Хорошие дети плачут молча

Сэр Пивз из Саламанки рывком сел и вытянул руки в стороны. А потом раздался торжествующий драконий рёв. Сэр Пивз обратился в дракона практически мгновенно, и этот дракон был воистину прекрасен и величественен. Привидений отбросило в стороны, они стали суетливо жаться к стенам ритуальной комнаты, Сириус отступил на шаг, запихнув Ясена и Невилла к себе за спину и выставив палочку. А дракон всё ревел, и было в этом рёве радостное ликование… А потом драконья туша так же стремительно и незаметно перетекла в человеческое тело, и с алтарного камня соскочил уже вполне себе человек. Почти не изменившийся сэр Пивз, только это почти было как в случае с Алекто. Дракон стал чуть выше, его великолепная шевелюра — чуть длиннее, и глаза… Глаза вроде бы были более человеческими, только вот сразу становилось понятно, что их обладатель к роду человеческому не имеет ни малейшего отношения. Сэр Пивз оказался облачён в тёмно-бордовую мантию, отороченную горностаевым мехом, на шее у него появилась массивная золотая цепь с гербом Хогвартса, а на пальце — огромный перстень с сапфиром такого насыщенного цвета и чистоты, каких Ясен отродясь не видел. Сэр Пивз коротко поклонился Сириусу, Ясену и Невиллу и сказал: — Опустите палочку, Лорд Блэк. Я никогда не причиню вреда никому из вас. Более того, я ваш должник. Отныне душа моя исцелилась, и я могу вернуть себе обязанности Хранителя Хогвартса. Сириус опустил палочку и выдохнул с облегчением. А сэр Пивз повернулся к алтарному камню, положил на него обе ладони и громко произнёс: — Я, называемый моими друзьями Пивзом из Саламанки, Пятый Основатель, возвращаю себе обязанности Хранителя Хогвартса, добровольно и осознанно. Да будет так! — Свидетельствую! — выкрикнул Сириус. — Свидетельствую! — присоединился к нему Ясен. — Свидетельствую! — отозвался Невилл. — Свидетельствуем… — прошелестели призраки, в чьих голосах слышалась робкая надежда. Дракон провёл пальцем своей руки с моментально отросшим когтем по ладони — крест-накрест, отчего она тут же начала обильно кровоточить, а потом проделал то же самое с другой рукой. И прижал обе окровавленные ладони к алтарному камню, затянув нараспев какое-то старое и непонятное заклинание. Ему явно было очень больно, но голос дракона звучал твёрдо, только кровь стекала ручейками с его ладоней, моментально впитываясь в чёрный гематит алтарного камня. И чем больше её впитывалось, тем больше чувствовал Ясен накапливавшуюся вокруг алтарного камня магию. Не Светлую, не Тёмную. Очистительную. А потом серебристое облако окутало дракона и Хогвартс ощутимо тряхнуло. Это длилось только краткий миг, сотую долю секунды, но Ясен почувствовал, как возрадовался старый замок. Словно к старцу, согбенному летами и болезнями, неожиданно вернулась юность. Дракона и алтарный камень на миг окутало серебристое сияние, которое тут же рассеялось. А дракон коротко рассмеялся, поднял обе руки вверх и вновь повернулся к Сириусу, Ясену и Невиллу, показывая им абсолютно чистые ладони. — Получилось, — сказал он. — Всё получилось. А потом он взглянул на призраков, колебавшихся под его взглядом, словно листья под ветром, но продолжавших смотреть с надеждой, и коротко сказал: — Отпускаю. Пусть будет легка ваша дорога. Призраки засеребрились, стали переливаться, словно свежевыпавший снег в свете фонаря, а потом они по одному, по двое стали подниматься к потолку комнаты и истаивать. Предпоследней была Миртл, прежде, чем уйти, она обернулась, взглянула на Ясена и помахала ему рукой. А самыми последними ушли за Грань Кровавый Барон и Серая Дама. Причём поднимались они вдвоём, рука в руке, и Барон что-то тихо говорил Серой Даме на ушко, отчего она улыбалась. Растаяли они тоже одновременно. — Уфф, — вздохнул дракон. — Просто гора с плеч. А теперь… Дракон щёлкнул пальцами и громко сказал: — Эльфы Хогвартса! И в ту же секунду комнату стали заполнять домовики, каждый из которых был одет в белоснежную наволочку с гербом Хогвартса или в белоснежное же полотенце. Завидев дракона, они падали на колени и благоговейно застывали, и так продолжалось до тех пор, пока не прибыл последний из домовиков. Тогда домовые эльфы встали с колен и громко произнесли — хором, словно перед этим три недели репетировали: — Домовики Хогвартса рады служить Хранителю! — Хранитель Хогвартса рад принять службу домовых эльфов! — ответил сэр Пивз, после чего и его, и домовиков снова окутало сиянием, на сей раз — молочно белым. Когда оно рассеялось, домовиков уже не было. — Ну вот, — прошептал дракон, — теперь осталось последнее… И Ясен понял, что дракон собрался произносить слова отречения, после которых Дамблдор перестанет быть директором Хогвартса. Правда, выглядел дракон уже не таким свежим, он явно устал. Всё-таки его душа только-только восстановилась, даже магия Источника не могла справиться сразу с большим расходом магических сил… — Сэр Пивз, с вами всё в порядке? — окликнул Ясен дракона. — Может быть, стоит немного передохнуть? — Пожалуй, — согласился дракон и опустился на пол рядом с алтарным камнем. — Отвык я творить волшбу, да и сил камню немало отдал… Но нам следует спешить, чувствую, что просто так всё не обойдётся… — С чего бы? — хмыкнул Сириус. — Дамблдор в МКМ, кто нам может помешать? — Возможно, я, мальчик мой? — раздался спокойный голос. Ясен и Сириус обернулись, Сириус успел взмахнуть палочкой и начал плести заклинание, но не успел. Появившийся из ниоткуда… Дамблдор с силой разбил об пол колбу с непонятным содержимым, и по полу побежали сине-серые морозные узоры, мгновенно опутавшие и Сириуса, и Ясена, и дракона, и алтарный камень. Сириус замер, ледяной статуей застыл Невилл, Ясен вдруг почувствовал жуткий холод, который заморозил его снаружи и проникал внутрь, пытаясь добраться до сердца, а дракон… Дракон, как и алтарный камень, оказались просто вмороженными в глыбу льда и застыли в ней, как мухи в янтаре. — Дыхание Смерти… — прошептал Сириус. — Ты сошёл с ума, Дамблдор… Ты всех погубишь… Он снова попытался взмахнуть палочкой, но не смог, время застыло, и Сириус беспомощно затрепыхался, как муха в вязком желе, не в силах ничего сделать. — Силён, — лукаво прищурившись, констатировал Дамблдор, — Блэки всегда отличались огромной силой… Проклятый Тёмный Род… Но теперь всё кончено. Гарри, мальчик мой, ну почему ты не сдох в Азкабане? Всё было бы куда легче, если бы это случилось. Да и не мучился бы так, ведь от Дыхания Смерти всех нас ждёт воистину ужасная погибель… — Нас? — прохрипел Ясен, пытаясь бороться со смертным холодом. — Решили героически самоубиться, Дамблдор? — Точно, — улыбнулся Дамблдор ещё добрее. Чего уж там, его улыбка стала прямо-таки маньячной. — Не хотелось, конечно, но что же делать… Зло должно быть наказано. Ты сгинешь здесь, мальчик мой, на твоих глазах умрёт твой крёстный… и второй Избранный. Ты вынослив, ты всё это увидишь своими глазами… А потом ты умрёшь в ужасных мучениях… Но я переживу тебя, и ещё увижу, как разрушается Хогвартс… Все погибнут, все, кто сейчас находится в замке… Никого не останется… и ничего. И эту потерю маги Британии будут помнить века… — Охренеть, как пафосно, — высказался Ясен, чувствуя, что жуткий холод стал каким-то колючим, но не спешил проникать внутрь и добивать его. Значит ли это, что он к подобному устойчив и сможет сбросить оцепенение, если постарается? Или это был пакостный сюрприз сумасшедшего старикашки, чтобы он просто протянул подольше? — Борись, Гарри… — уловил он еле слышный шёпот Сириуса. — Ты сможешь… борись… Так, похоже, крёстный не собирался прямо сейчас на свидание к праотцам, а это значит, что побороться действительно стоило. К тому же Ясен, прекрасно знавший Сириуса, спинным мозгом почуял, что у того есть какой-то туз в рукаве. — Тяни время… — еле слышно прошелестел вроде бы совсем промороженный Невилл, — не давай ему активировать катализатор… К счастью для них, Дыхание Смерти застигло Невилла в позе, когда он стоял спиной к Светлейшему, и увидеть движение его губ Дамблдор не мог. А может, уже и исключил из раскладов, с привычным пренебрежением отнесясь к «полусквибу». Ах ты, козёл старый… Ну, погоди… Ясен чуть было не спросил: «Какой катализатор?», но вовремя прикусил язык, разглядев в подрагивающих пальцах Светлейшего ещё один сосуд — на сей раз небольшой, тёмного стекла. — Сейчас… — поднял Дамблдор этот сосуд, в его глазах сквозило безумие… И тут Ясен светски поинтересовался: — Простите, директор, а зачем вам всё это? Дети-то в чём провинились? Может, просветите перед моей бесславной кончиной? Дамблдор задумчиво кивнул: — Это ты, Гарри, хорошо выразился, правильно… Именно что «бесславной кончиной»… Печальный конец для Избранного, не правда ли, Гарри, мой мальчик? Скажи, а тебе страшно ощущать неотвратимость собственной гибели? — Да я просто весь дрожу от ужаса, — отозвался Ясен. — Но вы не ответили, директор. Детей-то за что? — Я так понимаю, что ты сумел проникнуть в мои планы, мальчик? — сердито насупился Дамблдор. — Оттого и затеял всё это? Решил меня от должности отрешить? Нехорошо… Некрасиво… А ведь я просто хотел немного счастья на старости лет — новая жизнь в новом мире, всё с чистого листа, с любимым человеком… — А то, что своим уходом вы бы погубили этот мир — это как? — поинтересовался Ясен. — Я всю свою жизнь поступал в интересах Всеобщего Блага! — пафосно воскликнул старец. — И я не виноват, что всё это быдло не оценило моих трудов! Так что оно заслуживает быть уничтоженным! К тому же всё испортили эти проклятые русские… Я сделал всё, чтобы спасти Геллерта, а они… Я видел его всего несколько раз за эти… при встрече всегда присутствовали третьи лица… и я не смог понять, что Геллерт — вовсе не Геллерт! Это выяснилось только недавно, и когда я прочитал письмо… то проклятое письмо из МКМ… мой мир рухнул… А ведь я так надеялся. — И поэтому вы не отправились в МКМ, а послали вместо себя Аберфорта? — спросил Ясен. — Догадался, да? — пакостно захихикал Дамблдор. — Аби, конечно, маг не из сильных, но нужное впечатление создать может. А я знаю, как заставить его подчиниться… так что вскоре МКМ тоже ждёт большой сюрприз, правда, ни ты, ни я его уже не увидим. А жаль. — А как вы узнали, что мы будем здесь? — спросил Ясен. — А я и не знал, — ответил Дамблдор. — Я и не надеялся на такую удачу. Я-то уже думал, что ты сумел от меня ускользнуть, Гарри Поттер… Просто сегодня — подходящая ночь, для того, чтобы разлить Дыхание Смерти. — От Дреххноттов досталось? — небрежно спросил Ясен. — Ренегатом рода человеческого вы тоже стали во имя Всеобщего Блага, а, директор? — Ты и это раскопал? — прошипел Дамблдор. — Откуда? Впрочем, неважно. Скоро моя месть свершится, и мне уже всё равно, о чём будут блеять эти жалкие, тупые овцы, не сумевшие оценить по достоинству неогранённый бриллиант… Впрочем, хватит разговоров! И он взмахнул рукой с зажатым в ней сосудом, готовясь разбить и его. Ясен сделал отчаянное усилие и рванулся к Дамблдору, в груди словно оборвалось что-то, но он сумел преодолеть жуткий холод, сковавший его. Он даже сумел бросить в Светлейшего беспалочковый и невербальный Ступефай, но сумасшедший маньяк, в которого окончательно превратился Дамблдор, оказался быстрее. Брошенный им сосуд сверкнул в свете факелов, ещё одно, незаметное мгновение, и он ударится о каменный пол и разобьётся вдребезги… И тут Ясен понял, что его отпустило. Странное оцепенение растаяло совсем, и он, изогнувшись в немыслимом прыжке (спасибо Гарри за похвальную гибкость и отменную реакцию!), сумел подхватить брошенный сосуд у самого пола. — Как ты смог… — поразился Дамблдор, но тут Ясен понял, что смог не только он, поскольку в Дамблдора прилетело мощное Инкарцеро сразу с двух палочек. Сириус и Невилл тоже смогли освободиться, и Дамблдор стал напоминать большой верёвочный кокон, из которого торчала голова с кротко помаргивающими голубыми глазками. Впрочем, эта кротость продлилась недолго: — Нет! Нет! Нет! — взвыл неугомонный старец. — Вы всё равно сдохнете здесь! Дыхание Смерти уже отравило вас! — Рот ему, что ли, зарастить? — меланхолически поинтересовался Сириус, в то время как Невилл пытался освободить дракона. — Не стоит пока, Лорд Блэк, — раздался невозмутимый и очень знакомый голос. — А то голова мистера Дамблдора взорвётся от переполняющих её мозгошмыгов. А это ужасно неаппетитно выглядит. Тем более, что все мозги светлейшему давным-давно проели нарглы. И прямо из ниоткуда на каменный пол ритуальной комнаты выступил Лорд Лавгуд во всём его эльфийском великолепии. Он быстро оглядел комнату, брезгливо подобрал подол роскошного зелёного с золотом плаща, одним взмахом руки ликвидировал все следы Дыхания Смерти, включая ледяную глыбу, в которую был вморожен сэр Пивз вместе с алтарным камнем, так что дракон обессилено сполз на пол — бледный до синевы, но вроде бы живой. — Ле… — начал он было говорить, но Ксено погрозил ему пальчиком. — Цыц! — и дракон тут же заткнулся. А сам Лавгуд подошёл к Ясену и заявил: — Дай каку, Гарри. Тебе совершенно незачем контактировать с этой пакостью. А уж я найду, в каком из миров её припрятать. Ясен и не думал возражать, ему содержимое сосуда не нравилось целиком, полностью и категорически. — Ну вот и молодец, — кивнул Ксено, пряча бутылку куда-то под плащ. — Отродье! — прошипел Дамблдор. — Нелюдь! Это ты всё испортил! — Отнюдь нет, — ласково улыбнулся Ксено. — Эти достойные молодые люди действовали по собственному разумению. А в вину им можно поставить только то, что они и представить не могли, какие глубины человеческой подлости скрываются в душе Великого Светлого волшебника. — Но они… на них не подействовало Дыхание Смерти! — возмутился Дамблдор, как мальчишка, которому подарили на день рождения долгожданный компьютер, а потом выяснилось, что на нём стоит родительский контроль. — Этого не могло быть! Этого просто не могло быть! Артефакты Дреххноттов не дают сбоев! — Не дают, — хмыкнул Ксено. — С одним исключением. Магия Древних. — О… — дошло до Ясена. — Так вы не просто так водили нас к Источнику! — И за что только этот глупец Снейп считал тебя бестолковым? — усмехнулся Ксено. — На мой взгляд, ты поумнее некоторых, присутствующих здесь и убелённых сединами. Разумеется, Источник Древних дал вам защиту от некоторых заклятий. Правда, Дыхание Смерти настолько сильная и пакостная вещь, что вы не сразу смогли преодолеть его. Но вы бы справились и без меня, я прибыл сюда не для этого… — Для чего же? — тихо спросил Ясен. Ласковая улыбка Ксено стала просто-напросто маньячной, и с этой улыбкой он перевёл взгляд на связанного Дамблдора. А потом с невероятной для человека скоростью переместился к нему. — Старый ты козёл… Знаешь, почему все магики и маги остерегались связываться с сидхе? Или тоже посчитал это глупым суеверием, как многие из непреложных закономерностей Магии? — А… ва… — попытался выдавить связанный Дамблдор, но получилось нечто невнятное. — Вижу, что не знаешь… — в голосе Ксено добавилось яда и стали. — Так я тебя просвещу… Сидхе никогда не отдают ничего из того, что считают своим. А этот юноша — Невилл — жених моей дочери. Моя семья. И в нём достаточно Древней крови, чтобы моим внукам были доступны тайные тропы сидхе. И ты просто хотел лишить мою девочку её любви? Её будущего? Из глупой мести? Ты очень крупно мне задолжал, Альбус Дамблдор… и будешь долго расплачиваться за это. — Ты должен меня понять! — неожиданно выкрикнул Дамблдор. — Я просто хотел спасти свою любовь! Я хотел… отомстить! — Глупец… — прошипел Ксено. — Нельзя мстить слабым и невинным, это непреложный закон! А для того, чтобы спасти любовь… Для того, чтобы спасти любовь иногда нужно позволить ей умереть. Ты так и не понял даже этого, маг, называвший себя Великим и Светлым. — Но… — возмутился Дамблдор. — Не время для дискуссий, — заткнул его Ксено. — Силенцио! Дамблдор замолчал, с ужасом глядя на разбушевавшегося Лавгуда, но тот, казалось, успокоился. — Сэр Пивз, вы, кажется не закончили ритуал, — светски сказал он. — Вам следует поторопиться. К тому же мне просто необходимо как можно быстрее вернуться домой и успокоить Луну. Девочка волнуется. — Ой… — сказал Невилл, — так это Луна поняла, что с нами что-то не так. — Она, — улыбнулся Ксено — на этот раз вполне нормальной улыбкой. — Ваша связь крепнет, не стоит заставлять мою малышку ждать слишком долго. Сэр Пивз? — Да-да, — кивнул вскочивший на ноги дракон. — Уже начинаю. И он начал ритуал, навсегда разрывавший связь Великого Волшебника Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора со школой магии Хогвартс.