Как-то Станиславского попросили описать глаголом, что значит любить. К нему предлагались различные варианты: дарить подарки и цветы, жить интересами любимого, пожирать глазами, петь от счастья и пребывать в эйфории… Станиславский ответил: «Хотеть касаться…»
Тренер помнил, как в первый раз коснулся Рэя. Это было не дружеское прикосновение, ведь они и не были друзьями, и даже не легкое касание, вроде увесистого хлопка по плечу, которым обычно Тренер вознаграждал одного из своих подопечных. Это был жест выражения благодарности. Но реакция Рэя на этот поступок Тренера просто убила. Произошло это, кажется, почти сразу после всего того дерьма, которое учинили карапузы, пытаясь убить Майкла Пирсона. Рэй тогда был на взводе, неудивительно, в общем-то. Микки спустил всех собак на него, но, к чести самого Рэя, он не сорвался ни на Тренере, ни на его пацанах. Только пришел, хмуро изложил факты, какие они есть, дескать, да, карапузы виноваты, но все кончилось благополучно, так что извольте, впредь, пожалуйста, не соваться на нашу территорию. Тренер был только рад, хотя по выражению лица самого Рэя трудно было понять, что испытывает он сам. Вместо привычного анализа, коему Тренер предавался в свободное время, он встал и дотронулся до плеча Рэя, сказал коротко, но с чувством: -Спасибо. Это было прикосновение крепкое, выражающее признательность, искреннюю радость от того факта, что он и карапузы теперь избавились от гангстерского гнета, они свободны, ура! Тренер чувствовал под рукой тяжелые и упругие мышцы, сквозь плотную ткань пальто ощущался жар тела, и, надо думать, Рэй изнутри горел так, что мог спалить весь этот зал, если б захотел. Что-то в тот момент перевернулось. В Тренере ли, в Рэе или в чертовом мире. Но внезапно все стало ощущаться иначе. Прикосновение не требовало ничего взамен, оно как будто так и родилось, свободно и ненавязчиво. Для Тренера это не было обременительным жестом, и потому он даже не задумался, когда увидел, как Рэй замирает. Рэй не просто замер: впал в ступор, тут же весь подобрался, до того, казалось, прикосновение было ему в тягость. Неужели противно? Он посмотрел сначала на руку, сжимающую его плечо, с таким видом, будто не понимал, что она там делает, затем исподлобья взглянул на Тренера, и тот потерялся от смеси эмоций, отразившихся на хмуром лице. Тренер молча убрал руку, благо, не извинился, иначе это был бы полный абсурд. Но момент этот — то, как реагирует Рэймонд Смит на прикосновения — плотно въелся в подкорку. Он и не думал, что перешел границу, нарушил табу не прикасаться к божеству, коим казался Рэй в его задрипанном зале: можно только смотреть и бояться. Тренер смотрел, но не боялся. Видел он и похуже чудовищ, которые прятались за изысканными манерами и неприлично дорогими вещами. Рэй не был чудовищем. Во всяком случае, Тренер так сразу решил для себя. Освободившись от этого прикосновения, Рэй отмер. Глаза забегали, пытаясь выследить что-то в кабинете, напрочь провонявшем потом и мускусом. Но так ничего и не найдя, он нервно моргнул, прогоняя свои ощущения, скомкано попрощался (сквозь зубы) и быстро удалился, оставив Тренера в замешательстве. Он еще тогда, при тесном сотрудничестве с Рэем примерно понял, какого масштаба тараканы обитают в его светлой голове. Но даже не подозревал, что Рэй настолько дикий, отвыкший от близкого контакта с кем бы то ни было. Интересно, как же он тогда вообще работает с Микки? Или же это нормальная ситуация для гангстерского мира? Вслед за мыслями о работе появились мысли о том, как же Рэй в принципе живет? Побыв раза два в его доме, Тренер вынес вердикт, хотя и невольно, что Рэй холостяк, причем, закоренелый, как принцесса, заточенная в башне по собственному желанию. С тех пор навязчивая идея понять, кто такой Рэймонд Смит, стала частой посетительницей в его голове. Зачем ему это? Зачем понимать, если лучше — а главное, легче — выбросить из головы мысли и забыть? Или же это было чем-то вроде желания помочь ближнему своему? Тренер был знатным лекарем человеческих душ, умел восстанавливать и собирать по частям любого, кто обращался к нему за помощью. Рэй не просил помощи, да и — с таким-то характером — вряд ли когда-нибудь попросил бы. Стоило ли затевать этот эксперимент? Нет, конечно! Тренер упорно вдалбливал себе в голову эту мысль, но желание коснуться так, чтобы Рэй не сжался, чтобы не смотрел так настороженно, гнало его вперед, и вот уже как пару дней Тренер терроризировал взглядом свой телефон, пытаясь понять, как сделать так, чтобы увидеть его снова и проверить, узнать, как далеко он зайдет. Вернее, как далеко зайти ему позволят. Зачем? Зачем все это? Просто нужно. Необходимо. Дело не в эксперименте. Дело в более глубоком, наспех засунутом куда подальше желании подойти к Рэю так близко, как это возможно. Потому что… да, Тренер знатно попал. По ночам его загоняли назойливые мысли, из головы все не выходило плечо, горячее и жесткое. Рука чесалась от этих воспоминаний, и возникало еще большее желание встретиться и снова коснуться Рэя. Прочувствовать его, пробраться под кожу и засесть там (чтобы не один Тренер страдал). В какой-то момент Тренер чуть было не решил послать карапузов на территорию Микки и вынудить Рэя, таким образом, заявиться к нему, чтоб прочитать лекцию о правилах поведения с дикими животными для неразумных детей. Он тут же покачал головой. Плохая идея, плохая. Нужно что-то получше. Пребывая в своих мыслях, строя планы касательно встречи с Рэем, Тренер отвлекался и выглядел до жути рассеянным, что не осталось без внимания. Карапузы сперва считали, что такое разболтанное состояние Тренера — их косяк, однако по прошествии времени поняли, они тут не при чем. Несмотря на отсутствие мозгов, те все же смогли вывести какую-то удивительно верную аксиому, которая гласила: если не мы, то Рэймонд Смит. Однако разговор с Тренером на эту тему оставил их без конкретного ответа. Но с тех пор карапузы присматривались к своему учителю, и все чаще замечали, каким несобранным он был, если оставался один. Что делать с этим они не знали. Да и сам мужчина тоже, казалось, не знал. Провались оно пропадом, это его стремление коснуться еще раз Рэймонда Смита!***
Тренер передумал все, что можно, любые планы и идеи, которые помогли бы ему встретиться с Рэем по какой-то причине, чтобы это не выглядело как желание вторгнуться в личное пространство. Не вспугнуть и не отогнать от себя подальше, приманить и погладить — он отталкивался от этой мысли, как будто дикого зверя собрался приручать. Понимая, что деваться ему некуда, а оставлять все как есть — прямой путь в дурку, Тренер рискнул позвонить Рэю сам. Притом, отличаясь лаконичностью, открытием для него стало, что, пока набирал номер и держал телефон у уха, слушая предельно долгие гудки, он чувствовал себя как желе. Рэй ответил, и голос его был до того далеким, уставшим и настороженным, что Тренер подавил порыв спросить: кто ж тебя таким сотворил? -Слушаю, — вот и все, что он услышал. Тон Рэя выражал желание соблюдать конкретику в разговоре. От этих условий впору было растеряться, но Тренер не сдавался просто так. Говорить четко и спокойно, побудить к продолжению беседы. Не отталкивать. -У меня есть предложение. Встретимся в вашем заведении сегодня, скажем, после обеда? Предложение деловое, конкретное, не обязывающее к чему-либо (собственно, никакого предложения у Тренера не было, но Рэю об этом знать было необязательно). Рэй молчал, обдумывая слова, затем коротко произнес: -Вечером. У меня. И положил трубку. О как. Тренер задумчиво смотрел на телефон, пытаясь переварить услышанное. Вряд ли стоило наряжаться к Рэю по-особенному, это же не свидание и уж тем более не что-то за рамки выходящее. Удивило то, что он так просто пошел на контакт, да еще и позвал в святую святых — к себе домой! Стоило беспокоиться? Тренер убеждал себя, что нет. Однако еще минут десять сидел в машине перед его домом и пытался понять для себя, стоило ли оно того? Рэй встретил его все тем же настороженным, но, благо, открытым взглядом, в котором интерес о предложении увидеться смешивался с боязнью спросить, для чего именно. Прошли в гостиную, неярко освещенную многочисленными лампами и люстрами. Тренера приятно удивило, что камин был разожжен, а на столе покоился поднос с бутылкой виски, гранеными стаканами и широкими блюдами с двумя готовыми стейками. Это что же, завуалированное свидание? Может, Тренер чего-то не понимал?.. Они сели. Разговор не клеился, однако Рэй внешне расслабился, когда понял, что Тренер приехал к нему с миром, а не с предложением вернуть долг. Некоторое время они примерялись друг к другу, пытались нащупать что-то, возможно, общие интересы. Впрочем, третий стакан виски развязал Тренеру язык, и он стал, путаясь, рассказывать что-то о себе, пытаясь расположить молчаливого собеседника. Через некоторое время они переместились на кухню, где Рэй заварил кофе, а Тренер все не унимался, продолжая говорить о прошлом, о настоящем, о карапузах и о планах на будущее, ловко избегая любые темы, связанные с работой. Рэй слушал внимательно, задавал вопросы и любезно поддерживал беседу. Но, Тренер подумал с тоской, он все еще был отчаянно далеко. Кофе помог освежить голову, задуматься, что он вообще делает, и Тренер, наконец, замолчал, задумчиво обводя взглядом пространство. Наверное, пора было признать тот факт, что идея эта изначально считалась глупой. Рэй встал рядом с ним и устало двинул шеей, вправляя позвонки. Тренер повернулся на хруст суставов молниеносно, скорее по привычке, и завис, глядя, как неспешно Рэй скользит своей рукой под волосы, скрывающие затылок, как сильно нажимает на кожу, враз проявляя на ней красные пятна. Тренер смотрел и понимал, что откровенно пялится. И Рэй — он был уверен — знал об этом тоже. -Дай я, — бросил Тренер, сам не понимая, что он собирается делать. Рэй уставился на него удивленным взглядом и нервно моргнул. Тут же подобрался, хотя уже и не так, как тогда, в кабинете Тренера. Но все еще чувствовалось напряжение, как будто он боялся подставить уязвимую часть тела под ладони мужчины. -Ты просто не так давишь, — объяснил, спохватившись, Тренер, понимая, как глупо выглядит со стороны. — Я покажу, какие массажные движения лучше делать, и будешь выполнять дальше сам. Рэй слегка дрогнул, но молча развернулся, открывая Тренеру вид на свою широкую спину, спрятанную от любопытных глаз под тканью плотного кардигана. Тренер сглотнул, чувствуя буквально физическое покалывание в руках, которым не терпелось коснуться оголенной кожи. -Лучше это снять, — произнес он безапелляционно, указывая на кардиган. Рэй выполнил просьбу не сразу, но покорно кивнул головой и опустил вниз руки, как бы позволяя Тренеру самому проделать этот ритуал. Коснуться ткани кардигана было столь же волнительно и желанно, как если бы он коснулся голой кожи. И когда Тренер, снимая с него рукава, случайно дотронулся ладоней Рэя, его прошиб озноб. Это было не совсем касание, вернее, почти что случившееся, но ток пробежал по телу, будто Тренера в розетку включили. Рэй сам от легкого и эфемерного прикосновения вздрогнул, но послушно остался стоять на месте, проявляя стойкость и внутренний интерес к тому, что будет дальше. Вот оно! Не совсем еще доверие, но уже близко! Тренер аккуратно сложил кардиган, все еще хранивший тепло, на кухонный островок, затем судорожно выдохнул и уставился на тонкий свитшот. Слишком много одежды. Тренер чуть было не попросил Рэя снять и эту часть одежды тоже (он искренне надеялся, что под ней нет еще и сорочки). Нет. Не сейчас. Возможно когда-нибудь потом. Не вспугнуть — вот, о чем он должен сейчас думать. Осознав, что стоит как истукан, он медленно дотронулся до линии плеч Рэя, увесисто — на вскидку — укладывая руки. Тот едва не охнул от неожиданности и даже вцепился левой рукой в поверхность стола. Тренер же застыл, привыкая к этому ощущению, испытывая невероятный кайф уже просто от осознания, что ему позволили прикоснуться, что он стоит и держит Рэя в руках. На пробу провел широкими массажными движениями от плеч вниз, к лопаткам, затем, не доходя до поясницы, большими пальцами, сильно нажимая, провел по позвоночнику, чувствуя каждый выступающий позвонок. Переместился на затылок и с удовольствием отметил, что по коже Рэя побежали мурашки. Молчание становилось каким-то уж совсем интимным, поэтому он неловко пробормотал: -Тебе нужно ходить на массаж. Плечи и шея напряжены — никуда не годится. Под ладонями он услышал вибрацию — смех, зарождающийся в груди Рэя. -Мне некогда ходить к массажисту. Тренер не мог устоять от желания трогать Рэя, поэтому он просто мял плечи, нажимал на кости, заставляя чужое дыхание сбиваться, делать его судорожным и тяжелым. Он и сам разгорячился, ладони уже запомнили, впитали в себя ощущения, разбуженные от прикосновения к коже. Тренер плыл, наслаждаясь уютной тишиной и постепенно расслабляющимся под его сильными движениями Рэем. Впрочем, звонок телефона, раздавшийся в гостиной, заставил их обоих вздрогнуть и замереть. Тренер так и застыл, умостив ладони на его спине. -Это мой, — пробормотал Рэй, мгновенно собираясь и вздрагивая, как бы прося Тренера убрать руки. Мужчина подавил в себе недовольный вздох, но послушно отпустил Рэя, который тотчас ушел в ту сторону, где противно дилинь-дилинькал телефон. Тренер нахмурился, сложил руки на груди и привалился к кухонному островку, наблюдая за тем, как Рэй вновь собирается, становится тем опасным человеком, которого все боятся. Осознание, что Тренеру позволили увидеть его совсем другим, тепло заполонило грудную клетку. Рэй ходил по комнате туда-сюда, словно в клетке метался, останавливался, смотрел куда-то в сторону, затем негромко, но четко выдавал какие-то указания. И после непродолжительного времени, отключившись, наконец, взглянул в сторону Тренера. И когда он говорил, в голосе его было чуть больше эмоций, хотя лицо оставалось серьезным, а глаза уставшими: -Сейчас за мной приедет Банни. У нас срочное совещание. Конфликт с русскими. Я довезу тебя до дома, машину заберешь в другой раз. Тренер молча кивнул, осмысливая услышанное. Значит, будет еще повод для встречи, как и попытка узнать, что скрывается за — почти что — доверием.***
С того момента, как Тренеру было позволено касаться Рэя не так, как он касался других, ему словно голову сорвало. Он пребывал в непонятной эйфории, испытывая фантомные покалывания на кончиках пальцах, когда думал о Рэе. С того момента, как Тренер его коснулся иначе, вкладывая в свои прикосновения посыл, обещающий нечто большее, Рэя из его головы было уже не выгнать. В следующий раз Тренеру представилась возможность коснуться Рэя снова в своем зале, когда тот, спустя несколько дней после визита Тренера в его особняк, заявился сам. Он был собранным, выглаженным, опрятным, что означало, что Рэймонд Смит на работе и что лучше разговаривать с ним формально и коротко. Он уверенно прошел по всему залу, направляясь к кабинету Тренера, игнорируя прилипшие к его спине взгляды карапузов, которые только передергивали плечами, не понимая, что этому крутому мужику здесь нужно. Тренер и сам удивился его прибытию, но вежливо поинтересовался: -Как спина? Рэй едва улыбнулся, больше глазами, чем губами, показательно развел плечи в стороны, прогибаясь спиной, за что мысленно получил отдельный плюсик в копилку со стороны наблюдающего за ним Тренера. -Впервые за долгое время чувствую ее, — ответил он. Затем посмотрел на него откровенно и, медленно, удерживая зрительный контакт, произнес. — Спасибо. Тренеру это напомнило ту их встречу, когда Рэй точно так же был в его зале и сообщал о выполненном уговоре и обещании не трогать их с карапузами. Но сейчас Тренер искренне хотел, чтобы трогали его. Пускай это и было навязчивым желанием с его стороны, Рэй находился близко, звучал двояко и оттого распалял жар в самом Тренере. Руки буквально заныли от желания прикоснуться к его шее, погладить затылок, спуститься ровными движениями по напряженным — сейчас расслабленным — плечами, обхватить за талию, подняться выше, сжимая на ощупь ребра… Тренер покачал головой: пожалуй, еще мгновение, и он с ума сойдет от своих так не вовремя появившихся желаниях. Но это казалось таким привычным и естественным, что игнорировать подобные мысли не получалось. Поэтому он поднялся, неторопливо обогнул стол и встал напротив, перегораживая Рэю вид на зал. Тот следил за ним все это время взглядом хищника, готового сию секунду прыгнуть на добычу (и это ни разу не сантименты!), он был все еще насторожен. -Обращайся, — только и сказал Тренер, глядя ему в глаза. И в этой позе, в этих словах было откровенное приглашение действовать. Рэй выпрямился, в глазах сквозило одобрение и усмешка, не спеша, растягивая гласные, произнес: -Приезжай сегодня за машиной. Затем невесомо оттолкнулся и прошел мимо него, слегка проезжаясь кончиками пальцев по его руке. От этого прострелившего током ощущения Тренер едва успел подавить желание схватить его за руку, только и произнес, не оборачиваясь: -А сам-то зачем заезжал? Рэй остановился и так же, через плечо, ответил: -Поздороваться. После чего вышел из зала, оставив Тренера в недоумении. Сунувшиеся лица карапузов после ухода Рэймонда Смита выражали кошачье любопытство. -Ну, чего он хотел? — спросил, не дав другим, Праймтайм. Тренер, все еще чувствуя легкое прикосновение холодных пальцев Рэя к своей руке, вынужден был пробормотать: -Понятия не имею. Насколько правдив был его ответ, он не задумывался.***
До дома Рэя Тренера подкинули Бенни и Мэл на его же фургоне. -Что у вас за дела с мистером Смитом? — как-то даже обиженно поинтересовался Мэл. Тренер только смерил его хмурым взглядом. -А вам какое дело, какие у нас дела? Ответил странно, но он уже настроился на сегодняшний вечер, предвкушая, к чему заведет их обоих его эксперимент, и не мог, даже будучи сконцентрированным, обращать внимание на что бы то ни было. Карапузы едва ли не ревниво поджали губы, обижаясь, что Тренер впервые не собирается посвящать их в свои планы. В конце концов, сжалившись над их хмурыми лицами (слишком много хмурых лиц он наблюдал за последнее время), сдался. -Ничего криминального. Просто машину забрать. -Могли бы и днем это сделать, — проворчал Бенни. -Чего? — удивился Тренер. Это что, бунт? -Сами же сказали, что они — плохая компания, — заметил Мэл. На это Тренеру нечего было ответить. Хорошо, значит, воспитал их, раз пытаются укорить его самого. Ученики превзошли учителя. Но сказать что-то нужно было. Иначе не отцепятся, следить начнут, копать, чтоб удостовериться, что им с Тренером ничего не угрожает. -Массаж ему делаю, — ответил он. Хочешь соврать — скажи правду, это все знали. Парни удивленно посмотрели на него. Тренер закатил глаза. — Общаемся, вот и все дела. А теперь отвалите! — урезонил он их. — И хватит уже с такими рожами на меня смотреть. Дайте газу, вон светофор давно уже зеленый…. Бенни, что был за рулем, спохватился и поехал. С Мэлом они переглянулись, Тренеру ничего не сказали, и он решил, что завтра все карапузы устроят ему общее собрание. Но это будет завтра, гораздо больше его интересовало, что будет сегодня. Когда высаживали его, еще раз неодобрительно покачали головами, но попрощались вполне дружелюбно, пронаблюдав, как Тренер идет к особняку. Рэй открыл ему сразу же, но тут же отступил в тень, прикладывая что-то к лицу. Тренер разулся и, не отрывая от него взгляда, прошел следом. -Что случилось? — нахмурился он, разглядывая, что Рэй держит у лица кусок замороженного мяса, завернутый в полотенце, скрывая заплывший левый глаз, да еще и сгибается как-то непривычно, будто ему ребра помяли. -День не задался, — процедил Рэй, вновь собираясь с силами и отступая все дальше. -Русские? -Все в кучу. Тренер с тоской подумал, что все, о чем он думал весь день, так и не сбудется. Но узнать такого Рэя тоже нужно было. Поэтому он навскидку потянулся к нему рукой, желая дотронуться, и с удивлением остановился, когда Рэй сверкнул одним глазом в его сторону, предупреждая этого не делать. Покореженный и осунувшийся, Рэй казался сейчас не столько опасным, сколько одиноким, и от осознания того, что он одинок настолько, что боится довериться кому-то, принесло Тренеру буквально физическую порцию боли. -Я просто посмотрю, насколько все плохо, — негромко пообещал он, не разрывая зрительного контакта. Рэй фыркнул и отступил дальше, отворачиваясь. -Я и сам прекрасно вижу, насколько все плохо, — недовольно произнес он. Следовало сменить тактику. Тренер быстро окинул его взглядом, пытаясь понять, не травмирован ли Рэй еще больше, но все его тело скрывала одежда, помятая и грязная, что не давало шансов распознать наличие боевых ранений. -Что еще болит? — спросил Тренер у его спины. Рэй, все еще придерживая кусок мяса у лица, неоднозначно покачал головой. Они переместились на кухню, и теперь стояли как дураки — иначе не скажешь — и не знали, что делать дальше. Тренер недовольно вздохнул, так ведь и в тупик зайти можно. Видеть уязвимого Рэя было тяжело, ощущать, как тому неловко и страшно показаться беззащитным, без привычного лоска, было непросто. И это приносило страшный дискомфорт обоим. Тренер подошел к нему и встал рядом, стараясь не заглядывать в глаза, зная, что не увидит в них сейчас ничего рационального, только эмоции, которые ему бы видеть не хотелось. Единственное, чего бы он действительно хотел, дотронуться до Рэя. Без всяких помыслов и подтекстов, просто поддержать, сказать невербально, что все будет в порядке, что он со всем справится. -Рэй, — тихо позвал его Тренер. Тот все еще стоял, опустив голову, но было видно, чувствовалось интуитивно, что он прислушивается, ловит каждый звук, каждое дыхание Тренера, анализирует и пытается понять, что ему ждать. -Ну, хватит. Не упрямься, — тихо и ласково, но не как с ребенком, иначе от этого он еще больше взбесится. Рэй лишь усмехнулся, становясь еще более далеким. -Со мной это не работает, Тренер. Играй в психолога со своими карапузами. Собственное прозвище, каким бы оно ни было, звучало резко и неправильно, не так, как бы он хотел услышать. Жизнь научила Рэя бить больно. И будучи раненым, он все равно бил, не позволяя распознать, как он сломлен (наугад или же нет, неясно), и попадал прямо в цель. Тренер устало вздохнул и, идя на рискованный шаг, осторожно привалился лбом к его плечу, проговаривая негромко: -Что же мне с тобой делать, ума не приложу… Удивительно, но этот жест сработал (в какую сторону — еще предстояло выяснить), и Рэй на какое-то время замер, только мышцами дернул, то ли отталкивая, то ли привыкая к ощущениям. От него пахло дымом и потом, кровью и цементом, и Тренер даже мысленно боялся спросить, что же такое могло произойти за день, если с утра все еще было нормально? Он прислушивался к его ощущениям, но так и не мог понять, что же Рэй чувствует, пока, наконец, тот не дернул плечом, освобождаясь от касания, и снова поворачиваясь спиной, не разрешая ни себе проявить слабость, ни, кажется, Тренеру. -Оставь меня в покое. Прозвучало резко и неуклонно. -Конечно, — кивнул Тренер, игнорируя, как неприятно царапнули слух эти слова. — Уже бегу от тебя прочь, как и все, кого ты гонишь. Зря он это сказал. Впервые за долгое время мудрость изменила Тренеру, и он это почувствовал, только когда лишь горечь сказанных им слов осталась на кончике языка. Рэй медленно повернулся к нему, глядя с таким безразличием, какого не было даже при их знакомстве. Так, словно Тренер — ничто, лишь крупица, насекомое, которое посмело привлечь внимание чего-то большего и значительного. Так смотрел Рэй, холодно и равнодушно. В светлых глазах выла стужа и царила вечная мерзлота, и Тренер прирос к месту, не зная, что сказать и стоит ли вообще что-то говорить. -Тебе пора, — голос Рэя звучал обманчиво тихо и бездушно, будто с мебелью говорил. Тренер заставил себя выдержать его взгляд, хоть и сделалось не по себе, тяжело вздохнул, собираясь для последнего рывка, чтобы прорваться сквозь этот лед. -Ты этого не хочешь, — хорошо, что голос был твердым. -Разве я не ясно сказал, чего хочу? Слух не обманул тебя. Уходи. Тренер нахмурился, сунул руки в карманы куртки. По всему выходило, что Рэй не нуждался в нем. Раз так, с этим нужно было смириться (это следовало сделать еще раньше). Тренер заранее предчувствовал, что у него нет шансов. -Если уйду, я уже не вернусь. Рэй смотрел хмуро, потом молча развернулся и пошел в сторону прихожей, остановился на полпути и произнес, не оборачиваясь: -Ты знаешь, где выход. А затем поднялся на второй этаж. Тренер минуту простоял как истукан, а затем прошел до двери и с чувством хлопнул ею. День, действительно, не задался.***
-Чо эт с ним? -Да кто б знал! Вчера светился как солнце, сегодня вообще не реагирует. Дзен словил. Сидит в кресле и пялится в пустоту. Жуть берет. -Может, палкой его потыкать? Ну, вдруг, это… -Ты нормальный вообще? Сплюнь, придурок! -И по голове своей постучи, кусок дерева. -Да ладно, может, помер кто? У него лицо такое, ну… как на похоронах. Давайте спросим? -Вот сам и спрашивай. Я к нему в таком состоянии и близко не подойду. -Ребят, вы его вчера подвозили, чо случилось-то? -Да хер знает. Чепуху какую-то наплел об этом Смите, и все. -Ну вы и ебантяи, ясно же как день, Смит и виноват. -А ведь точно! Козлина пижонская, наверное, опять втянул его в свои гребаные разборки! -Мля, надо было не Пирсона валить, а его. -Чо делать-то? Совещание с утра в туалете проходило довольно оживленно. Увидев Тренера в состоянии, крайне близком к психозу (Джим называл это «эффектом падающей ручки»), карапузы не знали, что и думать. Ведь все было хорошо, последнее время — так вообще зашибись. О том, что могло произойти, гадали все, но, так или иначе, не обнаружив за собой косяков, вывод сделали верно: обвиняемый — Рэймонд Смит. Эрни, собравшись с мыслями, сказал: -Ладно. Придется поговорить с Тренером начистоту. -И чо? — фыркнул Праймтайм. — Просто подойдем и скажем ему: «давайте мы завалим мистера Смита»? Представляю, какая реакция у него будет! Большинство карапузов, используя междометия, поддержало Праймтайма. Эрни только возвел глаза к потолку — от Тренера научился. -Если не спросим, что случилось, хуже будет. Мы ему обещали, что будем сначала советоваться, а уже потом делать. Парни переглянулись между собой, Джим увесисто положил руку на плечо Эрни и отчетливо произнес: -Благословляю тебя на этот поступок. Иди и спроси. И все тут же разбежались. Эрни только вздохнул. -Вот же ублюдки. И пошел спрашивать. Тренер сидел уже битый час в своем кресле, вообще ни на что не реагируя. Вернее, реакции были, но ограничивались они только нечастым морганием. -Тренер, — Эрни осторожно заполз в его кабинет. Тот продолжал лицезреть потолок. Эрни сел на стул и внимательно посмотрел на него, в смысле, на Тренера, на потолке ничего интересного, кроме пары желтых пятен, не было. Возникло ощущение, что Тренер перебарывает что-то в себе. Эрни не был силен в психологии, но подумал, что в душе Тренера происходит сейчас какой-то коллапс. -Вы в порядке? — рискнул спросить он. Тренер внезапно дернулся, и, не ожидая подобного от него, Эрни чуть сам не свалился со стула. Несколько секунд Тренер часто моргал, как будто пытался сориентироваться в пространстве. Затем резко встал и строго взглянул на Эрни. -Ты чего здесь прохлаждаешься? -Ды я… — начал было Эрни. — Мы просто… ну, это… спросить хотели. -Мы? -Ладно, я. -Ну так спрашивай. -Вы сегодня что-то… какой-то не такой. -Очень интересные наблюдения, — нахмурился Тренер. — Нормальный я. Хватит рефлексировать. Пошли работу работать. И первым вышел из кабинета. Что-то все-таки изменилось в нем. Движения стали более резкие, голос тверже, а руки постоянно сжимались в кулаки. Эрни беспомощно почесал переносицу и, вскочив, кинулся за Тренером. Что-то все-таки произошло.***
Тренер помнил, как в последний раз коснулся Рэя. И воспоминания эти резали острым ножом. После того вечера прошла неделя, а по ощущениям — вечность. Чертов гад, все-таки пробрался под кожу, не вытравить ничем. Руки до сих пор помнили тепло, когда Тренер дотрагивался до него, горели, как будто он огня коснулся. Стоило привести мысли в порядок. Нельзя было допускать, чтобы он позволял эмоциям сжигать себя заживо. Рэй сам так захотел, сам сказал, чтобы Тренер ушел. Значит, все решил для себя: остаться одиноким, гордым и сильным. Ну не принуждать же его, ей-богу, открываться и доверять! На душе поселилась тоска, глубокая и бездонная, как само небытие. Тренер, как мог, заполнял ее работой и карапузами, но по ночам едва мог сомкнуть глаза, сразу представал образ Рэя. Тренер никак не мог смириться с тем, что произошло. Оставь. Забудь. Выбрось. Оставалось повторять про себя это каждый раз, когда он думал о нем. Самовнушение. Это должно сработать. Рэя не было никогда в его жизни, он все это придумал. Все так, сам виноват. Не нужно было вообще пытаться понять его, не нужно было предпринимать какие-то попытки наладить отношения, а уж о приручении и вообще речи быть не могло. Из-за того, что жгло руки, которые тосковали по прикосновениям к теплой коже Рэя, Тренер постоянно пытался занять их чем угодно, лишь бы не испытывать пустоту, которая нет-нет да оседала на пальцах. И когда ему удалось убедить себя, что все закончилось так, как должно было закончиться (то есть не успев еще даже начаться), в зале объявился Рэймонд Смит собственной персоной. И все старания пошли коту под хвост. Тренер проверял бухгалтерию и параллельно читал расписание тренировок на следующую неделю, когда услышал шум в зале. -Пропустите, — знакомый металл в голосе заставил Тренера насторожиться и отбросить свои дела до лучшего времени. -Нечего тебе тут делать, — резко заявил Бенни. — Тебе здесь не рады. -Мне нужно только поговорить, — в голосе опасливо зазвучали низкие нотки. Тренер прислушался. -Нет, — а это уже Эрни. Молодчина, звучал убедительно! -Пожалуйста, — и когда Тренер услышал это шелестящее шипение, подорвался с места, зная, что этот голос может означать. Он вышел в зал и наткнулся взглядом на Эрни, Бенни и Джима, стенкой вставших прямо перед Рэем. Тот выглядел неважно: бледный, осунувшийся, синяк сходил, но медленно, над рассеченной бровью красовался пластырь. Но больше всего притягивал взгляд, похожий на то, как смотрят дикие раненые звери, которых ситуация вынуждает максимально приблизиться к человеку и просить о помощи. Тренер недовольно нахмурился. -Парни, оставьте-ка нас. -Но Тренер… — начал было Бенни. Он ничего не сказал, просто посмотрел на них тяжело и хмуро. Эрни, казалось, первый что-то сообразил, хлопнул руками по их плечам, утягивая за собой в сторону выхода. Хрипло проскрежетав, закрывающаяся дверь ясно дала понять, что они остались наедине. Рэй постепенно приходил в себя. Тренер не мешал ему, наблюдая, как тот убирает руку с пояса, выпрямляется, тяжело выдыхает, прикрывает глаза. Когда он снова открыл их, выглядел уже спокойным. Несколько мгновений они просто стояли, считывая состояние друг друга. Рэй слегка нахмурился, понимая, что Тренер абсолютно недосягаем, негромко произнес: -Прости. Тренер приподнял брови в немом удивлении. -Это все? Или еще что-нибудь скажешь? Рэй нервно моргнул, не сумев спрятать разочарование. -Я не хотел, чтобы так вышло. Тренер кивнул и пожал плечами. -Тогда все. Ты прощен, тебя здесь больше ничего не держит. Иди. Рэй тоже помолчал, пытаясь что-то самому себе объяснить. -Ты злишься, — произнес он негромко. — Потому что обижен. -Спасибо, что заметил, — согласился Тренер. — Я обещал больше не появляться, и, кажется, из нас двоих только ты не держишь обязательство. Рэй выглядел растерянно, смотрел распахнутым взглядом, пытаясь выявить, насколько серьезен мужчина напротив. Тренер сам бы себе не поверил, если бы сказал, что не наслаждается его видом. Рэй осторожно сделал шаг вперед, но Тренер только нахмурился. -Все, Рэй, нечего обсуждать. Ты сказал уйти — я ушел, — он позволил своему голосу звучать устало. — Ты сам так хотел, помнишь? -Значит, все? — убитым голосом произнес Рэй. -Это было твое решение. Иди. Он стоял и смотрел, как плечи Рэя опускаются, как от него начинает разить отчаянием, как гаснет что-то в глазах и как мелко подрагивают руки. Если бы Тренер сказал, что не чувствует боли, он бы соврал. Его самого распирало так, что хотелось плюнуть на гордость, подойти, обнять и гладить, бесконечно долго гладить по волосам, спине, рукам, груди. Лишь бы только Рэй не выглядел таким потерянным и разбитым. Но он также знал и то, что Рэй должен понять, нужно ли ему все это. А для этого понадобится время. Как бы сильно ни хотел Тренер коснуться его сейчас, он должен был дать выбор Рэю самому решить, чего он хочет. И несмотря на то, что видеть осунувшуюся спину, спрятанную под стройнящим плащом, было невыносимо, он медленно кивнул сам себе. Рэй сделает правильный выбор, ему просто нужно время.***
С того дня что-то изменилось и в нем самом. Тренер успокоился, стал более сдержанным, что не укрылось от глаз карапузов. Поэтому неудивительно, что в какой-то момент они прижали его, решив выяснить, что вообще происходит. -Так, Тренер, — начал Праймтайм, складывая руки на груди. — Чо за мутки у вас со Смитом? Орава парней, заполонивших его пространство в кабинете, застала врасплох, деваться было некуда. И когда он понял, что они не уйдут, пока не получат ответы, смирился (смирение стало его девизом в последнее время). -О чем вы, ребят? Бенни, хмурясь, сообщил: -Вот только не делайте вид, что не понимаете, о чем мы… понимаем… — на мгновение он завис, и Тренер с интересом подпер кулаком щеку, следя за полетом его мысли. Бенни потряс головой и решительно заявил. — Короче, мы все знаем. -Да ну! — удивился делано Тренер. — Просветите? Карапузы потоптались на месте, не зная, что сказать на это. Посмотрев на их терзания, Тренер откинулся в кресле и сказал: -Значит, так. Что бы вы там себе не надумали, ничего плохого не происходит. Мы просто решаем с мистером Смитом свои личные вопросы. Понятно? — и он выразительно посмотрел на них. До парней доходило долго, но Тренер терпеливо ждал, когда же светлая мысль снизойдет до них. -О, — первым протянул Праймтайм, затем лихорадочно забил по плечу стоявшего рядом Эрни. Резкое осознание стремительно передавалось от одного к другому, а затем Мэл как-то обреченно выдавил: -Про массаж, выходит, не соврали? -Вашу ж греческую мать! — Джим потерянно уронил лицо в ладони. -Ага, — Эрни выглядел так, будто ему хорошо прилетело по затылку. — Значит, нормас все, да? Мы тогда это… пошли, да? Тренер молча кивнул, и карапузы, навалившись друг на дружку, в спешке выбежали в зал, уже оттуда начиная тихо (на самом деле, громко) обсуждать сказанное им. -Яжговорил!!! -Да что ты говорил? Ты его прирезать поначалу хотел! -Охренеть, чо, правда? -Что прирезать хотел? -Дубина, я про них. -Аяговорил!!! -Да заткнись ты, услышит ведь! Тренер снял очки и рухнул лицом на поверхность стола. Господи, ну и дичь…. Как, интересно, получилось, что драма его отношений сделала такой легкий реверанс в сторону фарса? Театральщина какая-то. И чего вдруг его понесло на такие размышления об их с Рэем личных делах? Не было ничего личного (хоть он и надеялся на обратное), все задумывалось как педагогический и немного психологический эксперимент. Звучало премерзко с точки зрения гуманизма, но приручить Рэймонда Смита казалось идеей-фикс. Изначально. Было ли вообще что-то? Довольно скоро он вынужден был признать, анализируя их нечастые встречи, что большую роль в развитии этого эксперимента сыграла его буйная фантазия. И это был повод задуматься над тем, не пора ли Тренеру посетить психотерапевта, чтобы излить душу о его воображаемой симпатии к человеку, который вряд ли вообще испытывал симпатии к кому бы то ни было. Об этом он думал, пока закрывал зал, пока садился в машину и пока ехал домой. И, подъезжая к дому, уже почти смирившись с тем фактом, что он старый маразматик, сильно удивился, увидев на ступенях дома Рэймонда Смита. Тот стоял, облокотившись на перила лестницы, с видом если не побитой собаки, то хотя бы человека, который остро нуждался в добром слове. Тренера этот факт немного порадовал, потому что добрых слов для Рэя у него было припасено завалом, все зависело от того, с чем именно пришел к нему сам Рэй. -Без труда нашел дорогу? — поинтересовался он, поднимаясь к нему и останавливаясь на одном уровне. Рэй казался спокойным, только лицо — как у покойника, да взгляд тяжелый и выстраданный, как будто с последней их встречи он и не спал ни разу. Вопрос Тренера если и задел его, то виду он не подал. -Впустишь? — вместо ответа Рэй кивнул в сторону двери. Тренер пожал плечами. Конечно, впустит, какие вопросы! Главное, не забыть потом выпустить. Они вошли в темную и узкую прихожую, разулись, сняли верхнюю одежду и прошли в более просторную комнату, соединяющую выходы на кухню, в ванную и спальню. Рэй не рассматривал обстановку, Тренер не проводил экскурсию. Руки чесались просто невероятно, так и хотелось подойти к Рэю и… пришлось скрестить их на груди. Постояли. Тренер отметил, что молчат они красиво. Будь это спектакль, наверняка режиссер пустил бы здесь какую-нибудь тоскливую романтичную трель. Но театральных постановок ему и в зале хватало, так что нужно было возвращаться к реальности. -Зачем приехал? -Поговорить. -Тогда говори, — кивнул Тренер и прошел на кухню, зная, что гость поспешит следом. Подумал, предлагать ли чай, сдался, наполнил водой чайник, поставил на плиту и повернулся к Рэю с ожиданием. Тот стоял, облокотившись на стену, и смотрел на него долго и внимательно, словно предлагал Тренеру самому рассказать все за него. Глаза и правда зеркало души, и в этих глазах Тренер видел сейчас не вымораживающий холод, а усталость, банальное человеческое одиночество и желание прибиться хоть к какому-то берегу. -«Было бы слишком просто сказать все вместо тебя, не находишь?» -«В наше время нельзя никому верить» -«Но ты пришел ко мне, значит, веришь» -«Тогда ты и сам ответил на свой вопрос» И если бы они могли говорить друг с другом ментально, таким, наверное, был бы их короткий, но объясняющий все диалог. И если Тренер все правильно понял, тогда неудивительно, что следующими словами Рэя были: -Коснись меня. И все равно это звучало удивительно. Тренер не был готов поверить в то, что услышал. Рэй нетерпеливо произнес: -Пожалуйста. Необходимости повторять больше не было. Тренер подошел к нему медленно, боясь вспугнуть, хоть Рэй и не выглядел сейчас так, будто готов был увернуться и сбежать внутрь себя. Встал напротив, удерживая взгляд, молча предлагая довериться. Рэй наблюдал за ним, полуприкрыв глаза, и чем ближе был к нему Тренер, тем многозначительнее становился его взгляд. И когда Тренер наконец-то положил руки на его затылок, притягивая к себе, Рэй как будто внезапно сдулся или сломался, из последних сил вцепляясь в его запястья. Он судорожно выдохнул, но рук не отцепил, и Тренеру пришлось применить голос: -Тише. Все хорошо. Рэй молча кивнул, давая добро на последующие его действия. Это было именно то, в чем он нуждался. Объятия эти ни к чему не обязывали, но понимание, что он мог касаться Рэя — гладить его по волосам, которые оказались приятны на ощупь, чувствовать жар его тела, проступающий сквозь одежду, вслушиваться в тяжелое дыхание… а самое главное, понимать, что ему это действительно позволено, — разжигало в нем кровь и будило желание. -У меня много проблем, — стоя с опущенной головой, выдавил Рэй, осторожно проезжаясь ладонями по его локтям и останавливаясь на них. Тренер кивнул ему куда-то в шею, продолжая перебирать его волосы. -Я знаю. -Я не умею доверять. -Это я уже понял. -И жить с кем-то. -Ага. -И я не умею правильно выражать свои чувства. -Ничего. -Тебя ничто не отталкивает, да? -И не оттолкнет. Рэй поднял голову с его плеча и внимательно всмотрелся в его лицо. Тренер видел в серо-голубых глазах не сомнение, далекую надежду, которая с каждой секундой возрастала все больше и вселяла в них обоих нечто новое. -Почему? Тренер улыбнулся, дотрагиваясь ладонями до его шеи, чувствуя короткие жесткие волосы спускающейся бороды, а под ними, глубже, под самой кожей, горячее биение сердца, живой пульс, извивающийся как уж. Ощущения были приятными, хоть и странными, но все казалось естественным и правильным. Как будто недостающий паззл нашелся, встал на место и картинка, наконец, собралась целиком. Необходимо было что-то ответить, что-то правдивое, чтобы Рэй понял, что он больше не один. Но, сталкиваясь с ним лбами, Тренер улыбнулся краем рта и произнес почему-то не то, что хотел сказать изначально: -Призвание у меня такое, чинить сломанные игрушки. Рэй коротко усмехнулся и, расслабившись, наконец полностью обнял Тренера. Сильно и крепко.