Кошмары

«Заставь себя исчезнуть» Кроули просыпается, заставляя себя открыть глаза, и судорожно ощупывает кровать рядом с собой. Он хватается тонкими едва дрожащими пальцами за простыню, кусает губы, а затем снова заставляет себя открыть глаза, и только на этот раз просыпается в самом деле. И тут же делает глубокий вдох, проводит быстрым языком по губам, ловит приятный аромат ангела, висящий в воздухе, и выдыхает. А затем ёжится под тёплым пледом, которым укрыл его Азирафаэль, и переворачивается на спину, удобнее устраиваясь на узком, но очень мягком диванчике, что специально для него когда-то поставил в заднюю комнатку магазина ангел. Пахнет пылью, старой бумагой и чернилами. А ещё пахнет какао. Кроули с трудом заставляет себя сесть, и бредёт на кухню почти что интуитивно. Голова гудит, образы из сна всё ещё слишком яркие, и он старается выкинуть из неё абсолютно все мысли, чтобы не думать ничего лишнего. Чтобы вообще ничего не думать. Ангел обнаруживается там же. Он сидит на мягком стуле и задумчиво глядит в собственную кружку, помешивая ложечкой пенку. Он поднимает на Кроули внимательные глаза, чуть щурится, глядя через круглые стёкла очков, а затем поднимается навстречу, ласково улыбнувшись. – Мой дорогой, тебе не спится? Азирафаэль знает – Кроули любит вздремнуть. Осень выдалась в этот раз прохладная. Он думает, что всё из-за слишком сильных потрясений Адама летом. И Кроули каждый вечер объявляется на пороге магазина продрогший и злой. Он вытягивает на тёплом диване Ангела свои ноги, тяжело вздыхает и откидывает голову, блаженно жмурясь. И засыпает, спустя несколько часов ленивого разговора, а то и вовсе в полной тишине. Азирафаэль привык. А ещё он привык, что каждую ночь Кроули просыпается. Тяжело дышит, мечется, дрожит и обливается ледяным потом во сне, и потом молча вскидывается на постели, кусая губы и сжимая плед, который ему выделил Ангел. Это продолжается с самого начала сентября, вот уже второй месяц. И Азирафаэль больше молчать не желает. Он не может проникнуть в голову своего друга, отыскать причину его страхов, избавиться от неё, сжечь на корню – не смеет. Но оставаться в стороне тоже больше нет сил. Азирафаэль наливает какао в ещё одну чашку. Специально купленную для его особого гостя, чёрную, с ручкой в виде змеи, и ставит на стол перед ним. – Садись. И Кроули слепо выполняет просьбу, на автомате отодвигает стул, поднимает взгляд в пронзительные голубые глаза… И только в этот момент понимает, что попался. Как кролик на ужин удаву. Хотя это сравнение так забавно, что Кроули невольно хихикает. И с раздражением осознаёт, что мысли к нему вернулись. Вместе с леденящим ужасом его сна. – Всё в порядке, Ангел, – Кроули слегка поводит плечами, стараясь отряхнуться от липкого холода. – Просто кошмар. Он же демон, в конце-то концов. Разве ему положены хорошие сны? Азирафаэль внимательно наблюдает за тем, как Кроули прикладывается к чашке, и вздыхает задумчиво. Что-то во всём этом кажется ему неправильным. Наигранным и ложным. – Тебе часто снятся кошмары? – Ангел решил зайти издалека, но Кроули тут же напрягается, почувствовав неладное. – Я же демон, – фыркает он, щурясь. – Как ты думаешь? Азирафаэлю думать не надо. Он и так очень хорошо знает. Раза три-четыре в неделю. И чаще всего именно тогда, когда Кроули засыпает один в комнате. Ему хочется поговорить об этом, он чувствует, что здесь кроется что-то важное, но не знает, с какой стороны подобраться к мигом ощетинившемуся Кроули. – Знаешь, дорогой, я не так уж часто спал в своей жизни. Может быть, ты поможешь мне… С этим? Кроули смотрит на него оторопело и с некоторым недоумением, так что Азирафаэль даже думает, что всё-таки перегнул палку. – Я слышал, люди многое выдумали, чтобы помочь друг другу уснуть. Колыбельные, сказки. Даже снимают специальные видео. Кроули в ответ фыркает снова, и уже начинает раздражаться. – Я не буду рассказывать тебе сказки на ночь, Ангел! Он уже хочет снова открыть рот, чтобы извергнуть какое-нибудь ругательство, но Азирафаэль поспешно поднимает руки в примирительном жесте. – Ты прав, – вставляет он и с облегчением замечает, как яростный запал Кроули угасает, оставляя на красивом лице лишь недоумение. – Это было глупо с моей стороны, мой дорогой. Но, может быть, ты покажешь мне, как... правильно это делать? Кроули кажется, что Азирафаэль то ли над ним издевается, то ли придуривается. Азирафаэлю – что он определённо переигрывает. – Не может быть, чтобы ты никогда в этой жизни не спал, Ангел, – недоверчиво шелестит Кроули. Азирафаэль застенчиво улыбается. – Мне не положено спать, дорогой. Ты ведь знаешь. Потому мне было трудно уснуть. А сейчас… Если честно, я немного… устал, – вздыхает он и прикрывает глаза, проводя ладонью по лицу. Кроули тут же хмурится, слыша это, и качает головой. – Устал? – переспрашивает он, а затем допивает какао одним глотком, так что Азирафаэлю даже кажется, что он видит, как хищно двигается его змеиная глотка, хватает пухлое белое запястье и решительно тянет его в комнату. – Кажется, я видел тут у тебя кровать. Азирафаэль распахивает глаза и тут же мотает головой. – Ох, может быть, мы попытаемся сделать это на диване? Кровать, слишком большая для одного человека, почему-то отталкивает. Кроули смотрит на него круглыми глазами. Зрачки в них тоже большие, круглые, блестящие, так что Азирафаэль невольно засматривается. – Диван слишком узкий, Ангел, – наконец-то фыркает он. Кроули кажется, что весь этот разговор звучит нелепо, но он не смеет прерваться. Ведь Ангел попросил его. Единственный на свете друг. Азирафаэль слегка пожимает плечами. – Мне больше никто не присылает строгих записок, так что я не думаю, что это такая уж большая проблема. На самом деле Азирафаэлю вовсе не хочется делать диван шире. На самом деле этого не хочется и Кроули. Он просто возмущается ради приличия. Когда они входят обратно в комнату, из которой только что сбежал Кроули, здесь оказывается почему-то намного уютнее, чем прежде. Азирафаэль улыбается в темноте, и сам тянет Кроули на край дивана. Устраивается удобнее, а затем неожиданно притягивает к себе чужую голову, укладывая на мягком плече. Тот вскидывается, но руки у Ангела сильные, и в то же время ласковые, так что противиться совсем не хочется. Кроули понимает, что попался на такую дурацкую удочку, что это просто позор для него, как для демона, искушающего людей. – Эй! – приглушённо возмущается он. Азирафаэль только ласково проводит пальцами по его волосам. – Мне спокойнее, когда ты рядом. Или так нельзя? Кроули вздыхает и прикрывает глаза, понимая, что не в силах противиться этому голосу. Перед его глазами медленно гаснет пламя, пожирающее книжные полки магазина. – Можно, – ворчит он. Он думает, что готов потерпеть, если уж такова цена жизни этого вредного Ангела. Азирафаэль наклоняется ближе и ласково целует Кроули в макушку, улыбаясь. – Давай постараемся уснуть, дорогой, – шепчет он, и тот вдруг понимает, что веки становятся ужасно тяжёлыми, и он никак не может оставлять глаза открытыми. Кроули пытается сопротивляться, и в голову его закрадывается сомнение, ведь всё было задумано для того, чтобы научить засыпать Азирафаэля. Но думать становится слишком уж обременительно. Потому Кроули прижимается к плечу Ангела удобнее и тихо шепчет, превозмогая себя: – Закрой глаза. Азирафаэль кивает, хотя Кроули этого и не видит. – Хорошо, – послушно отвечает он, скользит рукой по костлявому демоническому плечу к узкой талии и прижимает ещё ближе. – …и подумай о чём–то приятном, – так же тихо продолжает Кроули. Азирафаэль снова кивает. Перед его глазами возникает сонная улыбка, яркие янтарные глаза и множество веснушек на смуглой коже. – Готово… – тихо рапортует он. Кроули вдруг становится интересно. – Что ты представил? – спрашивает он почти что неслышно. Азирафаэль усмехается, продолжая поглаживать его по волосам. – Одного очень дорогого мне человека, – шепчет Ангел в ответ. Кроули напрягается. Он хочет поднять голову, но Азирафаэль не позволяет этого сделать. – У него узкие, но очень выразительные губы. Я постоянно думаю о том, как он улыбается. И веснушки рассыпаны, как будто созвездия. На этом месте Кроули начинает что-то подозревать, но неожиданный укол ревности всё ещё не даёт полностью осознать то, что он слышит. Однако Азирафаэль продолжает, и Кроули становится всё сложнее дышать с каждым его словом. – У него большие золотые глаза. В них играют искры пламени, когда он задумывает очередную шалость. Он шепчет почти неслышно, но Кроули кажется, что его слова звучат где-то в голове громким эхом. – А ещё мне кажется, будто у него… – Азирафаэль не успевает договорить. Кроули всё-таки поднимает голову, а затем касается его губ в лёгком, почти неощутимом поцелуе. Он чувствует, что его Ангел улыбается. – Зачем ты всё это задумал? – шепчет Кроули, вглядываясь в светящиеся в темноте глаза Азирафаэля. Тот пожимает плечами. – А разве тебе не нравится? Он не знает, как помочь Кроули с кошмарами, которые мучают его почти каждую ночь. Но Ангел ведь для того и Ангел, чтобы находить решение даже в самой безвыходной ситуации. Кроули не знает, что ответить. И тогда Азирафаэль целует его снова. Сжимает пальцы на чужом подбородке, чуть вздёргивает голову Кроули и с нежностью целует тонкие прохладные губы. Кроули кажется, что он вознёсся заново. – Спокойной ночи, мой милый, – тихо говорит он. Кроули закрывает глаза. Впервые за долгое время ему не снится совсем ничего. Впервые за долгое время он ощущает себя в безопасности. Под покровом тёплого трепетного ангельского крыла.