Наш последний поцелуй

Сейчас С вами происходило такое, что вы проснулись посередине ночи, и тишина в комнате напрягала вас? Когда было настолько тихо, что хотели, чтобы в один момент хоть какие-то звуки заполнили её. Чтобы кто-то включил громкую музыку, или чтобы родители пристали с навязчивым разговором, который приходится слушать только из-за уважения, или даже чтобы соседи начали самый раздражающий ремонт. Любой звук, чтобы заглушить тишину и прогнать прочь нежелательные мысли, которые упрямо вертятся в голове, заставляя сердце сжиматься, напоминая, как сильно вы успели облажаться и как сильно хотели бы, чтобы время вернулось назад. С вами такое происходило? Если нет, то вам чертовски сильно повезло. Нет, я не хочу сказать, что у вас отсутствуют переживания или заботы, просто, по крайней мере, тишина в комнате не напрягает и не раздражает вас. Я зажмурила глаза, надеясь, что сон вернётся и я вновь сумею уснуть, но, как бы сильно не старалась и не вертелась на кровати, все оказалось безуспешным. Часы показывали три часа ночи, лишь яркая луна освещала комнату, а моей компанией была белая кошка, которая свернулась в идеальный клубочек и тихонько спала рядышком. Она никогда не мурчала во время сна, как другие коты, что всегда восхищало меня, хотя в этот момент я не была против услышать самое громкое мурчание, которое нарушило бы тишину. Я была бы рада любому звуку, хотя больше всего хотела, или, точнее, надеялась услышать оповещение о новом сообщении. Поэтому мой телефон всегда и находился рядом с подушкой, чтобы я могла почувствовать вибрацию и проснуться в любой момент. Возможно, я просто не услышала? Как и в последние две недели, некая надежда появилась внутри и мои глаза резко открылись. Я потянулась к телефону, но, стоило включить его, увидела, что на экране так и не появилось уведомление, на что мое сердце моментально отреагировало, начав быстро стучать. В данный момент я должна была положить устройство на прежнее место и попытаться подумать о чём-то приятном, чтобы немного приостановить сердцебиение, но вместо этого открыла переписку и переместила взгляд на текст, который называла сообщение-извинение. Я не помнила, столько раз уже успела перечитать его, но это происходило достаточно часто, чтобы знать его наизусть. Я знала каждое слово, каждую запятую и каждую точку. Я знала начало и конец. Оно было не коротким, но и не слишком длинным. Оно причиняло боль. Оно заставляло меня ненавидеть себя. Но ни одна из этих причин не могла заставить меня перестать перечитывать сообщение вновь и вновь, ночь за ночью. «Бетти, ты здесь?» — так начиналось сообщение, а рядом можно было заметить время отправления — четыре утра. Когда мои глаза переместились на следующие слова, сердце моментально сжалось и неприятное чувство появилось внутри, как бы подсказывая, что нужно закрыть переписку, но, как и в другие дни, я этого не сделала. Среди всех неверных решений это являлось единственным, которому я могла предоставить хоть какое-то оправдание. Сообщение причиняло мне боль, а это именно то, что нужно было мне в данный момент. Именно то, что я заслуживала. И с этими мыслями я незаметно оказалась на последних сообщениях, на которые так и не ответила, понимая, что на телефоне парня все ещё красовались две синих галочки. «Так будет лучше для тебя.» «Возьмёшь время только для себя.» Эти слова раздражали. Они заставляли меня злиться. Откуда ему было знать, что лучше для меня? И я даже хотела удалить всю переписку, забыть о его существовании, но каждый раз останавливала себя. Если мы больше никогда не встретимся и не будем общаться, единственным, что у меня останется, будет безответная переписка и несколько фотографий. Боже, это звучало ужасно и очень грустно. Хотелось что-то очень сильно ударить или закричать настолько громко, чтобы разбудить родителей, но вместо этого я лишь больно прикусила губу, надеясь немного приглушить неприятные ощущения от реальности, которую сложно принять. Реальности, которая становилась все более ужасающей. Вдруг двери соседней комнаты открылись, и я услышала негромкие шаги, которые последовали по коридору. В такое позднее время существовало лишь две причины, по которой родители просыпались: чтобы сходить в ванную комнату или на кухню. Смыв унитаза подсказал, что всё же по первой причине. Шаги вновь возвратились в коридор, но остановились на полпути, а точнее, у дверей моей комнаты, которые практически всегда находились открытыми. Появилась высокая фигура отца. Он не вошёл полностью в комнату, а лишь остался стоять на пороге. — Не спится? — своим грубим негромким голосом спросил он. Я лишь сейчас осознала, что все еще держала телефон перед глазами. Я с такой силой вцепилась в него, что была уверена, что костяшки пальцев успели побелеть, поэтому постаралась побыстрее отложить его, лишь перед этим нажала на кнопку, выключая. И, отвечая на вопрос, кивнула головой, только потом вспомнив, что в комнате было достаточно темно и у отца не было возможно увидеть моё лицо, и поспешила тихонько ответить, надеясь, что мой голос был не очень хриплый и в нём не слышалась грусть: — Что-то не могу уснуть. Если раньше после подобных слов он удалялся из комнаты, лишь напоследок проговорив «Спокойной ночи» или что-то подобное, то в этот раз повёл себя по другому. Отец сделал несколько шагов и оказался в комнате, но перед тем, как подойти ближе ко мне, потянулся к выключателю, наполняя тёмную комнату ярким светом. Я несколько раз моргнула, позволяя глазам привыкнуть к нежелательному свету, и немного поднялась. Он присел рядом на кровать с нежно-розовыми простынями, заставляя меня проделать тоже самое. Его густые брови сошлись вместе, а в голубых глазах, которые я унаследовала, отражалось волнение. — С тобой все хорошо? — я уже приготовилась кивнуть головой на все вопросы, которые он собирался задать. — В последнее время ты очень задумчивая, мало разговариваешь. Он сделал небольшую паузу, продолжая внимательно смотреть на мою реакцию. Вдруг мне стало жалко его. Действительно жалко, потому что он не узнает, что творилось в его дочери в голове, а вместо настоящего и правдивого ответа услышит некую ложь, которая должна успокоить, на что я, конечно, надеялась. Моя семья не знала о моих переживаниях, заботах, что, возможно, было и к лучшему. Я не была готова к осуждению с их стороны. Не хотела показывать, что их младшая дочь не являлась настолько идеальной, какой все эти годы старалась быть. Поэтому, когда я заговорила, ответ оказался очень далеко от правды. Иногда ложь могла оказаться приятней. По крайней мере, ее не нужно было объяснять. Она не заставляла чувствовать себя плохо. — Все хорошо, пап. Честно. Просто немного переживаю о начале учёбы. Всё-таки это будет мой последний год в университете. Отец посмотрел недоверчиво, по его взгляду можно было увидеть, что мой ответ его не устроил, но он не настаивал на разговоре, за что я была благодарна. Я не хотела говорить с семьёй о своих проблемах. — Хорошо, Бетти. Не порть глаза и ложись спать, — прошептал он и оставил меня в одиночестве. В комнате опять остались только я и кошка, которая продолжала спать, даже когда включился свет. В данный момент я не стала возвращаться к телефону и последовала совету отца: мне действительно нужно было поспать и на несколько часов забыть о существовании парня, насколько это было возможно. Возможно, он в некотором роде был прав, мне действительно нужно время для меня. Именно так, я не делала все то, что он мне говорил, не следовала его советам. Возможно, и вправду нужно наслаждаться последним месяцем лета перед учёбой и на короткий период убрать мысли из головы. Все люди совершают ошибки, и я была не исключением. Все, что остаётся сейчас, это жить с ними, как бы сложно это не было. После этих мыслей долгожданный сон все же настиг меня.