My Ideal Academia

На больничную палату опустилась ночь. Прошло уже несколько часов с того момента, как Широ сказали, что его отправят в исправительный центр для несовершеннолетних, но несмотря на это, он не мог забыть тот странный разговор с Юу. Этот момент был странным во всех смыслах этого слова, и что было еще более странным, так это его собственный ответ на её последний вопрос. Он ни капли не сожалел о своём ответе, однако начал задаваться вопросом, не повлиял ли он как-то на неё. Когда она уходила, её серьёзные глаза говорили ему о том, что ответ положительный. Однако за это время он смог разобраться со своими магическими цепями. Он провел несколько часов в больничной палате, играя со своей праной, активируя цепи по отдельности и проверяя каждую по отдельности на возможный выход энергии. Подводя итоги, его цепи стали примерно вдвое вместительней чем были, однако из-за меньшего их количества общая вместительность упала. Конечно, он знал это еще до того, как пошёл сражаться со Слугой. Еще одна интересная тема, помимо его странной блокировки цепей, Слуга из его мира проник в этот мир. Единственный вопрос, который у него был: как? Как вообще это произошло? Был ли где-то портал, который его сюда притащил? Если так, то кто призвал Слугу? У Широ было предположение, что нарушение речи вызвано Безумным Усилением, однако эта теория вряд ли имела место быть ввиду слишком низких характеристик Слуги. Безумное Усиление сделало бы его куда более опасным. Таким образом, Эмия мог исключить тот факт, что это был Берсеркер, однако тайна его класса все еще была не разгадана. Однако, ему хотя бы известно имя Слуги. Ангра-Майнью. Ахриман. Все Зло Мира. Такое существо никоим образом не было достойно быть Героическим Духом… и все же он им стал. Широ прищурился, поняв причину того, как его противник попал в Трон Героев. В конце концов, он не мог забыть мысли, что были заключены в лезвиях. Этих кинжалов, по сути, не существовало и они были даны Ангра-Майнью лишь как способ сражаться в войне Грааля из-за того, что в его легенде почти не упоминается примечательное оружие. Он был избранным, чтобы нести все тяготы мирского зла. Он был героем в том смысле, что его жизнь была принесена в жертву всеобщему благу. Мученик. Несмотря на все знания, которые он почерпнул из Клыков, они мало помогли ему в понимании того, как тот попал в этот мир. Широ досадливо потер голову при последней мысли. Даже если Ахриман, несомненно, самый слабый героический дух из ему известных, с которым он мог биться некоторое время в прямом бою даже имею в доступе лишь половину праны, тот все ещё был героическим духом. Он был сильнее любого среднего человека, и из-за этого ни одна тюрьма не могла удерживать его надолго... Однако в этом мире некоторые сверхмощные существа были способны разрушать здания одним ударом, так что, возможно, они приняли во внимание силу слуги? Ведь так? Даже если небольшая часть его надеялась, что Слуга окажется в тюрьме, лишится энергии и исчезнет, Широ знал, что всё всегда идёт не так, как того хотелось бы. Он бы давно умер в Войне Святого Грааля, если бы все еще так думал. Слуга, Ангра-Майнью, в конце концов сбежит, и Широ должен быть к этому готов. Дальнейшие мысли прервали свой ход, когда он услышал скрип двери. Кто решил прийти в гости в такое время? Часы посещения к десяти часам вечера давно закончились. Его осторожность и интерес усилились, когда он услышал тихий звук шагов. Идущий сюда человек крался... Широ спроецировал Каншоу под одеялом, готовясь к нападению.. ...а потом он услышал тихий шепот, вырвавшийся из дверного проема: — Эй, Широ ~. Он мгновенно узнал голос. Как он мог не узнать его, если он жил рядом с этим голосом уже несколько дней? — Юу-сан, что вы здесь делаете? — удивлённо спросил Широ, рассеивая Каншоу под одеялом. Её озорная голова высунулась из дверного проема настолько свободно, чтобы не сильно скрипеть дверью, позволяя ей войти внутрь настолько незаметно, насколько она могла. Чему не очень соответствовал её внешний вид с плащом, который она носила вместе с массивными черными солнцезащитными очками. Честно говоря, Широ был удивлен, что охрана сразу не задержала ее из-за подозрительного внешнего вида. Серьезно, она выглядела как сталкер, в этом подобии маскировки — Я здесь, чтобы задать тебе очень важный вопрос, Широ, — спросила она, повернув голову к двери и убедившись, что вокруг никого нет. Широ весело улыбнулся, когда увидел, что Профессиональный Герой спрятался под смотровым окном двери, когда мимо прошла медсестра. — И что это за вопрос, Юу-сан? — Видишь ли, я не могла спросить об этом несколько часов назад. Мне нужно было, чтобы другие Герои уехали, — начала она, — Этот Кэндзи, собачник, у него действительно хороший слух, и он определенно слышал, о чем мы говорили. Это было скорее не разговор, а её разглагольствования на тему того, насколько она плохой человек. — Он ничего не сказал об этом, но я знаю, что после всего этого он странно смотрел на меня, так что он, должно быть, всё же что-то слышал! — рассуждала она. Чего она не знала, так это того, что Кэндзи просто морщил нос в её направлении из-за того, что она наступила на мусорный бак в гигантской форме, когда они задерживали Ангра-Майнью, и просто выражал свое неудовольствие запахом. — Чтобы я не привлекала внимания, — сказала она, и Широ внутренне поздравил ее, основываясь на том, как ей удалось проскользнуть в такой одежде, — я убедилась, что была абсолютно одна, прежде чем ты мне ответишь. — Разве это не могло подождать до завтра? В конце концов, до конца недели еще несколько дней, так почему бы не подождать? Она закатила глаза: — Потому что к тому времени будет уже слишком поздно, Широ, хах. Слишком поздно? Слишком поздно для чего? Он что-то пропустил? Широ мог только вздохнуть и кивнул, даже не пытаясь понять, о чём говорит Юу. Насколько он понял, они говорят на совершенно разных языках.*¹ — Хорошо, что ты хотела спросить? — устало спросил Широ, искренне желая заснуть. Какой бы вопрос у нее ни был, он собирался ответить на него быстро и честно, чтобы наконец-то отдохнуть. С очень серьезным выражением лица Юу задала вопрос, который она не могла задать перед другим Профессиональным Героем и двумя полицейскими: — Ты хочешь стать моим ребенком? Внезапно Широ понял, почему она ждала, пока они ушли ... — Что? — спросил он, просто для того чтобы убедиться, что его слух никоим образом не пострадал от сотрясения мозга, если оно у него было. Она выглядела немного раздосадованной, но лишь чуть-чуть, учитывая, что самой распространенной эмоцией на её лице было сомнение и... Беспокойство? — Я спросила, не хочешь ли ты стать моим ребенком, — сказала она, — как только я усыновлю тебя, я смогу найти способ сделать так, чтобы тебя не отправили в исправительный центр для несовершеннолетних… наверное. Я пока что не уверена в деталях на сто процентов. Обнадеживающе. Но Широ начал всерьёз медленно обдумывать это предложение. Он не хотел, чтобы девушка просто усыновила его, тем более что они были знакомы всего неделю, но, с другой стороны, он не хотел попадать в исправительное учреждение, от слова совсем. Рин, возможно, подразнила бы его, сказав, что он боится нескольких психологов, но на самом деле это было больше личной причиной для Широ. Он мог смириться с фактом своего отправления туда, но желания ехать туда от этого не прибавлялось. Его мечта, желание его отца и идеалы Арчера… Он не мог рисковать их потерей. — Могу ли я сохранить свою фамилию? — искренне спросил Широ, — или мне придется стать Такеямой? Юу моргнула в ответ на вопрос: — А… хм, признаюсь, что не знаю… Были ли случаи усыновления ребенка с фамилией, который хотел сохранить указанную фамилию, несмотря на необходимость того, чтобы родитель и ребенок разделяли фамилию? У нее уже была мигрень от одних размышлений об этом. Ей потребовалось еще несколько минут для размышлений: — У японцев, к сожалению, нет отчества… Я понимаю, почему ты так расстроен из-за этого. Если бы ценой за её собственное спасение была бы фамилия Такеяма, которое связывает её с матерью... Юу не была уверена, что смогла бы пойти на такое... Однако ее мать наверняка поддержала бы это, просто чтобы это было во благо Юу. Но дело было не в том, чего хотела бы её мать, а в том, чего хочет Широ. — Я полагаю, это твой выбор, Широ, — ответила она, побудив мальчика вздохнуть и задумчиво потереть подбородок. Он так много думал об этом? Эта мысль вызвала у нее довольно мрачную улыбку, несмотря на семейную дилемму, с которой он, казалось, столкнулся. Однако довольно внезапная болезненная мысль заползла ей в голову По сути, она заставляет Широ отказаться от своей фамилии? Чем больше она думала об этом, тем больше ее вопрос формулировался таким образом, что если он не решит отказаться от своей фамилии, по сути своей единственной связи с прошлым, то его отправят в место, которое попытается фундаментально сломать его. Её вопрос тоже его сломал? Юу нахмурилась. Что она могла сделать? Как она могла облегчить мысленную борьбу Широ? Не могла же она сохранить обе их фамилии?… Юу остановилась. Есть идея. Будет ли переживать ее мать? Было ли вообще разрешено сохранять фамилию, чтобы удовлетворить потребности ребенка? И знаете? Нафиг правила. Она будет делать то, что хочет! Всемогущий даже сказал ей это во время встречи Героев-новичков! Она была Героем, она не согласна на посредственность! К черту это дерьмо. — Ты можешь оставить свою фамилию Широ, я тоже оставлю, — сказала она, — Я буду Такеямой Юу вместе с сыном по имени Эмия Широ, если ты так хочешь… Широ моргнул, впадая в ступор. Профессиональный герой… нарушает правила? — Ты уверена насчет этого…? — спросил Широ. — Конечно! Если у семейного суда возникнут проблемы, они могут отсосать!*² Воистину, она была очень красноречива. Широ вздохнул с улыбкой. Что было терять теперь, когда спасение смотрело ему прямо в лицо? Он сказал да. *** Прошло несколько дней, оставив позади неприятности прошлого и вперед к удивлению будущего… если бы Айзава верил в такое дерьмо, он был бы счастлив по утрам. Но он не столь удачлив. Он только что закончил оформление всех документов после фиаско двухдневной давности, и его тут же вызвали в полицейский участок. Мужчина надеялся, что ему больше не придется иметь дело с альтруистами. Он вошёл в заполненный зал для совещаний и обнаружил, что Кэндзи исправляет документы постоянно вздыхая, становясь внешне старше своего возраста. Тсукаучи слегка прислонился к покрытому коричневым лаком столу, слегка опустив глаза, когда сделал глоток кофе. Вялость и сонливость. Хотя такое состояние не было оптимальным, Айзава его понимал. В конце концов, ему самому только что понадобились жалкие три часа, чтобы вздремнуть и отдохнуть от своих ночных героических обязанностей. Он знал, что сохранять эту нездоровую привычку вредно, но в конце концов его работа и долг были превыше всего. Ему пришлось поставить свои потребности ниже потребностей граждан, ведь если бы он не смог сделать даже этого, то его профессионализм можно выбрасывать. Последней была беззаботная Леди Го… Айзава несколько раз моргнул, после чего потянулся к своим глазным каплям, поскольку пред ним предстало странное зрелище. Леди Гора, вечно беззаботный Герой-новичок, которая всегда пассивно слушала все брифинги без намека на серьезность, но в конечном итоге была Героем, который относился к этому серьезно, если ситуация была достаточно напряженной для нее. Так почему же, чёрт возьми, она сидела на своем месте с сдержанным и решительным выражением лица? Неужели она наконец решила серьезно отнестись к своей работе с героем? Для чего коричневая папка у неё на коленях? Кэндзи потребовал, чтобы она принесла какие-то документы? — Ах, Айзава! Ты успел, гав, — сказал Цурагамаэ, прерывая спорадический*³ поток мыслей Сотриголовы. Айзава очень пассивно кивнул шефу полиции и сел рядом с Кэндзи, надеясь не уловить сонливость, которую испускал молодой детектив, однако, прежде всего, он находился прямо слева от нехарактерно серьёзного новичка Героя. Здесь была причина, почему у нее такое выражение лица, и Айзаве нужно было знать, почему. — Теперь, когда мы все здесь, мы можем начать последнюю встречу по поводу мальчика, — объявил Кэндзи.. Никто, кроме Сотриголовы, не заметил, что Юу напряглась ещё больше. Он мудро удержал язык за зубами. Он уже был сбит с толку её поведением, но это легкое движение приоткрыло ему завесу тайны, пусть и совсем немного. — Для начала, полагаю, мне нужно разобраться с этим, — продолжил начальник полиции, — Леди Гора, вы вместе с Рэгдолл освобождены от обязанностей по наблюдению с сегодняшего утра. Нам удалось найти подходящий приют в соседнем городе. Детский дом Мусутафу слишком переполнен, чтобы иметь дело с новичками, поэтому нам очень повезло, что Хосу смог предоставить нам лишнее место. Айзава молча размышлял про себя: «Вот так сразу? Должно быть, много проблем, которые нужно решить сегодня, поэтому Кэндзи не тратил ни капли своего времени на проблемы этого паршивца.» Его размышления медленно прекратились, когда он понял, что Гора Леди не отреагировала, фактически она, казалось, закрывала глаза. Что она делает? — Леди Гора? Похоже, Кэндзи тоже заметил странную реакцию. Судя по тем нескольким неделям, которые они её знали, она должна была радостно вскрикнуть от возвращаемой свободы. Так почему она молчала? — Вы, должно быть, не расслышали меня, гав? Тогда я повторю, вам больше не нужно заботиться о мальчике, этот долг будет передан… — Я считаю, что вы ошибаетесь в этом, сэр, — перебила Юу. Айзава прищурился от грубости, но сдержал язык, увидев, что Кэндзи нисколько не обиделся, а наоборот — слегка заинтересовался, хоть и сузил глаза. — Правда, гав? И что, чёрт возьми, помогло сделать тебе такой вывод? Они позволили Юу сделать глубокий вдох, прежде чем она ответила, или, скорее, прежде, чем она открыла папку, которую принесла с собой, и положила несколько бумаг перед собой. Именно в этот момент Айзава испытал шок. — По состоянию на 25 августа 20XX года я, Такеяма Юу… — сказала она, переводя дыхание. Следующие несколько слов решат всё. Пан или пропал, — … усыновила Эмию Широ. Несколько минут тишины. Несколько жалких мгновений замешательства, Несколько жалких мгновений безмолвного осознания… прежде, чем хлынул поток, — Вы серьёзно!? — закричал Тсукаучи, отчего его шляпа отлетела и резко приземлилась на стол. Ладно, это был не столько поток, сколько вырвавшаяся крышка из встряхнутой бутылки с колой. — Я на сто процентов серьезно, детектив, — сказала Юу, переворачивая листок на столе и передавая его Кэндзи, который медленно взял лист и также медленно изучил его. — Могу я спросить, что побудило вас сделать столь… столь… — пытался подобрать правильные слова полицейский. К счастью, у Айзавы были нужные слова: — Безрассудный и упрямый поступок? Кэндзи кивнул: — Да, гав. Именно так. — Я не понимаю, почему это так сбивает вас с толку, — беспечно сказала Юу, не скрывая при этом своего учащенного сердцебиения. Когда Цурагамаэ отложил листок, он потер глаза: — Это законно, что я нахожу крайне странным и почти невозможным, гав. — Почему это? — Потому что вам потребовалось самое большее день, чтобы подготовить эти бумаги, получить одобрение, спросить Широ, хочет ли он быть усыновленным, и получить документы, подписанные Судом по семейным делам, — пояснил Кэндзи, — это ничтожно малое время по сравнению с тем, как работают нормальные слушания, то есть хотя бы половину недели в удобное время. Вы вообще сделали всё правильно? Именно в этот момент Юу слегка отвела глаза: — Я сделала всё правильно, но мы должны были ускорить его, чтобы не терять время зря. За несколько дней до конца недели ей удалось это завершить? — Учитывая скорость, с которой вам удалось заставить их подписать эти бумаги, я удивлен, что время было потрачено впустую… — громко пробормотал Тсукаучи, когда его глаза блуждали по бумаге, просматривая ее и не обнаруживая ошибок. Подождите минуту. — Леди Гора, — начал Тсукаучи, — это ошибка? Ребенка явно зовут Эмия Широ, разве он не должен быть Такеяма Широ? — Широ не хотел, чтобы его фамилия была изменена, поэтому я решила оставить её, — заявила она. — Как, — прямо спросил Кэндзи, — Просто… как вы смогли? — Конечно, это было нелегко, — призналась Юу, — Представитель суда по семейным делам пришел в больничную палату почти два дня назад, и нам пришлось его убеждать. Широ хотел найти способ помнить свою прошлую семью через свою фамилию и мы оба хотели быть семьей. Девушка громко вздохнула. — Суд согласился после адской кучи формальностей. Примерно вчера все документы были подготовлены, — сказала Юу, — Я никогда не подписывала столь много бумаги за всю свою жизнь. Не считая, конечно, подписей, которые она давала во время фан-встреч. Поклонники не считаются бумажной работой. — И по какой причине вы решили пройти через все эти неприятности и усыновить мальчика? — спросил Тсукаучи, — у вас уже есть работа героем, и у вас нет никого, кто бы заботился о нем или присматривал за ним, пока вы на дежурстве». — Когда придет время, я разберусь с этим, — упрямо сказала Юу, без сомнения, не подумав об этом лакомом кусочке. Внутренне она просто знала, что даже если она будет занята своей работой с героем, Широ сможет выжить самостоятельно в квартире с его мастерскими навыками хозяйки. Айзава вздохнул вместе с Кэндзи: — Как, как тебе удалось оформить всё это столь быстро? — задал вопрос Тсукаучи. — Неважно, — вставил Кэндзи, — раз уж вы получили опеку над ребенком, я хотел бы знать, как ты планируешь справиться с последствиями? Широ подорвал авторитет полиции, не поставив нас в известность. Айзава мог поклясться, что видел выступивший пот на лбу Леди Горы. — Не только это! — добавил Кэндзи, непроизвольно повышая голос, — он продемонстрировал неспособность следовать закону и признаки альтруистического поведения, которое, я уверен, вы знаете, очень опасно в нашем обществе в настоящее время, где практически каждый преступник и злодей вооружен причудой, которую они сами умеют использовать? Он нашел момент, чтобы успокоиться, — Вы его опекун или родитель, кто угодно. Поэтому, пожалуйста, объясните мне, как вы можете предотвратить повторение этих действий, иначе мы продолжим наш путь, отправив его в подходящее и уважаемое исправительное учреждение. Несколько минут молчания, пока Юу ерзала, явно напряженно обдумывая ответ и пытаясь создать сценарий, который подходит ей, В душе Леди Гора проклинала себя. Как она могла забыть о такой детали?! Она честно обвинила во всём документы. Оформление документов было злодеем, которое должно гореть в синем пламени*⁴. Зло, должно быть, лишило ее мозгов! Кэндзи вздохнул с легким разочарованием, когда ее молчание затянулось, несмотря на довольно активный ход мыслей. Честно говоря, Айзава тоже. Она пришла на встречу, полностью готовая сорвать её своим дурачеством и предвзятым кодексом действий, и даже не думала обо всех возможных способах, которыми такая непредвиденная ситуация может пойти не так? Может быть, она не годилась для подобного? Кэндзи нахмурился. — Тогда это откровение ничего не меняет. Широ по-прежнему будет- ...Я бы не стала посылать туда молодёжь… Айзава громко вздохнул и привлек внимание к себе, прерывая собачьего начальника полиции, который постучал по документам об усыновлении, открыв рот для его предложения. — Я полагаю, мы можем разместить устройство слежения вокруг его лодыжки, чтобы постоянно отслеживать его местонахождение. Кэндзи на мгновение повернулся к Айзаве, потрясенный его внезапной демонстрацией поддержки. Юу же выглядела так, словно её выдернули из пучин отчаянья. — Айзава? — пробормотал Кэндзи, — Ты только что…? — Видимо, вы не расслышали? Полагаю, вам нужно, чтобы я повторил?. Кивнул не только начальник полиции, но и молодой детектив и Герой-новичок. Неужели это действительно так странно, что он показал свою поддержку? Собственно, если подумать, так оно и было. Он очень быстро поменял мнение и сам не знал, почему … ... либо посадить его насовсем ... Мысленно он проклял себя за то, что на него так легко повлиял старый профессиональный герой. — Полагаю, я скажу упрощенно, — сказал Айзава, — если этот сопляк нас не слушает, он не будет слушать персонал исправительного центра. Мы не должны тратить зря время в заранее проигрышном деле. Некоторые люди могли почувствовать, что по какой-то причине его призыв к поддержке звучал не так, как обычно, а скорее как легкая напыщенная речь. — Так ты решил, что проще позволить ему остаться с Леди Горой и следить за ним до дальнейшего уведомления? — спросил Кэндзи. — Именно так. — Ты не шутишь? — нерешительно спросил Тсукаучи. — Я не думаю, что моё чувство юмора должно играть какую-либо роль на столь серьёзной встрече. Вздох раздражения вырвался у полицейского дуэта, и новичок вздохнула с облегчением. — Эта встреча должна была продлиться дольше, но она откладывается, — сказал Кэндзи, медленно вставая, — Тсукаучи, подай документы для отслеживающего браслета и убедись, что он будет последней модели. Я же аннулирую документы на приют, которые я закончил вчера вечером, выпив несколько чашек кофе... — Я понимаю вас, сэр, — сказал Тсукаучи, последовав за своим разглагольствующим боссом из комнаты, чувствуя ту же самую усталось. Вскоре в конференц-зале остались только Айзава и Леди Гора. Честно говоря, воздух между ними стал неловким, и это было достаточной причиной для Юу, чтобы попытаться уйти... — У меня только один вопрос к вам, Леди Гора, — сказал он со своим обычным отрешённым видом и усталым взглядом. Однако нельзя было отрицать серьёзность его мертвых глаз. — Ответьте на этот вопрос как можно лучше, или я подойду к Кэндзи и Тсукаучи и скажу им отправить Широ в исправительный центр. И меня не волнует то, что это противоречит моим собственным словам до этого. Айзава увидел, что Юу побледнела и раскрыла глаза, но это было нормально. Он хотел запугать ее, чтобы она знала — он не играет. — Зачем тебе нужно было усыновлять Широ? Юу несколько раз вздохнула и выдохнула. — Это займет некоторое время, дабы ответить, — признала она, в последний раз вздохнув, и посмотрела на Айзаву, который уже был слегка в нетерпении. — Я прожила с Широ относительно короткое время и почти ничего не узнала о нем, — начала она, — Все, что я узнала, это то, что он очень хорошо умеет справляться с домашними делами и как приготовить восхитительную вкусную еду, наполненную ароматом лучше, чем может любой пятизвездочный шеф-повар... —Так это было только потому, что тебе нужна была прославленная горничная? Ребенок, который готовил бы тебе еду? — прервал Айзава с сердитым взглядом. Гора Леди была явно оскорблена и прищурилась, глядя на мужчину. — Нет, пусть это и заманчиво, я бы не усыновила ребенка только по этой причине, Айзава. Тот лишь смягчил свой взгляд и позволил ей продолжить. — Ты называл его прославленной горничной, но знаешь, что я видела? — спросила она, но ответа не дождалась, и, честно говоря, Айзава бы всё равно не ответил, — я видела трудолюбивого мальчика. Я видела хорошего парня, который просто не знал ничего лучшего, и дурака, который отдал бы свою жизнь в любой момент. — Именно поэтому мы хотели отправить его в исправительное учреждение, — прервал её Айзава, — чтобы не только наказать его, но и предотвратить его суицидальное поведение. — И это сработало бы? — спросила Юу. Айзава почувствовал от неё какое-то странное давление… она была словно медведица, защищающая своего детёныша. — Ты сам сказал, Широ не стал бы слушать никого из персонала, даже отправь мы его туда, — сказала она, — Даже если им и удалось бы добиться успеха, они бы не помогли бы Широ. Они удалили бы часть его самого, они разрушили бы основу человека, известного как Широ... — Почему ты так уверена в подобном? — Широ сам сказал мне, - призналась она, — он сказал мне прямо в лицо, когда мы были одни в той больничной палате. Айзава недоверчиво приподнял бровь, но продолжил слушать, пытаясь сдержать нетерпение, которое он испытывал ранее, чтобы не прерывать ее. — Широ сказал мне, что спасение людей — это все, что у него осталось. Его альтруизм делает его Широ… Уберите его, и вы уничтожите Широ… Мы не можем остановить его, мы можем только помочь ему, Айзава. ... либо посадить его насовсем, либо помочь ему. Чёрт тебя подери, Исцеляющая Девочка… — Его альтруизм - это черта, которую я ненавижу, и сейчас я больше, чем кто-либо, хочу убедиться, что он не убьет себя, ведя свой идиотский образ жизни, — сказала Юу, — исправительное учреждение не поможет, никак. Но я могу помочь ему, я могу изменить его так, как никогда не смогли бы те учреждения. Айзава чувствовал, как растёт скептицизм в нём, и спросил: — А какой метод ты бы использовала? Как ты можешь предотвратить то, что этот него-… Широ не убьёт сам себя? Когда Юу уставилась на него, она ответила. И ответ исходил из глубин её сердца, понял Айзава. — Материнская любовь. Айзава моргнул. Что-то такое простое, такое глупое, на чем она хотела основывать свою помощь? Она хотела использовать материнскую любовь, чтобы спасти ребенка? Она не будет использовать другие методы, ничего другого, кроме материнской любви, чтобы не дать альтруистичному ребенку сбиться с пути? Честно говоря, Айзаве хотелось тут же громко рассмеяться, но он этого не сделал. Нет, если бы он действительно засмеялся, это укрепило бы его положение злодея, играющего героя. … Могло ли это сработать? Может ли такой метод помочь парню? Когда Айзава вспомнил отчет, он никоим образом не упомянул важную фигуру матери, которая заботилась о нём. У него было двое мертвых родителей, которых у него нет, мертвый приемный отец, черт возьми, даже опекун, который выступал в роли старшей сестры! ...но не было упоминания о Матери... Все было так просто? Айзава обдумывал ответ, когда встал со своего места и пошел к выходу. — Могу я задать тебе вопрос? — спросила Юу, на что Айзава кивнул, — Почему ты помог? Почему ты предложил поддержку и протянул руку помощи? Айзава моргнул и подошел к входу, отвечая на этот вопрос гораздо короче и эффективнее. — Я решил довериться мнению моих товарищей-Героев. Он доверял словам Исцеляющей Девочки об оценке парня, а теперь доверял Леди Горе в её ставке на материнскую любовь. Он становился мягкотелым. Честно говоря, иногда он задавался вопросом, не скомпрометировал ли он себя. — Шанс, что этот паршивец утонет в своем альтруизме, бесконечно высок ... однако этот шанс не стопроцентный. Вот и все. *** — Проснись. Это было первое, что он услышал, однако следующее, что он почувствовал, был удар кулака, вбитый в его грудину. Он мог только поперхнуться от недостатка воздуха, когда его ребра напряглись от боли. Где он был? Последнее, что он помнил, было... Мальчик с белым мечом, и его словно бы железный локоть врезается в его лицо. Он открыл глаза. Боль уже утихала и он мог осмотреться. Разбитая старая техника, свет сквозь разбитые запыленные окна и пыль на полу. Однако наиболее важным был десяток человек в масках вокруг него, следящих за его движениями. — Г-где я? — Заброшенный склад, где же ещё. На самом деле, когда ему ответил смутно знакомый голос, он должен был понять этот маленький факт раньше. Он был привязан к стулу, а его хвост был прикован к столбу прочными цепями. Ему хотелось паниковать, но все, что он чувствовал, это простой страх перед ситуацией, в которой оказался. — К-как я сюда попал? Кто вы такие? — он заикался. Единственный, кто ответил ему, был мужчина, сидевший на роскошном и удобном диване, глядя на него холодными мертвыми глазами. Этот диван выглядел очень неуместно в таком месте. — Мы привезли тебя, как только тебя выписали из больницы, — сказал мужчина со скучающим выражением на лице, — что касается того, кто мы... сейчас это не имеет значение. Если тебе удастся ответить на мои вопросы, тогда я могу позволить тебе это знание... Сасори медленно кивнул. — Хорошо, для начала мы просто кое-что подтвердим, — сказал он, — ты Ярикадзе Сасори, верно? Он кивнул. — Хорошо, вы помните, как несколько лет назад заключили сделку с якудза? Сасори вздрогнул, вспомнив ту часть своего прошлого… Как он мог забыть? Он был их коллектором с той роковой ночи... Еще один кивок. — Хорошо, тогда ты должен знать, что срок твоего «контракта» с Якудза истек, — объявил он, заставив все лицо Сасори заметно побледнеть, — И согласно договору, так как деньги, взятые в долг на лекарство, не возвращены с процентами, мне было поручено осуществить твое наказание. В тот момент в голове Сасори было только одно слово: Нет. Сасори боролся со своими цепями, позволяя грохоту эхом разносить мертвенно-тихий склад. Нет-нет-нет-нет-нет! — Успокойся, — сказал мужчина, хоть его слова и не подействовали, — нет смысла паниковать из-за того, что было написано. Нет смысла паниковать? Он имел полное право паниковать! Плохо продуманный контракт с Якудза подошел к концу, его крайний срок истек, он не мог вернуть деньги, которые занял… это означало только одно. — Пожалуйста! — кричал Сасори, — возьми меня, ты можешь порезать меня и продать мои органы! Он очень хорошо помнил этот контракт, за последние три года не было ни одного момента, чтобы он о нем забыл... Он хорошо его знал, особенно его последствия. — Только не трогай мою дочь! Он почувствовал, как его сердце разбилось, стоило ему увидеть, как мужчина закатил глаза, которые не отражали ни единой эмоции. — Я пока не собираюсь причинять вред твоей дочери, не пытайся разжалобить меня попыткой жертвования, — сказал он, глаза холодеют при мысли об этом. Что? — Что? — непроизвольно пробормотал он. — В то время как Босс*⁵ хотел бы вас выпотрошить и выполнить ваше желание продаваться в отдельных банках… я не вижу необходимости в чем-то вроде этого. О чём он вообще? — Тебе не о чем беспокоиться, потому что ты видишь, что Босс не имеет над тобой власти сейчас, — заявил он, — он умер несколько месяцев назад, и я занял его место. Сасори не мог сдержать расширившихся глаз, — Это значит- — Нет, твой долг еще не погашен, — прервал он его, — Однако, поскольку теперь я контролирую якудзу, я могу делать что хочу с тобой и твоей дочерью. Сасори почувствовал, как его челюсти сжались. — Вы должны присоединиться ко мне и работать в качестве Неудержимого, в зависимости от того, насколько хорошо вы выполняете свою работу, будет зависеть, как долго вы проживете, — сказал он, — Твоя жизнь будет принадлежать мне, а твоя дочь будет в безопасности, даже если она не знает о твоём существовании. Сасори проглотил ком в горле. — Я понимаю… — сказал Сасори, опустив взгляд, —… но вы уверены, что сможете защитить мою маленькую девочку? Мужчина кивнул, встал со своего дивана и медленно подошел к нему. — До сих пор мы защищали её от нескольких сомнительных фигур из тени. Она понятия не имеет, что мы помогли ей, и мы будем продолжать это делать. Сасори кивнул, но закрыл глаза, освежая воспоминания: — ...Как она? — Её приемные родители хорошо о ней заботятся. Она живет довольно хорошей жизнью, — ответили ему. После нескольких минут колебаний Сасори вздохнул, вспомнив яркие воспоминания о ней, которые у него были... о том, когда они жили в заброшенном доме, борясь с трудностями. …Тацумаки… Теперь она была в лучшем месте... В лучшем доме, где её хорошо кормили... С лучшим отцом... — Хорошо, я присоединюсь к тебе. — Отлично, — он повернулся к довольно буйному мужчине с маской чумного доктора, закрывающей все лицо. Честно говоря, Сасори думал, что это больше похоже на птицу.*⁶ — Освободи его и следуй за нами, когда закончишь. Здоровяк кивнул и обошел Сасори, разорвав цепь голыми руками. Тот встал и поднял хвост. — Что именно мне нужно делать? Мужчина остановился и просто повернул голову к нему лицом. — Ты будешь служить и защищать меня, готовый отдать свою жизнь за меня. Самое важное, мне понадобится, чтобы ты незаметно расправился с любым, кто угрожает моей жизни, если с ними будет сложно справиться обычным образом. — Скрытно? Не уверен, что мой гигантский хвост скорпиона поможет с этим. — Я знаю, но в этом деле мне нужны не твои боевые навыки, а твой хвост. Сасори нахмурился, но кивнул, уже понимая, о чем говорит. В конце концов, у всех скорпионов был яд... и его яд был на удивление смертоносным. — Я позволю твоему новому товарищу Кацукаме представить тебя, — сказал он, уходя. Сасори повернулся лицом к нескольким людям в масках в комнате, и только один из них встал и подошел к нему, не считая большого парня, стоящего позади него. — Здаров, чувак! Как наш прославленный лидер -ик... сообщил тебе, мы - якудза... Он… Он пьян? — ... Но у нас вроде как другое имя, которое мы используем, понимаешь?, — продолжил он, — В любом случае -ик... Я Сакаки, у меня есть фамилия, но я не могу её вспомнить сейчас. Мужчина в темном кимоно и в маске чумного доктора подошел к пьяному и поддержал его. Серьёзно, у них у всех есть большие маски чумного доктора? — Я прошу прощения за его поведение, поскольку все время, пока вы его будете знать, он, несомненно, будет пьян, — он сказал, — Меня зовут Тенгай, и я полагаю, что должен продолжить его последнее предложение… Пока мы якудза, наша группа в основном называется «Восемь Неудержимых». Он отпустил пьяного, как только тот успокоился. Однако он тут же выхватил из штанов бутылку и начал глотать алкоголь, как будто это была вода. — Большой мужчина позади тебя зовут Рикия. Полагаю, что смогу познакомить тебя с остальными позже, — сказал он, отвернувшись и идя к выходу, напоследок оставив ему несколько напутственных слов. — Добро пожаловать в Восемь Заветов смерти.