Голодные Игры : Огонь горящий во мне.

Так и проходят наши дни, один за другим — одинаково. Мы спим вместе, спасая друг друга, из страны вечных кошмаров и воспоминаний. А на утро идём по делам, Пит идёт в город, а я — в лес. Мы практически не разговариваем и нас это устраивает. Будто выполняем свой долг перед друг другом, а потом расходимся во свояси. Я все ещё не понимаю что с ним творится, ведь он наконец услышал те самые три заветных слова, которые он так долго ждал. Что же я сделала не так? *** Так и наступает долгожданная осень, рыжые и огненно-красные листочки на деревьях, начинают опадать, что бы весной, деревья снова смогли нарядиться в новую одёжку. Вот и я решаю покончить с грязью и пылью дома. Чистюлей меня не назовёшь, скорее наоборот, но что меня смущает, что не один, мой дом похож на лачугу Хеймитча. Дом Пита — тоже. Он напоминает берлогу старого ментора. После почти года, равнодушного к себе отношения, наши дома дали о себе знать. Пит уже ушёл в город, как всегда даже непроронив ни словечка, поэтому у меня есть время расчистить и его дом. Я встаю с кровати, и одевшись бреду к себе домой — многое нужно сделать к вечеру. Зайдя в свой дом, я принимаюсь за дело. Сначало убираю всю пыль, подметаю полы, открываю окна позволяя чистому, прохладному, утреннему воздуху проникнуть в дом. А после пробую снять шторы. После двух часов мучений, у меня всё-же получается снять шторы, я кидаю их в ванную, мысленно напоминая себе, — сказать Сэй чтобы она их постирала. После я отправляюсь на второй этаж, комнату Прим и мамы я обхожу стороной, двигаясь к себе. Тихо приоткрыв старую, деревянную дверь, вхожу внутрь. Густой полумрак окутывает грязную и пыльную комнату. Я подхожу к окнам и открываю их, отодвигая шторы и ставни. Грязь, скрытая густым полумраком в комнате, предстаёт перед моим взором. Повсюду разбросаны клочки бумаги и давно прогнившие крошки хлеба, если я и ела, то только хлеб. На полу лежит куча старой одежды, вываленная из шкафа, чтобы было поудобнее там запираться. На кровать, и глядеть страшно — старые порванные простыни, сбились и упали на пол. Одеяло же наоборот — завёрнуто в густой ком, лежащий на кровати. *** Протерев последнюю пылинку на шкафу в доме Пита, я выдыхаю и с грохотом опускаюсь на диван. Думаю о том что может быть и удастся начать всё заново — с чистого листа. Занявшись делом я и позабыла о том, что буквально накануне, проклинала весь мир последними словами. «Может следует делать так почаще?» — промелькнула мысль в голове. Ведь стоит заняться чем-нибудь и я перестаю проклинать весь мир и с головой ухожу в работу, за одно и пользу приношу. Глаза смыкаются от усталости и я медленно, но верно погружаюсь в мир сновидений. *** Они играют на Луговине, голубоглазая девочка с каштановыми волосами и светловолосый мальчик, он поворачивается и я замечаю что глаза у него серые… Почему-то я уверена что это дети Пита. У меня на лице играет улыбка. Пит всегда хотел детей… Но тут, не с того, не с сего, огонь поглащает детей, а я кричу, кричу пока у меня не срывается голос, но всё же я никак не могу подойти к ним и спасти… Ноги подкашиваются и я падаю истошно рыдая, и наблюдая жуткую картину, они горят, горят заживо, их пожирает пламя, точно так же как и пожирало мою сестру когда-то… Пытаюсь сорваться с места и кинуться им на помощь, и вдруг падаю. Уже по настоящему. Ударяюсь головой об пол и вслух проклинаю чёртов узкий диван. Поднимаюсь на ноги, на улице сумерки, даже не заметила как уснула, но конечно, как всегда поспать долго мне не удалось, хорошо ещё, рухнула на пол и проснулась, а то продолжение ужасного кошмара было гарантировано. Это были они, точно они, именно те дети, которых я видела на Квартальном бойне. И одуванчики, они для меня навсегда останутся связаны с Питом, с моей личной частичкой надежды и счастья. И я точно знаю чьи это дети, дети Пита и… Мои?! Нет! Не может такого быть! Хотя… Я вспоминаю серые глазки мальчика и каштановые волосы девочки очень похожей на меня и тут всё проясняется, это и вправду мои дети… И Пита. Жаль только что им так и не суждено родиться. Завариваю чай и сижу с чашком в руке до самого рассвета, думаю про этих детей. Плачу, просто потому что успела влюбиться в этих детей которых даже не существует… Рыдаю в голос пока меня не прикрывает телефонный звонок. — Алло, — поднимаю трубку я, попутно вытирая лицо рукавом и усаживаясь на стул рядом с телефоном. — Кискисс… — Гейл? - Недоумеваю я. Но тут-же прихожу в себя. И заставляю себя выглядеть как можно меньше ошеломленной и недоумевающей. Я все ещё зла на него. — А кто ещё может быть? До тебя не дозвониться, почему ты не брала трубку? Я звонил тебе. — Я сегодня не ночевала дома, убиралась у Пита и уснула на диване. — Ясно. — хмуро отвечает он. — Китнисс, мне нужно поговорить с тобой. — Ты же знаешь, я выслушаю. Я стараюсь, но мне всё-же трудно тебя простить, не все сразу. Но при этом ты можешь на меня положиться. — «Как камень с сердца…» — пронеслось в голове. — Ничего, я понимаю тебя. Ты очень любила Прим. Китнисс, это очень важно для меня, я хочу поговорить с тобой лицом к лицу. — Но ты ведь знаешь, я не могу выезжать из Двенадцатого. — Это решаемая проблема, Китнисс. А в этот раз, я сам приеду. Я на днях поеду в Тринадцатый по делам, в Двенадцатом, поезд остановится только на несколько часов, чтобы заправиться. Через три дня я буду в Двенадцатом. — Хорошо, пока. — До встречи. Питу это не понравится, но что поделать? Да и мне самой это не нравится, но я же не могу выдать всё как есть?! "Прости Гейл, но я тебя видеть не хочу. " *** На следующее утро, я просыпаюсь раньше обычного и застаю Пита за готовкой на кухне.  — Доброе утро. — говорю я, отчего Пит, стоявший у плиты спиной ко мне подпрыгивает верх и чуть не роняет миску с тестом. — Доброе утро. — отвечает он. — Ты меня напугала. — Извини. — смущённо мямлю я. — Ничего, садись, завтрак готов, — отвечает он и ставит передо мной тарелку с яичницей, а сам садится на против меня. — Приятного аппетита. — равнодушно произносит он. — И тебе. — отвечаю я. Решаю не тянуть и сразу приступить к делу. — Послезавтра приедет Гейл. — Пит поперхается яичницей, но проглотив последние кусочки, ошарашенно спрашивает. — Что?! — Он позвонил и сказал что должен поговорить со мной. — И что? Поговорил? — хмуро отвечает он. — Сказал что хочет поговорить лицом к лицу. Наверно предложит уехать… — Теперь я понимаю, что он имел ввиду когда говорил «Решаемая проблема» и «В этот раз». Пит резко встаёт, берёт свою куртку и уходит. — Пит! — кричу ему в след. — Пит! Ты всё не так понял! Пит! Прошу, не уходи! — но он даже не слушает… Сижу на кухне и рыдаю, что же я сделала не так?! Почему именно я?! Почему я?! Все меня бросили Прим, мама, Финник, Мадж, папа… Собираюсь и иду к себе домой. *** Весь вечер и ночь я плачу, Пит так и не вернулся домой. Наверное с утра лицо будет таким опухшим, что создастся ощущение будто бы меня кусали пчёлы, и не одна, а сразу дюжина. Я волнуюсь, вдруг он натворить чего-нибудь, о чём он потом будет жалеть... POV Пит А что на это сказать?! Конечно он хочет поговорить лицом к лицу. Предложит ей уехать. Его даже запрет на выезд не остановит. Срываюсь с места и выхожу на улицу. — Пит! Пит! Ты всё не так понял! Пит! Прошу, не уходи! Даже видеть её не хочу, она уедет с ним и снова оставит меня одного. Она опять меня использовала! Как она могла?! Ей нравится делать мне больно?! «Всем переродком нравится делать больно своим жертвам. » — «услужливо» подсказывает сознание. Нет! Нет! Только не это!!! Не сейчас!!! До самого выхода из Деревни Победителей, я уверяю себя что она и вправду не это имела ввиду. Сначала я хочу вернуться и утешить её, но быстро одёргиваю себя. С меня хватит её вранья! Когда она сказала что любит меня, я поверил ей, чуть не сошёл с ума от счастья, но только теперь я понимаю что она врала! Как тогда, у реки! Она меня только использует, я ей не нужен! Тварь Нет! Нет! Переродок Нет!!! Хватит! Уходи! Врываюсь в Дом Правосудия и что есть мочи ору. — Кэтлин! Кэтлин! — Пит? Что с тобой? — Передай мэру, что меня сегодня не будет! — в порыве бешенства кричу я. — Считай взял выходной, а теперь иди от сюда! Быстро! — как будто бы пребывая в шоке от услышанного девушка, слушается меня и быстро бежит на своих каблуках к мэру. А она ничего… Нет! Уходи!!! Заткнись!!! Не смею мне указывать!!! Не хочу чтобы кто-то застал меня в таком состоянии, поэтому спешно ретируюсь из Дома Правосудия. Но вдруг меня кто-то зовёт, я поворачиваюсь и вижу Кэтлин. — Пит, стой! — кричит она, держа сумочку в руках и как можно быстрее двигаясь на каблуках в мою сторону. — Знаешь я тоже сегодня свободна. — Теперь понятно, никакого мэра она предупреждать и не собиралась, а всего лишь побежала за своей сумочкой. — Может зайдёшь ко мне в гости? — мурлычет она. Хуже уже не будет, хотя бы остыну и забуду о Китнисс хоть на какое то время. *** POV Китнисс Альма Койн тихо подходит ко мне. В её глазах читается тысяча эмоций. Как будто кто-то ранил на вид беспомощное существо и не успев отойти подальше получил ядовитый укус. Так и я сейчас — не понимая с кем я свазываюсь, я сделала выбор. А когда поняла, укус уже давно паролизовал меня. Она просто стоит и смотрит на меня, ничего не делает. Меня как будто и вовсе нет. Она смотрит сквозь меня. В ледяных глазах, полных хладнокровия, ярости и безразличия, я отчётливо ловлю победные нотки. На её губах расцветает ядовитая улыбка. Нет. Оскал. Голова наклоняется в бок и я отчётливо слышу её сумасшедший смех. Сквозь толщу мыслей, я все же понимаю что она видит. И повернувшись я замечаю белые халаты людей, спешащих вперёд. Это не капитолийцы, и не врачи повстанцев, это врачи из Тринадцатого… Сначала я замечаю белую косу, усердно заплетённую умелыми руками Мамы. Потом — край рубашки, как всегда выбившийся, и свисающий сзади как утинный хвостик. Я произношу имя девочки, но она меня не слышит, я кричу все громче и громче. На мгновение, кажется что девочка слышит меня и даже произносит моё имя вслух. И тут взрываются остальные бомбы… Я слышу заливистый смех Койн и поворачиваюсь готовая убить её, и в этот момент стрела попадает ей в грудь. Я поняла за что, я её наказала. Ведь на фронт идут, только с четырнадцати…