Flame Vessel

      Ему снится свет, ослепляющий и в то же время притягивающий. Руки в белых одеждах опутывают его, лица не видно, но золотые глаза прожигают насквозь. Сияющая фигура склоняется над ним, приковывая своим светом к месту. Тёмные губы неслышимо шепчут. Она хочет, чтобы он остался, подчинился её воле и разнёс её свет по всему Халлоунесту и дальше. Тьма пересиливает и поглощает бледную фигуру, изгоняя сосуд из отравляющих грёз. Покои Белого дворца, стерильно белые, режущие глаз. Надоело. Нет! Он не должен чувствовать, не должен думать! Всё, что нужно это служить королю. Это цель его существования.       Он — Чистый сосуд.       Одев свои доспехи, рыцарь спешит в тронный зал. Если можно назвать спешкой, спокойный шаг. По какой-то причине спешить к королю совсем не хотелось. Обманывать его Величество становится всё сложнее, не столь он прозорлив, сколько каждый день скрывать эмоции становится сложнее. Каждую ночь сияющая фигура уводит его дальше от реальности, дальше от тьмы. Чистый хватается за голову, силясь разогнать рой назойливых мыслей. Резко выпрямившись, рыцарь встречается с собственным отражением в стекле. На мгновение, глаза двойника вспыхивают золотом. Это пугает, нет, скорее само осознание страха ужасает.       «Как долго он продержится?»       Подойдя к окну, сосуд видит принцессу. Та счастливо тискает маленького Призрака, на обоих надеты венки из нежных цветов. Весьма тонкая работа, подвластная, лишь, обитателям глубинных земель.       «В этом ли причина? Имея общего родителя, почему разница столь глубока? Могли бы его звать принцем?»       «Желаешь этого? Я могу дать тебе собственное королевство… Черв никогда не поймёт твоей истинной ценности… Никогда не примет… Никогда не полюбит… Для него ты лишь инструмент, один из тысячи, который можно с лёгкостью заменить и ты это знаешь… Открой своё сердце, прими меня и я тебя вознагражу… Ты сам будешь править Халлоунестом…» — Нет, я… должен… служить… Оставь… меня… — Брат — Лост? Это… Не имеет значения Что нужно — Король зовёт тебя       Сосуд ничего не ответил и отправился в тронный зал. На белом троне, на котором обычно восседал король, оказалось пусто. Бледная фигура нашлась на балконе и пристально всматривалась в горизонт. Рыцарь встал подле и учтиво поклонился. — Мой король — Ох… Сегодня ты припозднился. — Прошу простить — Ничего, ничего. Сегодня даже мне не хочется входить в эти двери.       Король привык общаться с сосудом будто с живым. Но это пока он не узнал об изъяне своего творения. Его бросят в бездну, как и его несовершенных предшественников и ещё более несовершенных потомков.       «Никогда не примет…» — Сегодня к нам прибывает неприятный гость. Будем надеяться он вскоре покинет нас и не заберёт с собой слишком многих. — Усилить стражу — Не стоит утруждаться. У них своя дорога, и её не перекроет даже самая могущественная армия.       Что за странный гость, для сосуда полнейшая тайна ровно на несколько часов. Солнце близилось к закату, как в зал короля спешно ввалился слуга, объявляя о просьбе некого Маэстро об аудиенции. Король велел передать своё согласие, а затем тише добавил: — Спустя столько лет он вернулся.       Не успел рыцарь удивлённо взглянуть на создателя, как двери резко отворились. Казалось, по полу расстелилась красная дымка, вызывая странное ощущение. В зал вошли двое, женщина в красном платье, чьё лицо было скрыто половинчатой маской и мужчина в чёрном плаще. Чёрные волосы обрамляли лицо, а большие яркие рубиновые глаза делали его почти кукольным. Несмотря на проявленное уважение, оба выглядели так, будто перед ними не королевская персона, а кто-то равный. — Давно не виделись, Ваше Величество. За все эти годы вы не убавили в своём величии. — Как и ты, не растерявший своё красноречие. Что привело тебя в Халлоунест? — Вам известно Ваше Величество, мы никогда не приходим без приглашения. Зов пламени привёл нас в эту обитель, не более. — последнее слово было нарочно выделено.       Возможно Чистому показалось, но он услышал, как начал потрескивать подлокотник под рукой правителя. Заставить Бледного короля полыхать от гнева всего парой фраз. Но благодаря этой пелене гнева, удивлённый вздох сосуда остался неуслышанным. Но только для короля.       Алый взгляд молнией устремился на рыцаря подле трона. Губы брюнета растянулись в лисьей ухмылке. Он сделал элегантный реверанс и представился: — Полагаю это первая наша встреча. Меня зовут Гримм, я маэстро Мрачной труппы. Мы с моей роднёй поведали многое, но подобных тебе ни разу. Кто же ты, Бледное создание?       «Бледное?!»       Сохраняя последние остатки терпения и гордости король выпроводил незваных гостей, а затем и самого рыцаря. А сам уединился в своих покоях. ***       Хоть с их встречи с Гриммом прошло пару дней, сосуд всё не мог выбросить его из головы. Назвать порождение бездны бледным… Подобное считается оскорблением и наказывается казнью. Кто же этот маэстро, раз ему позволили покинуть дворец невредимым? Мысли слишком тяжелы и режут больнее острозаточенных клинков. Для существа изначально рождённого «не мыслить» это слишком мучительное испытание. — Прошу… хватит…       Чистый почувствовал, что кто-то тянет его за плащ, то был Призрак. — Что случилось? — призрак был идеальным сосудом. Идеальнее, чем сам Чистый, не говорил, не думал. С ним не страшно проявлять эмоции.       «А может король, поэтому был так откровенен с ним самим?»       Маленький сосуд протянул повядший венок и махал ручками в сторону выхода.       «Принцесса покинула замок? Без сопровождения? Но зачем?»       Вспомнив слова короля, Чистый сосуд поспешил на поиски труппы, не замечая, что к плащу прицепился маленький собрат.       Проходя узкие улочки, высокая фигура следовала указателям, что расставлены практически повсюду. Маэстро явно не боялся гнева правителя Халлоунеста. Подобной смелости можно только позавидовать. Алые шатры начали виднеться на горизонте, но несчастный плащ рыцаря опять кого-то зацепил. На этот раз это был слепой бродяга тянущий свои руки дальше: — У тебя есть гео? Дай мне гео! Ты не спрячешь его от меня!       Проигнорировав бродягу, сосуд устремился к шатрам. Странные фигуры в алых балахонах и масках пропускают без малейшего интереса к посетителям. Со всех сторон играла музыка, повсюду горели факелы, хоть солнце ещё не село. В середине сформировавшегося круга танцевали двое, пропавшая принцесса и сам маэстро. Только рыцарь хотел вмешаться, как чужая рука его останавливает: — Ки-ки-ки. Не стоит вмешиваться, если не собираешься присоединиться. — Вы — Меня зовут Святой. А ты, бледное создание имеешь имя? — Нам не дано иметь имени — Ох, бедняжка. Даже эта кроха его не имеет?       Святая указывает на Призрака, который в упор пялился на другого ребёнка. Тот был вылитый Маэстро, но глаза его отличались. Они были пустыми, будто огонь жизни не коснулся его. Странные создания, нужно поскорее вернуть принцессу в замок и… «Пламенное отродье! Как смеешь появляться здесь! Возвращайся обратно в кошмар!»       Яркий свет озарил разум, мгновенно разрушая тьму внутри. Сосуд схватился за голову, не способный даже вдохнуть. Он и не заметил, как близко подобралось сияние, как стремительно заполнило его оболочку. Это конец. Сопротивляться нету сил, да и смысла тоже. Король сразу поймёт, возненавидит, уничтожит и низвергнет его останки в бездну. Больно. Больно быть ненавистным, лишь, за собственную несовершенность. Больно быть ненавистным родителю, которого любишь и, за которого готов отдать всё. Одинокая слеза обожгла правый глаз, но не смогла спуститься дальше.       К лицу кто-то прикоснулся и ощущение всепожирающего света исчезло. Вместо него чувствовалось нечто иное, абсолютно непохожее, непонятное, неизведанное. Оно неспокойно, не обволакивает и медленно поглощает как тьма. Оно резкое, яркое, но не ослепляющее. Грёзы, будто, пожираются им, оставляя после себя, лишь, багровое марево. Не родная пустота, но лучше, чем оглушающее сияние.       Сосуд поднял голову, правый глаз горел огнём, но это не мешает разглядеть спасителя. Чёрная фигура и насмешливый алый взгляд. Маэстро медленно проводит ладонью по лицу вниз. — О, Бледное создание… Знаешь ли ты, кто твой создатель? Бесспорно, Черв велик, но также велико его высокомерие. Кто не вторит ему, должен замолчать навсегда. Что не принадлежит ему, не должно принадлежать никому. Кто не подчинится, тот… -…должен исчезнуть… — закончил Сосуд. — Верно. Такова цена за возможность быть подле Божества. — и немногие смогут заплатить… — Дитя не должно платить, за возможность быть рядом с родителем. Это нонсенс. — маэстро отнял руку и поманил за собой. Сморённый грёзами, Сосуд, почти, подчинился бархатному гласу. Лишь мгновение… — Я не дитя! Я инструмент!       Маэстро остановился и резко обернулся, от чего края его короткой накидки встрепенулись, словно, живые. На секунду в его глазах промелькнуло удивление, но затем сменилось привычной хитрецой. — Истинно, что создавали тебя и подобных тебе инструментами в угоду королю. Однако… разум твой уже далёк от идеалов, что заложены были творцом. Сие не твоя вина, но не сомневайся, что будешь осуждён. И то немое дитя, что рядом, непременно последует за тобой.       Сосуд обернулся, принцесса тискала обоих детей, рассказывая что-то Святой. Безмятежная картина, не знай рыцарь, что скрывается за всем этим. В груди снова начал образовываться ком, а лучи света начинали пронзать изнутри, оставляя болезненные ожоги. Миг и чужие руки на плечах опаляют сияние, загоняя в самые глубокие щели разума. — Осторожнее… Твоя оболочка выжжена до краёв этой назойливой молью. Любые, даже самые незначительные думы могут расколоть тебя… — Мне нужно вернуть принцессу… — Черв уничтожит тебя, как только взглянет. — Если такова его воля, я подчинюсь. У меня нет шанса. — Ох, Бледное создание, не стоит равнять преданность с безумием…       Руки на плечах исчезли, будто растворились. Чистый обернулся, но маэстро уже не было. Без него внутри начала нарастать паника. Медленно и тягуче страх расползался по телу, а вместе с ним и сияние осторожно кралось, дабы не привлечь проклятое пламя. Нужно спешить.       Принцесса согласилась вернуться без каких-либо уговоров. Стоило им переступить порог, слуги вихрем забрали девочку в неизвестном направлении. На вопросы о короле, все отмахивались, что он сегодня не желает никого видеть. Похоже час казни отсрочен, надолго ли. Стоит ли вообще тянуть или самовольно отдаться Бездне? Пусть та и не имеет разума, но она всегда принимает всех, как своих детей, скрывая в пелене мрака и упокоения. Тихо, мягко, безмятежно… Также, как и голос маэстро. Ранее Чистый просто отмахнулся бы, но сейчас мысли о главе труппы единственное, о чем можно думать без последствий. Времени осталось совсем мало, не стоит затягивать. Путь в Бездну не проходит через сад королевы, но пусть эта прогулка станет его первым и последним желанием.       Буйство зелени и множество невиданных цветов пестрят повсюду и радуют глаз. Наверно. Чистый не испытывал того же восхищения, что обычные жуки. Всё что он знал, это то, что растения невероятно хрупки и недолго живут. И не только они. Кто бы мог подумать, что его жизнь может быть соизмерима с каким-то цветком. Это неверно. Сломанный сосуд выбросят, не думая оплакивать, а сломанный цветок сохранят и всеми силами будут стараться продлить его существование. — Кажется это называют «несправедливостью» — ответил сам себе Сосуд. — И что же кажется тебе несправедливым, дитя? — послышалось неподалёку. — Моя королева! — слишком живо. Провал. — Вижу росток сознания в тебе, дал всходы. Это ожидаемо, весьма ожидаемо. — Мне жаль. Я понесу наказание… — Полно, дитя. Дав начало, любая жизнь развивается, ты не единственный пример. — Мы не должны развиваться, мы не должны мыслить… — Тьма не имеет формы, дитя. Она сильна и бездумна. Чтобы придать форму и контролировать её, нужно добавить немного сознания. А это обоюдоострый меч, и не каждый сможет владеть им. — Королева коснулась свисающей лианы. Растение покорно поддалось, мягко оплетая руку правительницы. Её помутневший взгляд без преград упёрся в рыцаря. — Похоже незваные гости собираются отправляться в путь? — Маэстро покидает Халлоунест? — Знакомый тон, дитя — королева усмехается, поглаживая кроны. — Черв тоже не хотел, чтобы он уходил. Но мрачный странник покинул нас, поселив в сердце короля глубокую обиду. — Король? — Был влюблён. Очарован таинственной фигурой, что кружилась в неистовом танце с пламенем. И чары эти, похоже, сильны до сих пор. — Вы знаете маэстро? — Оо… Он король из далёких земель, что сокрыты в грёзах. В этом мире он прибывает, лишь, чтобы свершить свой ритуал и найти своих «родных». — Но грёзы же… Её дом… — Всё верно. Это обитель существа, что отравила твой разум. Но даже у столь яркого света, есть тёмная сторона. Та сторона и есть владения маэстро. Сосуд резко схватился за голову, из правого глаза тонкой золотой нитью потекли слёзы. — Раз маэстро покидает нас, то и его сила слабеет. Скоро лучезарное существо высвободится. — Я… Я не хочу умирать! — Простое желание, дитя, но такое тяжкое в исполнении. Я не в силах помочь. Только бездна поглотит свет или… его сожжёт пламя. Выбирай, дитя, вернуться к истокам или последовать за труппой.       Боль становиться невыносимой, но рыцарю удаётся подать знак. Пусть королева и не видит его, она поймёт, примет и не осудит. Белые корни вырываются из земли, открывая скрытые проходы, сокращая путь. Полуразбитый сосуд почти достиг цели, не обращая внимание на оторванные окровавленные запястья валявшиеся по дороге. На последних шагах его окрикивают: — Брат — Л-лост? Почему ты здесь… — Призрак исчез Не могу найти Что ты здесь делаешь? — Я… Мне нужно… — Некогда Чистый сосуд подходит к брату и обнимает его, неважно, даже если тот не поймёт — Мне нужно уйти, Лост. Я подвёл короля и не смогу быть рядом с ним. Теперь ты позаботишься о нём. Я поищу Призрака, возвращайся во дворец. Прощай, Лост. Старший спешит и не замечает, как глаза брата начинают гореть золотым: — Хорошо, я вернусь. Обязательно вернусь.

***

— Маэстро, скакуны запряжены. Мы ждём вашего приказа. — Хорошо, Брумм. Отбываем. — Слушаюсь.       Маэстро осматривает повозки, а затем оборачивается, к виднеющемуся вдалеке, дворцу. Алые глаза горят, показывая, сколько пламени поглотил глава труппы. Их не скрывает даже тёмная вуаль, украшенная гишером. Рядом с ним останавливается Святая: — Как жаль, что мы больше не увидим это королевство. Лучезарная богиня не ведает пощады. — То заслуга Черва. Пусть пожинает плоды своих трудов. — Бледный король был бы хорошей партией Маэстро. — Отнюдь. Я не заинтересован в столь эгоистичном создании. — Зато заинтересованы в его детище… и не одном. — И это ты мне говоришь. Забавно, весьма.       Святая усмехается, кладя руки на живот. Её платье перепачкано кровью, но никто не обращает внимания. Маэстро помогает ей устроиться в экипаже и возвращается в свой. Его останавливает дрожащий голос позади: — по… подожди — Сосуд держится на последнем издыхании, едва видя что-то перед собой. Маэстро оборачивается, с победной улыбкой смотря на дворец, а затем возвращаясь к рыцарю. — Ты заставил меня ждать. — м-мне… жаль… — Значит, ты больше не инструмент, своего короля? — нет… я… х-хочу ж-жить… — Не сомневаюсь. Что же, ты проделал долгий путь. Идём. — Маэстро протягивает руку и чувствует большие грубые ладони, накрывающие её. Какое же прекрасное создание сотворил Черв, чистое, невинное, которое можно взрастить и воспитать под себя. Едва ли высокомерный, глупый король может тягаться с таким. Уже скоро его время подойдёт к концу, а вместе с ним и всё королевство канет в небытие. Трагичная судьба, но вызывает только смех.       Стоило Сосуду войти в экипаж, как он сразу потерял сознание. Сейчас в его грёзах нет ослепляющего сияния. Эта темнота не часть пустоты, она, лишь, часть чего-то большего. Багровая дымка, словно занавесь шатров маэстро, раскрывалась, явя нового вторженца. То была тонкая фигура, облачённая во всё красное. От неё исходит жар, вытесняющий и свет и тьму, оставляя место пламени.       Незнакомец обернулся, его лицо было точь-в-точь маэстро, только, цвет волос отличал их… и взгляд… В рубиновых глазах Гримма играл азарт и озорство, в этих же видно, лишь, всепожирающий огонь и равнодушие. Один щелчок пальцев, и пустота превратилась в сцену. То тут, то там появлялись алые всполохи. Искры медленно кружились в воздухе, а когда падали на лицо Сосуда, рассыпались на множество мелких частиц и исчезали. Полуразрушенный подошёл ближе к двойнику маэстро, тот никак не отреагировал, даже головы не поднял. Секундное непонимание и бывший рыцарь преклоняет колено. Если это та самая "тёмная сторона", то перед ним сам король, а к королю нужно относиться с почтением. Стоило совершить это простое действо, как его обдало шелестящим голосом, проникающим в самые недра души: — Наш ритуал собрал щедрый урожай. Воистину, то дитя потрудилось на славу. — Алое создание проплыло к рыцарю и подцепило тонкими пальцами его лицо. — Бракован чувствами и изъеден светом… Не беда. Все трещины сокроет пламя… Алый король резко отстраняется, а Сосуда охватывает пламя. Сквозь огонь он слышит напутственные слова. «Прижилось… Что же… Добро пожаловать в кошмар. Надеюсь видеть вас на нашей сцене в главной роли. Да будет вечно гореть пламя и освещать нам путь!» Конец его фразы потонул в рокочущем смехе… ***       Резкий вздох и Сосуд открывает глаза. Первые минуты он не понимает где находится. Не болезненно белые стены дворца, не его жёсткая кровать, не подушка… А на чём он вообще лежит? — О, уже проснулся? Знаешь, ты. Весьма, тяжёлый. — Рыцарь повернулся и встретился взглядом с Гриммом. Того кажется забавляло происходящее. — Удобно? Сосуд мгновенно вскочил с тахты, на которой лежал, в частности с колен маэстро. Тот всё ещё ухмылялся, явно намереваясь продолжить: — Черв создаёт столь прекрасные лица, не наделяя их обладателей чувствами. Весьма прискорбно и бессмысленно. Такие мягкие волосы и такие прелестные глаза.       Гримм встаёт с тахты и подходит к зеркалу, приглашая взглянуть. Медленно подходя к старинному серебряному зеркалу, рыцарь видит своё отражение. Такое же как и в окне дворца, но что-то было не так… Слегка небрежно уложенные волосы, те же массивные рога, новый шрам и уже привычное слабое свечение в глазах. Но то не лучезарный свет грёз, то малая искра от новорождённого пламени. Маэстро гибко подлезает под руку, касаясь свежего шрама: — Подарок почти забытой богини, но алый тебе больше к лицу. — Гримм… — Чшш… Подобной фамильярности моя родня не потерпит. Теперь ты должен звать меня «Маэстро» как и все. Однако… Если мы наедине, то можешь звать меня как хочешь. Будет забавно смотреть на твои потуги придумать что-то оригинальное. — Всё вам потеха. — Иначе жизнь не имеет смысла. Мне жаль твоих собратьев. Жить и не понимать жизнь, это ли не самое бессмысленное действо? — Вам не понять! — Отнюдь. Ведь я также рождён сосудом, как и моё дитя… — Гримм прошёл к большой кровати. На ней клубком спали его дитя и Призрак. — Мы потомки короля из грёз, его физическое воплощение. То, во что хотела превратить тебя та забытая богиня. Нам не дано иметь имён. Лишь имя нашего праотца, высеченное кошмаром на огненном сердце. Ну так что? Всё ещё думаешь, что мы далеки друг от друга? — Я… не знаю… — Забудь. Не стоит тратить жизнь на сожаление. Особенно, когда твоя жизнь только началась. — маэстро подходит к своему рыцарю и соприкасается лбами. — Теперь у нас один исток. Нас ждёт великое будущее — так много эпосов и трагедий! — Да, Маэстро… — Пламенный сосуд скрывает своего короля в объятиях.