И взаправду ли она так прекрасна, как сказывают? Нахмурился волк, зыркнул на меня исподлобья, да так ничего и не ответил. - Садись, - говорит, - царевич, ехать пора. А то, пока отдыхаем тут, уплывёт твоя царевна из-под самого носу. Такие на месте не задерживаются, с полцарствами отрывают быстро. - Как-то предвзято ты говоришь о ней, Серый Волк! – воскликнул я возмущённо, за царевну с чего-то обидевшись. – Сам характером не вышел, так на других сваливаешь? Рыкнул Волк почти злобно, закинул меня на спину и сорвался с места. Схватился я за шерсть его длинную, чуть на земь не свалившись, вскрикнул и всей грудью к спине его прижался. Вот ведь зверь неугомонный! Нёс меня волк весь день и всю ночь, да ещё день. Привалы долгие не делал, спать отказывался, разговаривал со мной мало и невыразительно. Поставил меня Серый на дороге широкой и промолвил: - Иди, царевич, в чисто поле, под дуб раскидистый, столетний. Жди меня там. И умчался волк. - Мог бы и Иваном звать... – вырвалось горькое, да вот только услышать это уже некому было. Дуб тот, оказалось, на холме высоком рос. Всё царство видать с него было, да царство-то совсем махонькое было. Почитай, один город, пара деревенек окрестных – вот и все владения. Пригляделся я к палатам царским, смотрю: по саду средь мамок да нянек краса в платьях расшитых да в жемчугах прогуливается. За оградой же золотой Волк мой притаился, ждал, видать, пока королевна подплывёт к нему ближе. И вправду. Только близ него Прекрасная появилась, перемахнул Волк через оградку одним прыжком, схватил Елену, закинул на спину да назад отправился. Не успел я и ахнуть, как Волк да королевна передо мной, около дуба столетнего оказались. Соскочила вдруг царевна со спины волчьей, пока зверь отдышаться пытался, да как завопила на всё чисто поле голосом базарным: - Ах, ты! – адресат речи возмущённой угадывался сложно, ибо сравнения королевны оставались расплывчаты да одинаково обидны. – Кто, голова твоя бесстыжая, грудь бессердечная, позволил тебе королевн с дому родного похищать?! Вздрогнул я, оторопев порядком, как внезапно обернулась эта фурия дикая в сторону мою да голосом медовым пропела: - А ты кто таков будешь, добрый молодец? На принца знатного дюже похож... - Иван-Царевич я, - пролепетал тихо, на волка испуганно поглядывая, больно уж девка эта развязной да приставучей стала. Волк же внимания на меня никакого не казал, будто и не касается его ничто вовсе. - Царевич, значит, - умилённо протянула девица, ручки свои вокруг шеи моей обвивая. – Что же сразу не сказал, совсем у нас другая встреча получилась бы! Уста её красные подозрительно опасно воздух близ мох губ лобызали, еле оторвал девку, как плющ вокруг меня овившуюся. - Вот этого не надобно! – нервно вскрикнул я, достоинство своё царское позабыв, да к волку кинувшись и за ним спрятавшись. - Надо её побыстрее к царю Афрону доставить, - прошептал я нервно. Усмехнулся Волк горестно и заметил, что, мол, быстро не получится, ибо двоих наездников он так скоро нести не сможет, да и отдохнуть не мешало бы. Королевна, куда везём её, не интересовалась вовсе, будто всё для себя за нас решить успела. На ночлег устраивалась безропотно. - Принеси мне веток кустарниковых да сена для ложа, - скомандовала Превластная, у костра рассевшись. Зыркнув на королевну недобро, направился волк прямиком к шиповнику колкому. Еле отговорил его от деяния злобного. Не думал я, что пожалею о решении своём так скоро. - Воды принеси, Иванушка, умыться желаю да отужинать... Уснула царевна двумя часами позднее, под голову мою куртку захватив и оставив меня без тепла совершенно. Прилёг я на траву, к костру поближе. Хорошо пламя грело, да недолго, пока ветер ледяной не поднялся и насквозь пронизывать не принялся. Поднялся вдруг Волк с места своего, ударился о земь и обратился молодцем добрым. Прилёг со мною рядом, руками обнял своими крепкими да к груди прижал жаркой. Вмиг согрелся я да уснул, дорогой дальнею и измотанный и чувствами защищённости и уюта окутанный. Наутро крик поднялся невообразимый, разбудил меня, да только на ноги не поднял. Приоткрыл я глаз один. Смотрю – королевна с места вскочила и по поляне носится, перстом на меня обличающе указывая. Удивился я, привстал легонько, да только тут и заметил, что волк нынче в свою звериную шкуру до рассвета вернуться не успел, так меня молодцем добрым по сейчас и обнимал. Прикрикнул я Пигалицу мельтешащую: - Чего разоралась с утра пораньше, королевна ненормальная? Замерла вдруг на месте девка, взглядом бессмысленным да пустым посмотрела... а потом как сощурилась недобро... - Ах ты, царевич неблагодарный! Я тревогу трублю, зверушку твою зову, а ты меня ещё и словами бранными?! - Ненормальная – слово не бранное, - волк проснулся да свои пять копеек вставить не преминул. – Чего трубить, коли вот он я? Никуда и не уходил... - Но как же... – растерялась тут королевна вконец. - А вот так, - фыркнул молодец. Поднялся на ноги, о земь ударился и снова в волка обратился. - Тьфу ты, нечисть! – с чувством отплевалась царевна, в сторону ручья направляясь. – Я умоюсь да вернусь чрез четверть часа. Завтрак желаю получить вовремя. Как только баба несносная за деревьями скрылась, обернулся я к волку и прошелестел еле слышно, надежду в голосе не скрывая: - Быть может, отвезёшь её Афрону одну, а за мной попозже вернёшься? - Эк ты удумал, Иван, - хохотнул волк. – Решил свою проблему с больной головы на здоровую перевесить? Я и так тебе её украл, а теперь уж сам думай, что с ней делать и как рот заткнуть. Вздохнул я горестно, но правоту волка признал. Деваться некуда, пришлось завтрак королевне готовить. Бежал волк весь день и всю ночь да ещё день с двумя пассажирами. Да только не так быстро да не так легко. Не успели немного до царёвых палат добраться, близ деревеньки махонькой остановились. На закате превратился волк в человека заново, да вот только сил у него не оставалось более. Еле на ногах стоял он от усталости: кровать ему требовалась широкая с периною мягкою, печь затопленная, питьё горячее... - Не пойду я к людям, царевич, нельзя мне этого, - молвил волк тихо. – Если заподозрят, живым не выпустят. - Правильно, зверушка, - хмыкнула королевна. – Так тебе и надобно, твари плотоядной. Глянул я на королевну недобро, но ничего не ответил, только волка в образе человеческом под руки поддерживал. - Не дело это, Волк, отдохнуть тебе надо, - молвил я настойчиво, зверя твердолобого уговаривая. – Не узнает никто, я позабочусь. - Уж ты-то, царевич, аккуратен очень, - припомнил волк ему за раз и клетку золотую, и уздечку. Надоело мне препираться, закинул я руку Волка себе на плечо, да потащил его, слабо сопротивляющегося, в сторону деревеньки неприметненькой, а королевна семенила за нами.