Кацусиро молчал.
Он только что произнёс целую речь, полную восхищения — но самурай встретил его остриём выставленного клинка.
Боязно, жутко.
От взгляда алых глаз мурашки шли по телу.
— Господин Кюдзо, прошу! — Кацусиро почтительно поклонился. — Научите меня сражаться! Я хочу стать достойным воином, поэтому…
— Ты потерял рассудок?
Голос самурая — холодный, бесстрастный, как металл. Кюдзо смотрел прямо, жёстко.
Не воспринимает всерьёз.
Кацусиро сглотнул.
— Нет, я… Нет, — он поднял голову. — Я считаю вас великим самураем, и прошу…
— Проси кого-нибудь ещё.
— Господин, я…
— Завтра нас ждёт бой, — Кюдзо оставался непреклонным. — Иди отдыхать. И дай отдохнуть мне.
— Я не устал.
Кацусиро сжал губы.
В горле стояла горечь обиды.
Не стоило надеяться, что гордый самурай согласится на его просьбу. Глупо и наивно.
— Я просто хотел, чтобы вы знали — я считаю вас умелым воином. И уважаю, как человека. Прошу, извините меня за беспокойство.
Кацусиро собирался уходить, когда услышал за спиной тихий голос.
— Стой.
Кацусиро обернулся.
Кюдзо нехотя поднялся с земли.
Обнажил катану — только одну, вторая осталась в ножнах.
— Бой на мечах. У тебя — один. Нечестно будет биться с тобой двумя.
— Господин Кюдзо, я… — Кацусиро широко улыбнулся. — Спасибо вам! — он вновь поклонился.
— Доставай меч. Ты — нападаешь. Я — уклоняюсь. Понял?
— Понял!
Кацусиро вынул катану из ножен, внимательно посмотрел на старшего самурая. Кюдзо был спокоен, даже расслаблен.
Но это — обман.
Он выжидал. Знал, что противник слаб и предсказуем. Но — готов сразиться.
— Ай-я!
Кацусиро громко закричал и кинулся вперёд. На миг он заметил усмешку на губах Кюдзо.
Шаг влево — самурай легко увернулся.
Кацусиро пошатнулся, чуть не влетев в дерево.
— Ещё раз, — голос Кюдзо не дрогнул.
Кацусиро отдышался и снова бросился в атаку.
Шаг вправо.
Кюдзо пропустил неловкого мальчика перед собой. Кацусиро не смог удержаться на ногах и упал. Ладони упёрлись в каменистую землю.
Больно.
— Завтра тебе нелегко придется, — заметил Кюдзо.
— Я справлюсь.
Ещё одна попытка — и снова провал.
Ещё.
Ещё один.
Кюдзо уворачивался от тяжёлых ударов, кружась и танцуя, ни разу не атаковав. Это было легко — мальчик не следил за движениями, полагаясь только на меч, а не на скорость и реакцию.
Нужно выбить из него эту привычку.
— Смотри за врагом, а не по сторонам, — сказал он и быстрым движением вышиб катану из рук опешившего Кацусиро. — Поднимай и дерись.
Мальчик насупился, как загнанный в угол дикий зверёк. Взял меч — он показался тяжелее, чем был — и посмотрел на Кюдзо, расценивая свои шансы.
«Смотри за врагом».
Кацусиро видел — Кюдзо быстр, очень быстр. Он атаковал только потому, что захотел — а не для защиты. Его просто так не пробить. Нужно постараться хотя бы не упасть.
Кацусиро внимательно наблюдал за старшим самураем. Он увидел, как нога Кюдзо сдвинулась влево, и ударил в этом направлении.
Кюдзо вновь уклонился, но мальчик устоял на ногах, продолжая крепко держать катану.
— Лучше, — кивнул Кюдзо.
Сделал выпад — Кацусиро неловко, но уклонился.
Самурай улыбнулся.
«Лучше».
— Почему ты хочешь стать самураем?
— Я?..
Кацусиро хотел ответить — но слова застыли в горле. Пришлось пересилить себя.
— Потому что я хочу защищать слабых.
— Это не ответ.
Кюдзо резко взмахнул катаной — лезвие блеснуло в лучах догорающего солнца. Кацусиро кое-как уклонился — грузно и тяжело.
— Будешь так двигаться, никогда не научишься.
Кацусиро послушно кивнул.
Выпрямился и выставил катану вперёд.
***
— Кажется, у тебя конкурент, — усмехнулся Ситиродзи.
Камбей потёр подбородок и задумчиво посмотрел на учебный поединок.
— Вот уж не знал, что Кюдзо подался в наставники, — светловолосый самурай почесал затылок. — Может, на него работа с крестьянами так повлияла? Учить стрелять из лука тех, кто окромя серпа в руках ничего не держал — то ещё занятие.
Камбей молчал, наблюдая за отчаянными попытками Кацусиро пробить защиту опытного воина.
Кюдзо играл с ним, как кошка с мышкой. Двигался ловко, изящно — полная противоположность широким и тяжёлым атакам мальчика. Но сейчас Кацусиро выглядел куда лучше, хоть и по-прежнему оставался неопытным.
Обычно он думал, что крики и размахивание катаной во все стороны пугали врагов.
Камбей устало выдохнул.
— Надеюсь, Кацусиро найдёт желаемое. Иначе — всё бесполезно.
— А вы, как всегда, говорите загадками, — Ситиродзи расставил руки по бокам. — Пусть мальчик тренируется. По крайней мере, он занят делом, а не бесполезно шатается по деревне. Всяко толку больше перед завтрашним боем. Эх, сейчас бы саке!
Ситиродзи разомнул спину и отправился вниз по холму, напевая под нос шутливую песенку.
Камбей наблюдал за учебным поединком, пока солнце совсем не село.
Потом — ушёл.
***
— Достаточно.
Кюдзо убрал катану в ножны.
Посмотрел на запыхавшегося мальчика и произнёс:
— Ты всегда должен знать, как атаковать. У каждого врага — своё слабое место. Ты не победишь, если будешь считать всех одинаковыми, — Кюдзо сощурил глаза. — Нужно уметь вести бой. Быть быстрее, чем они. Думать быстрее. Только так — ты выживешь.
— Благодарю вас за урок, — Кацусиро уважительно поклонился.
— Не стоит.
Кюдзо сел, прислонившись к дереву — точно так же, когда его побеспокоил мальчик.
Кацусиро не спешил убирать меч. Он всматривался в лезвие, пытаясь разглядеть кроме собственного отражения что-то ещё. Когда-то от одного старого самурая он услышал, что все опытные бойцы могут видеть пятна крови павших врагов на совершенно чистом клинке.
Меч Кацусиро, хоть и унёс жизни нескольких бандитов, всё ещё оставался невинным — как сам мальчик.
— Господин Кюдзо, вы спрашивали меня, почему я хочу стать самураем, — сказал Кацусиро. — А почему вы им стали?
— Потому что у меня не было выбора.
Короткая фраза — строгая, жёсткая.
Как сам Кюдзо.
Кацусиро нахмурился.
— Это не ответ!
— Не ответил ты. Я — ответил.
— Почему вы такой упрямый?
— Тебе кажется.
Кюдзо закрыл глаза.
Он понимал шумного мальчишку, его чувства и эмоции. Мальчишка не понимал его.
Две противоположности.
Но Кацусиро, юный и наивный, был для него кем-то из ушедшей юности. Кем-то, кто был жив и точно так же верил своим силам — и товарищу по клинку.
— Иди. Завтра сражение, — Кюдзо чуть помолчал. — Не забудь, что вынес сегодня.
— Не забуду. И, — Кацусиро сложил ладони в жесте благодарности, — спасибо вам.
Кюдзо не ответил.
***
По дороге в деревню Кацусиро остановился и посмотрел в тёмное небо. Холодный ветерок бил в лицо, пробирался под одежду, заставляя мёрзнуть.
Кацусиро поёжился.
Воздух был свежим — такой бывает только перед дождём. Издалека доносились разговоры крестьян — пытались успокаивать себя в ожидании сражения. К человеческим голосам примешивался механический голос Кикутиё, громкий и весёлый.
Кацусиро улыбнулся.
Катана на поясе перестала казаться тяжёлой.
Завтра он примет бой.
