Я никогда не

      — Что вы делаете? — Пятый устало кинул пиджак на стул и расслабил галстук.       — Горячо, — прокомментировал Клаус. — Это действие надо запретить, если честно, иначе Пятый в свои сколько-ему-там и с видом нескладного подростка похитит моё сердце.       Эллисон закатила глаза и хихикнула, Ваня слабо улыбнулась, пряча взгляд, а Диего раздраженно выдохнул.       — Мы решили сыграть в игру, — ответил за всех Лютер.       Пятый нахмурился. Садиться на пол в дружный круг своих родственников, которых пару часов назад хотелось придушить, он не спешил. Есть много важных вещей, которые можно сделать вечером, и странная игра с этим сбродом в этот список не входит. Особенно если учесть, что вряд ли всё пройдёт нормально.       — «Я никогда не», — улыбнулась Эллисон. — Я подумала, что мы давно друг друга не видели и не знаем многого друг о друге.       — А шоты с водкой вам в этом как помогут? — поинтересовался Пятый, заглядывая ей через плечо.       Семь аккуратных шотов стояло внутри тесного семейного круга. Даже хотелось улыбнуться от такой картины.       — А что, Номер Пять не будет водку? — удивился Диего. — Для тебя найдём у Эллиота виски.       — Как мило, — холодно отозвался Пятый.       — Дава-а-ай! — Клаус потянул брата за край шорт. — Или ты так много скрываешь от нас?       — Скорее не хочу знать кто, с кем, в какой позе и как долго, — он посмотрел на Четвёртого, и тот сразу отпустил край ткани.       — И где, — вмешалась Эллисон. — Но мы решили без вопросов про секс. Это не очень этично.       — Ага, особенно с учетом, что Клаус победит, — заметил Диего. — А Лютер проиграет.       — Я не девственник, — Первый заметно покраснел.       Эллисон и Диего взглянули на него с такой улыбкой, что бедняга зарделся окончательно и отвёл взгляд. Пятый усмехнулся.       — Хорошо, — сказал он. — Почему шотов семь?       — Ну, нас же семеро, — сказала Эллисон. — Мы посчитали Бена. Клаус выпьет за него.       — Звучит как плохая идея, — кивнул Пятый. — Я согласен.       — Я не чувствую в ваших словах заботы, но два шота с водкой – это два шота с водкой, — Четвёртый пожал плечами.       — И вопросов будет семь? — вмешалась тихая до этого момента Ваня.       Все переглянулись. Кажется, это устраивало большую часть. За Бена решили большинством голосов.       — Хорошо, — Эллисон улыбнулась и показала бутылку водки. — Первый начинает Лютер.       — Ой как неожиданно, — прыснул Диего, но получил локтем по рёбрам и закашлялся.       Пятый не сдержал улыбку, наблюдая за этими идиотами, а потом перевёл взгляда на Лютера. Тот вернулся в привычный человеческий цвет.       — Хорошо, — он вздохнул. — Я никогда не убивал человека.       Комната взорвалась голосами.       — Ой, да пошел ты!       — Лютер, твою мать!       — Ты не мог придумать что-то лучше?       — Что ты надеешься узнать про эту семью с таким вопросом?       Лютер заговорчески улыбнулся, поглядывая на братьев и сестёр. Те, выждав небольшую паузу после криков, вздохнули и потянулись к шотам. Клаус протянул стопку слегка растерянной Ване.       — За бывшего, милая.       — Что? — она непонимающе уставилась на водку.       — Кто бывшего хоронит, тот пьет шот, —пояснил Клаус. — Это долгая история, поверь, но мы видели его труп.       — Мне расскажут про моего бывшего? — Ваня взяла в руки стопку, не решаясь выпить.       — Нет, — отрезал Пятый, смотря прямо на неё. — Есть труп, нет бывшего – никаких разговоров.       — Он расстался со своей женой на плохой ноте, поэтому… — начал шептать Клаус, но получил локтём по рёбрам и смешок от Диего.       — Мы точно разрешаем Клаусу пить за Бена? — уточнила Третья.       — Поверь, дорогая, в этом вопросе я обязан выпить за него, — сказал он и залпом выпил шот. — И не называй меня говнюком при всех, Бен!       Эллисон закатила глаза, но всё же улыбнулась. Ваня поморщилась и выпила водку последней, а потом фыркнула.       — Надеюсь, хоть фотка трупа есть, должна же я знать, с кем…       — Никаких разговоров, — резко отозвался Пятый.       Ваня подняла руки в знак того, что сдается, а Пятый, кажется, довольно кивнул.       — Диего, ты следующий, — заметила Эллисон.       Второй улыбнулся.       — Никаких вопросов про секс, значит, — протянул он.       — Не хвастайся, — заметил Лютер.       Диего коварно улыбнулся. Клаус закончил разливать водку по стопкам и даже пересчитал их с таким видом, будто кто-то что-то мог украсть.       — Я никогда не влюблялся в своего родственника, — сказал он, расплываясь в довольной улыбке.       — Ой, да пошел ты, — сказала Эллисон и залпом выпила следующий шот.       — Технически, мы не родственники, — заметил Лютер, но водку выпил.       Пятый немного повертел стопку в руках, а потом выпил. Ваня прикусила губу в раздумьях, а потом пожала плечами и тоже выпила, стараясь не смотреть прямо напротив – туда, где сидел Пятый.       Клаус улыбнулся.       — Бен просит выпить за него, — сказал он. — Не могу отказать. К тому же, Диего был горяч.       — Эй! А сейчас?       — Прошло время, чувства увяли… — Клаус странно начал вертеть руками с закрытыми глазами. — В общем, я же пью!       Диего раздраженно поморщился.       — Диего, ты тоже пей, — заметила Эллисон.       — С чего бы мне, сестричка? — усмехнулся Второй.       — Грейс.       Повисла неловкая тишина на пару секунд, а потом все, даже Ваня, синхронно кивнули.       — Технически, она не родственница, — заметил Диего, но на последнем слове его голос чуть дрогнул.       — Технически, мы все не родственники, — повторил Лютер.       — Я не буду пить, — сказал Диего. — Потому что я не влюблялся в названного родственника.       — Окей, — Эллисон развела руками. — Как знаешь. Но помни о карме.       Диего скривился и отвернулся от Третьей, а та довольно дождалась, когда Пятый наполнит стопки.       — Я никогда не хотела отказаться от своей силы, — сказала она и тут же выпила шот.       Все замолчали.       — Эллисон, — Ваня посмотрела на неё.       Сестра улыбнулась и пожала плечами.       — Что? Разве никто не?..       Первым выпил Пятый, за ним сразу же Клаус — две стопки, не раздумывая. Ваня чуть помедлила и выпила следующей. Диего и Лютер сомневались до последнего, но потом переглянулись и выпили следом.       В комнате повисла неудобная тишина.       — Окей, — сказал Клаус. — Я следующий.       Он уже проливал водку мимо стопок, но старался.       — Я никогда не воровал садовых гномов! — он поднял стопку вверх и выпил.       Все удивленно переглянулись. Лютер пожал плечами и выпил шот.       — Лютер! — возмутилась Эллисон, сдерживая смех.       — В своё оправдание скажу, что он был похож на Реджинальда, — заметил Первый. — И я не сдержался. Но та бабушка была очень зла, и её палка ей здорово помогла это выразить.       Клаус рассмеялся и выпил второй шот.       — Ой, заткнись! — воскликнул он. — Ты был рядом и не остановил меня, а значит — соучастник. Отговорки про твою призрачность не принимаются.       Пятый выпил следующий шот.       — У меня появились вопросы, — заметил Диего.       — Всё, что было в Комиссии, остается в Комиссии, — мрачно заметил Номер Пять.       — Окей, — Эллисон рассмеялась и выпила шот. — Это было случайностью.       Диего и Ваня переглянулись.       — Кажется, мы одни…       — О, нет-нет-нет, — Клаус похлопал её по плечу. — Сестричка, когда ты разносишь планету в хлам, то сносишь садовых гномов с их участков без разрешения хозяев. Так что технически…       — Ла-а-адно, — протянула Ваня и выпила стопку.       Клаус хихикнул и обнял её за плечи, целуя в висок.       — Моя девочка, — сказал он слёзным голосом.       Пятый наполнил стопки.       — Я никогда не жалел о прошлом, — сказал он и, не выдерживая паузы, выпил.       Следом выпила Эллисон, поморщившись и зажмурившись больше прежнего. Все молчали, смотря в пол. Ваня аккуратно протянула руку к шоту.       — Даже если я его не помню, — сказала она тихо, выпив водку.       Лютер выдохнул и выпил следующим. Клаус решил не мелочиться и выпил по-македонски, отчего Эллисон пьяно рассмеялась, положив голову на плечо Диего. Тот слабо улыбнулся и тоже выпил свой шот.       — Бен говорит: я никогда не хотел убить своего родственника, — сказал Клаус и нахмурился. — Кажется, он зол на меня и сейчас я пью шот за него. В своё оправдание скажу, что ты уже мертв и мне можно не пить.       Он выпил один шот и покосился на второй, но тут же отвёл взгляд.       — Прости, Ваня, — сказал Лютер, выпивая свою водку.       — Я хотела убить каждого из вас в разные промежутки времени, — заметила Эллисон и выпила стопку.       — Без комментариев, — отозвался Пятый. — Каждый день начинаю с приятного ощущения, как убью вас всех.       — Мило, — заметил Диего и взял стопку. — Лютер, я не извиняюсь.       И выпил её, глядя в глаза брату. Тот нахмурился и скривился.       — Ваня, дорогая, — Клаус улыбнулся. — Давай повторим.       — Давай, — кивнула она.       — Если ты устраиваешь конец света, то ты убиваешь родственников. А так как ты его хотела устроить, то…       — Да я поняла, — заметила Седьмая и выпила свой шот. — Такое ощущение, что если устроил конец света, то в этой игре придётся постоянно пить.       — Если ты сейчас скажешь «Я никогда не устраивала конец света», то выпьешь все семь шотов, — пообещал Диего.       Ваня просверлила его взглядом.       — Вспомнил! — прокричал Клаус. — Тоже выпью!       Все посмотрели на Клауса, который виртуозно избавился от последнего шота, но решили не задавать лишних вопросов. Просто недовольно поморщились.       — Ваня, твоя очередь, — заметил Диего и подмигнул. Его уже немного развезло.       — Можно устроить конец света во второй раз? — поинтересовалась Ваня.       — Да.       — Нет.       Пятый и Эллисон переглянулись.       — Окей, но если она его устроит, то разгребать опять тебе, — заметила Третья.       — Я просто сейчас солидарен, — отозвался Пятый.       — Почему самый мелкий сейчас менее всего пьяный? — возмутился Клаус.       — Всё, чему учишься в Комиссии, остается с тобой навсегда, — улыбнулся Пятый.       Четвёртый нахмурился, пытаясь вникнуть, но покачал головой, отбрасывая эту идею.       — Ладно, — прервала их Ваня. — Моя очередь.       Она немного задумалась. Лютер уже засыпал, его глаза слипались, и Диего приходилось периодически толкать Первого, чтоб тот окончательно не вырубился. Клаус с закрытыми глазами мурлыкал под нос какую-то песню. Эллисон пьяно улыбалась. Кажется, самым трезвым действительно был Пятый.       — Я никогда не умру за эту семью, — сказала она наконец.       Лютер резко открыл глаза. Повисла тишина. Все смотрели на Ваню. Эллисон перестала улыбаться, Клаус перестал напевать какую-то песню и повернулся к сестре.       — Что ж, — сказала тихо Эллисон хриплым голосом.       Они почти одновременно взяли стопки и выпили в полной тишине.       — Бен говорит, что пить за него стопку не стоило, — сказал Клаус тихо. — Но… Потом он добавил, что сделал бы это ещё раз.       — Я бы сейчас обняла Бена, — сказала Эллисон, еле сдерживая слёзы.       — О нет, сестрёнка, — Диего слабо улыбнулся. — Нет-нет-нет.       Но Эллисон уже обняла Диего. К ним подполз Клаус, зарываясь в волосы сестры. Лютер огромными руками обнял их всех. Ваня подлезла, и Первый охотно обнял и её.       — Даже не думай, Пятый, — послышался голос Эллисон. — Иди сюда, вредный дед.       Пятый выругался, но присоединился. Его тут же зажали Клаус и Диего.       — Отвратительно, — сказал он с улыбкой.       Эллисон то ли рассмеялась, то ли заплакала.       — Бен тоже нас обнимает! — воскликнул Клаус. — О, наш призрачный бро такой милый! Он сказал мне заткнуться.       — Заткнись, — рассмеялась Ваня.       И они заткнулись, чуть раскачиваясь всей гурьбой, сидя на полу в чужом доме. Пятый думал, что Лютер прямо сейчас уснёт в этих огромных объятиях, а рядом свалится Эллисон и Диего. Клаус заснёт в непонятной позе под креслом, закинув ногу на Диего, а Ваня свернётся клубочком под боком у Эллисон.       А Пятый укроет всех одеялами и пледами и постарается уйти, чтобы никого не тревожить. Если, конечно, чья-нибудь рука не ухватится за подол чуть выпущенной рубашки и не заставит всё-таки лечь на полу рядом с этой невозможной семьёй, деля с кем-нибудь кусок пледа. Чья-нибудь рука с твёрдой кожей на подушечках пальцев от долгой игры на скрипке.