Шаги за спиной

Эта девушка всегда, даже когда Деро почти не знал ее, ассоциировалась у него с ядовитым цветом волос, с облегающими джинсами, вечно драными в области колен, с какой-то развязной, но не отталкивающей небрежностью в манере как одеваться, так и держать себя и с тем странным, непонятным для него образом жизни, едва ли не заглавную роль в котором играла спонтанность. Согласитесь, не слишком характерный набор черт для взрослого человека. Возможно, именно поэтому он долгое время, замечая на лестничной площадке мелькание хрупкого силуэта, облаченного во все темное, думал, что в соседней квартире проживает семья с ребенком, находящимся в разгаре пубертатного периода, и был искренне удивлен, когда каприз Судьбы, курьезный случай, расставил все по должным местам. На улице в ту пору царил поздний весенний вечер, уже готовившийся отдать ночи бразды правления, и в утратившем дневное тепло воздухе замерли тяжелые свинцовые сумерки. Окна домов вспыхивали справа и слева то холодными голубоватыми, то яркими золотистыми огнями, и лившиеся сквозь стекла лучи вкупе со светом фонарей разгоняли темноту. Кое-где к ним присоединялись экраны смартфонов, и их владельцы, преимущественно молодежь, не желавшая расходиться, невзирая на стремительное приближение двенадцати, сбивались в небольшие группы, оглашая пространство вокруг тихим смехом и редкими возгласами. Казалось, ничто не изменилось только в зале супермаркета: между ровными рядами стеллажей прохаживались одинокие фигуры с корзинками и тележками; из-под потолка лилась мелодичная музыка, производимая размещенными по всему периметру помещения колонками; мощные лампы компенсировали отсутствие солнца; и если повернуться спиной к стеклянным дверям и панорамным окнам, ни за что не удастся догадаться, близится день к завершению или лишь начинается, раскрашивая небо бледно-оранжевыми всполохами зари. Число покупателей по сравнению с более ранними часами заметно снизилось, но у касс все равно толпились очереди — каждому посетителю хотелось поскорее покинуть магазин, приобретя нужные продукты и предметы быта, и наконец насладиться приятной сладостью пятничного вечера, когда можно расслабиться и на время забыть о необходимости назавтра подниматься по будильнику, вновь куда-то собираться и идти. Деро не принадлежал к числу тех, у кого поздно закончилась смена, или тех, кто задержался на нелюбимой работе, однако почти закончившиеся сутки сказались и на его состоянии, наградив напоследок разливающейся по телу усталостью, а потому и он не собирался здесь задерживаться — отыскав на полках и широких прилавках все необходимое, осторожно обогнул занявшую добрую половину прохода детскую коляску и двинулся туда, откуда раздавались приглушенные голоса и размеренный писк кассовых аппаратов, сканировавших коды товаров. Самую крайнюю из стоек с трудом, но выходило назвать свободной. Молодая женщина уже оплачивала свои покупки, дожидаясь получения чека, а тележка расположившегося за ней пожилого господина пустовала на три четверти. Дело заманчиво обещало не растянуться на бесконечный срок, и оттого, на всякий случай окинув остальные кассы оценивающим взором из-за стекол затемненных очков, мужчина двинулся налево, рассчитывая пристроиться в конце маленькой очереди. Однако его намерение предупредили. Откуда-то справа появился невысокий силуэт и, буквально вклинившись между ним и стеллажом со сладостями, когда расстояние сделалось меньше метра — причем умудрившись не задеть ни его корзинку, ни выступавшие пластиковые полки, — самым наглым образом замер впереди. Даже не оглянулся, нечего говорить об извинениях или вежливой просьбе пропустить. Деро скривил губы. Как он ни старался лояльно относиться к спешащим людям, ссылаясь на поджимавшее время или неизвестные ему обстоятельства, внутри всколыхнулась досада, не сопровождавшаяся, впрочем, желанием вступить в спор и отстоять свое место. Между тем персона, чья половая принадлежность угадываться решительно отказывалась, прячась под мешковатым черным свитшотом, полинявшими брюками, облегавшими худые ноги, и видавшими виды кедами, устроила ранее удерживаемые в руках предметы на темной ленте и сбросила с плеча лямку тощего рюкзака, заставив мужчину посмотреть на себя уже внимательнее. Принт на спине, составленный кислотными розовыми и желтыми разводами, которые, в свою очередь, образовывали логотип одного из тех музыкальных коллективов, чьи тексты и ритмы у трепетных родителей ассоциируются с культом сатанистов, показался ему отдаленно знакомым. А после секундного размышления музыкант вспомнил, где именно его видел. Совпадение, возможно, но… — И сигареты, пожалуйста, — негромко произнесла девушка (когда она заговорила, сомнений у него в этом не осталось), постучав выкрашенным в матовый синий цвет ноготком по стеклу напротив белой упаковки с, вероятно, обязанным устрашать и отталкивать людей от идеи курения рисунком пораженных тяжелым заболеванием легких. — Вам есть восемнадцать? — с подозрением поинтересовалась кассирша, покосившись на странную покупательницу, а та закатила глаза и тягостно выдохнула, словно бы находила потребность отвечать самой бессмысленной вещью в мире, запустила пальцы в недра рюкзака. — Данный вопрос лет десять как перестал быть актуальным, — она быстрым жестом продемонстрировала свои документы, а затем скинула с коротко стриженной головы капюшон, дабы у ее собеседницы не возникло повода усомниться в портретном сходстве между ней и человеком, изображенным на фотографии. — Все? Спасибо. Получив сдачу с крупной купюры и собрав несущественные покупки, она опять устроила лямку на плече, небрежно, не проглядев, отправила выданную ей бумажку в стоявшую рядом мусорку и зашагала к покорно разъехавшимся при ее приближении створкам дверей, навстречу ночному мраку. Деро проводил ее взором, а потом принялся торопливо разгружать свою корзинку, поймав недовольный взгляд женщины за кассой, как будто он не стоял перед ней один, а нарочно задерживал длинную очередь в разгар рабочего дня. Лояльнее, надо быть лояльнее, с сожалением подумал он про себя. Когда он проделал тот же путь, что и незнакомка, в лицо повеял прохладный ночной ветерок. Темнота подступала со всех сторон, разгоняемая лишь мощными лампами, оставшимися позади него, и складывалось ощущение, словно, шагнув раз-другой, он бесповоротно сгинет в ней, потеряется и утонет. Неожиданно где-то справа вспыхнул маленький огонек — вспыхнул и тут же погас, появившись в его поле зрения всего на краткий миг. Он повернулся, всматриваясь в полумрак, и различил очертания прежнего силуэта, сливавшегося с фоном благодаря темной одежде. Его обладательница курила, прислонившись к металлическим перилам, отгораживавшим тротуар рядом с магазином от зоны усеянной тонкими стебельками травы почвы, вернее совершала последние затяжки, ибо за тот недолгий срок, который отделял ее появление на улице от нынешнего момента, сигарета успела истлеть в длинных пальцах. Стряхнув пепел в урну, куда вскоре отправился и окурок, она легко сошла на заасфальтированную и сейчас пустовавшую парковку и двинулась по направлению жилых домов, прощально блеснув в потоке лившихся сквозь витрины лучей светоотражающими элементами принта на толстовке. Мужчина мысленно хмыкнул и, поудобнее перехватив пакет, зашагал следом. Не то чтобы им овладело желание догнать ее или познакомиться, нет. Им просто было по пути, к тому же девушка не торопилась, и он спокойно пристроился сзади, на расстоянии в несколько метров. Постепенно хорошо просматриваемый участок остался за их спинами, и они погрузились в сумерки, вспарываемая кое-где ровным сиянием городских фонарей. Звуки тонули в густом и будто бы сладком воздухе, наполненном ароматом цветения и различными домашними запахами, которые доносились с первых этажей. Над головой в безмолвном диалоге перемигивались колкие искорки звезд, проступившие на безоблачном небе сегодня так ярко и отчетливо, что если задрать голову, она непременно закружилась бы от представшего вида. Уставшие глаза пока не слипались, однако голова постепенно наполнялась легким туманом — еще бы, совсем скоро Деро достигнет своей конечной цели, уютной квартиры, и там наконец сумеет отдохнуть… Он совсем погрузился в себя и оттого вздрогнул, когда споткнулся, случайно задев ногой за выступ бордюрного камня. Произведенный им шум достиг и ушей его негласной спутницы. Она осторожно, но довольно торопливо обернулась, отогнув край капюшона, а затем немного ускорилась. Тихая и не тревожимая бесконечным движением машин — пожалуй, главное преимущество всех спальных районов — улица не носила чьих-либо следов. Подростки, коих музыкант видел около тридцати минут назад, разошлись по домам или же перебрались в более подходящее для прожигания свободных часов место, и если кто-то тревожил темноту нежданным визитом, то теперь находился далеко. Две фигуры, мужская и женская, являлись последним напоминанием, мол, люди продолжают свое существование на необъятной земле, и если владельцу первой данный факт не доставил лишнего дискомфорта, то незнакомку он насторожил. Она нервно поддернула лямку рюкзака и устремилась к концу тротуара, намереваясь завернуть за угол здания и оставить Деро позади. Повинуясь инстинкту, он тоже увеличил шаг — не то неосознанно, не то отдавая телу распоряжения на подсознательном уровне, так, что они не касались разума. С некоторой тревогой обогнув поворот, где недавно скрылась девушка, он выдохнул — движение впереди открыто свидетельствовало о ее присутствии. По недоступной ему причине он не хотел потерять ее и вместе с тем, не руководствуясь какими-либо мотивами, не понимал, мол, способен напугать. А она действительно стала держаться по-другому и, быстро опустившись на корточки, будто поправить развязавшийся шнурок, оглянулась тайком. Потом зло выпустила воздух сквозь сомкнутые зубы и, компенсируя досадой — почему этот человек не может идти другим путем? — всколыхнувшийся в груди испуг, еще скорее засеменила к уже белевшей в небольшом отдалении стене дома, где обитала на протяжении последних месяцев. Последний отрезок пути они проделали почти бегом, в том близком к нему темпе, с которым работают юные легкоатлеты, рассчитывающие построить карьеру в области спортивной ходьбы. Пользуясь разделявшим их расстоянием и заранее нашарив ключи, незнакомка чуть распахнула дверь подъезда и, нырнув внутрь, с силой толкнула ее в обратном направлении — захлопнула прямо перед носом мужчины, когда поняла, что он свернет к крыльцу вслед за ней, а не пройдет мимо, и несколько секунд стояла, переводя дыхание и не отстраняя ладонь от холодного металла. В висках неприятно шумело, впрочем неприятное приключение осталась позади… По крайней мере, она надеялась. Поднявшись по ступенькам и приблизившись к лифту, она нажала на кнопку вызова и принялась ждать, нетерпеливо перенося вес с правой ноги на левую и назад. Данное движение выходило машинально, и если бы она стояла неподвижно, то, скорее всего, начала бы постукивать подошвой по выложенному плитами полу. Неприсущий для столь позднего времени выплеск адреналина взбудоражил ее, однако сейчас медленно отпускал, и на многие вещи удавалось посмотреть трезво. Так она и не отшатнулась от Деро, который, отыскав в темноте свои собственные ключи, тоже оказался внутри. — А, это вы… — только и протянула она, сверля его не столько недоверчивым, сколько изучающим взглядом. Он смог пройти в подъезд, следовательно, жил в какой-то из квартир. Да и в магазине она смутно запомнила его, когда обгоняла. А может, видела и раньше, например, у того же входа или где-нибудь поблизости. Малознакомый сосед, не более того… Разогналась же фантазия. — Я, — констатировал он, дернув уголком рта, и она, вполне удовлетворенная подобным ответом (очевидно, потому, что никаких вопросов не задавала), вновь повернулась к нему профилем. Весьма кстати распахнулись створки кабины, и после короткой заминки двое людей по очереди проследовали внутрь. Помедлив, девушка выбрала на панели управления нужный этаж, а ее спутник кивнул. Расслабленное состояние сменилось напряжением едва ли не по щелчку пальцев. — Все в порядке? — Да… Да, Господи, — она устало потерла переносицу, зажмурилась, а затем вдруг рассмеялась вполголоса и вскинула на него глаза. — Заранее прошу прощения. Это выглядит глупо и ужасно нетактично с моей стороны, но я подумала, вы… не знаю… маньяк, что ли, — тонкая ладонь взметнулась к лицу, и ее владелица покачала головой, словно бы сокрушаясь и вместе с тем веселясь крайности абсурда. — Хорош маньяк, ничего не скажешь, — хохотнул музыкант и в доказательство следующих слов слегка приподнял полупрозрачный пакет, оттягивавший руку. — Сначала закупается в местном магазине, а потом идет отлавливать невинных жертв. — Его собеседница, снова не выдержав, прыснула в кулак, и на ее впалых щеках обозначились несмелые ямочки. Она откинулась на стену, по-прежнему улыбаясь, и подняла взор к потолку. Лифт медленно покачивался, преодолевая пролет за пролетом, однако на середине пути вдруг ощутимо дрогнул, заставив ее покоситься на ряд гладких кнопок. — Не-ет, не останавливайся, — она капризно наморщила лоб, будто от ее воли зависело хоть что-то, тем более работа бездушного механизма. — Я так однажды остановилась, да… Почти до утра пришлось мастеров ждать, — с бледных губ сорвался звук, напоминающий хмыканье, а мгновением спустя девушка хитро и в некоторой степени даже нагло покосилась на Деро. — Впрочем, застрять вместе с вами я была бы отнюдь не против. Тот не нашелся с ответом и потому отчасти обрадовался, стоило дверям благополучно раздвинуться, открывая пассажирам вид на знакомую лестничную площадку. Девушка первой покинула кабину и проследовала к своему порогу, но в тот момент, когда она поравнялась с мужчиной, он успел-таки рассмотреть ее, наконец расставив все по должным местам. Ей действительно было к тридцати, и обманчивое впечатление производили хрупкое телосложение, резкость жестов, нехарактерная для взрослых одежда и острые черты лица. Ах да, ну и занятно стоявшие ежиком волосы, чьи концы носили не то голубоватый, не то зеленый оттенок. В последний миг девушка обернулась и, повстречавшись с его взглядом, подарила ему ехидную улыбку. Знал ли он тогда, чем обернется дело? Нет. Определенно, нет, пускай это и не отменяло того обстоятельства, что сейчас, спустя несколько недель с момента их спонтанного знакомства, она сидела на полу у него в гостиной и с тихим грудным смехом ласкала его же собаку. И, наблюдая данную картину, Деро тщетно силился понять, почему она так быстро ворвалась в его жизнь и стала ее полноценной, неотъемлемой частью. В свои годы, несмотря на то, что вела обособленную и не зависящую от других жизнь, имела работу и прочие обязательства вроде надобности самостоятельно обеспечивать себя и свой завтрашний день, она была совсем дитя, и то ли ему уже требовалось найти человека, о котором он мог бы заботиться, то ли обитавший внутри него самого ребенок возжелал обрести такую же беспечную и задорную подружку, скажем для новой игры. Впрочем, искать ответ они оба не считали нужным. По крайней мере, не теперь, не в эту минуту. Ведь в мире существует столько иных чудесных занятий, коим можно ее посвятить.