Пламенное сердце

      Два дня я провела в Седьмой бригаде. Ко мне периодически приходила Хибана и ставила новые капельницы, Шо от меня редко когда отлипал, как и Хина с Хикой. По факту, в моей комнате прописались аж три иждивенца, но я не была против: дети такие дети!       Делать было особо нечего, поэтому я занялась бытом. Не знаю, имела ли я на это право, но никто мне ничего против не говорил.       Моим любимым занятием стала уборка. Я никогда не была чистюлей, но и грязнулей не слыла. Так, просто поддерживала свою комнату в Восьмой бригаде в относительной чистоте, убирала за собой тарелки и мыла посуду. Однако в штабе Седьмой в меня будто дух чистоплотности вселился.       Раздобыв швабру, тряпки, тёплую воду и тазики, я принялась убираться. Сперва было больно: мои бедные мышцы ныли, припоминая те дни, когда я страдала в Хайджиме Индастриз. Однако чем больше я работала, тем легче мне становилось. Конечно, при этом я не спешила перегружаться, потому что всё же адекватно относилась к своему состоянию. Обычно я убиралась минут десять, отдыхала ещё двадцать, а потом опять бралась за тряпку. Частенько ко мне присоединялись близняшки, но они больше наблюдали, нежели помогали.       — Странная Шинра, — сказала одна из них. — Зачем горбатишься? Ты ж гость! Вон, пусть лучше волосатый приберётся! — Под «волосатым» они имели ввиду лейтенанта Конро.       — Мне сейчас очень плохо, — признала я. Рядом раздался запах кедра, и я поняла, что капитан Шинмон где-то поблизости. — После месяца в Хайджиме я практически не могу ничего есть, только каши, да омлеты. Мои мышцы болят так, как будто я за раз потянула их все. А сердце порой стучит так сильно и громко, что я только его и слышу.       — Тогда зачем убираешься? — ещё больше удивились девочки.       — Потому что это отвлекает, — невесёлая усмешка застыла на моих губах. — Если я сейчас буду лежать в кровати, я просто сойду с ума от мыслей и чувств. А так я могу сосредоточиться на тряпке в руках и запахе моющего средства. — О том, что порой от запаха этого средства меня тошнило, я решила не упоминать.       Девочки склонили головы на бок, но я лишь покачала головой. Однажды они поймут. Хотя лучше бы не понимали.       Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял капитан Шинмон, которого я была искренне рада видеть. Выражение его лица было нечитаемым, но я знала, что он подслушал наш разговор.       — Идите-ка подаставайте Конро, — приказал он. Хина и Хика надули щёки в обиде, но подчинились строгому взгляду мужчины. Пусть язык у них и был, как бритва, а характер — поганее, чем можно было бы придумать, они понимали, когда можно спорить, а когда лучше подчиниться.       Схватившись за руки, девочки покинули комнату.       Капитан Шинмон закрыл сёдзи и подошёл к стоявшей на коленях мне, присаживаясь напротив на корточках и беря меня за мокрую руку, в которой была грязная тряпка. На последнее мужчине было плевать. Вырвав тряпку, он нажал на несколько точек на руке, и я вздрогнула. По телу пробежалась боль, которая сменилась облегчением. С моих губ сорвался резкий выдох.       — Что это? Как? — удивилась я, во все глаза смотря на мужчину. Тот приподнял уголки губ в полуулыбке, всё так и не отпуская моей руки. Запах клубники усилился.       — Основы Чжэнь-цзю, — пояснил он.       — Чжэнь-цзю?       — Да. В нашем теле есть несколько точек-меридиан, нажав на которые можно облегчить боль и даже вылечить некоторые болезни.       — А-а-а, акупунктура, — поняла я и тут же хитро уточнила: — Надеюсь, без иголок?       — Не бойся, — улыбнулся капитан, и в воздухе запахло весельем, — в этот раз без иголок.       Я посмеялась, а мужчина взял мою вторую руку и нажал на несколько точек. Уже знакомая волна боли-облегчения прошлась по всему телу.       Невольно мой взгляд зацепился за руки капитана Шинмона. Они были большими, по-мужски большими, и в них моя ладонь выглядела меньше, чем была на самом деле. Отчего-то у меня перехватило дыхание.       «Капитан Шинмон очень сильный», — внезапно поняла я. Нет, я и до этого знала, что он силён, видела собственными глазами и испытала во время тренировок с ним, однако в этот раз осознание было иного толка. Я будто… Будто начала смотреть на капитана как-то иначе. Будто он раскрылся мне с новой стороны.       Я не знала, как это объяснить, но в горле отчего-то пересохло.       — Шинра? — настороженно спросил он.       — А? — моргнула я. — Всё хорошо, просто задумалась немного.       — И о чём же?       — О том, что вы, капитан, действительно сильный человек.       — Это ж и так всем известно, — пробормотал он, а я мягко покачала головой. Ему не понять. Да и я сама, если честно, ещё не до конца понимаю.       — Хотите помочь? — внезапно предложила я, кивая в сторону таза и лежащей там второй тряпки. — Девочки начали работать, но им слишком быстро надоело, а мне ещё половину комнаты намывать.       Капитан поднял бровь, с секунду помолчал, а потом кивнул. Встав на ноги, он взял мокрую тряпку из таза, отжал её и пристроился рядом. Вместе мы, стоя на коленях, принялись неторопливо водить тряпками, отмывая пол и собирая с него всю грязь и пыль.       Да уж, сказал бы мне кто два года назад, что я буду мыть полы с самим Бенимару Шинмоном, я бы не поверила. А теперь вон оно как сложилось. Всё же жизнь — удивительная штука.       — Вы любите клубнику? — внезапно спросила я, прерывая тишину последних двух минут.       — Клубнику? — удивился капитан. — Ну, не сказать, что прям люблю, но она вкусная. А что?       — От вас часто пахнет клубникой. Раньше это были клубничные моти, а теперь чисто клубника, — поделилась я.       — Не люблю сладкое, — отозвался мужчина. Я, конечно же, уже знала об этом, но мне был интересен источник запаха. — Во всяком случае, я как минимум последний месяц не ел клубнику. Может, то, что ты чувствуешь — это запах моих эмоций?       — Но я не знаю эмоций, которые пахли бы клубникой. Вернее, был один, но то был клубничный шоколад от Хибаны, да и то потому, что она… — Я замолчала прежде, чем успела озвучить то, о чём подумала. Хибана пахла шоколадом с клубничной начинкой, потому что была глубоко и сильно влюблена в меня.       О.       О-о-о-о.       Ого.       А-а-а.       Ёшки-матрёшки! Это что ж получается?..       Да не, бред какой-то.       Или же?..       Я осторожно взглянула на капитана Шинмона, но тот оставался спокойным. Как внешне, так и по эмоциям. Он не понимал, что мне пришло в голову, какое осознание. Вот только осознание ли? Или я сама додумываю то, чего не было и в помине?       Мне вспомнилось, как я почувствовала запах моти, когда вместе с Шо сидела в на улице в ресторане. Помнится, тогда какая-то парочка миловалась…       Я закусила щёку изнутри, не давая моей идиотской демонической улыбке расплыться по лицу. Я… Я была счастлива? Похоже на то. Но я ещё и нервничала. И не знала, что делать. Я растерялась.       — Шинра? — нахмурился капитан.       — О, а, — выдавила я. — Всё в порядке.       — О чём ты подумала? Что там с Хибаной?       — А, это… Ну… От неё пахло клубничным шоколадом, понимаете, когда… — Я принялась судорожно искать отговорки. Пока рано заявлять о чём-то таком, потому что я и сама была не до конца уверена в своих догадках. — От неё так пахло, когда у неё повышался уровень гормонов во время менструации, — соврала я.       — А, — кивнул капитан. — Ну, с моими гормонами всё вроде как в порядке? — скорее спросил, чем утвердил он.       — Наверное, — пожала плечами я, криво улыбаясь. — Во всяком случае, надо будет это как-нибудь проверить.       Мужчине не стоило знать, что под «это» я подразумевала влюблённость и любовь.       Вот только возникал вопрос: а как это проверить? Всё же не хочется бросаться на капитана с вопросом о том, любит ли он меня. Выставлять себя дурой в подобной ситуации — меньшее, чего мне хотелось бы. Тут следовало быть хитрее. Может, узнать у лейтенанта Конро? Да нет, неловко как-то. Поприставать к парочкам на улице? Уже лучше, но всё равно хрень. А тайно шпионить за какими-нибудь влюблёнными… Меня передёрнуло от отвращения. Нет уж, я не сталкер какой-нибудь. Нафиг надо заниматься подобной деятельностью.       И тут я вспомнила про Тамаки. Когда она была влюблена в Рекку, от неё клубникой не пахло. Значит, она его не любила? Или это была какая-то форма одержимости? Или разные виды любви и влюблённости пахнут по-разному?       От отчаяния хотелось схватиться за голову. Моё обоняние — моё секретное оружие, но я совершенно не знала, как им пользоваться в подобной ситуации. Что мне делать?       И тут я резко вспомнила о новом поклоннике Тамаки. Как его там звали, Насилие, да? Он, судя по всему, был влюблён в мою лучшую подругу, раз постоянно звал её на свидания-сражения, во время которых она постоянно обнажалась. А что, если попросить её взять меня с собой?       Я резко поднялась на ноги.       — Капитан Шинмон, мне срочно надо в Восьмую бригаду! — объявила я, бросая тряпку в таз с водой.       — Чего? — удивился мужчина. Я направилась прочь из комнаты. — Эй! Ты ещё не выздоровела! У тебя вообще должен быть постельный режим! Какая Восьмая?       — Я знаю, — быстро-быстро закивала я, — но есть кое-что, что мне кровь из носу надо сделать.       — Попроси меня — я сделаю. Или Конро с девочками пошлю.       Я помотала головой. Как бы благодарна я не была бы капитану, но в этот раз он не мог мне помочь. Я должна была сама удостовериться в правдивости (или ложности) моих догадок.       — Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Правда, спасибо, но я обещаю, что это ненапряжно. Всё, что мне надо — это добраться до Восьмой. А там я буду в безопасности. Засяду как мышка в своей комнате и буду отдыхать целыми днями. Только позвольте мне добраться домой.       Капитан нахмурился. Я чувствовала запах его беспокойства за меня. Он даже в какой-то мере был напуган моим поведением.       — Ты мне всё расскажешь потом, — потребовал мужчина.       — Клянусь, — кивнула я. — Как только всё пойму — сразу расскажу.       На лице капитана Шинмона появилась лёгкая улыбка. Запах клубники усилился. Моё сердце сделало кульбит.