Один год

      Промозглый февральский ветер заставил Новосельцева теплее закутаться в вязанный шарф и поднять воротник зимнего пальто. Дождь, стуча изморозью по лужам, усиливался с каждым порывом ветра. Зима уступала свои права предвестникам весны, освобождая город из снежного плена и передавая в руки дождливой погоде.       На слушание гражданского дела отводилось в среднем пятнадцать минут, чтобы выслушать мнения обеих сторон, рассмотреть материалы дела и вынести вердикт. Анатолий усмехнулся, когда вместо бывшей жены, которая не удосужилась пройти на заседание, увидел бывшую тещу. С её лица не сходила самодовольная улыбка, выражающая уверенность в предстоящем мероприятии. На фоне заявлений тещи «общая собственность», «неделимое имущество», «вместе выстояли очередь» у Новосельцева зародилось противное чувство того, что брак, расторгнутый несколько лет назад, никогда не прекращался, а его женой по-прежнему является Елизавета.       О детях речь не заходила, вторую сторону интересовала только двухкомнатная квартира, которой в данное время единолично владел мужчина. Несмотря на то, в квартире проживали малолетние дети, и несмотря на то, что другого жилья у Анатолия Ефремовича не было, судья счёл возможным размен жилплощади с последующим переселением. Возвращаться домой категорически не хотелось, поэтому Новосельцев скитался по улицам города, промокая под дождем. Он чувствовал, что подвел детей, не в силах отстоять их права на дом, подвел Людмилу, вера которой могла свернуть горы, но обстоятельства оказались сильнее. Анатолий оказался не в силах победить судебную систему, которая действовала в рамках Кодекса законов о браке и семье. – Толя? Новосельцев? – У тротуара остановила серая Волга, управлял которой Самохвалов. Юрий Григорьевич направлялся после рабочего дня домой привычным маршрутом, когда увидел продрогшего от холода Новосельцева. – Садись, подвезу. – А? – Укрываясь от ветра, Анатолий не смотрел по сторонам и не сразу заметил коллегу. Мужчина не был уверен в том, что хочет садиться в автомобиль, но настойчивость начальника взяла верх. – Не стой как истукан, залезай в машину! – Новосельцев сел на пассажирское сидение. – Промок весь. Держи. – Юрий Григорьевич передал не то старое полотенце, не то тряпку Анатолию, чтобы тот вытер лицо и очки. – Спасибо. – Я после обеда тебя не видел, дела были? – Не столько для учета рабочего времени, сколько ради любопытства спросил Самохвалов. Машина тронулась от тротуара и перестроилась в средний ряд. – Да. – Безразличный ответ Анатолия заставил коллегу усмехнуться. – А меня представляешь, то на заседание вызывают, то в Совете с докладом ждут. – Рассказывал Юрий Григорьевич. – В пятом часу позвонили, сказали ехать. Примчался туда, папку в машине оставил… Тебе совсем не интересно? – Почему, продолжай. – Если проблемы какие, я могу помочь. – Доброжелательно предложил Юрий, посматривая в сторону Анатолия. В этот раз Самохвалов не строил планов и замыслов, а помощь предлагал искренне, из дружеских побуждений. – Не стоит, сам как-нибудь. – Новосельцев махнул рукой и отвернулся к окну, за стеклом которого разыгрался сильный ветер с дождем. Машины в потоке двигались медленно, сохраняя безопасную дистанцию и не превышая установленный скоростной режим. – Может, тебе деньги нужны? – Какие деньги! – Вскипел Анатолий, выливая гнев на Самохвалова. Если последний хотел его унизить, то ему придется встать в очередь после бывшей жены с тещей, судьи и прочих органов власти. – Я через две недели из квартиры должен съехать, а ты мне деньги предлагаешь! – Извини. – Останови машину. – Приказал мужчина и натянул шапку, готовясь выйти на улицу. Разумеется, плана у Новосельцева не было, но и продолжать поездку желание пропало. – Не глупи, куда ты в такую погоду пойдешь?! – Зерно правды в словах Юрия Григорьевича было, в такую погоду добрый хозяин собаку на улицу не выпустит. – Разберусь. – Самонадеянности Новосельцева можно только позавидовать. – Анатолий, стой! Может по одной? И по домам. – По началу предложение начальника показалось Анатолию возмутительным, хотя желание напиться и забыть судебное заседание как ночной кошмар, сопровождало на протяжении всего пути от здания суда до настоящего времени. Новосельцев посмотрел на карманные часы, которые показывали начало седьмого, и подумал о том, что к восьми часам уже будет дома. Одна рюмка ещё не приговор.       К слову сказать, до дома Новосельцев не добрался к обозначенному времени. Немногим позже, в районе одиннадцати часов, Юрий Григорьевич нес коллегу на плече из ресторана. Вечер, за который Самохвалову было поведано о случившемся несколько лет назад разводе, трудном воспитании двоих детей и предстоящем разделе имущества, подходил к концу. Юрий по-дружески подбадривал Анатолия, уверяя его в том, что встанет за него горой, подключит свои связи и обязательно добьется пересмотра дела, потому что оставлять без внимания подобный вопиющий случай непростительно. Новосельцев с трудом верил словам коллеги, но ради приличия кивал и поддакивал Самохвалову. В конце концов терять мужчине было уже нечего. – Какая у тебя квартира? – Всматриваясь в номера квартир, поинтересовался Юрий Григорьевич. Шумная компания, состоявшая из двух человек, ввалилась в подъезд пятиэтажного жилого дома, чем нарушила покой и спокойный сон большинства жителей. Электричества в подъезде не было, видимо лампочки понадобились кому-то, поэтому пришлось подсвечивать путь спичками, вглядываясь в темноту. – Двухкомнатная. – Похвастался Новосельцев. – Номер, номер назови! – Пятнадцать. – После ответа Анатолия, Самохвалов взвалил друга на правое плечо и понес до нужной квартиры. До второго этажа компания добралась без приключений, в районе третьего – Анатолий принялся оседать, желая заночевать на коврике, но Юрий Григорьевич изо всех сил держал друга, не позволяя упасть. – Мы пришли! – Переводя дыхание, произнес Самохвалов и помог Анатолию стянуть с головы шапку и расстегнуть зимнее пальто. Сохраняя спокойствие, невозмутимость и трезвый ум, если можно сохранять трезвый ум после двух бутылок водки, мужчина нажал на звонок. – Кто там? – Раздался встревоженный голос Людмилы, которая ожидала увидеть мужа ещё три часа назад. Она не знала о причинах его долгого отсутствия и не понимала, почему Новосельцев не воспользовался собственным ключом, устраивая представление перед соседями. – Это мы! – Радостно протянул Новосельцев, когда перед ним отворилась дверь. Ему не нужно было говорить для того, что жена догадалась о состоянии супруга. Прислонившись к дверному проему, Новосельцев нашел новую точку опоры и улыбнулся жене. – Лю-лю-люда! – Людмила Прокофьевна, можно пройти? Держать тяжело. – Невнятно пробормотал Самохвалов, когда директор отошла в сторону. Мужчины выглядели одинаковы уставшими, но чересчур довольными, что нельзя было сказать о женщине. – Говорите тише, дети спят. – Новосельцева отправила детей спать два часа назад, но бурная деятельность, развернувшаяся в коридоре, мгновенно заинтересовала сонных мальчишек. Вова с Сережей осторожно приоткрыли дверь из своей комнаты и начали подсматривать за взрослыми. – Толя, я доставил тебя до двери, как и обещал. На этом разрешите откланяться. – Самохвалов поклонился перед директором. – Юрий Григорьевич, – остановила его женщина, – вы доберетесь до дома в таком состоянии? Может быть, для вас вызвать такси? – Обижаете! Я трезв как стеклышко. – По последних словах он непроизвольно икнул, прикрывая рот рукой. Кристально честный человек, ничего не скажешь. – Заметно, я Вам скажу. – До свидания, Людмила Прокофьевна. – С этими словами мужчина вышел из квартиры. – Спасибо! До понедельника! – Женщина закрыла входную дверь за сотрудником и обратила строгий взгляд на супруга. Новосельцев раскачивался из стороны в сторону, с трудом удерживая вертикальное положение. – Ты злишься? – Анатолий наклонился к супруге и тихо прошептал вопрос. Его утомленный взгляд растопил её сердце, делая не возможной обиду. – Я думаю, тебе стоит волноваться не только обо мне. Весь подъезд теперь осведомлен о твоём поведении. – Новосельцева хотела отчитать мужа за недостойное поведение, но лучше она расскажет ему обо всем завтра, когда у мужчины будет болеть голова. Месть – блюдо, которое следует подавать холодным. – Прошу прощения. – Оправдываться не было смысла, Людмила была права. Покорение Эвереста в виде лестничных пролетов панельного дома вызвало жуткий интерес у соседей с первого по четвертый этаж, а начинающие альпинисты под высоким градусом, отличались клоунской неуклюжестью и несгибаемой волей к победе. – Где ты встретил Самохвалова? – Он меня подобрал на улице и предложил подвести до дома. – В одиннадцать часов вечера? – Не веря в происходящее, поинтересовалась женщина. – Уже одиннадцать?! Как время быстро летит. – Удивлению мужчины не было предела. Даже часы, подаренные супругой на Новый год, не поддержали владельца в попытке оправдать столько позднее возвращение. – Нет, мы встретились около шести, а потом заехали выпить по рюмочке. – Неужели только по рюмочке?! – Что-то мне не хорошо. – Новосельцев сделал шаг в сторону туалета, но засомневался, что это была удачная идея. Диван в комнате был ближе и приятнее, чем холодный кафель. На секунду прикрыв глаза, мужчина успокоил зрение, чтобы перед глазами не прыгал коридор. – Злоупотребление алкогольными напитками вредит вашему здоровью. – Людмила помогла мужу пройти в комнату и сесть на диван. В последний раз, когда Новосельцева видела его в таком состоянии, Анатолий декламировал стихи, рассказывал про грибы и сыпал оскорблениями в её адрес. Интересно, сегодня у Новосельцева будет та же программа, или репертуар претерпит изменения? – Жди здесь. – Походя мимо комнаты мальчиков, она плотнее прикрыла дверь, чтобы не разбудить детей. Потеряв возможность обзора, дети обреченно вздохнули и направились по кроватям. Когда женщина вернулась в комнату, Анатолий уже откинулся назад и пребывал в блаженстве от того, что оказался дома. – Что это? – Мужчина внимательно посмотрел на стакан, который принесла ему жена, не решаясь пить содержимое. – Вода. – Она пожала плечами, присаживаясь рядом с ним. – Юра тоже так говорил, но у воды был странный вкус. – Пей без разговоров! – Новосельцева подключила стальные нотки в голосе, чтобы не оставить супругу шанса на отступление. – Сегодня был сложный день, ты и представить себе не можешь! – Прежне чем поставить стакан на пол, мужчина полностью его осушил и придвинулся ближе к жене, укладывая голову на её плечо. Она провела рукой по его волосам, чтобы успокоить нервы и выразить то, что безумно рада его возвращению, пусть и в сопровождении Самохвалова. – Отчего же. – Усмехнулась женщина столько однозначной оценке. Сложный день был не только у Новосельцева, но и у Людмилы. Забрав Сережу из детского сада, она накормила детей ужином, проверила сочинение у Вовы и прибралась в квартире. Не учитывая рабочий день, продолжительность которого с каждым днем сложнее и сложнее выдерживать как морально, так и физически. – Мне было очень плохо, я проиграл суд и не хотел идти домой. – Печально признался Новосельцев. – Завтра обо всем поговорим, а сейчас тебе нужно поспать. – Успокаивая мужчину, Людмила поцеловала его в лоб. Она почувствовала, как её тон стал мягким, покровительственным, заботливым, Людмила говорила с мужем как с ребенком, чтобы поддержать его и подарить уверенность в том, что всё будет хорошо. – Пожалуй. – Толя. – Людмила встала и сделала попытку снять с мужа верхнюю одежду. – Тебе придется мне помочь, я одна не справлюсь. – Новосельцев самостоятельно стянул с себя пальто, пиджак и брюки, но запутался в галстуке, который никак не хотел развязываться. Один конец постоянно мешался, а другой только сильнее затягивал узел. Одним движением Людмила перехватила галстук, потянула его вверх, и тот сам развязался. Ловкость рук и никакого мошенничества. – Доброй ночи, Люда. – Мужчина закутался в одеяло, укладывая голову на подушку. В сонном состоянии Анатолий выглядел совершенно очаровательно, его глаза были прикрыты, а губы расплылись в сладкой улыбке. – Доброй ночи. – Женщина выключила свет и легла рядом с мужем.