И мир окрасился твоей любовью

— Т-ты правда хочешь сделать это…здесь? — чуть заикнувшись спросил юноша в золотом одеянии, с ювелирно выкроенным белым пионом сорта сияние средь снегов на груди. В учебном классе ордена Гусу Лань стояла гробовая тишина. Все окна, через которые водопадом лились жгучие полуденные лучи, плотно зашторены. Ученики, что пару дней назад были вынуждены коротать за учением докучливых правил всё своё время, проходили комнату стороной, сегодня их законный выходной. Учебные принадлежности, оставленные ими, педантично уложены по местам. Порой, маниакальное стремление к безупречной чистоте адептов клана Лань начинало устрашать, на полках с различными книжными сборниками нет ни пылинки. Находясь в классе возлюбленного, Цзинь Лин чувствовал себя дурно, того и гляди, откуда ни возьмись появится скрупулёзный Лань Ци Жэнь или того хуже — Хань Гуан Цзунь, янтарный взгляд которого заставляет ощущать пробирающий по телу озноб даже в самый знойный день. — А почему бы и нет? — Лань Сы Чжуй притянул стройный стан любимого и обвил руками его подкаченные плечи, — сам ведь предложил заняться этим в каком-нибудь необычном месте. Так что вот, — юноша ласково коснулся поалевшей щеки пальцем, — вы с главой ордена Цзян приехали сюда всего на сутки. Пока все важные персоны Облачных Глубин и твой дядя в главном зале, мы предоставлены сами себе. Лань Юань предпринял попытку поцеловать любимого, но подросток стремительно отпрянул, чуть задев лицо юноши напротив. — А если кто-нибудь зайдет и застанет нас? — не прекращал запугиваться Цзинь Жу Лань, — все-таки это класс, сюда могут прийти другие ученики…и учителя. Лань Юань окинул возлюбленного настороженным взглядом, но потом его черты смягчились, а на лице заиграла малость ироничная улыбка. — А я и не знал, что ты у меня такой трусишка, — Лань Сы Чжуй с трудом сдержал добрую усмешку. Цзинь Лин, по-детски наивно боящийся быть застигнутым врасплох, будто за какой-то шкодливой проделкой, выглядел очень умилительно. — Что?! — лицо юноши тут же исказило гневом, — трусишка?! Я?! Да как ты мо… Цзинь Лин не успел договорить, как его втянули в мокрый вязкий поцелуй. На этот раз парень не отстранился, они не виделись с возлюбленным больше нескольких месяцев и очень соскучились по чувственным поцелуям, хотя молодые тела юношей, очевидно, жаждали чего-то большего. Лань Сы Чжуй уверенно надавил коленом на пах своего Цзинь Жу Ланя, тот простонал что-то невнятное прямо в губы. Ноги тут же подкосило, но Лань Юань успел подхватить его и усадить на высокий учительский стол, не разрывая страстного поцелуя. Все свитки, бережно уложенные в стопку, с тихим шелестом попадали на пол и покатились с подиума. Плакали старания какого-то провинившегося ученика, которого старик Лань заставил привести в порядок комнату. Лань Сы Чжуй отстранился первым, чтобы взглянуть в любимые глаза. На дневном свету они отливали чистым золотом. Глубоко внутри юношей теплилась необъяснимая тревога, тонко граничащая с ярым желанием что-нибудь наконец сделать, конечно, первое чувство во многом уступало второму. Перед каждым сексом парней окутывало что-то похожее на мандраж или даже совсем лёгкую паранойю. Может это из-за отсутствия опыта в сие деле, который есть у каждого взрослого человека, однако юношам подсказывало, что все по-настоящему влюблённые люди, перед соитием, испытывают некий трепет, непременно смешанный с вожделением. — Сделаем это? — как всегда серьёзно спросил Лань Юань. Подростку правда казалось, будто в данный момент невозможно использовать иной тон, содержащий хоть немного ноток озорства. — Да, — в полузабытье прошептал Цзинь Лин, кладя дрожащую ладонь на бледную щёку, — хочу тебя. Его лицо залилось пунцовой краской, а грудь бешено вздымалась и опускалась, с невероятной скоростью поглощая и выпуская воздух. К таким моментам Лань Сы Чжуй относится с особым благоговением, когда они с возлюбленным уже на пределе, но тем не менее не торопятся, наоборот, их действия так медлительны и аккуратны, чтобы ненароком не вспугнуть друг друга неловким движением. Лань Юань наклонился к парню ниже, ещё сильнее вдавливая его в жесткую поверхность стола. На красивом лице юноша оставлял мелкие влажные чмоки. — Ну давай же, — в нетерпении проворчал Цзинь Лин. Цзинь Жу Ланю показалось, что возлюбленный и ухом не повёл, и как свойственно его немного дамской натуре, любящий внимание ко всем жестам, юноша начал потихоньку закипать. Желание демонстративно спрыгнуть со стола и с высоко поднятой головой выйти из помещения, испарилось, как утренний туман с появлением первых солнечных лучей, ведь Лань Сы Чжуй энергично освобождал возлюбленного от дорогого ханьфу. — Только не порви, — с наигранным раздражением сказал парень, — во век перед моим орденом не расплатишься. Лань Юань всегда бережно обращался с вещами любимого, в отличии от своего парня, который позволял себе беспощадно рвать одежду Сы Чжуя, когда на него вдруг снисходило желание. За испорченные вещи юноша уже получил пару подзатыльников от Хань Гуан Цзуня. Денежную компенсацию за разорванный ханьфу Лань Сы Чжуй так и не дождался. — У тебя такой атлетичный торс, — подметил Лань, когда полностью обнажил широкую грудь. — Может и у тебя такой появится, если начнёшь больше тренироваться, как я, — багровое лицо заискрилось гордостью. Уголки губ Лань Юаня дрогнули. Он любил эту обворожительную горделивую улыбку, которую можно увидеть только сделав какой-нибудь комплимент. Цзинь Лин — далеко не подарок. Слишком высокомерный, безрассудный, нетерпеливый, и, порой абсолютно бессовестный или даже бесчестный, но может за это парня так и тянет к нему, словно магнитом. Воспитанный на правилах, напрочь запрещающих надменность, юноша захотел попробовать что-то новое и неизведанное, вкусить так называемый запретный плод. Теперь Лань Сы Чжуй прекрасно понимал своего праведного отца, который выбрал в мужья свою полнейшую противоположность — Вэй У Сяня. Лань завлек возлюбленного в очередной нежный поцелуй. Ловкие пальцы потихоньку спускались ниже, очерчивая на безупречном теле различные фигуры. Когда они достигли штанов, юноша остановился и с сомнением взглянул на парня. — Чего же ты ждёшь, глупец? — фраза не прозвучала грубо, как могло бы показаться. Цзин Лин очень мягко улыбнулся, и оттого голос его прозвенел, словно весенний ручеёк. От спокойного тона на душе Лань Сы Чжуя отлегло, прибавилось больше уверенности. Движения стали четкими и решительными, Лань Юань точно знал своё дело и знал, что доставляет возлюбленному максимальное удовольствие. Проворные руки юркнули под дымчатые штаны, сразу коснувшись полового органа. По телу Цзинь Жу Ланя прошлась крупная дрожь, а изо рта непроизвольно вырвался звучный стон, который разнесся по стенам класса. Лань Сы Чжую показалось, якобы его орган тоже дернулся, однако со своим стояком юноша разберётся потом, когда возлюбленный будет точно готов ко всем дальнейшим махинациям. Начинать надо с малого, поэтому Лань Юань приступил к лёгким стимуляциям руками. Юноша взял член подростка в кольцо и быстро водил вверх-вниз, чем вызывал черед глухих звуков. Для юношей температура в классе нагрелась на несколько десятков градусов, и жаркий воздух горячо обдувал лица парней. На неудобную позу никто из них не собирался обращать внимание, в любом случае, менять место поздно. Лань Сы Чжуй уже приставил два пальца к вожделенному отверстию, а Цзин Лин, в свою очередь, приготовился к немного болезненному проникновению, когда совсем рядом послышались звонкие шаги. — Т-ты ведь з-закрыл двери? — запыхавшись спросил Цзинь Лин. Юноша заметил, как умиротворённое лицо любовника исказила гримаса ужаса. — Я не помню, — с хрипотцой в голосе пробормотал Лань Сы Чжуй. Парней словно окатили ледяной водой. — Может, они не сюда идут? — с надеждой промямлил Лань Юань, смягчив лицо натянутой улыбкой, — зачем кому-то являться в класс в выходной день? Теперь шаги сопровождались ещё и голосами, которых, если слух Лань Юаня не подвел, два, и оба, как бывает по закону подлости, до боли знакомы. Первый — звонкий и высокий, словно птица, поющая утром чудную мелодию, полный упоения и веселья, второй же, еле различим средь других посторонних шумов, тихий и низкий, от одного только звука лёгкий морозец пробирает. — Это учитель Вэй и Хань Гуан Цзунь, — безошибочно распознал Лань Сы Чжуй. — Х-хань Гуан Цзунь? — с испугом произнёс Цзинь Лин, — ты уверен? — Да, и, судя по всему, они идут сюда! Воображение Цзинь Жу Ланя рисовало страшные картины: Лань Чжань, увидев что гость из Лань Лина развлекается с его любимым сыном, приходит в жуткое неистовство, после чего немедля рассказывает всё Цзян Чэну. Вот тогда Цзинь Лину точно не поздоровится, уж строгий дядя не оставит племянника безнаказанным, ведь невозможно увернуться от неминуемой расправы самого Цзян Вань Иня! Пока парень утопал в своих кошмарах и, словно изваянная из чистого мрамора статуя, не подавал признаков жизни, у Лань Сы Чжуя было не больше десяти секунд, чтобы придумать дальнейший план их действий. Хань Гуан Цзунь и учитель Вэй не могли застать их вместе в столь неоднозначной позе, это исключено! — Под стол! Живо! — сумел сориентироваться Лань. Повелительной тон возлюбленного вывел Цзинь Лина из транса. Юноша встряхнул головой, стараясь избавиться от дурных пугающих мыслей, кинулся следом за парнем, перед этим подняв свой золотой ханьфу с пола. Лань Сы Чжуй и Цзинь Жу Лань уселись под деревянный стол и вжались друг в друга, насколько это было возможно, но длинные ноги, как ни старайся, всё равно немного торчали снаружи. Остаётся лишь надеяться, что мужчины не полезут под стол. — Сидим тихо, — вполголоса, но очень грозно и строго прошептал Лань Юань, — ни шороха, ни звука. Нас не должны услышать. — Ага, ага, — часто закивал Цзинь Лин. Из совсем крохотной горизонтальной щели, между криво положенными дощечками, едва можно что-либо разглядеть, однако Лань Юань всё же ухитрился. В то же мгновение, большая дверь с противным скрежетом отворилась. На пороге появились две фигуры — одна в тёмном ханьфу с красными вставками, а вторая в белоснежном с кружевными узорами по краям. — Непривычно видеть класс таким пустым, — подал голос Вэй Ин. Мужчина нерасторопно мерил комнату шагами, деловито скрестив руки на груди. Его растрёпанный конский хвостик, как всегда, спадал на спину и нелепо покачивался. Ван Цзи медленно следовал за своим благоверным. Мужья сразу подметили нехарактерный беспорядок в классе, но не придали этому большое значение. Вэй У Сянь весьма неучтиво пнул свиток, попавшийся у него на пути, на что Лань Чжань многозначительно промолчал. Юноши с опаской переглянулись. — Что они здесь делают?! — Цзинь Лин не верил своим ушам, — а как же совет кланов?.. — Как же хорошо, Лань Чжань, что мы с тобой ушли с этого тоскливого совета, — Вэй Ин подошёл к столу практически вплотную, отчего подростки синхронно вздрогнули. — Эти заурядные разговоры ни о чём — не по мне, — Вэй Ин тряхнул головой. — Зачем только твой брат пригласил меня, — бывший Старейшина расплылся в лукавой улыбке, — то ли дело уединение со своим любимым в каком-нибудь безлюдном месте. Струйки пота покатились по лбу парня, задевая алую точку киновари. Юноша уселся между ног Лань Юаня так, что они практически сталкивались головами. — Вэй Ин, — на выдохе произнёс Лань Ван Цзи, — пойдём в цзинши. — Далековато, — Вэй Ин оперся ладонями об деревянную доску, — а здесь самое то. Юноши услышали тихий усталый вздох, после которого последовала лаконичная фраза, четко отчеканенная: — Снимай штаны. — О чём говорит Хань Гуан Цзунь? — широко распахнув глаза прошептал Цзинь Жу Лань. — Он же не имеет в виду…это? Лань Сы Чжуй недоуменно пожал дрожащими плечами. Его взгляд по-прежнему был устремлён в щелочку. — Вот так бы сразу, Лань-гэгэ, — на лице Вэй Ина заиграла победная улыбка, — не строй из себя недотрогу, я знаю, ты хочешь меня. Вэй У Сянь повернулся спиной к возлюбленному, нарочито выставив свою округлую пятую точку, пока ещё плотно обтянутую тёмной тканью. Животом У Сянь приложился к деревянной доске. — Нравится вид? — игриво спросил Вэй Ин, когда заметил, куда так пристально смотрит его муж, — давай же, возьми мой зад грубо, как умеешь только ты. Внезапно, Лань Сы Чжуй попытался подняться, уже расправил ноги, благо Цзинь Лин, не мешкая ни секунды, со всей силы схватил возлюбленного за шёлковый пояс и дернул на себя. — Ты ополоумел, кретин? — проскулил Цзинь Жу Лань, стараясь не сорваться на крик, — зачем встал? — Я не хочу видеть и слышать, как мои отцы занимаются этим, — лицо Лань Юаня приобрело землистый оттенок, и нижняя губа предательски подрагивала. Вот-вот всегда спокойный и непоколебимый юноша расплачется как ребенок. — Давай мы просто уйдём? — И как ты себе это представляешь? — злобно оскалился Цзинь Лин, — мы сейчас выпрыгнем изо стола перед ними, с взъерошенными волосами, красными лицами, как ни в чем не бывало? А я, при этом, ещё и без ханьфу. Как ты думаешь, что они о нас подумают? — Я могу уйти один, — уговаривал юноша. — И оставить меня одного? — распалялся Цзинь Жу Лань, — нет уж, сиди! Лань Сы Чжуй нервно сглотнул накативший к горлу сухой ком, но предпринимать ещё одну попытку не стал. Светло-шоколадные глаза теперь неотрывно следили за каждым движением. Лань Чжань, сделав несколько широких шагов, сократил расстояние между ним и мужем. — Сегодня я не буду церемониться, — процедил сквозь зубы Ван Цзи и дерзко сорвал штаны с благоверного, — нам ещё на совет возвращаться. На лице Вэй Ина выступила предовольная улыбка при виде разгоряченного мужа. — Вот это пыл! — ликующе воскликнул У Сянь, не в силах сдержать эмоции, — совсем как у молодого юноши! Подростки обменялись неоднозначными взглядами. Лань Юань на интуитивном уровне ощутил, как его возлюбленный засмущался, да и у него самого, чего греха таить, запылали румянцем щеки. Из кармана своего ханьфу Нефрит достал маленький стеклянный флакончик с ароматным маслом, чтобы проникновение не оказалась тяжким для обоих. Лань Чжань помедлил пару секунд, и, как обещал возлюбленному, толкнулся быстро и грубо, не давая любимому и слово своего вставить. Крик, больше похожий на рык какого-то дикого лесного животного, в момент разнёсся по всему классу. Ван Цзи прикрыл рот мужа большой ладонью, всё-таки сейчас им не нужны неприятности в виде забредшего сюда ученика, который решил проверить, откуда идёт звук. Мужчины и не догадывались, что под столом уже сидят двое юношей, отчётливо ощущающие каждый толчок. Вэй У Сянь нагло прикусывал нежную кожу мужа, и, совершенно бесстыже, тщательно вылизывал языком каждую рельефную линию, будто лижет всего лишь сладкий леденец. Лань Сы Чжуй испуганно отпрянул от щелки и больше ни разу туда не заглядывал. Если бы юноша продолжил смотреть на происходящее, у него непременно началась бы паническая атака. Через крепко сомкнутые губы заклинателя в чёрном всё равно вырывались сладкие стоны удовольствия, их подростки ни с чем спутать не смогли. От напряжения дрожали и саднили бёдра, вполне характерное состояние во время секса, однако теперь у Вэй Ина действительно был риск обессилено упасть на колени и, возможно, пораниться. Ван Цзи одним рывком переложил любимого животом на стол, не прекращая половой акт. В такой позе стало гораздо удобнее, по крайней мере ноги больше не напрягались. Цепкими пальцами У Сянь схватился за другой край стола и крепко сжал его. Мужьям, до этого момента, не приходилось заниматься любовью в общественном месте, но им однозначно пришлось такое по вкусу. Новая обстановка, возможный вариант того, что кто-то может зайти и застать их, ещё больше распаляло. Стол шатало с невероятной силой, словно предмет мебели попал в зону действия страшного тайфуна. Цзинь Лин не мог видеть происходящее снаружи: с какой яростной силой Хань Гуан Цзунь берёт мужа, выплёскивая в каждом резком движении накопленные за время совета страстные эмоции, расслабленное лицо Вэй Ина, как эротично по его губам стекают струйки слюны, только одни стоны удовлетворения заставляют осознать, насколько мужчинам хорошо. От отсутствия полной картины начинает разыгрываться фантазия. Каких-то пятнадцать минут назад на этом столе лежал он, полностью готовый глубоко принимать в себя возлюбленного. Пошлые шлепки тело о тело, несдержанные стоны — все могло принадлежать только ему и Лань Юаню. Внизу, в штанах, стало потягивать точно так, когда они с парнем только входили в класс, воодушевлённые скорыми событиями. Юноши сидели очень плотно, поэтому стояк Цзинь Жу Ланя чётко ощущал второй парень. Лань Сы Чжуй сразу почувствовал горячую плоть, прижатую к своей ноге, и повернул голову в сторону любимого. Во взгляде Ланя первые секунды читалось чистое недопонимание. Юноша в золотом одеянии стыдливо отвёл глаза, совершенно не присущий ему жест. Пару томительных секунд тянулись словно часы. Лань Юань ничего не шептал, только пристально смотрел на возлюбленного, как пальцы наследника двух кланов нервно потирали переносицу. Внезапно, на своей груди Цзинь Жу Лань ощутил бархатное прикосновение родных рук, юноша в белоснежном ханьфу очертил пальцами грудь, легонько задевая тёмные соски, сделать это было просто, ведь одежды на Цзинь Лине толком не было. От нежных касаний по телу пробежали мелкие мурашки, действия Сы Чжуя, как всегда, наполнены безмерной любовью и мастерством. Сложно поверить, что такие нежные руки крепко держат эфес меча на поле боя, спина к спине с другими сильнейшими заклинателями бесстрашно сражаясь с злостным противником. Хотя несколько небольших шрамов, обвязавших тоненькой ниточкой всю поверхность ладони, заметно выделялись. Цзинь Лин еле сдержал крик, когда белоснежный рукав вертко проник в его штаны и коснулся члена. — С-Сы Чжуй, — осёкся Цзинь Лин, — что ты делаешь?.. Юноша ничего не ответил. Вся сложившиеся ситуация ему заметно не нравилась. Подглядывать за другими людьми — позорное занятие для любого адепта именитого клана, уже не говоря об ордене Гусу Лань со своими строжайшими правилами. Сы Чжуй запятнал свою до этого идеальную репутацию, за что всенепременно заплатит сполна, а если это так, то бессмысленно пытаться сдержать свои грязные потребности сейчас. Лань Юань поднял обмякшую руку возлюбленного за запястье, затем, не без капли стеснения, положил её на свой пах. — Ты тоже… — одними губами пробормотал парень. Даже под одеждой Цзинь Жу Лань чувствовал желание возлюбленного. — На своих родителей, — на лице расплылась коварная улыбка, — а вот мне и думать противно, если бы дядя… с кем-то…бррр, — съежился Цзинь Лин. А ведь Цзян Чэн наверняка занимался этим когда-нибудь, скорее всего с женщиной, конечно, но кто знает. При упоминании геев Цзян Вань Инь все нос воротит, как от гнилого фрукта. «Обрезанный рукав, обрезанный рукав», — твердит с отвращением. А сколько раз Цзинь Жу Лань замечал заинтересованные взгляды Цзян Чэна в сторону Лань Си Чэня и не сосчитать. Лань Сы Чжуй завладел желанными губами в считанные мгновение, подушечки пальцев уже стирали жемчужные капельки с уретры, и как же юноша жалел, что не может видеть мокрую головку, только чувствовать. Цзинь Жу Лань охотно прошёлся холодной ладонью по органу возлюбленного, с неким экстазом ощущая большой ствол в своих руках. На лбу с испариной залегли глубокие морщинки. Пару капелек пота упали прямо на влажную спину Вэй Ина. Лань Чжань сейчас необычайно глубоко, но внутренний демон просил большего, и он исполнил его прихоть. — Н-нет, Лань Чжань, — рот изогнулся, будто У Сянь целиком проглотил целую корзину неспелой кислой локвы, — с-слишком сильно, ты порвешь меня. Ван Цзи ощущал близость к разрядке и сбавлять обороты не стал, только сильнее сжал пальцы на члене благоверного, отчего тот жалобно, словно собака, заскулил. От переполняющего внутри жара хотелось орать. Цзинь Лин до красноты укусил мочку парня, чтобы хоть чем-то занять рот. Лань Юаню стало ясно — не более нескольких секунд и парень непременно кончит. — Лань Чжань! — из последних сил выкрикнул У Сянь. Ван Цзи успел толкнуться только раз, после чего волна блаженства накрыла его с головой. На учительский стол, мокрый от пота, обильно излился Вэй У Сянь, а по бедрам густо стекало семя мужа. Юноши кончили через секунду, почти синхронно. Лань Юань закусил нижнюю губу, но какой-то нечленораздельный звук вырвался из его рта. Сквозь пелену на глазах парень смотрел на своего возлюбленного, тот всегда отворачивался, когда кончал. Как юноша сам говорил: « Во время излияния я выгляжу…нелепо». Лань Сы Чжуй нежно улыбнулся, и не отказал себе в удовольствии поцеловать любимого в зажмуренные глазки, так забавно смотрелся сейчас парень. Парень уже забыл, что их руки испачканы. Затишье длилось не больше минуты, все приходили в себя после любовного момента. Тишину нарушило только прерывистое дыхание Вэй У Сяня, да и оно совсем скоро вернулось в свой обычный ровный ритм. Цзинь Жу Лань положил подбородок на плечо Сы Чжуя, тоже некоторое время старался перевести тяжёлое дыхание. Лань Юань поцеловал макушку любимого и притянул его ближе к себе. Мужчины снаружи зашумели, точно слышались шорохи одежды и тихие разговоры. — Болит? — поинтересовался Ван Цзи, по-хозяйски расположив свою руку на влажных ягодицах мужа, слегка сжимая их. — Не-а, — У Сянь бросил, — только распирает немного… — Мгм, — кивнул Второй Нефрит, — я вернусь к брату. Приберись здесь и тоже приходи. — Агась, — согласился бывший Старейшина. Мужчина встал на цыпочки и коснулся щеки мужа, после чего заметил, как едва дрогнули уголки его губ. Хань Гуан Цзунь покинул комнату. Тяжелые деревянные двери треснули, и весь класс ощутимо содрогнулся. Вэй Ин до сих пор возился с ханьфу, успев несколько раз проклясть затейливые завязки на рукавах. «Ну вот и все», — пронеслось в голове Лань Юаня. Юноши с облегчением выдохнули, как гора с плеч свалилась тревога. Цзинь Лин представлял, с какой отрадой они будут вспоминать эту историю, как нынешний страх в их будущих словах превратится всего лишь в задорный смех. Лань Юань обвил ладонь возлюбленного своими пальцами, как дикий виноград обвивает заброшенные старые здания, и прикоснулся к ней влажными губами. По сосредоточенному и томному взгляду орехово-медовых глаз стало ясно: Вэй Ин покинет класс, и они сразу же продолжат начатое. Вот только голос У Сяня ударил, словно мерцающая электрическим разрядом молния между раскатами грома в дождливую весеннею ночь, хотя на деле он звучал тихо и монотонно: — Вас раскрыли, бесстыдники. Класс снова погрузился в тишину, Вэй Ин перестал пытаться расправиться со своей одеждой, видимо бросив это гиблое дело, теперь шнурки небрежно болтались, так же как хвост. От накатившего ужаса у юношей пропал дар речи, они словно рыбы в воде открывали рот, но вместо слов вылетали пустые звуки. Цзинь Лин закрыл глаза, мысленно убеждая себя, что всё происходящее — очередной мокрый сон, только в отличие от предыдущих, с плохим концом, однако мужчина снова заговорил: — Отделаться от наказания у вас в любом случае не получится, — Вэй Ин скривил губы в хитрой усмешке, сделав особый акцент на третьем слове. Слово «наказание» заставило Цзинь Лина затрястись всем телом. Лань Юань смерил парня взглядом, уж Лань знал наверняка, когда в словах приемного отца присутствует ирония или сарказм. Лань Сы Чжуй понимал — отмолчаться не получится. — Учитель Вэй, — после шепота голос стал немного сиплым, поэтому Лань Юань откашлялся и продолжил. — Как Вы узнали, что мы здесь? У Сянь немного помедлил с ответом, в руках он крутил красный плетённый шнурок. — Когда Хань Гуан Цзунь особенно сильно толкнулся в меня, — Вэй Ин заулыбался, вспоминая сладостный момент и острые ощущения, — мне пришлось выгнуться за бортик стола. Парни в нетерпении застыли. — Вы были настолько заняты друг другом, и совсем не заметили, как выпрямили ноги. Цзинь Лин шумно втянул в себя воздух и подобрал действительно вышедшие за пределы стола ступни под попу. Лань Юань звонко хлопнул ладонью по лбу, подтверждая свое легкомыслие и глупость. — Учитель Вэй, простите, мы не нарочно, — оправдывался Лань Сы Чжуй, — мы так испугались, что спрятались под стол, а когда вы уже начали… — Лань Юань осекся, — стало поздно выдавать се… — Умоляю, не рассказывайте Хань Гуан Цзуню и моему дяде! — взвыл Цзинь Жу Лань, бестактно обрубая возлюбленного на полуслове. — Больно надо мне кому-то рассказывать, — хмыкнул Вэй У Сянь. Если бы подростки не сидели под столом, то заметили, что бывший Старейшина задумчиво облокотил подбородок на руку. Вэй Ин о чём- то задумался. Взгляд серебристых глаз долго метался по комнате, пока не пал на мокрую деревянную доску. В его голову пришла замечательная мысль и он саркастично усмехнулся. «Этого с лихвой хватит для наказания», — подумал мужчина. — Молодые юноши, — Вэй Ин старался придать голосу важности, как обычно делает старик перед своими учениками. Пожалуй, это все, чему У Сянь научился у Лань Ци Жэня за время короткого обучения в Облачных Глубинах. — Вы так сильно порочили нашу с Лань Чжанем честь, что все-таки придется вас наказать. — Конечно, —парень в белоснежном одеянии смиренно кивнул, — мы примем любую участь. Вэй У Сяню хватило совести не рассмеяться прямо на месте, настолько его позабавил столь серьёзный и покорный Лань Юань. Такому поведению юноша, несомненно, научился у своего прославленного наставника. — Приведёте класс в порядок: вымоете стол и аккуратно сложите свитки, — напоследок выдал Вэй Ин своё «ужасное» наказание, — и можете быть свободны. У Сянь стремительно удалился. Он и так осознавал, что очень задержался, поэтому поспешно направился в главный зал к любимому мужу и остальным заклинателям. После секса настроение мужчины подскочило, теперь он наконец готов слушать разговоры без закатывания глаз, и нервных постукиваний ногтями, или даже участвовать в них. Юноши, выждав пару минут, аккуратно выкарабкались из-под стола. Лань Юань оглядел класс, убедившись, что кроме него и возлюбленного никого нет — встал на ноги, затем помог подняться Цзинь Жу Ланю. Цзинь Лин одарил любимого благодарственным взглядом и стал активно разминать затёкшие мышцы. — Это и есть наказание? — ухмыльнулся юноша и скрестил руки на груди, — да это же сущий пустяк! А я то думал… — Правильно ты думал, — Лань Сы Чжуй указал парню пальцем на стол. Цзинь Жу Лань посмотрел по направлению и брезгливо насупился при виде потных следов, да белёсых разводов известного происхождения. — Надо убрать в ближайшее время, — пояснил Лань Юань, — пока сперма не запеклась и не начала источать неприятный запах. Лицо Цзинь Жу Ланя в мгновение ока позеленело от отвращения. — Я схожу за тряпкой и ведром, — без лишних слов бросил юноша, после чего со скоростью ветра выбежал из душного помещения. Лань Юань лишь бесшумно хихикнул, и со скептицизмом оглядев комнату, принялся собирать пергаментные свитки в охапку.