***
Входя в здание дешевого мотеля, Хёнджин озирается по сторонам. Страх этого паренька весьма земетен и легко объясним.
Папарацци.
Когда ты знаменит, а твоей личной, во всех смыслах этого слова, жизнью, интересуются все, уровень шифровки и паранойи растет в стократном размере.
Вот и сейчас, несмотря на темное время суток, Хёнджин посильнее натягивает кепку, и параллельно поправляет свои солнцезащитные очки.
Его ни в коем случае не должны узнать.
Хёнджин прочищает горло водой, чтобы изменить голос на тон ниже, на случай если у девушки на ресепшене будут вопросы. Но это конечно, очень маловероятно, ведь мотель выглядит настолько плохо, что тут до тебя, никому бы и дела не было, даже если ты самый известный человек на планете.
Быстро пройдя вдоль длинного коридора, Хёнджин видит комнату под номером 71 и стучит три раза. Тот, кто сейчас находится по ту сторону, поймет.
Дверь открывается буквально через пару секунд. Хёнджин перешагивает через порог, входит в комнату, а дверь следом захлопывается, и в тот же миг парень оказывается в объятиях человека, который видимо очень долго ждал его.
— Я так скучал по тебе, — прошептал на ухо парень, затянувший Хёнджина в свои оковы, — столь редкие встречи, без капли приувеличения, убивают меня.
Кепка и очки полетели на пол.
Хёнджин наконец обнял сероволосого парня в ответ.
— Феликс, наступит день, когда мы не будем должны ныкаться по дешевым мотелям? — все те же вопросы, ответы на которые Хван знает заранее, но, почему-то, задает их вновь и вновь, наверное надеется что услышит что-то новое, и это обязательно порадует их обоих.
Хёнджин не услышал абсолютно никакого ответа, но оказался втянут в поцелуй, не страстный, не дикий, а в тот самый поцелуй, когда тебе кажется, что все струны твоей души начали жить своей жизнью и создавать прекрасную мелодию.
Поцелуй в котором ощущалась тоска и боль от двухнедельной разлуки.
Хёнджин толкает тело парня к кровати, от чего Феликс издает низкий, протяжный стон.
— Когда я слышу твои стоны, я готов кончить, — произнес Хван в губы напротив. Феликс ничего не ответил, лишь затянул парня в очередной поцелуй, но Хёнджин почуял ухмылку, он знал, как его комплименты влияют на так называемого «врага».
Хёнджин опрокинул Феликса на кровать и лег сверху, опираясь на локти.
— Хочешь быть сверху? — усмехнулся Ликс.
— Заткнись, я скучал — мне нужно.
— Я не могу отказать тебе, Хван Хёнджин, — максимально серьезным тоном сказал Феликс и в этот же момент расслабился, позволяя парню сверху делать с его телом то, что душе угодно.
— Никогда бы не смог отказать.
Хёнджин лишь улыбнулся и припал губами к столь сладкой шее австралийца.
Изо рта Феликса вырвался глухой стон, а блондин уже стал спускаться своими губами ниже, целуя столь желанные ключицы, грудь и плечи.
И хотелось бы Хвану наставить кучу меток на этом прекрасном, во всех смыслах этого слова, теле. Чтобы никто не смел претендовать на
его Феликса.
Да вот не мог он себе такого позволить.
Они же а-й-д-о-л-ы, это чётко и ясно.
Не дай Бог, фанатки увидят. Не простят же.
Хёнджину стало смешно от собственных мыслей и в тоже время грустно, ему бы в пору обидеться, что он не может пометить своё, но, у самого ситуация не лучше. Даже хуже, в какой-то степени, он ведь вижуал в своей группе, как любит шутить Минхо: «Ты — звездочка нашей группы, свет очей наших.»
Феликс частенько ревнует Хвана к Минхо, особенно когда видит все эти милые видео в интернете. Хотя сам, даже не догадывается о том, насколько Хёнджин бесится от каждого взаимодействия Феликса с Чаном. Хёну слишком хорошо известно, что Бан Чан для Феликса значит очень много, и дело далеко не в том, что у них одна родина.
Хёнджину хочется оставить кучу засосов на шее парня снизу, чтобы Чан даже не думал претендовать на
его парня.
Но вместо этого, блондин кусает Феликса за сосок и слышит шипение.
— Хенджин, — голос хриплый, услышь его сейчас фанатка упала бы в обморок. Хван буквально плавится от этого баритона.
— Я аккуратно, тем более, никто не будет смотреть на твои соски, — шепчет так тихо, что даже Феликс не уверен в том, что расслышал все правильно, — надеюсь, никто, — добавляет еще тише.
— Только ты, — твердо произносит Феликс и, облегченно вздохнув, блондин спускается к паху сероволосого парня.
Австралиец кладет свою руку на голову парня и тянет его за волосы, улыбка расползается на лице, когда он слышит стон.
Хёнджин отодвигает кромку боксеров и целует оголившийся участок кожи.
— Если в этот раз, ты будешь играть с ним так же долго, как и в предыдущий, то я буду сверху. И поимею не тебя, а твой рот, Хван Хёнджин, — грозно шипит Феликс сквозь зубы.
— Хорошо, сегодня я буду более оперативен.
Не долго думая, хён провел языком вдоль члена младшего, и услышав протяжный стон, взял головку в рот, обводя ее языком и слегка прикусывая зубами.
— Хван Хёнджин, — шипит Феликс. Старший улыбнулся и взял член в рот настолько, насколько мог себе позволить, а точнее, насколько позволяло ему собственное горло.
Блондин резко выпускает член изо рта, и снова берет его обратно, повторяя это действие несколько раз, периодически прикусывая зубами.
— Хватит, — резко произносит австралиец и смотрит на старшего, который застыл с членом во рту, он устремлял взгляд прямо в глаза Феликса, от чего тот был готов кончить в этот же момент.
Феликс перевернул парня, и оказался сверху. Хван лишь ждал дальнейших действий, ведь он был готов принять любое решение этого человека, лишь ему он мог позволить делать с собой все, что тот пожелает.
— Я же тебя предупреждал, — шипит Феликс и утягивает потенциального пассивного Хвана в поцелуй.
— Ну так, накажи меня, — произносит старший, а в глазах Феликс видит такую хитринку, что всем лисам из сказок поучиться бы так хитро смотреть.
Феликс садится на лицо Хвана и вставляет свой член прямо в рот парню по самую глотку, парень снизу немного хрипит, но не отталкивает и не протестует, только пытается расслабить горло.
Ли выходит и снова входит обратно, меняя скорость и темп. Он буквально пробивает глотку старшего, а Хван и не против, он лишь втягивает щеки моментами, создавая вакуум, и периодически пускает в ход зубы.
Единственное, что напрягает вижуала, так это собственное неудовлетворение, член так и требует ласки, но смотря на лицо парня сверху, он отодвигает свое желание в сторону, он готов терпеть, лишь бы только видеть столь удовлетворенное лицо Феликса.
Терпеть лишь бы тяжесть чужого члена так приятно ложилась на язык, даже глотка, которая начинает болеть от столь интенсивного вторжения, не волнует его, как удовольствие этого парня с серыми волосами.
Феликс сжимает руками спинку кровати, толкаясь в рот Хана все сильнее, снова и снова.
Дыхание сбито, Ли чувствует, он близок к разрядке, а потому, он выходит изо рта Хвана и смотрит в глаза напротив. В глаза, что смотрят с такой…
любовью
Австралиец спускается своим ртом к члену парня снизу и сразу берет его целиком в рот, от чего блондин немного дергается и резко выдыхает, словно ждал этого действия с момента зарождения земли, а ведь его тогда еще даже не было.
Феликс пускает в ход руки, сначала он надрачивает чужой член рукой, беря в рот одно из хвановских яичек, но потом он меняет тактику, массируя рукой яички, а член беря в рот.
— Фе…- Фе. Я сейчас кончу, — дыхание парня снизу напрочь сбито, связать два слова, кажется задачей с пятью звездочками.
☆☆☆☆☆ — невыполнима.
Сероволосый начал работать ртом еще более активно и, буквально через несколько секунд парень снизу кончил, изливаясь в рот младшего.
— Ну что, видимо сегодня я сверху, да? Раз у тебя такое отвратительное поведение, — шепчет на ухо Феликс, а у Хёнджина мурашки бегут по всему телу, а возбуждение прокатывается волной прямо в пах.
— Да уж, это точно, — усмехается блондин.
Феликс встает, а Хёнджин чувствует пустоту.
Благо, путь от кровати до кресла близкий.
— Раздвинь ноги, принцесса, — усмехается Феликс, стоя у кровати.
— Иди нахрен, — бурчит старший.
— Да я бы был рад пойти на твой, но сегодня на мой идешь ты, — произносит сероволосый и наклоняется, чтобы поцеловать парня.
Феликс выдавливает смазку на свои пальцы, и входит сразу двумя, Хван напрягается чуя вторжение в свою дырочку, но старается расслабиться, ведь знает, что Феликсу тоже не легко.
Спустя небольшой промежуток времени, вижуал расслабляется настолько, что уже сам начинает насаживаться на ловкие пальцы младшего, тогда Феликс пускает в ход по счету третий палец, а Хван кусает его за плечо, австралиец начинает двигать кистью более активно.
Достаточно растянув парня, Феликс вынимает пальцы, надевает на свой член презерватив и начинает медленно входить в тело парня снизу.
Хёнджин шипит. Ему больно. Но он старается расслабиться ради них двоих , ведь сложно
им, не только старшему, Хван знает как трудно входить в начале, поэтому он старается отодвинуть мысли о боли, и посвятить себя чувствам, которые испытывает к парню сверху. Хёнджин целует руку Феликса, вкладывая в это действие, как можно больше чувств, и это работает. Феликса пробивает очередной волной возбуждения, что дает сил двигаться дальше, ведь этот поцелуй показался парню намного интимнее всех предыдущих.
Несмотря на неприятные ощущения, вижуал испытывает чувство тепла и наполненности каждый раз, когда младший входит в него до конца.
Он буквально нутром чувствует любовь парня сверху, и ради этого самого парня, ради этих редких моментов, когда Хёнджин чует себя настолько полноценным и не одиноким, он готов отдать душу дьяволу. Он готов стерпеть все, ведь это куда больше чем просто физическое удовлетворение своих желаний.
Феликс постепенно наращивает темп, видя, что парень снизу начинает привыкать и тихо постанывать от удовольствия. Это взывает в душе Феликса такое тепло, что хочется закутаться в этот комочек и не вылезать из него. Феликс буквально млеет от этих стонов и тянется за поцелуем к парню, тот быстро отвечает, без колебаний, и Феликс старается вложить в этот поцелуй все свои чувства, чтобы старшего пробило также, как пробило самого Феликса от его поцелуя в руку.
Парни не знают что их ждет впереди, никто не может знать, что будет, именно поэтому, они
живут здесь и сейчас.
Сейчас это не он и он, это
они. Одно целое.
Целое, что наполнено любовью, той самой любовью, о которой не надо говорить, эта любовь ощутима за километр в каждом действии, касании, взгляде.
Комнату заполняют не громкие стоны, тяжелое, сбитое дыхание, и звуки поцелуев.
Феликс ускоряет свои движения, параллельно надрачивая парню снизу, Ли чувствует, разрядка близка для обоих.
Младший затягивает хёна в поцелуй, проводя своим языком по чужим зубам, желая большего, и кончает, сжимая в этот момент головку старшего, тем самым приближая его к оргазму, который наступает вскоре после оргазма феликса.
Сероволосый выходит из блондина, снимает презерватив, и кидает его в мусорку, спасибо мотелю, что мусорка так близко к кровати. Удобно и практично.
Старший притягивает к себе младшего.
— Знаешь, — начинает Хёнджин, — это прозвучит очень странно, но я все же скажу. Лично для меня, все это не просто секс и редкие встречи, ради физического удовлетворения. Знаю, мы никогда об этом не говорили, но я больше не могу молчать, ты стал для меня гораздо больше, чем партнер по сексу или же конкурент из другой группы. Я чувствую себя невероятно счастливым когда ты рядом, порой мне кажется, что я просто не выдержу столько счастья.
Феликс ничего не отвечает, лишь смотрит на старшего и понимает, что хочет сказать ему тоже самое, что их чувства абсолютно идентичны, что его буквально прёт от одного взгляда на хёна, особенно когда тот на сцене, танцует так, что Феликс забывает как дышать.
Но он молчит. Лишь целует парня так глубоко, насколько это только возможно, и обнимает так крепко, что до хруста в ребрах, он вкладывает в этот поцелуй и жест все то, что он не озвучит. Он хочет, чтобы парень почуял его любовь, и взглянув в глаза Хёнджина, Феликс знает одно.
Тот все понял, без слов, от этих родных глаз исходит такое тепло, что хочется плакать от безысходности и любви к этому человеку.
— Я не знаю что будет с нами в ближайшее время, Хван Хёнджин, но одно я знаю точно, я хочу чтобы мы были друг у друга, чтобы находились рядом.
— Ага, рядом мы находимся раз в месяц, в дешевом мотеле на отшибе города, — говорит Хван и Феликс чувствует боль в его голосе.
— Нам больше ничего не остается на ближайшее время. Мы с тобой оба айдолы. Наши группы главные конкуренты друг для друга, люди и фанбаза просто не выдержат, если мы заявим об отношениях. А что будет с менеджерами, а? Я понимаю, что можно отказаться от всего этого, но мы оба любим сцену, согласись, ты ведь совершенно другой человек когда выступаешь, ты кайфуешь больше чем от секса со мной, спасибо, что танцы — это не что-то физическое и материальное.
— Да, ты прав, прости, не будем больше об этом ладно? Наши встречи слишком редкие, чтобы тратить время на такие разговоры.
— Определенно, — Феликс целует своего хёна и чувствует как напряжение постепенно покидает его тело.
Время бы могло застыть для них в этом моменте, но увы, это не сказка, а реальность, поэтому парни просто лежали в обнимку, рассказывая что нового у них произошло за период разлуки, они смеялись, целовались и дурачились.
А так же были абсолютно счастливы.
***
С первыми лучами солнца, из мотеля выходит парень, он сильнее натягивает кепку на свои блондинистые волосы и поправляет солнцезащитные очки.
Он старается двигаться как можно быстрее, насколько это возможно после бурной ночи, и озирается по сторонам, вздрагивая от каждого шороха.
Он не оглядывается назад, хотя спиной ощущает взгляд, такой тяжелый и в тоже время родной, но он понимает что не может обернуться, ведь если он сделает это, он вернется в номер и больше не сможет уйти.
