Ничего общего

Они сталкиваются совершенно внезапно — на границе далёкой империи, куда прибыла с дипломатическим визитом делегация империи Регулус. Сначала он её даже не узнаёт — неожиданно взрослую, с коротко остриженными пурпурными волосами, в кожаной броне и с мечом у пояса. За десять лет из надломленной затравленной девчонки вырос матёрый хищный зверь. — Ваше Высочество, — склоняется в поклоне посол, и мгновением позже это же делает и сопровождающая свита, в которую входит и Эккарт. Принцесса отвечает изящным реверансом и рыбкой юркает за спину телохранительницы. — Её Высочество от имени империи Обелия приветствует господина посла, — склоняет голову та, коротко кланяясь — дань этикету, не более. Мужчина морщится, но не протестует, лишь надевает вежливую улыбку — о привязанности Атанасии к своей личной телохранительнице и о верности леди Йанилы принцессе ходили легенды. Так же, как и о том, что Её Высочество, робкая и нежная, предпочитает позволять своему рыцарю говорить за неё со всеми, не входящими в некий круг доверия. Гранд-рыцарь к чему-то прислушивается. — Кареты поданы. Желаете отправиться в столицу сейчас же? — она снова проговаривает вслух то, что должно было быть словами Атанасии, которая замирает за её плечом со смущённой и робкой улыбкой и кажется лишь мороком, игрой разума мелькнувшее в топазовых глазах недовольство Рейнольду Эккарту голос Йаниллы Фран Рилинд кажется слишком знакомым. Гранд-рыцарь Нила, первая защитница Её Высочества, не имеет совершенно ничего общего со сбежавшей из герцогского дома фальшивой принцессой Пенелопой — только затянутые льдом хризолитовые глаза и схожий пурпурный оттенок волос. Вот только Нила — полностью сформировавшаяся женщина, по-собачьи верная принцессе Атанасии, с седыми прядями в винном пурпуре волос, с поджарой фигурой убийцы, затянутой в кожу и металл. Жёсткая, с выглядывающими из-под ненакрашенных губ клыками, с настороженным взглядом равнодушного хризолита глаз. Затаившаяся кобра. Вот только Пенелопа — скелетно-тощая девчонка, не сумевшая избавиться от болезненной веры в окружающих, с кудрями оттенка мадженты, никому не нужная, неоформившийся птенец в пышных платьях и дорогих украшениях, старательно прятавших шрамы. Надломленная, демонстративно-яркая, с отчаянием на глубине зрачков. Маленькая пташка. — Надеюсь, вам понравится пребывание в нашей империи, — райской пташкой щебечет всё-таки подавшая голос кронпринцесса, бросая на делегацию нежный взгляд из-под густых золотых ресниц. В хризолитовых глазах Пенелопы отражается мимолётная насмешка, презрительная жалость и не исполненное обещание.

Каждая капля моей крови отольётся рекой ваших слёз.