Каприз воображения

      Давайте признаем, все мы когда-либо да представляли себе как похотливая горячая монахиня в пикантном костюме с такими же пикантными формами добровольно лезет к тебе в штаны, умоляя взять её прямо на алтаре. Но что будет, если вместо голубых глаз окажутся две бездонные дыры, а губки-уточкой сменятся на тонкие обветренные полоски?       Черт возьми, надо быть умалишённым, чтобы стать представлять своего заклятого врага, раздвигающего перед тобой ноги в самых развратных позах! И спасибо Господню, ведь фантазии выходят и правда уж чересчур обжигающими, Томасу явно идут такие "ролевые игры".       Просто представьте себе, как этот грешный богослужитель самостоятельно присаживается на колени, слабо марая о пол белоснежные чулки, грязь будет везде чёрным пятном, словно грех в церкви. А чем они сейчас занимаются? Как раз таки грешением! К тому же порок их похоть, до ужаса тяжёлый проступок!       Но как тут можно не взмолиться? Просто посмотрите на то, как всё тот же Риджуэлл "ненароком" выставляет задницу назад, заставляя ткань напрячься и лишь сильнее показать правую ногу, где монашеское платье расходится непристойно длинным разрезом... И как "монахиня" вовсе может позволить себе подобный наряд? Уж явно давно нарушен ею обет!       — О чёрт... — выдохнул "рогатый", опуская журнал с "азиатскими откровенностями" к себе на нос, беглым взглядом осматривая тёмную комнату, а позже и вовсе закрывая глаза, пока рука непроизвольно потянулась к ширинке, ибо в джинсах находится сейчас просто невыносимо.       А тем временем воображение не ждало особого приглашения, британец уже и сам залез в штаны Ларссона, целуя выглянувшую головку давно налившегося органа лишь с разрешения хозяина того.       Надо признать, сосёт этот треклятый парнишка в фантазиях хорошо... Хотя Том и по жизни сосет, значит в реальности он сможет всё также играться заострённым кончиком языка с чувствительной уретрой и при этом успевать умело заглатывать всё больше плоти достаточно увесистого детородного органа. По крайней мере по меркам Торда он был "увесистым", хотя норвежец измерял и в боевой готовности его гениталии были идеальными восемнадцатью сантиметрами удовольствия. Кажется коммунист грешит ещё и гордыней.       — Блять, да-а... — непроизвольно простонал русый, слабо выгибаясь и только сильнее надавливая на основание собственных гениталий. Как же хорошо, что он подстраховался и ещё до начала всех этих игр врубил на устрашающую громкость очередной хентай. Соседи уже привыкли, да и эти хлюпающие звуки вперемешку со стонами японских девочек ещё больше подстёгивают, пробивая дрожью до костей.       А если в этот раз Томас будет стеснительным и невинным? Тогда Торд самостоятельно закинет того на мраморно белоснежный стол, разорвет на нем эту шелковистую ткань, открывая вид на гладкие ножки. После его руки доберутся до колготок, разрывая их в тряпки, пока шокированный чёрноглазик будет умолять остановиться, не нарушать правил и не лишать его девственности. Но разве факт того, что эта сладкая задница всё ещё девственна не делает всю картину прекраснее? Лично у сероглазого только ещё больше "окаменел" Ларссон младший от возможности стать первым у своего же врага.       И вот, Риджуэлл уже мириться в своей участи, скрещивая пальцы и поднося ближе к лицу, дабы в последний раз попросить у Бога прощения, когда Ларссон бесцеремонно врывается в того, даже не удосужившись подготовить и разработать. Конечно же это вызовет за собой только крик боли. А "грешник" тем временем решит вылить на мученика содержимое ближайшего кувшина. Внутри оказывается святая вода и это, надо признать, чертовски иронично.       Святая вода не смазка, но явно лучше, чем двигаться полностью на сухую. А теперь ещё и оставшийся целым верх полностью промок и прилип к телу монаха, выделяя его, хоть и скудные, но такие желанные изгибы. Норвежец точно бы не сдержался и вновь порвал темные одеяния, окончательно превращая их в лоскутки.       Нагибаясь, рогатый заставит британца выгнуться под собой, упираясь затвердевшими сосками об холодную поверхность и слегка потираясь ими. Это точно заставит его тут же возбудиться. А вот сам коммунист наконец начнет двигаться внутри, сначала снисходительно, а позже просто вдалбливая в голос рыдающего пепельноволосого. Кого он обманывает? Ему точно понравится! Только нужно потерпеть и дождаться момента, когда обжигающая боль от в кровь разорванного ануса отойдет на второй план. Будем честны, Том всегда был мазохистом, правда сам того не замечает.       Ещё чуть-чуть и вон, богослужитель уже добровольно подмахивает бедрами в такт звериного секса, извращённо выстанывая имя своего насильника.       — Агх, Томас, гребаная ты шлюшка.. — усмехнулся русоволосый, активнее шевеля рукой.       Никто и заметить не успеет, как в итоге заплаканный, но удовлетворённый алкоголик(в реальности) станет бессильно лежать на алтаря, не имея желания даже ногу приподнять. Его рот не может закрыться, давая языку некую попытку собрать больше кислорода, которого так не хватает сейчас, пока веки из последнего духа держатся еле открытыми, пытаясь держать сознание в этом мире. Тело отдает небольшими судорогами после великолепного оргазма, а по его покрасневшим ягодицам стекает белая смесь с нотами какого-то розового оттенка. Кажется это всё-таки кровь, ведь черноглазый точно не был готов к такому визиту, но он явно остался довольным, на что намекает слабая улыбка на лице. Возможно это станет переломным моментом для воображаемого Тома и парень превратится в ходячую дырку.

Ну вот, снова стирать постель...