Marauders. Soul shards

      Подходила к концу первая неделя, как Джеймс и Сириус уехали. Изначально их поездка должна была уложиться в три дня, но София требовала от Сириуса, чтобы он лично проследил, что Луи оказывают должный уход и лечение, и чтобы он дождался, пока Луи хотя бы немного придет в себя. Поэтому Сириус оставался на Сицилии, а вместе с ним и Джеймс, который отказывался возвращаться без друга, хотя его помощь уже не требовалась.       Лили себе места не находила от волнения, несмотря на то, что каждый день общалась с Джеймсом через сквозные зеркала Софии и Сириуса. Она стала частым гостем в доме в Белгравии. Находиться одной в доме в Годриковой Впадине было невыносимо, поэтому она уже несколько раз оставалась ночевать у Софии, после ее уговоров.       Впрочем, в доме Софии вообще стало довольно людно. В какое бы время Лили не пришла, там всегда оказывалась Мартиша. А шума от нее поднималось столько, словно в доме толпа пьяных гостей. Несмотря на это, Лили она нравилась. Мартиша легко находила общий язык с другими, обладая обезоруживающей непосредственностью и простотой.       Единственным, кому, кажется, не нравилось ее присутствие, оставался Регулус. Лили отчетливо видела с трудом скрываемое раздражение на его лице. Но он все равно не отходил от Софии ни на шаг, будто всерьез ожидая от Марти какой-то угрозы.       Как-то раз к ним заходила и Айви. Рассказала, что «проблему с Тедом» она уладила. Регулус и Северус выпытывали из нее подробности, которыми она делиться не стала, а Северусу посоветовала ни в коем случае не поднимать эту тему при Банди. Признаться, Лили разделяла беспокойство и подозрения Регулуса и Северуса. Ей тоже казалось странной связь Айви и Теда, и еще более странным выглядело то, что она отказывается посвящать их в любые подробности. Лили уважительно относилась к чужим тайнам и чужой личной жизни, но Тед был не просто другом Айви, он — Пожиратель Смерти, причем довольно опасный. И Лили не могло это не беспокоить.              — Привет, — Лили улыбнулась Регулусу, подходя к нему.       Он, сидя на веранде, не спускал тяжелого, недовольного взгляда с Софии и Марти, которые сидели в середине двора.       Регулус бросил на нее взгляд, поздоровавшись, и произнес:       — Сириус ее прибьет, когда вернется.       — Почему? — удивилась Лили, посмотрев на Марти.       — А ты посмотри, что она делает. Сириус никому не позволяет прикасаться к Софии и к своей гитаре. А… эта отлипнуть никак не может. От Софии и от гитары.       Лили только сейчас обратила внимание, что Мартиша сидит с гитарой Сириуса в руках, а София ей показывает какие-то аккорды на своей укулеле.       — Но ведь это не плохо, что у Софии появился еще один друг, — произнесла Лили, усаживаясь на соседнее плетеное кресло. — Марти хорошая…       — У тебя все хорошие, — перебил Регулус, устало махнув ладонью.       На мгновение воцарилось тяжелое молчание. Вообще-то, Лили пришла, чтобы воспользоваться зеркалом Софии, но она была так увлечена чем-то с Марти, что отвлекать не хотелось. Впрочем, сидеть рядом с Регулусом, рядом с недовольным Регулусом тоже совсем не хотелось.       — Ты еще не слышала, как она поет, — презрительно усмехнулся Регулус. — Она тут час назад демонстрировала нам. Будто мешок с низзлами о забор бьют.       Лили не сдержала дрогнувшую улыбку на губах. Она и подумать не могла, что Регулус может нелестно о ком-то отзываться. Как правило, неприязнь он всегда выражал на своем лице, одними взглядами давая понять все, что он думает. Уж Лили это прекрасно известно. Она испытала это на себе. Видела, с какой неприязнью, отвращением он всегда смотрел на нее. Не то чтобы для нее это было чем-то новым — большинство слизеринцев так смотрели на маглорожденных. Но видеть такой взгляд от брата друга, от человека, с которым они вместе встречали Рождество, было не особо приятно. Хотя Лили старалась и не придавать этому значения.       Но в какой-то момент, она даже сама не могла сказать в какой именно, взгляд этот вдруг сменился. Отвращение из глаз Регулуса пропало, сменяя его любопытством и настороженностью.       И Лили признавала, что это было полностью взаимно. Регулус для нее тоже являлся человеком, вызывающим любопытство и настороженность.       До этого момента ей не приходилось так тесно общаться с типичным представителем древнего, чистокровного рода. Поначалу он вызывал жуткое отторжение — ей не комфортно было в одной комнате с ним находиться, столько надменности, холода и пренебрежения в нем было. А еще он немного пугал. Временами в его лице, в его взглядах проскальзывало нечто неуловимое и пугающее, вызывая в ней желание палочку покрепче сжать.       Лили пыталась убедить себя, что все это глупые стереотипы. Блэк — обязательно Темный маг, слизеринец — ненавидит маглорожденных. Но она не могла не замечать все это в Регулусе. Не могла не замечать его насмешку и презрение, когда она высказывала свое мнение. Не могла не замечать десятки талмудов по Темным искусствам, что он хранил в своей спальне.       Она пыталась поговорить о нем с Джеймсом. Ей было бы значительно легче разобраться с чувствами к Регулусу, услышь она мнение Джеймса. Но он был удивительно немногословен. Советовал только не поворачиваться к нему спиной и ничего не пить из его рук. Правда, сказано это было в такой шутливой манере, что Лили не разобрала, всерьез ли он говорит.       Но факт оставался фактом, Регулус отчего-то поменял свое отношение к ней. Презрение и насмешка уже практически не появлялись, только лишь недоверие в его глазах, стоило ей рот открыть.       — У вас в Ордене работы нет? — поинтересовался Регулус, взглянув на нее. — Почему Пазори младшая ошивается тут круглые сутки?       — Почему Марти тебе так не нравится? — просто спросила Лили, от чего Регулус на мгновение замешкался. Ее это действительно интересовало. Ведь Мартиша сильная, не глупая и чистокровная. Казалось бы, обладала всем тем, что он так уважает.       — Она шумная и надоедливая, — недовольно бросил он.       Возможно, зря Лили принимала неприязнь Регулуса на свой счет. Вероятно, ему вообще никто не нравится.       Мартиша с первой же встречи нашла общий язык даже с Северусом, что вполне себе тянуло на целый подвиг. И Лили не понимала, почему Регулус относится к ней с такой неприязнью и неприятием. Она сомневалась, что дело в ревности. Невозможно ревновать Софию к другой девушке. Хотя, Сириус как-то умудрялся, возможно, и Регулус сумел.       Лили скосила глаза на него, озаренная новой догадкой. В свете последних событий она совершенно забыла о том, что видела. Видела в тот момент, когда пыталась спасти Регулуса после нападения дементора. Лили не знала, как это трактовать, как объяснить. Это было за пределами ее понимания, хотя и такое знакомое. Она ни с кем это не обсуждала, даже с Джеймсом, потому что переживала, что она ошиблась или поняла что-то не так, и тогда ее домыслы могут что-то испортить и разрушить.       — Как твое здоровье? — аккуратно поинтересовалась она. Регулус уже месяц как не позволяет ей проводить диагностику и лечить его. Убеждает ее, что он полностью здоров.       — Прекрасно, — ответил он, даже не взглянув в ее сторону.       — Кошмары не мучают? Галлюцинаций нет?       — А должны быть?       — Это одни из побочных эффектов. После болезни они могут сохраняться довольно длительное время. По моим предположениям, — добавила она чуть погодя, на что Регулус едва заметно скривил губы в усмешке, а она вновь почувствовала себя глупой и злость на него.       — Кошмаров нет, как и галлюцинаций, — он снисходительно улыбнулся. — Но спасибо, что интересуешься.       Это были далеко не единственные побочные эффекты. Могли проявляться приступы глубокой депрессии и апатии, либо же, напротив, обостряться агрессия и вспыльчивость; слабость, как физическая, так и магическая; затрудненное дыхание и бессонница. Но Лили решила об этом не говорить — не хотелось в очередной раз видеть его насмешку и снисхождение, Регулус в такие моменты становился крайне неприятен.       Правда, ей все равно хотелось обсудить с ним то, что она видела. Почему-то она не сомневалась, что Регулус знает ответ на этот вопрос. С его жаждой к знаниям, с маниакальной любовью разгадывать загадки и находить ответы, он бы не оставил произошедшее без всякого объяснения причин.       — Помнишь, — начала все ж таки она, — я рассказывала про «якорь»?       Регулус замер на секунду и повернулся к ней, устремляя на нее внимательный, изучающий взгляд.       — Помню.       — Тебе удалось узнать что-нибудь еще об этом?       Он не торопился отвечать, а Лили по его глазам и бесстрастному выражению лица и понять ничего не могла.       — Видишь ли, — произнесла она, так и не дождавшись его ответа, — я у Джеймса уже всю библиотеку перерыла, но об этом очень мало говорится. А тема интересная.       — Согласен. Тема действительно интересная. Но я тоже больше ничего не нашел.       Вполне очевидная ложь. Кажется, Регулус не собирался отвечать на ее вопрос. Либо он не знал ответ, либо ее догадки верны и Регулус попросту не желает делиться этим с другими.              

***

      — Лилс!       — Алиса! — Лили радостно улыбнулась подруге. — У тебя разве нет занятий?       — Грюм отпустил пораньше, — счастливо произнесла она, падая возле нее на диван. Она притихла на мгновение, бросив на Лили короткий, подозрительный взгляд, и, не сдержавшись, выпалила: — Он беспокоится, почему это Джеймс так долго не возвращается.       Лили тут же опустила взгляд. Они, разумеется, никому не сказали, что Луи жив, а Сириус и Джеймс сейчас за тысячи миль от Англии. Волан-де-Морту нельзя было знать, что Луи жив. По крайней мере, не сейчас. А если Джеймс и Сириус правы, то в Ордене есть предатель. И значит, даже в Ордене нельзя об этом говорить. Хотя Лили и не понимала, что страшного случится, если они расскажут обо всем Дамблдору и Грюму. Уж они-то однозначно не предатели. Но все остальные единодушно решили, что чем меньше людей знает, тем надежнее сохранность тайны.       Поэтому им пришлось рассказывать всем нелепую легенду, которую сочинил Регулус. Будто Сириус окончательно сошел с ума из-за страха за Софию и решил увезти ее на другой конец света, а Джеймс вызвался ему помочь.       Чему Лили удивилась, так это тому, что у большинства членов Ордена Феникса даже сомнений не возникло в достоверности истории. Леви и тот понимающе усмехнулся. Только Дамблдор явно не поверил, хотя и ничего не сказал по этому поводу, лишь выразил надежду на их скорейшее возвращение. Да Фенвик возмутился, что «сумасшедший Блэк» увез его «подругу», не дав даже повидаться с ней нормально.       Но был в этой ситуации один сомнительный плюс. Уже через три дня Северус им сообщил, что слежку за Белгравией значительно ослабили. А это значило, кто-то передал Волан-де-Морту новость о том, что София покинула Англию. Выходит, предатель и правда был. Но кто? Когда Айви, которая взяла на себя обязанность передать их ложную историю Дамблдору, рассказала об этом, в штабе не было и половины Ордена. Однако весь его состав узнал об этой новости уже к следующему вечеру — некоторых возмутило, что Джеймс и Сириус в самый разгар войны покинули Англию, пусть и ненадолго.       — Они скоро вернутся? — снова спросила Алиса, испытующе глядя на нее.       — Со дня на день должны, — кивнула Лили.       Поделиться своими переживаниями с Алисой очень хотелось. В конце концов, почему она должна врать своей лучшей подруге? Это же Алиса, она никому ничего не расскажет. Но не успела она рот раскрыть, Алиса опередила.       — Знаешь по чему я скучаю? — вздохнула она.       — По чему?       — По нашим девичникам! Помнишь, как весело было! Мы всегда в конце весны собирались в нашей спальне… или на берегу Черного Озера…       — Да, помню — улыбнулась Лили, тоже почувствовав легкое ощущение ностальгии.       — Пока Поттера нет, давайте встретимся у вас? — предложила Алиса, у которой взгляд мгновенно вспыхнул. — Прямо сегодня! У вас с Марлин вечер свободный, я это точно знаю. И Мэри позовем.       — Давайте! — тут же подхватила Лили, сразу прикидывая в голове, что нужно приготовить и что купить.              

***

      Килла была невероятно счастлива приходу гостей и соорудила целый стол различных закусок. Она создала им настоящий уют на террасе, принесла туда десяток мягких подушек, срезала красивый пышный букет цветов и поставила его в вазу, и зажгла дюжину ярких огоньков, подвесив их под невысоким потолком.       — Как же здорово жить с домовиком, — вздохнула Мэри. — Никакой готовки, уборки…       — Да, Килла очень выручает, — подтвердила Лили.       — Килла счастлива служить роду Поттеров, — пролепетала Килла, отвешивая поклон до самой земли.       Лили мгновенно смутилась и залилась краской. И что на такое поведение Киллы девочки скажут? Ведь Лили совсем не нужна «прислуга». К Килле она относится как к помощнику и члену семьи. А подобные поклоны Киллы всегда заставляли ее чувствовать себя неловко.       — Спасибо, Килла, — Лили ей нервно улыбнулась и добавила: — Ты можешь отдохнуть, мы дальше сами справимся.       Как только она исчезла, Алиса произнесла:       — Килла просто прелесть, а вот у миссис Лонгботтом эльф настоящее исчадие ада. Старая, злобная и сварливая, смотрит на меня так, будто я Фрэнка у нее увела. Недавно еще и отчитала за то, что я свои вещи по своей же комнате разбросала.       — А вы у миссис Лонгботтом живете? — спросила Марлин.       — По большей части да.       — И как она относится к тому, что вы с Фрэнком даже не женаты? — поинтересовалась Лили, припоминая строгие и консервативные взгляды матери Фрэнка.       Алиса тяжело и многозначительно вздохнула в ответ.       — Мы спим в разных комнатах! — с недовольством воскликнула Алиса. — Конечно, он тайком пробирается ко мне. Но ее старая эльф нас не раз уже сдавала. И утром миссис Лонгботтом нас отчитывала, словно детей маленьких.       — Кошмар, — усмехнулась Марлин.       — А почему вы не поженитесь тогда? — недоуменно спросила Мэри.       — Я хочу красивую свадьбу, — Алиса мечтательно улыбнулась. — Позвать кучу гостей, купить роскошное платье. Устроить торжество в приморской резиденции в Брайтоне…       — А Фрэнк знает, что ему дом придется продать, чтобы свадьбу устроить? — поинтересовалась Марлин.       — Я свой продам, — отмахнулась Алиса, улыбнувшись. — В любом случае, — вздохнула она, — сейчас война… такой праздник не устроить. Так что побываете на нашей свадьбе, когда победу отметим, — с улыбкой добавила она.       Лили отчасти ее понимала. Раньше она тоже порой грезила о красивой свадьбе, но даже сейчас, во время войны Джеймс устроил для нее такую сказку, о которой она и мечтать не могла. А отсутствие большого количества гостей и вовсе казалось ей плюсом. Только близкие и любимые люди рядом в такой важный для них день.       Некоторые их знакомые все еще задают им вопрос, почему они решили пожениться так рано. А Лили это казалось самым правильным, что они сделали. Что может быть более естественным, чем желание быть рядом с любимым человеком и носить его фамилию? Тем более, когда жениться, если не сейчас? Когда ты не знаешь, наступит ли завтра. Возможно, она провела с Джеймсом слишком много времени, но она поняла, что откладывать такие вещи нельзя.       — Давайте сыграем в нашу игру!       Словно очнувшись, Лили взглянула на Мэри.       — О, нет-нет, — взмолилась Лили, — давайте не будем.       Их старая детская игра, которую они придумали еще в школе. Простые правила: вытягиваешь из общей чаши вопрос и отвечаешь от него. Лгать, уходить от ответа и хитрить — нельзя, а любая попытка мгновенно будет раскрыта проницательными подругами.       — А я за! — поддержали Алиса. — Чего это ты, Лилс? У тебя секреты от нас появились?       — Разумеется, нет! — возмутилась она, чувствуя, как жар к щекам приливает.       А ведь и правда, секреты от подруг словно снежный ком росли.       Но выхода ей не оставили. Марлин тоже поддержала Мэри, и Лили пришлось согласиться.              — Лили, ты первая, — произнесла Мэри, подталкивая к ней чашу.       Вздохнув, Лили протянула руку и, решив долго не выбирать, вытянула пергамент необычного, красноватого оттенка. Развернув вопрос, с нее улыбка спала, сердце удар пропустило. Она смотрела на строчку, кажется, не дыша.       «Что произошло в тот день с мистером Шипманом?»       Вполне очевидно, какой именно день. И вполне очевидно, кто именно задал этот вопрос. Ведь только один человек знал о случившемся. Но как этот вопрос достался Лили?       — Мэри МакДональд, как ты это сделала? — строго спросила Лили.       — Ты всегда тянешься к красному, — Мэри смущенно улыбнулась. — Ты не замечала?       — Нет… — растерянно ответила Лили.       И правда. Лили только сейчас начала осознавать, что Мэри полностью права. В доме всегда стояли букеты из красных или бордовых цветов — когда Лили их собирала в саду, она попросту проходила мимо белых, желтых или каких-либо других. И сегодня вечером, выбирая между синим и красным сарафаном, она остановилась на последнем. И на вопрос Киллы, приготовить пирожные с вишней или черникой, Лили выбрала вишневые.       Удивительно, что порой близкие нам люди знают наши привычки куда лучше нас самих.       — А вопрос-то какой? — не вытерпела Алиса, заглядывая Лили в пергамент, который она тут же сжала в руке и вскинула тревожный взгляд на Мэри.       — Лили, пожалуйста… — жалобно произнесла Мэри. — Я же видела, что-то случилось… И мистер Шипман, он… всегда странно себя ведет. Это не только я замечаю!       — Он тебе что-то сделал?! — воскликнула Марлин, устремляя на Лили взгляд.       — Нет-нет, все нормально, — сбиваясь, проговорила Лили.       Но воспоминания, которые Лили старательно глушила в себе, стремительно стали заполнять голову. Его горячая ладонь на ее талии, его голос в опасной близости. У нее голова начинала кружиться и тошнота к горлу подступать, стоило вспомнить об этом.       И ей совершенно не хотелось снова проживать это, вспоминать.       Не хотелось портить вечер этой историей.       — Так, Мэри, не хочет она, рассказывай ты, — с непривычной серьезностью произнесла Алиса. — Что ты видела?       Мэри бросила сомнительный взгляд на Лили, но все равно ответила:       — Мистер Шипман всегда… он всегда… смотрит на Лили. Всегда спрашивает только ее, и если помощь нужна, он только ее зовет.       — И в этом не было бы ничего странного, не будь этот упырь Пожирателем, — недовольно проговорила Марлин.       — Он Пожиратель?! — Мэри вытаращила глаза на нее, широко раскрыв рот.       Лили бросила осуждающий взгляд на Марлин. Мэри знала об Ордене, знала, что все они там состоят. Но Лили не говорила Мэри, что Шипман работает на Волан-де-Морта. Мэри, будучи девушкой чувствительной и впечатлительной, сразу бы себя выдала перед ним. Да и пугать ее совершенно не хотелось.       — Не совсем так, — произнесла Алиса. — Метки у него нет, но он работает на Волан-де-Морта.       — Боже мой, — пролепетала Мэри, смертельно бледнея. — А в Мунго знают?!       — А то как же, — хмыкнула Марлин, закатив глаза.       — Об этом знает и Дамблдор, и Грюм, — ответила Лили, — но на Шипмана ничего нет. Он довольно аккуратен.       — Боже… — вновь прошептала Мэри, обмахивая себя ладошкой, — мне плохо…       — Вот же нежная душа, — улыбнулась Марлин. — Не переживай, в Мунго он нападать ни на кого не станет.       — Откуда ты знаешь, Марлин? — возмутилась Мэри. — Вокруг него всегда странные вещи происходят!       Схватив свой бокал, Мэри в несколько больших глотков влила в себя шампанское.       — То куча маглов отравлена! — с жаром произнесла Мэри. — То его помощница с неизвестной лихорадкой слегла! Сейчас еще Лили!       — Кстати, да, — опомнилась Алиса. — Что там с Лили?       — Помните… помните, когда на Джеймса вампир напал? — протараторила Мэри. — Я тогда побежала за Лили. Она в очередной раз помогала Шипману! Захожу в его кабинет, а Шипман на полу валяется! Без сознания! Полка с зельями упала! И Лили там! С палочкой!       Вот ведь, а Лили казалось, она успела спрятать палочку.       — Он напал на тебя? — спросила Алиса у Лили.       Ей еще не приходилось видеть Алису столь серьезной. Без веселья в глазах и вечной улыбки на губах, создающей очаровательные ямочки на щеках, сама на себя не похожа.       — Он… руки распускал.       — Вот же мерзкий урод! — возмущенно произнесла Марлин, раскрасневшись от негодования.       — А Джеймс знает? — спросила Мэри, не спуская с нее расширенных от ужаса глаз.       — Лили, ты как? — Алиса мягко прикоснулась к ее руке, привлекая внимание.       И как она может быть? Лили только красноречиво взглянула на подругу в ответ.       — Почему ты сразу нам не сказала?       — Я… испугалась, — призналась Лили. — Шипман бы не стал просто так домогаться. Это была провокация. Он специально это сделал. Он чего-то ожидал.       С того дня прошло уже почти три недели. Лили всегда шла в Мунго, как в последний раз, постоянно ожидая, что Шипман нападет, убьет или отравит. Но он больше ничего не предпринимал. Более того, вел себя так, словно ничего не произошло. И он по-прежнему уделял ей слишком много внимания.       — Только я не знаю, чего именно он добивался.       — Ну, может, ты ему просто понравилась? — предположила Марлин.       — Нет, — уверенно произнесла Лили. — Дело в другом.       В этом она не сомневалась. Шипман однозначно не из тех людей, кто может распускать руки и домогаться до практикантки. Лили это знала, и то же самое подсказывала ей интуиция. Шипман всего лишь хотел получить от нее ответную реакцию, вывести на эмоции. Но для чего, она никак не могла понять.       — Мне кажется, надо Джеймсу об этом рассказать, — тихо произнесла Мэри.       — Нет, — снова сказала Лили. — Ему нельзя знать. Он не сможет усидеть на месте, вы же знаете. А Шипман, возможно, именно этого и добивается.       — Но так просто это нельзя оставлять, — произнесла Алиса.       — А если руководству пожаловаться? — поинтересовалась Марлин. — Чтобы его уволили.       — Да мне никогда не поверят, — устало произнесла Лили.       — Можно им воспоминания показать! — предложила Мэри. — Через Омут памяти!       — И где доказательства, что я эти воспоминания никак не откорректировала? — грустно усмехнулась Лили.       — Тогда сами с ним разделаемся! — произнесла Марлин.       — Точно! — поддакнула Мэри. — Отравим или заговор нашлем какой-нибудь.       — Он же специалист по ядам, — вздохнула Лили, — вряд ли ты его чем-то удивить сможешь.       — Ну тогда просто с лестницы столкнем, — усмехнулась Марлин.       — Да-да, — поддержала Мэри, — вряд ли у него есть противоядие от сломанной шеи.       — У него вполне может быть, — ответила Лили.       — Здесь кроме Авады ничего не поможет.       Они все устремили удивленные взгляды на Алису.       — А что? — спросила она. — Я не верю, что такого человека исправит Азкабан. А Метки у него нет, поцелуй дементора применять вряд ли будут. Но он убил сотни маглов! И должен ответить за это.       — Суть Азкабана не в исправлении, — возразила Марлин. — Рядом с дементором человек в принципе не способен осознавать и анализировать свои поступки, сожалеть о сделанном, исправляться.       — И в чем же тогда его суть? — поинтересовалась Мэри.       — В первую очередь, их изолируют от людей, ради нашей с вами безопасности.       — Ты будешь чувствовать себя в безопасности, если Того-Кого-Нельзя-Называть посадят в Азкабан? — дрогнувшим голосом спросила Мэри.       — Волан-де-Морт — это особая тема, — ответила Марлин. — Здесь я согласна с Алисой. Но такие как Шипман, такие как Лестрейнджи, Долохов, Мальсибер… Да. Я буду чувствовать себя в безопасности, если они будут далеко-далеко отсюда в окружении дементоров.       — А вот я не уверена, — произнесла Алиса. — Не уверена, что смогу спать спокойно, зная, что они в любой момент могут на свободе оказаться.       — Из Азкабана невозможно сбежать, — сказала Марлин.       — Сириус говорит, что у него бы точно получилось, — вспомнила вдруг Лили.       — Сириус как всегда до тошноты самонадеян, — хмыкнула Марлин. — Только сбежать действительно нереально. Вы же знаете, у меня папа часто имеет дело с дементорами. И я знаю, о чем говорю. Для всех виновных заключение в Азкабане окажется настоящей пыткой.       — А мне плевать на их пытки и их страдания. Мне главное, чтобы я была спокойна. А это случится, только когда к ним поцелуй применят, — стояла на своем Алиса. — Или убьют.       И Лили не могла с ней не согласиться. Она редко задумывалась о будущем, но сейчас представила, что после их победы всех Пожирателей, всех егерей заключили в Азкабан. Будет ли ей от этого спокойно? Нет, никогда. Как строить дальнейшую жизнь, зная, что они могут сбежать, что кто-то поможет им сбежать и все начнется по новой?       Сейчас ей постоянно приходится жить в страхе и стрессе. Видеть, как в близких людей летит Авада и темные проклятия. Видеть искалеченные тела в Мунго и на поле боя, читать десятки новостей о жестоко убитых маглах, о нападении «неизвестных» животных. Каждый день переживать, увидит ли она еще своих друзей, вернется ли Джеймс со своей работы, наступит ли завтрашний день. Они все словно в кошмаре жили, жестокости Волан-де-Морта не было предела. И если бы все это остановила казнь всех виновных, Лили бы сразу ее поддержала.       — Я согласна с Алисой, — тихо произнесла Мэри.       Может быть, единодушие в этом вопросе Мэри и Алисы обусловлено тем, что их родителей убили Пожиратели. Просто так, без всякой причины. Родителям Мэри не повезло, потому что у них дочь — волшебница, потому что они — маглы. А родители Алисы оказались не в том месте, не в то время, оказались на пути Пожирателей.       — Ну а ты, Лилс?       Она подняла взгляд на Марлин, которая ожидала от нее ответа.       — Что ты об этом думаешь? Как Джеймс считает?       — Джеймс бы согласился с тобой, — ответила Лили. — Он тоже считает, что место им в Азкабане. Говорит, это то, что они заслуживают. Но я… я тоже не смогу спать спокойно, зная, что все может повториться вновь.       — То есть ты бы предпочла, чтобы их казнили? — уточнила Марлин.       — Да.       Жестоко? Может быть. Но они получат то, что сами используют. Лили сбилась со счета, сколько ее одноклассников, приятелей и знакомых пострадало от рук Пожирателей, сколько маглов убито и сколько жизней искалечено. И все ради чего? Чтобы какой-то психопат получил власть. А ей при этой власти жизни не будет. Как и всем ее друзьям, как и ее родителям.       — Может быть, уже сменим тему? — взмолилась Мэри. — И так кругом только о Пожирателях и говорят!       — Полностью согласна с Мэри, — подхватила Лили, — не будем портить хороший вечер.       Она придвинула чашу с вопросами Алисе, кивнув на нее.              Но как они не старались, общая атмосфера все равно оставалась несколько напряженной. Мэри явно все еще переваривала информацию о том, что Шимпан работает на Волан-де-Морта, Алиса бросала тревожные взгляды на Лили, наверняка переживая из-за его домогательств, а Марлин все еще дулась, что никто ее не поддержал.       Правда, обстановка несколько разрядилась, когда очередной вопрос вытащила Лили.       — Кто твоя тайная любовь? — с насмешкой прочитала она вопрос, вскинув брови. — Вот Джеймс бы удивился, узнай, что она у меня есть.       — Вопрос предназначался Марлин, — произнесла Алиса, расплываясь в улыбке и устремляя на нее взгляд. — Это я его написала.       — Мне? — у Марлин нервно дернулись уголки губ. И, в неудачной попытке скрыть смущение, она схватилась за свой бокал, опуская взгляд.       — Тебе-тебе, — усмехнулась Алиса, улыбаясь еще шире. — Признавайся, МакКиннон.       Лили переводила взгляд с одной на другую, не понимая о чем речь.       — Мне не в чем признаваться, — Марлин подняла на нее уверенный взгляд, тем не менее все сильнее заливаясь ярким румянцем. — К тому же, вопрос не мой. Пусть Лили признается.       Но Алиса никогда так легко не сдавалась.       — Кто из Пруэттов? — спросила она.       Еще секундная доля тишины, как ее разрезал оглушительный визг Мэри:       — Фабиан!       Они все вздрогнули от неожиданности.       — Господи, Мэри, — прошептали Алиса, за сердце хватаясь.       — Я права?! — нетерпеливо спросила Мэри, вскочив на ноги от переизбытка чувств.       — Ну-у, — неопределенно протянула Марлин.       — Он еще в школе был в тебя влюблен! — с восторгом произнесла Мэри. — Я всегда знала, что этим все и кончится!       — Чем этим? — недовольно буркнула Марлин, все еще не глядя на них.       — Свадьбой и детьми, — хихикнула Мэри.       — Ох, Мэри, — Марлин устало приложила ладонь к лицу.       — Торопитесь, Алиса, — улыбаясь, сказала Мэри, — а то они раньше вас поженятся.       — Да у нас вроде как не соревнование, — проворчала Марлин.       — Так это правда? — спросила Лили. — Вы с Фабианом… встречаетесь?       Лили, все еще пребывая в легком шоке, не сводила взгляда с Марлин. И как только она могла пропустить такое событие? Обычно Лили подмечает подобные вещи. А ведь Марлин и правда выглядит глубоко влюбленной. Стоит имя Фабиана произнести, на ее губах тут же легкая улыбка и взгляд счастливый.       — Кажется, да, — ответила Марлин, поднимая на нее отчего-то смущенный взгляд.       — Я всегда говорила Марлин, что Фабиан от нее без ума, — с самодовольством ответила Мэри, усаживаясь обратно на свое место. — Еще когда мы были на пятом курсе! Но ведь Марлин тогда ни на кого не смотрела, кроме придурка этого!       Марлин на это только усмехнулась, а Лили с удовлетворением отметила, что она уже совсем не печалится при упоминании Сириуса.       Лили была за нее искренне счастлива. Трудно найти более достойных людей, чем Пруэтты. Фабиан не только сильный и талантливый, заботливый и добрый, он верен себе и своим принципам, а значит, будет верен и Марлин.       — Почему вы никому об этом не говорите? — спросила Алиса, прерывая бесконечный восторженный словесный поток Мэри.       — Сейчас не время, — отмахнулась Марлин.       — А Гидеон знает? — спросила Мэри.       — Знает. Джеймс, кстати, тоже знает, — произнесла Марлин, взглянув на Лили. — Он нас как-то видел. И я удивлена, что он тебе не рассказал.       — Я тоже! — воскликнула Лили.       И как же так получилось? Джеймс может ей часами рассказывать о полетах или тренировочных дуэлях с Грюмом, но о таком важном событии даже не заикнулся!       — Кстати, а где Поттер? — спросила Марлин. — Что-то затянулась их поездка.       — Да, мне тоже это странным кажется, — протянула Алиса, приковав взгляд к Лили.       — Может, они с Сириусом решили сбежать вдвоем? — усмехнулась Марлин. — И никакой де Бланк на самом деле нет.       — Де Бланк есть, — вздохнула Лили. Она так устала врать подругам. В конце концов, что страшного произойдет, если она им все расскажет? Им этим секретом даже поделиться не с кем. К тому же, они все сегодня тайнам делятся. — Только не София, а Луи.       — Ее брат? — ахнула Мэри. — Он же мертв!       — Его нашли недавно живым, — пояснила Лили и вкратце рассказала историю о случившемся, сто раз пожалев, что вообще начала — врать пришлось еще больше, потому что девочки не знают ни о Теде и Айви, ни о Северусе, ни о Регулусе, да и вообще много о чем. — Но сами понимаете, знать об этом никому нельзя, — добавила она в конце.       — Да мне и рассказать-то об этом некому, — произнесла Мэри, подтвердив догадки Лили.       — Вопросов, правда, появилось только больше, — сказала Алиса, все так же не спуская взгляда с Лили. — Если он на ногах не стоял, как он добрался до дома Софии? И он что, сам себе руку отрезал с Меткой? И как он…       Кажется, вопросы и не думали заканчиваться, а Лили все больше начинала паниковать и жалеть, что вообще рассказала об этом. Но на нее давили эти тайны, давила необходимость врать близким людям. Она и без того в постоянном стрессе, а лишние секреты лишь усугубляют дело. Хотелось поделиться всем с близкими людьми, хотелось иметь возможность поговорить с ними об этом.       Хотелось вывалить всю правду на них, и будь что будет.       Но вдруг…       — Лили!       Она сама не заметила, как губы разъехались в счастливой улыбке, стоило услышать голос Джеймса. Все тревоги и переживания улетучились так быстро, словно их и не было. Сорвавшись со своего места, она устремилась в дом.       Прическа растрепана сильнее обычного — сказываются сутки на мотоцикле на большой скорости. На белой футболке подозрительный винный след, а в глазах шальной блеск. Стоит в коридоре, ведущем на террасу, распахнув руки в стороны.       Упав в его объятия, она крепко обняла его, прижимаясь всем телом.       — Я так соскучилась, — прошептала она.       Вместо ответа он прижался к ее губам, целуя горячо и настойчиво, не оставляя никаких сомнений в его намерениях. Но стоило его рукам опуститься с талии, она через силу отстранилась от него.       — Стой-стой, — выдохнув, сказала она, притормаживая его руки. — У нас гости.       — Ты тусовку устроила, пока меня нет? — притворно возмутился он.       — Девочек позвала, — кивнула она.       — Привет, Джеймс! — дружно поздоровались они за ее спиной.       — А, привет, девчонки, — даже не скрыв досады, ответил он. — Вы надолго к нам?       — Хоть бы ради приличия притворился, что рад нас видеть, — с картинным осуждением произнесла Алиса.       — Алиса, мы вместе завтра весь день проведем, а любимую супругу я почти две недели не видел, — улыбнулся он, сжимая ладонью талию Лили, которая чувствовала себя до ужаса неловко. Ей и перед девочками было неудобно, и в то же время безумно хотелось остаться с Джеймсом наедине.       — Ладно, не будем вам мешать, — сказала Марлин, подталкивая Мэри к выходу.       — Как съездили? — спросила Алиса, направляясь вместе с ними к прихожей. — Как там Луи де Бланк?       — Луи де Бланк? — Джеймс искусственно усмехнулся. — Не знаю никакого Луи.       — Я девочкам рассказала, — прервала она его, виновато улыбнувшись.       — У-у-у, — страшным голосом протянул он, вытаращив на нее глаза. — Кое-кто страшно разозлится.       Лили не поняла, имеет ли он в виду Регулуса, который разозлится, что они не придерживались его выдуманной истории, или Софию, которой тоже вряд ли понравится, что Лили рассказала подругам о ее брате.       — Кое-кто об этом никогда не узнает, — вполголоса ответила она Джеймсу. — И серьезно, как там Луи?       — Жить будет, — беспечно произнес он. — Правда, уже без левой руки.       Девочки тут же замерли, шокированные новостью, но Джеймс им даже начать не дал, беспардонно выпроводив их за дверь и заперев ее.       — Джеймс, где твои манеры? — стараясь придать голосу строгости, произнесла Лили. — К нам гости больше никогда не придут.       — Если захочешь, я завтра для них устрою ужин и буду весь вечер извиняться, — ответил он, подходя к ней вплотную. — Но сейчас видеть никого не хочу, кроме тебя.              

***

      Надев обратно сарафан и расправив юбку, она села на диван возле Джеймса, который решил себя не утруждать лишний раз и натянул лишь одно белье (и то — по просьбе Лили).       — Ну как съездили? Теперь я готова узнать все подробности, — произнесла она, не в силах убрать с лица счастливую, удовлетворенную улыбку.       — Просто великолепно!       Джеймс выглядел таким восторженным, будто они не человека при смерти перевозили на другой конец света, а съездили в увеселительное путешествие.       — Туда мы добрались без всяких проблем, — начал рассказывать он. — С погодой повезло да и быстро нашли родственников Софии. Очень… странные личности, — добавил он, на секунду задумавшись. — Французы, одним словом. Вначале решили, что это мы Луи покалечили и в плену держали. Грозились международный скандал поднять. Но я быстро уладил этот вопрос.       Лили хотелось бы послушать о невиданных для нее ранее дипломатических способностях Джеймса, но он тут же продолжил:       — Еще познакомились с кузинами Софии. Рейн и Мэрион.       — И какие они? — с интересом спросила Лили.       — Знаешь, они… — Джеймс задумался с застывшей на губах странной улыбкой. — Похожи на Софию.       Весьма исчерпывающий ответ.       — Сириус с ними, наверное, подружился? — с улыбкой спросила она.       — Да он им только хамил, — ответил Джеймс, с которого вдруг улыбка спала.       — Почему? — удивилась Лили. Ей казалось, Сириусу только за радость будет познакомиться с родственниками любимой девушки.       — Он… немного не в настроении был, — уклончиво произнес Джеймс, опуская глаза.       Лили слишком хорошо его знала, чтобы не распознать столь очевидную ложь. Но она понимала, что Джеймс, который ей никогда не врет и который предельно честен с собой и окружающими, не будет уходить от ответа без веской причины. И, возможно, эту причину ей лучше не знать. Правда, тревога, что с Джеймсом или Сириусом могло произойти что-то ужасное, все равно поселилась внутри.       — Но с ним все хорошо?       — Да-да, — торопливо произнес Джеймс и ненатурально улыбнулся. — Он просто переживал из-за Бланк, — добавил он и сразу переключился на другую тему: — Они живут прямо возле моря! Я таких красивых мест в жизни не видел. Там вечное лето! Мы обязательно съездим туда вместе, Рейн нас приглашает в любое время. А еще у них возле дома огромные плантации виноградников! Целые поля! И два десятка домовиков работают, которые виноград собирают и вино делают.       Искусственное веселье из его глаз пропало, оставляя искренний восторг. Джеймс с воодушевлением рассказывал, как Мэрион проводила им целую экскурсию по их личному производству эльфийского вина. Без дегустации не обошлось.       — Правда, у Сириуса дегустация несколько затянулась, — добавил Джеймс, вновь помрачнев. — Он все еще до конца в себя не пришел.       — А как вы добирались обратно? — обеспокоилась Лили.       — Я за рулем сидел! — и вновь резкая смена настроения и огонь в глазах. — В нормальном состоянии Бродяга бы меня в жизни за руль не пустил.       — Боже, — пролепетала Лили, представляя, как Джеймс управлял летающим мотоциклом, пока они пересекали море.       — Да это не сложнее, чем на метле! — усмехнулся Джеймс. — И на обратном пути снова пригодилась моя трансфигурированная коляска. Сириус в ней спал всю обратную дорогу, — с насмешкой добавил он. — Видела бы ты его.       — Ты его домой к Софии увез?       — Ага, они там с Регулусом сейчас его в чувство приводят.       Нет, определенно случилось что-то из ряда вон выходящее. Сириус не стал бы так пить без веского повода. Лили прекрасно помнила его прошлый срыв, и тогда он был полностью разбит.       — С ним все нормально? — снова спросила она.       — Не переживай. Он… разлуку с Софией не очень хорошо переносит. Ты ведь знаешь, это уже не в первый раз, — в попытке пошутить улыбнулся Джеймс. — Расскажи лучше, чем вы тут с девчонками занимались.       И то, что Джеймс не желал рассказывать о случившемся, только подтверждали опасения Лили. Но она решила не настаивать — знать чьи-то очередные секреты, которые ей придется держать в себе и переживать в одиночестве, ей не особо-то и хотелось.       — Да так… просто болтали. Кстати! — вспомнила Лили. — Джеймс, ты знаешь о Марлин и Фабиане?       — Что знаю?       — Что они вместе.       — А, ну я как-то видел, как они целовались, — равнодушно бросил он.       — И?! — возмутилась она. — Почему ты мне об этом не рассказал?!       — А надо было? — с искренним недоумением поинтересовался он.       — Конечно! Это же так важно!       — Серьезно?       Воистину, мужская логика уму непостижима.       — Ладно, не сердись, любовь моя. Я для тебя небольшой подарок привез, — Джеймс попытался изобразить загадочную улыбку и полез в свой рюкзак, приманив его из коридора.       — О, правда? — Лили расплылась в счастливой улыбке, мгновенно забывая о своих друзьях. — Я и не ждала ничего, — честно призналась она.       Когда Джеймс выудил огромную коробку, Лили поинтересовалась:       — Небольшой?       — Основной подарок — небольшой, да. Но здесь еще разные мелочи, — ответил Джеймс, распаковывая бумажный сверток. — Это модиканский шоколад. Я ничего вкуснее в жизни не ел. И решил, что ты тоже должна попробовать.       Лили тут же взяла сверток и отломила себе дольку.       — А это эльфийское вино, подарок от родственников Софии, — торжественно произнес Джеймс, выставляя на стол четыре бутылки. — Много его пить нельзя. В этом я лично убедился на Бродяге, — с усмешкой добавил он. — И Килле его давать тоже нельзя.       — Вот она расстроится, — улыбнулась Лили. — Попробуем прямо сейчас? — с предвкушением предложила она, указав на одну из бутылок.       — Давай! — с энтузиазмом согласился Джеймс, в следующую же секунду выхватив палочку. Легким движением выудил пробку из бутылки и сложным взмахом наколдовал два бокала.       — Никогда не перестану восхищаться, — блаженно вздохнула Лили, взяв в руки изящный, хрустальный бокал на тонкой, длинной ножке.       Она поражалась, как за доли секунды можно создать такой шедевр. Это же надо продумать узор хрусталя, тонкую ребристую ножку. Здесь необходима не только живая фантазия, но и исключительный ум — лично для нее создание формул по трансфигурации было одним из самых сложных разделов.       — Никогда не переставай, — улыбнулся ей Джеймс, наполняя ее бокал и свой.       Сделав небольшой глоток, она произнесла:       — У тебя еще что-то для меня было?       — Да. Пока Бродяга отсыпался, я побывал в волшебном квартале… Ты знаешь, что на Сицилии есть вулкан Этна? — он вдруг перескочил на другую тему.       — Кажется, слышала, — неуверенно произнесла Лили.       — Это один из самых больших действующих вулканов. Так вот, сицилийские волшебники создают самые сильные обереги из вулканического камня и застывшей лавы. Я очень долго выбирал, что бы тебе подошло, и остановился на… — он снова полез в свой сверток и, достав оттуда что-то небольшое, добавил: — Вот.       Он показал ей невероятной красоты брошь в виде лилии. Небольшая, но объемная, она была темного, почти черного цвета, а внутри переливались все оттенки красного.       — Какая же красота, — произнесла Лили, взяв в руки брошь.       — Она работает по принципу вредноскопа. Если рядом с тобой опасность, она все сильнее будет гореть красным.       Невольно промелькнула мысль о Шипмане. Наверное, в Мунго брошь беспрестанно будет гореть красным.       И она вдруг поняла, что после того, как она поделилась с девочками о случившемся в Мунго, это больше не давит на нее необъятным ужасом, словно они часть ее страха с собой забрали.       — Спасибо, Джеймс, — с благодарностью произнесла Лили, перехватив его ладони и с любовью заглядывая в его глаза.       То ли на нее вино так подействовало, то ли приятный и расслабляющий вечер в компании подруг, то ли долгая разлука, но ей казалось, что она просто не выдержит натиска тех чувств, что ее сейчас переполняли.       Не в силах больше терпеть, она подалась вперед, наваливаясь на него и сразу увлекая в горячий поцелуй. Запустила пальцы в его волосы и все больше углубляла поцелуй, пьянея от нахлынувших чувств и от терпкого, сладковатого привкуса вина его губ.       — Вижу, ты и правда скучала, — пробормотал он в ее губы, торопливо расстегивая ряд пуговиц на ее сарафане.       — Поменьше разговоров, Джейми, — сбивчиво произнесла она, нетерпеливо стягивая с себя одежду.       Обняв ее за талию, он ее слегка приподнял, переворачиваясь вместе с ней и укладывая ее на спину.       От прикосновений по коже — дрожь по всему телу, от поцелуев на шее — тяжелый выдох и его имя. Внутри все горит, болезненно ноет, требует его. А его ладони неспешно скользят по телу, обхватывают грудь. Пальцы проходятся по ребрам, заставляют ее прогибаться, прижиматься к нему теснее.       Перед глазами плывет, по венам огонь растекается. Но Джеймс не торопится, с чувством целует ее, едва касается пальцами ее живота, заставляя издать нетерпеливый стон.       — Поттеры…       Лили кажется, что ей послышалось. Она сейчас далеко-далеко отсюда, там, где кроме нее и Джеймса никого больше нет.       Но Джеймс вдруг прервался, и она, приходя в себя, услышала голос Доркас, которая сообщала об очередном нападении. Джеймс рухнул на нее всем телом, не сдерживая поток ругательств.       — Идем, надо торопиться, — с досадой произнесла она, выбираясь из-под него.       — Запомни этот момент, хорошо? — выдохнул он, натягивая на себя футболку.       — Обязательно.       — Мы продолжим с него сразу, как только вернемся.