«НОВАЯ НАРКО-ЛИХОРАДКА ДОБРАЛАСЬ ДО НЬЮ-ЙОРКА!
В четверг, полиция в рапорте сообщил о распространении по улицам в Верхнем Манхэттене наркотика под кодовым названием F-34R, о котором пару лет назад сообщали СМИ в Калифорнии. В ходе рейда, была обнаружена лаборатория, в которой и производился этот синтетический препарат. По оценкам экспертов, совсем скоро эта отрава заполонит весь Нью-Йорк, благодаря своей достаточно низкой цене, богатому и современному производству, а также имиджу безопасного и даже полезного наркотика. Точно неизвестно, насколько крепкая почва этих заявлений.
Этот препарат в Калифорнии распространялся таинственным дилером, получивший от властей прозвище «Мистер Страх». Наши коллеги из Сан-Франциско поделились наблюдением о том, что бизнес на Западном Побережье практически полностью приостановлен, благодаря работе ФБР, но по всей видимости преступник и его подельники решили оккупировать новую и более выгодную территорию нашего любимого города. Бен Хокберг, кандидат на выборах нового окружного прокурора, дал комментарий для других изданий, в котором указал, что если народ выберет его, то его команда постарается зарубить эту проблему на корню.»
— Наверняка есть ещё какие-то статьи, но не думаю, что они прямо-таки информативны… — Митчелл поправил очки. — Погоди-погоди, ты хочешь это расследовать, не так ли? — Можно и так сказать, наверное, — Карен усмехнулась, складывая газету. — Боже, жизнь тебя видимо совсем ничему не учит! — Ох, не переживай! С меня уже взяли слово, что я только статьи почитаю. — Но тебя же просто так не остановить? — Ну, ты можешь попытаться, — Карен вернула газету Эллисону и собралась на выход. — Ладно. Спасибо за помощь. Была рада снова увидеться, но мне уже надо идти. — Хорошего тебе вечера, — Митчелл открыл ей дверь. Но прежде, чем она скрылась в коридоре, он выпалил: — Только прошу, не влипай в неприятности! — Я сама по себе та ещё неприятность. До завтра! Карен бодро спускалась по лестнице, громко стуча каблуками, а параллельно набирала номер Мэтта. Однако, её внезапно перебросило на автоответчик. — Мэтт Мёрдок. Сейчас я не могу ответить, но вы можете оставить голосовое сообщение. — Мэтт, я просто хочу сказать, что уже есть большой улов. Завтра надо будет заглянуть в газетный архив, но думаю, что это довольно… Интересно. Перезвони, как освободишься.***
Мужчины и женщины в дорогих костюмах стояли напротив витрины с дорогим расписным красным плащом, которому, как гласила табличка, уже было несколько веков. Старик с сильным итальянским акцентом, прищуриваясь, проблеял старческим голосом: — И это его самый главный экспонат? Всего лишь тряпка, и такая дорогая! — Вообще-то, она бесценна, дон Фортунато, — раздался голос. — Леди и джентльмены, я рад, что вы решили заглянуть на мою выставку. Пройдёмте в конференц-зал, пожалуйста. Паркер Роббинс, молодой криминальный авторитет, скупщик дорогих легендарных артефактов. Он ворвался в криминальный мир так неожиданно и с шумом, всё благодаря его связям с Маджией, которая и помогла ему вступить на вершину. Его глянцевый красный костюм блеском отражал свет приглушённых ламп, и он любезно встречал своих гостей — самых важных преступных боссов города. Гангстеры рассаживались вокруг длинного стола в конференц-зале, пока сам Паркер устроился на дорогом шведском кресле с бархатной обивкой на краю стола. Когда все были готовы, повисло зловещее молчание. Люди Роббинса проверили окна, входную дверь, осмотрели стол, после чего спешно покинули помещение. — Почему так темно? — подметила женщина средних лет, Люция Фон Бардас, которая заведовала рэкетирской бандой в Нижнем Манхэттене. — Для конспирации, ну, и чтобы добавить нотку загадки, — объяснился Паркер. — Мы здесь не ради загадок, Паркер, — забрюзжал дон Фортунато. — У нас серьёзное дело! — Да, конечно, поэтому я всех и собрал вас, чтобы всё обсудить, — Роббинс запрокинул ноги на стол. — К сожалению, мистер Манфреди сегодня не присоединился к нам, у него большие проблемы со здоровьем, поэтому я здесь буду говорить от его лица тоже. — Уж лучше бы он здесь был. С каких пор он позволяет Кувалде так распоряжаться бизнесом? — возмутился один из боссов, Джейсон Маккендейл. — Триада вставляет нам палки в колёса ещё похлеще этого. Никакой централизации! — добавил Улисс Лагман, тучный седой мужчина. — А ещё я слышала, что в Нью-Йорк вернулась японская мафия, а они крайне опасны, — Офелия Саркисян, венгерская дилерша с бизнесом в Мадрипуре. — Вынужден сказать, всё было гораздо лучше, когда во главе угла был Фиск, — из дальнего угла процедил Лилланд Оулсли Мл. — Этому криминальному миру нужна железная хватка, сильный лидер. — Кого ты предложишь? Манфреди, который одной ногой в могиле, или этого сопляка? — дон Фортунато кивнул в сторону Роббинса. — Эй, повежливее, дон Фортунато, вообще-то мы здесь все в одной лодке, — встрепенулся Паркер. — Так-то, мистер Оулсли прав, нужен кто-то свыше, который мог бы контролировать весь процесс наших бизнесов. — Как насчёт моей кандидатуры? Все в конференц-зале вдруг обернулись. Из тени внезапно появился силуэт в тёмно-синем плаще, лицо которого скрывала маска черепа. Присутствующие, кроме Роббинса, вдруг спохватились за стволы. Фигура в плаще приподняла руки. Металлический искажённый голос проскрёбся сквозь маску: — Я пришёл с миром. — Мистер Страх! — с улыбкой произнёс Паркер. — Вроде бы, я тебе приглашения не давал. — Очень зря, мистер Роббинс, потому что у меня есть универсальное решение для всех ваших проблем. — Ты всего лишь торгаш наркотиками, что ты можешь нам предложить? — усмехнулась фон Бардас. — На самом деле, очень многое, миледи, — Мистер Страх подошёл к столу и упёрся в него руками. — Господа, давайте выслушаем нашего специального гостя, — предложил Роббинс. — Ведь все мы знаем, чем он знаменит. Мистер Страх оглядел присутствующих сквозь оранжевое стекло, скрывающее глаза. Он по зловещему тихо прорычал. — У всех вас есть одна общая черта. Вся ваша власть была построена на страхе, люди боялись произносить ваши имена вслух, но глубине в душе, вас ненавидели и презирали. И когда сама Вселенная решила вмешаться, ваш самый главный инструмент стал тупым и непригодным для использования. Вы теперь всего лишь серая кучка, жалкие черви, о которых даже ребёнок подтирает ноги. Всё потому что ваш авторитет уже давно требовал реновации, обновления, апгрейда. И я — есть этот самый апгрейд. Я не просто использую страх в своих интересах. Я его производитель. В действительности, если я этого хочу, вы все будете подконтрольны мне, достаточно мне запустить в вашем мозгу химический процесс. Ваш страх искусственный, мой — самый чистый, в истинном его проявлении. Первородный, первобытный, сильный. Но я был бы варваром и неотёсанным консерватором, если бы я строил весь свой авторитет только на том, что я слишком хорошо знаю природу человека. Дело в том, что я ещё не забыл об уважении, когда даже самые старые члены криминального мира позабыли это слово. И сегодня я пришёл не пугать вас, хотя сделать мне это проще простого. Я пришёл сегодня, чтобы проявить своё уважение к вам. И моё уважение выражается в очень щедрой сделке. Наркодиллер достал из-под стола тяжёлый серебристый кейс и положил его на стол. — Вы покупаете мои лаборатории, нанимаете моих учёных, производите мой продукт и распространяете его. Каждый из вас. В одно и то же время. Объём производства, на который я рассчитываю с вашей поддержкой, будет настолько огромен, что сам Эскобар в гробу перевернётся. Каждый из вас будет получать по 50% от продаж, остальную половину отдаёте мне, в качестве налога. Чтобы всё было честно, я сам не буду ничего производить, тем самым гарантируя, что все мои акции проданы вам. Самое дешёвое предложение — лаборатория в Нью-Джерси за миллион, самое дорогое — целый мать его остров у берегов Калифорнии за сто миллионов. Наиболее щедрому покупателю бонусом достаётся полная юридическая неприкосновенность на международном уровне. Но есть условие: соглашаясь на эту сделку, вы прекращаете все свои текущие бизнесы, в частности насильственные: наёмные убийства, ограбления и прочее. Только мой товар и ничего более. В случае отказа или дальнейших противодействий моему бизнесу вас ждёт соответствующие меры. — Звучит слишком фантастично для мелкого наркобарона, — съязвил Лагман. — С чего мы должны доверять тебе? — Есть ли мне смысл врать? — Мистер Страх пожал плечами. — У меня уже есть контракты с русскими, итальянцами, ирландцами и мексиканцами группировками и пока никто не жаловался. — Ключевое слово «пока», — подметила Саркисян. — Но знаешь, мне нравится твоя уверенность. Как насчёт открытия лабораторий в Мадрипуре? — С ума сошла? — вскочил Маккендейл. — Это очевидный и очень наглый пиздёж! Как этот ублюдок может гарантировать всё то, что он только что тут набрехал? — Десять миллионов плюс парочка экспонатов из моей коллекции, — заявил Роббинс. — Отлично! — воскликнул Мистер Страх. — Позже на личной встрече мои люди обсудят всё с вами и представят каталог лабораторий. — Да что ты о себе вообще возомнил! — взревел Дон Фортунато. — Ты шарлатан ебучий, думаешь, что можешь уничтожить всё то, что я строил 50 лет? — Я не думаю, дон Фортунато. Я знаю. — Блять, да я тебя убью! — старик выхватил пистолет и произвёл выстрел. Мистер Страх пошатнулся, но не упал. Он слегка согнулся, ощупав дырку от пули в плаще. Он припал на колени, чтобы поднять отскочивший патрон с расписного ковра, и громко демонически засмеялся. Преступные боссы пришли в ужас. Наркодиллер наконец-то прекратил свой хохот, после чего медленно подошёл к месту дона Фортунато. Наклонившись над размякшим от страха стариком, вжавшимся в кресло, Мистер Страх прошептал: — Я так понимаю, это отказ. Он вцепился в горло Фортунато и резко поднял его с кресла, после чего бросил в стену. Старик ударился носом о плотное стекло, кровь брызнула из ноздрей. Мистер Страх протащил его к той самой тени, из которой он вышел, приложил его к полу. — Мой продукт настолько чист, что это без прикрас шедевр с идеальной химической точностью, даже передоз не грозит риском смерти, — причитал он, вдавливая колено в грудь старика. — Однако измени пару компонентов, и он раскроет твои самые потаённые страхи, что засели у тебя в подкорке мозга! Я проберусь в самую глубину твоего подсознания и выпотрошу тебе всю нервную систему, и для этого мне не надо будет тебя резать или бить! Достаточно дать тебе вдохнуть этого. Из наруча Мистера Страха прыснуло зелёное облачко, которое едким запахом впилось в кровоточащий нос Дона. Дилер встал на ноги, а старый гангстер забился в страшных конвульсиях. Еле сдерживая крик, он бормотал имена, цеплялся за седые волосы и рвал их, царапая кожу головы. — Не берите это как угрозу. Я всё же с уважением пришёл, а Дон Фортунато просто не ответил мне тем же. Я дам вам всем 48 часов на обдумать, — обратился Мистер Страх к сидящим за столом преступникам. — И передайте семье Фортунато, что теперь их банда под моим контролем. Его плащ тихо шуршал по полу, Страх неспешно прошёл к выходу, поклонился и вышел из конференц-зала. Крик Дона Фортунато постепенно стихал, вместе с его учащённым и тяжким дыханием.***
Уставший Фогги Нельсон пропускал стаканчики в баре для юристов. Он прикрывал наголо бритую голову коричневым беретом, хотя и это вряд ли помогало наверняка скрыть следы химиотерапии. Раздался звон колокольчиков, и Фогги в очередной раз обернулся, чтобы посмотреть на проходящего посетителя. На пороге оказался Мэтт. Он слегка раскинул руки в стороны для объятий и широко улыбнулся. Фогги улыбнулся в ответ. — Привет, Фог, — тихо сказал Мёрдок, хлопая товарища по плечу. — Как ты? — К большому сожалению, ещё не опьянел, — посмеялся. — Вот таким я тебя знаю лучше, — Мэтт устроился на стуле рядом. — Подсобить? — Хочешь сказать, что у тебя есть деньги? — Ну, пенсии я восстановил, так что ещё на оплату аренды хватит. — Было бы гораздо легче, если бы остался у меня пока не найдёшь работу. — Ну, я не ищу лёгких путей. Бармен, можно по кружке пива мне и моему товарищу? — Поганец, я и сам могу заплатить. — Тебе предпочтительно сейчас вообще деньги не тратить. — Сказал чувак, который отсыпается в однушке в самом бедном районе Адской Кухни. — Я смотрю ты заметно приободрился, — удерживая смешок заметил Мёрдок. — Что случилось? — Тебе по чесноку или приврать? — Сам знаешь, что обмануть меня не выйдет. — Марси приходила в больницу, пока я под капельницей отлёживался. — Ты ей всё-таки сказал? — Не, Тео позвонил ей. Я ему говорил этого не делать, но когда он кого-либо слушал? Бармен принёс напитки друзьям, и Мэтт тут же всучил ему в руки несколько хрустящих зелёных банкнот. Фогги тут же сделал глоток. — Ну и что дальше? Мне интересно всё-таки. — Да на самом деле ничего особенного. Пришла, поздоровалась, посидела рядом, пока доктор не отпустил, обняла на прощание и мы разошлись. Но чёрт… Это было самое лучшее, что происходило со мной за последние годы. Ну, после твоего с Карен возвращения, конечно. — Да ну тебя, — Мэтт похлопал его по плечу. — Я вот что тебе скажу: любовь — это одно из немногих чувств, которое испытав однажды никогда не уйдёт. Будут ремиссии, но даже самый неудачный роман можно будет вернуть на прежний уровень. — Ну, ты-то у нас эксперт по долгосрочным отношениям. — Я уже успел забыть, какого-то это слышать через каждое второе твоё слово подкол. — Я буду прикалываться над тобой столько же, сколько тебя будут преступники дубасить по голове — до самой твоей смерти. — Не останавливайся, — посмеялся. — У тебя-то как жизнь? Ты уже целых полторы недели живёшь в новой квартире, по судам мотаешься там. — Знаешь, хорошая весть не приходит одна, — Мэтт заметно помрачнел, отпивая из кружки. — Ларри вроде смог добиться решения суда в мою пользу, но… Мэгги посадили. — Твою маму? — Да. Вандализм на территории, купленная Вакандой. — Кто её адвокат? — Никто. Она отказывается от юридической помощи. — Дерьмово… И что будешь делать? — Не знаю. Либо придётся зарабатывать на билеты в Африку, либо… У тебя была практика в международном праве? — Не-а, сам же знаешь, я по гражданскому и уголовному только. Тут даже в престижной фирме таких регалий не дают. Но в компании Ларри могут найтись специалисты. — Не хотелось бы дёргать его снова. Я и так у него в долгу. — Мэтт, речь идёт о твоей маме. Ты действительно сомневаешься? — Я не могу её тревожить. Она сама смирилась с решением суда, но если я в это влезу… У неё сердце стучало неровно. Нездорово. А если всё за зря будет? — Она тебе ещё благодарна будет. Хочешь я расходы покрою? — Фогги, тебе надо лечится. — Да здоровье ещё можно восстановить, у меня не терминальная стадия в конце концов. А мать… Она одна. Это же другая страна, там другие законы, другие порядки. Ваканда может и самая технологичная, но точно не самая гуманная страна. — Ты и так мне оказал столько помощи, что я… — На то я твой лучший друг, Мэтт. Чтобы помогать тебе. — Спасибо. — Я прямо сейчас же пойду в офис и договорюсь об адвокате для Мэгги. — Фог, — Мёрдок схватил его под руку, задержав его, когда Нельсон встал. — Ты пиво не допил. Оба рассмеялись, но так тихо, что было понятно, что это скорее на нервах, чем от искренности. Мэтт тяжело вздохнул и опустил голову. Фогги успокаивающе потрепал его по спине, сам еле сдерживая эмоции. Нельсон вернулся на своё место и поднял кружку. — Давай, как в старые добрые времена. Мэтт выпрямился, шмыгнул носом и взял свою кружку. Стекло звонко стукнулось. Фогги с меланхоличным облегчением сказал то, что сказал почти десять лет тому назад: «За нас — Нельсона и Мёрдока». Мэтт повторил девиз. Ещё один глоток алкоголя.