***
— Ива-чан, иди на крышу без меня. Я сейчас молочный хлеб куплю и присоединюсь, — сказал Ойкава уже на выходе из класса и, не дождавшись ответа, свернул на лестницу. Более-менее проснувшийся к обеду ас, минуя фанаток друга, медленно поплёлся в сторону крыши. Тем временем капитан волейбольной команды, весело напевая незатейливый мотив, направлялся в столовую. Купив, наконец, заветное хлебобулочное изделие, парень пошёл к ожидающему его другу. Понимая, что задерживается, он ускорился. Перепрыгивая, через несколько ступенек за раз, Тоору, наконец, достигнул цели. Плюхнувшись рядом с доигровщиком и начав употреблять любимый обед, парень заговорил: — Представляешь, Ива-чан, мне последнему продали хлеб. Последнему! Раньше она меня всегда первым отпускала, а сейчас… — тщательно пережевав, он продолжил: — Даже не смотрела в мою сторону! Будто меня и рядом нет! Ива-чан, ты меня слушаешь? Ива–чан? — закончил он взволнованно. — Чёрт, да где он шатается? — почти прорычал сквозь зубы Хаджиме. — ИВА-ЧАН! — Дерьмокава, не ори мне в ухо. Где ты шляешься? Такими темпами обед закончится, — начал было он гневно, но, немного успокоившись, продолжил: — Как ты так тихо подошёл? — В смысле «тихо»? Я здесь уже минуту сижу и разговариваю с тобой. — Не мели чепухи! Я находился в полной тишине. — Да-да! А я танцевал балет в средней школе. Ты уверен, что не уснул? Тренировку-то выдержишь? Иваизуми задумался. Может, и правда, уснул? Устал больше, чем предполагал, и задремал, пока ждал? Пора заканчивать с ночными посиделками. — Хм, может… — протянул он, слегка стукнув друга по голове. Так, для профилактики.***
Вечерняя тренировка началась бодрее, чем утренняя. Ребята казались гораздо живее, потому и разогрев, и игра прошли достаточно плодотворно. Позже, получив указания от тренера, каждый приступил к определённым заданиям. Тоору отрабатывал свою подачу, когда услышал: — Что? Ойкава-сан? — сказал, оглядываясь, Шигеру. — А? Что-то случилось, Яхаба? У тебя есть вопрос? — спросил готовящийся к прыжку парень. — В-вы здесь? — прошептал тот слегка напугано. — Что? А где мне ещё быть? — Простите, капитан, мне просто показалось… — Что показалась? — Ничего… Я, наверное, слишком сосредоточился на мяче, и на какое-то время решил, что Вас там нет. Простите, я, видать, всего лишь устал. — С тобой точно всё хорошо? Может, закончишь на сегодня? — слегка прокручивая мяч в руках, спросил обеспокоенный Тоору. — Нет, это лишнее. Со мной всё хорошо, я… Я должен тренироваться! — Ну, раз ты так рвешься, — с легкой улыбкой произнес Ойкава, — то встань в пару к Кен-тяну. Сегодня поработаете вместе. — Э? Но… — Что? Запал пропал? Яхаба бросил раздраженный взгляд в сторону бешеного пса и слегка сжал кулаки, но уже в следующую секунду выдохнул, понимая, что злиться бессмысленно. Им двоим необходимо научиться ладить. Ведь когда третьегодки уйдут, именно они, Яхаба и Кьётани, станут опорой команды. Но ничего не выйдет, если они не перестанут собачиться по поводу и без. — Нет, не пропал. Ойкава бросил мяч в руки сеттеру и сказал, кивнув головой в сторону: — Тогда вперёд! Расправив плечи и натянув на лицо приятную улыбку, парень направился в сторону будущего аса. Смотря на них со стороны, Ойкава был уверен, что не прогадал, выбрав себе на смену именно Яхабу. В паре с Кьётани, они станут грозными противниками для соперников и надежной основой для собственной команды. Ну, когда поладят, конечно. А в том, что это случится, Тоору был уверен, как никогда.***
— Я дома~ — практически пропел только что вошедший Ойкава. Он уже приготовился ответить на стандартный вопрос матери о прошедшем дне, как заметил, что она не вышла. Это странно. Обычно та всегда его встречает. — Мам? Ты здесь? — не получив ответа, парень быстро разулся и направился на кухню. Может в магазин вышла? Ага, и оставила открытой дверь? Только не она. Собравшись уже достать телефон, Тоору замер на пороге. Его мать спокойно стояла у плиты. — Мам? Ты почему не отвечаешь, я уже начал волноваться, — произнес он, сглатывая ком в горле и подходя к женщине. — О? Тоору? Прости, милый, я не слышала, как ты вернулся. Задумалась, видать, — она обернулась и вытерла руки о фартук. — Как день прошел? Волнение, поднявшееся в груди парня, немного улеглось. Последнее время его не отпускало странное предчувствие чего-то… неизбежного? Вполне возможно. Он не мог понять природу этого волнения. Оно напрягало. К вечеру, после ужина с семьей, Тоору уже и забыл о недавних переживаниях. Уже после душа, лежа в своей кровати, он снова и снова прокручивал в голове события прошедшего дня. Ему казалось, будто он что-то упускает. Что-то важное. Значимое. Но так и не смог понять, что. Решив подумать об этом на свежую голову, Ойкава провалился в сон.***
Этим утром не было тренировки, следовательно, день у Ойкавы начался не так радужно, как ему бы того хотелось. Он мог, конечно, прийти в зал и потренироваться самостоятельно, но тренер запретил, и, чтобы Тоору точно не смог ничего предпринять, изменил расписание таким образом, что этим утром там занимался баскетбольный клуб. Спорить о чём-либо не хотелось. Поэтому парень, минуя зал, направился сразу в класс. Мысли, которые вчера занимали его голову, спустя ночь, потускнели, напоминая о себе лишь небольшими отголосками тяжести в груди, как после ночного кошмара. Зайдя в кабинет одним из первых, Ойкава сел за парту и уронил голову на сложенные руки. И почему он так рано пришел в школу? Эх, надо было немного подождать и прийти, как обычно, вместе с Ивазуми. Пока он размышлял о друге, класс уже успел заполниться учениками, и вскоре начался урок. После звонка, когда парень хотел найти своего друга, его окликнул учитель. — Ойкава, подойди ко мне, — поманил тот к себе рукой ученика. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего. — Ты опоздал. Тебя не было всю первую половину занятия. Я не видел, как ты вошел, потому и не сказал ничего. Но предупреждаю, если это ещё раз повторится, выгоню с урока и не посмотрю, что ты смог пробраться в класс! — он многозначительно посмотрел в глаза Тоору. — Прогул ставить не буду. Пока что. Свободен. — В смысле? Я же пришёл одним из первых! — удивился парень. — Держишь меня за идиота? Я не слепой, Ойкава. Иди, пока я не передумал, — но, развернувшись, он сам покинул класс, оставив капитана Сейджо, лишённого дара речи, в смешанных чувствах. У Тоору, казалось, сжался желудок. Вот старый дурак! Как можно было его не заметить? Ещё больше расстроившись, он направился прямиком в класс Хаджиме.***
Всё шло не так, как надо. Мяч будто жил своей жизнью, и Ойкава не мог его контролировать. Руки не слушались. Сконцентрироваться не получалось. Он уже дважды зарядил с подачи в голову Мацукавы. По взгляду уже было понятно: ещё раз и капитан останется без рук. Устав смотреть на эту пародию игры, тренер посадил Тоору на скамью, чтобы тот взял себя в руки. Уже сидя, он размышлял. Что-то происходило, но совершенно не понятно, что. Казалось ответ уже совсем рядом. Но в итоге он всегда ускользал. До конца тренировки оставалось не больше пятнадцати минут. Все это время Ойкава провел на скамейке. Он не мог понять, почему? Что происходит? Даже в самом худшем своем состоянии парень никогда, никогда не заваливал тренировки. Его потряхивало. Это не было похоже на простуду, больше смахивало на нервы. Но он же не переживал. Разве есть какой-то повод? Но факт оставался фактом. Умом Тоору понимал, что всё в порядке, но тело его явно подводило. И ещё это предчувствие, будь оно не ладно! Надо поговорить с Иваизуми сегодня вечером. Пусть хоть врежет, но вернёт Ойкаву в прежнее состояние. (Скорее всего, он и мечтал об этом весь последний час.) Приняв решение, парень очнулся от своих размышлений и заметил, что в зале остались лишь второгодки, которым сегодня поручено его убрать. — Я начинаю сходить с ума. Уже не замечаю происходящего, — полушепотом проговорил капитан, вставая и направляясь в раздевалку. Команда не обратила внимания на входящего. -…не, ну, может, с девушкой поссорился, — видимо продолжал начатую мысль Ханамаки. — Может, и правда, плохо. — Ты, действительно, веришь в это? Ещё ни разу не доходило, чтобы он настолько плохо играл. — Ничего, что я прямо перед вами? — Ойкава встал напротив говорящих Мацуна и Макки. — А может, не выспался? — предложил Куними. — Пф, ноготь сломал и бесится, — пробасил откуда-то из-за угла Кьётани Скрипнула открывающаяся дверь. — О! Иваизуми! Не знаешь, что это сегодня с нашим капитаном? — пытаясь расшнуровать кроссовок, спросил Мацукава у вошедшего. — Вы, случаем, не поссорились? — Да когда там! Даже поймать его не могу! Будто чувствует, что я подойду и вечно ныкается по углам, засранец. — Ива-чан, прекрати так говорить. Дверь вновь скрипнула и вошел Яхаба. — Ойкава-сан, а куда…- он замер. Оглядывая помещение, Шигеру даже вида не сделал, что увидел капитана. — Иваизуми-сан, а где Ойкава-сан? Я думал он в раздевалке. — Последний раз видел, когда тренер посадил его на скамейку. — Странно, где тогда он? В зале точно нет. — Небось бесится где-нибудь! Вернётся, вещи-то его здесь. — Ши-чан, не подыгрывай этим горе-актёрам! И вы тоже, закругляйтесь! Хватит делать вид, будто меня нет! — разозлился Ойкава. Он и так чувствует себя странно, так они ещё и подливают масло в огонь. — Я прямо перед вами! — Замечаете, как тихо стало? — спросил Куними, застегивая сумку и готовясь к выходу. — Пусть почаще исчезает, — вновь вставил своё слово Кентаро. — И то верно. — Вам не надоело издеваться?! — спросил разозлено парень. — Да, очень смешно, но посмеялись и хватит! Никто не обратил внимания на эту тираду. Все вели себя так, будто и, правда, не видели его: перешучивались и не смотрели в его сторону. Каждый занимался своими делами. — Достали! — крикнул Ойкава, и, вылетев из раздевалки, направился вглубь коридора.***
«Если это шутка, то она зашла слишком далеко! Разве можно так издеваться над человеком?» — эти мысли занимали голову Тоору, вплоть до самого туалета. Резко зайдя в пустое помещение, Ойкава стремительно направился к раковине, над которой висело старое, но вполне пригодное для использования зеркало. Согнувшись над краном, он ополоснул лицо холодной водой и замер в таком положении на несколько мгновений, раздраженно выдыхая. Собравшись, было, уходить, парень поднял взгляд и, посмотрев вперёд, уставился на… кабинку туалета? — Что? — он замер. Сердце пропустило удар. Ничего не понимая, Ойкава резко обернулся. Всё верно. Позади него находилась дверь кабинки, на которой маркером какой-то умник написал признание в любви свой девушке, наверняка, забыв, что это мужской туалет, и что она, ну, никак не увидит это своими глазами. Но почему он увидел отражение двери, когда должен был собой её загораживать? Практически не дыша, он медленно повернулся к зеркалу. Из него, на Ойкаву смотрело его собственное отражение. Слегка помятое и настороженное, но оно было. Нервно выдохнув, парень помахал перед зеркалом рукой. Зеркальный Тоору повторил движение оригинала. Это все команда со своими шутками! Они хорошие ребята, но иногда перегибают палку, как сегодня. Из-за них ему теперь чудится, невесть что. Это был долгий день. Пора вернуться в раздевалку и разогнать этих горе-шутников! С такими мыслями, парень последний раз взглянул в зеркало и, убедившись в существовании своего отражения, вышел в коридор.***
Капитан немного остыл, пока возвращался в раздевалку. Первым его желанием было снова накричать на них. Но Тоору был слишком вымотан для этого. Сейчас он просто хотел вернуться домой и обо всём подумать в спокойной обстановке. И уже потом поговорить о происходящем с лучшим другом. А сейчас парень не был готов что-либо обсуждать. Ещё не хватало поссориться на пустом месте. Зайдя в раздевалку, он обратил внимание, что почти все ушли по домам. Остались только сумки тех, кто всё ещё убирает зал, то есть Яхабы, Ватари и, как ни странно, Кьётани. А он-то чего ждет? Не важно. Переодевшись, капитан перекинул через плечо сумку и медленно направился к выходу. — Дерьмокава, чёрт! Ты где шляешься?! Я тебя уже обыскался! — ворвался в раздевалку довольно злой Иваизуми. Ничего не ответив, парень вышел на улицу. — Ойкава… — Ива-чан, я не в настроении. Давай позже поговорим? — Не в настроении? Ойкава, что происходит? Куда ты вечно бегаешь? — Я бегаю? — он остановился. — Да это вы все время делаете вид, будто меня рядом нет! Будто меня не существует вовсе! — Тоору, да что с тобой? — Иваизуми догнал друга и встал напротив него. — Со мной? О, да всё в порядке! Просто команда решила, что круто, когда меня нет рядом. Самим не надоел этот концерт? — Какой концерт? О чём ты вообще? — он схватил Ойкаву за руку. — А то ты не знаешь! — вырвав руку, он обогнул друга и пошел в сторону дома. — Ты достал! Говори прямо, если тебя что-то не устраивает! Я не телепат и мысли читать не умею. Какая муха тебя укусила? — Меня? — он замер от удивления. — Это вас надо спросить! — Ойкава, чёрт! Вот же истеричка! Скажи честно, внимание привлечь захотел? Вот уж, и правда, лучше бы ты исчез! — сгоряча ляпнул Хаджиме. — Что? — Ойкава не поверил своим ушам. Да, они часто ссорились. Но такого, Иваизуми ему никогда не говорил. Сжав посильнее лямку сумки в руке, он быстрым шагом пошел прочь, приближаясь к высоким заборам частных домов. — Ну, и что ты делаешь? — Не видишь? Исчезаю! — ответил Тоору, заходя за угол. — Да постой ты… — но свернув в том же направлении, он не увидел друга. Того будто и след простыл. Вот только дорога прямая, без поворотов. Куда он мог деться, если повсюду только высокие и широкие заборы? Да, нет, не может быть… Или может? Слегка подпрыгнув и подтянувшись на руках, Иваизуми заглянул во двор дома, полагая, что Ойкава решил срезать так. Но кроме развалившегося в траве пса, поблизости никого не наблюдалось. Значит, нет. Но куда он тогда делся? Выдохнув, ас развернулся и пошел в сторону своего дома, намереваясь завтра вправить мозги этой бестолочи.***
Ворвавшись в дом, чуть не снеся дверь с петель, парень, даже не позаботившись о вещах, бросил сумку на пол и стремительно понесся к себе в комнату. Исчезнуть, значит? Вот оно как! Даже издевка команды, не так его рассердила как эти слова. Слова, что произнес его лучший друг! Он был зол, рассержен, но больше обижен! На Иваизуми, на эту ситуацию, на этот день! Но больше всего он был обижен на самого себя. За то, что не знает, что происходит, и что с этим делать! Первым делом он сходил в душ. Вода немного остудила его пыл и привела в чувства. Переодевшись, парень забрался на кровать и прикрыл глаза. На него накатила сонливость. Тоору понял, что устал и сам не заметил, как задремал. Проснулся он от звуков на кухне, и ужасной головной боли. Скорее всего, мать уже вернулась с работы. Ну, или сестра заехала в гости, что маловероятно. Решив принять таблетку, Ойкава спустился вниз, и увидел маму. Она нервно ходила из стороны в сторону. — Мам? С тобой все в порядке? — он подошёл к женщине, но та, не замечая его, продолжала ходить по кухне, приговаривая. — Ну, где же он?! — заламывала пальцы женщина. — Даже не позвонил, и сам трубку не берёт. — Кто не звонил? Отец? Он разве не в командировке? Объясни, я не понимаю. — Надо позвонить Хаджиме-куну. — Что? Ему-то зачем? Мам? — парень был в смятении. Тем временем, Ойкава-сан уже приложила к уху телефон. — Да, здравствуй, Хаджиме-кун, я тебя не отвлекаю? Скажи, Тоору с тобой? Его дома нет, и вещей тоже, значит, он не приходил. Резко похолодало. У Ойкавы судорогой свело живот, и начали трястись руки. Его замутило. — Мам, — практически прошептал парень. — Мама, но я же здесь, посмотри в прихожую, там сумка, мам! — он сорвался на крик к концу предложения, а разговор всё продолжался. — Да, спасибо, Хаджиме-кун. Если что-то узнаешь, позвони, хорошо? Я пока свяжусь с Сузуме. Может, Тоору решил наведаться к ней и увидеться с Такеру? Тоору, стоявший напротив женщины, не верил самому себе. В горле образовался ком, а на глаза навернулись слезы. Да что происходит, почему его никто не видит и не слышит?! — Где же ты, сынок…- прошептала Ойкава-сан, набирая номер дочери. В носу защипало, а из горла вырвался какой-то булькающий звук. Мать вышла из кухни. Тоору на дрожащих ногах направился за ней следом, но замер в проходе. Прямо напротив того места, где висело большое зеркало, в которое он всегда улыбался себе перед выходом из дома, на удачный день. Его не было. Нет, не зеркала. Оно висело… яркое из-за отражающегося с кухни света. Ойкава смотрелся в него и не видел себя. Его отражение, просто исчезло. — Нет-нет-нет! Этого просто не может быть! Я сплю! Это всё сон! — шептал парень, словно в бреду. — Я должен проснуться, проснуться. На трясущихся ногах, Ойкава поднялся по лестнице на второй этаж в свою комнату. Телефон! В кармане штанов должен лежать телефон! Надо просто позвонить! — Ива-чан, Ива-чан! Ты должен меня услышать! — он схватил телефон и дрожащими пальцами стал набирать номер. — Давай, давай! — не было сети, и он не смог дозвониться. — Да что за чёрт! Надо бежать. Спустившись вниз, он вновь наткнулся на мать, стоявшую в прихожей. — Тоору, ну где ты?.. — шептала женщина. — Нет, мама. МАМА! — у него подкосились ноги, сердце забилось, как сумасшедшее, а руки стали ледяными. Схватив её за руку, он попробовал снова: — Мама, пожалуйста, посмотри на меня, я перед тобой, мама, пожалуйста! — женщина не обращала внимания и лишь тоскливо продолжала смотреть на дверь. Быстро, путаясь в пальцах, он натянул свои кроссовки. Открывая дверь, парень вновь взглянул на мать, но та даже не шелохнулась. Вытерев слезы, он побежал. Побежал к единственному человеку, который его увидит. Который обязан его увидеть! Пробегая по лужам, оставшимся после ночного дождя, Тоору вглядывался в лица людей, налетал на них. Но никто не обращал на него внимания. Никто! Пробегая мимо витрин круглосуточных магазинов, Ойкава ловил расфокусированным от слез взглядом отражение фонарей. Но себя в них разглядеть не мог. Выбежав на нужную улицу, Ойкава слегка улыбнулся. У крыльца нужного дома стоял Иваизуми с телефоном в руках. — Ива-чан! — прокричал Тоору, и с ужасом обнаружил, что не произнес ни звука. Он в неверии, попробовал ещё. И ещё. Из его горла не выходили даже хрипы. Буд-то он в момент онемел. Он подошел к другу на трясущихся ногах, сжимая руками горло. — Давай, олень, возьми трубку! — сквозь зубы практически рычал Хаджиме. — Где тебя черти носят?! — Ива-чан, — одними губами проговорил парень. Слезы покатились по щекам с новой силой. Он не замечал, но его крупные слезинки не оставляли следов на асфальте, исчезая в воздухе. Его не видят. Его не слышат. Да что там! Он сам себя не видит, а теперь и не слышит! Присев на корточки, возле ног Иваизуми, он взглянул на свою руку. «Я вообще существую?» Ни о чем не подозревая, Иваизуми говорил по телефону с матерью Тоору, обещая ей: — Мы найдем его. Я позвоню ребятам из клуба, может, он у кого-нибудь. Не переживайте, я уверен, с ним всё в порядке! — и твердым голосом повторил вновь: — Мы найдём его.***
Медленно поднявшись в свою комнату, Иваизуми сел на кровать. Бросив сумку возле ног, он пустым взглядом смотрел перед собой. Не нашли. Прошла неделя с тех пор, как исчез Ойкава Тоору. И он был тем, кто видел его в последний раз. Они с командой, и родителями, которые вызвались помочь, обыскали все окрестности в ту ночь. Ничего. Полиция, в которую обратилась семья Ойкавы, тоже не смогла ничего выяснить. Только спустя несколько дней, в прихожей дома, они нашли спортивную сумку Тоору и телефон, почему-то разбитый, на полу его комнаты. Никто не знает, как они там оказались, ведь домой он не возвращался, а в ночь исчезновения их точно не было. Но больше ничего найти из вещей парня не удалось. На данный момент Ойкава Тоору считается пропавшим без вести. На полке неожиданно пошатнулась рамка и, секунду спустя, разрушила тишину звуком своего падения. Иваизуми встал с кровати и медленно подошел к ней. Вытащив фото из-под осколков стекла, он взглянул на снимок с болью в сердце. Там были изображены он и Тоору, летним днем, когда им было по пять лет. — Почему ты исчез? Это из-за меня? — он прикрыл глаза, запрокидывая голову вверх, пытаясь остановить начавшие собираться в уголках глаз слезы. — Почему я не пошел за тобой? Прости меня, слышишь?! Прости меня! — Ива-чан… Хаджиме резко обернулся, но в комнате больше никого не было. Он почувствовал… даже не так… он ощутил, будто кто-то попытался коснуться его. — Ойкава, ты здесь?***
Он подскакивает на кровати. Дышит загнанно. Его зрачки расширены, дыхание сбито, а сердце ходит ходуном. Даже спустя пару минут, дыхание в норму так и не приходит. Что это было? Сон? Немного отдышавшись, парень взял телефон, лежащий справа от него на тумбочке, и набрал давно выученный наизусть номер. Спустя минуту, он отложил телефон. Абонент не отвечает. Но он не может ждать до утра, надо действовать сейчас! Быстро одевшись и бесшумно выйдя из дома, он побежал в знакомом с детства направлении. Оказавшись у нужного дома, он вмиг перелез через ограду. Взяв маленький камушек, он нацелено бросил его в окно. Через несколько секунд там показалась лохматая макушка. — Что? Ива-чан? Ты что здесь делаешь? Что-то случилось? Иваизуми облегченно выдохнул. Он здесь! — Спустись. Быстро. Сейчас! Ойкава, не задавая лишних вопросов, скрылся в комнате, чтобы через минуту появиться на пороге. — Ива-чан, так что произошло? — он видел, как ас приближался к нему, сжимая кулаки. Пришлось слегка попятиться назад. Но не успел он далеко уйти, как оказался в кольце сильных рук. — А? Не понял. Ива-чан, с тобой всё хорошо? Может, зайдем в дом? — сказал он, обнимая того в ответ. — Ты заболел? — Дерьмокава, просто заткнись! — пробасил он, сжимая Тоору крепче. Капитан, замолчав, просто расслабился. Постояв так пару минут, они отстранились, но продолжили стоять близко друг к другу. — Так что случилось? — всё же попытался узнать причину странного поведения друга Ойкава. — Я, что, не могу прийти и увидеть друга? — спросил Хаджиме, пытаясь скрыть свое смущение, и неимоверное облегчение. Тоору выгнул бровь, выражая весь свой скептицизм по этому поводу. — Ты? Меня? В полтретьего ночи? Нет, мы конечно можем допустить подобное, — он слащаво улыбнулся, растягивая гласные. — Но, пожалуйста, давай сейчас серьезно. — Я… — собеседник не знал, как признаться в том, что ему приснился сон, в котором Ойкава исчез, что он испугался и посреди ночи прибежал проверить. Это правда. Но это так глупо. Ответь Тоору на звонок, всё было бы иначе. — Что с твоим телефоном? Почему ты не брал трубку? — Зарядка села, — стоял парень со скрещенными руками. — Ты не уйдешь от ответа! Я жду. — Д-давай, завтра. Не… не сейчас, — сказал ас, закрывая горящие щёки. Выждав несколько мгновений, капитан сдался: — Ладно, завтра, так завтра. Тогда давай, иди спать. Или можем подняться ко мне? — Н-нет. Я лучше домой пойду, мне надо успокоиться. — Как знаешь. Но завтра я не отстану, и Вам надо будет выглядеть убедительным, мистер. — Как мы заговорили! Всё, иди. Спи. Уже отойдя на приличное расстояние, но прежде, чем Тоору закрыл дверь, Иваизуми окликнул: — Ойкава! — тот обернулся, взглядом прося продолжить. — Просто не исчезай, ладно? — И не надейся. Тебе от меня так просто не отвязаться, — он широко улыбнулся. Вернув улыбку, он направился домой. Впервые за эту ночь, на его душе было спокойно.