Заглядывая во тьму сердец

Снова потребовалась подзарядка. К счастью, Ангела разработала более совершенный элемент питания, который держал заряд куда дольше, чем прежний. Костюм всегда должен быть идеально работоспособен, других вариантов быть не может. Она помнила тот день, когда раскрылся её маленький, но в то же время ужасный секрет. То, о чём она никогда и никому не планировала рассказывать, ведь перекладывать свои проблемы на чужие плечи было не в её духе. Времена и так были непростые, а после развала Overwatch стали куда сложнее. Но она вернулась по зову Уинстона, хотя старалась забыть прошлые события как страшный сон. Клялась себе, что после того, что случилось с Габриэлем, она больше никогда не переступит черту. Так нельзя. Это неправильно, и лучший способ забыть всё — отречься от прошлого, связанного с Overwatch. Не получилось. Однако в итоге она здесь, прямо сейчас на оперативной базе организации, которой больше не существует для всего мира. Тем не менее, старая команда снова в сборе. По крайней мере те, кто откликнулся, и те, кто выжил. Джек вернулся, но не решился возглавлять те остатки, которые можно было назвать Overwatch. Вместо него за штурвал командования цепко взялся Уинстон, и никто не был против. Вернулась и Ана, как же долго её не было… все думали, что она погибла от рук бесчувственного снайпера. Но нет, она жива! Скрывалась, но время не пощадило её, как и всех остальных, ибо лекарства от старости не существовало; хотя были способы значительно отсрочить неизбежное, в чём преуспела Ангела, практически не меняясь с годами благодаря своему бионическому костюму. Ангеле казалось, что только Лена Окстон была рада вернуться и взяться за старое: противостоять Когтю и иным, совершенно новым врагам, вышедшим из тени после разгрома Overwatch. Ангелу всегда восхищал позитивный настрой Трейсер, то, как она не унывала в любой ситуации. Мей тоже вернулась. Она тоже не изменилась за всё это время, а всё потому, что пробыла в криостазисе на научной станции. Циглер сожалела и очень переживала о том, что вся команда Мей погибла в результате несчастного случая прямо в своих криокапсулах, не приходя в сознание. В команду многие вернулись, появились даже и новенькие, как Фара и Бригитта. Ангела так бы и размышляла об старых и новых друзьях, пока её нейроинтерфейс не вывел перед глазами сообщение об низком заряде энергии бионического костюма. Вздохнув, Циглер аккуратно извлекла старый источник энергии из небольшой капсулы, которая компактно и незаметно расположилась справа у неё на поясе. Она держала элемент питания двумя пальцами, покрутила, осматривая его форму, имеющую толстую прямоугольную пластину. Элемент был полностью исправен, но держал заряд всего трое суток, а с активацией крыльев или использованием кадуцея вовсе мог разрядиться за полтора дня. Были и запасные, но носить их постоянно с собой было не самым приятным занятием, ибо элементы были хоть и компактны, но увесисты. Новый же элемент был способен продержаться без подзарядки не менее пяти дней. Точно девушка сказать не могла, ведь истина открывается опытным путём, а не теорией. Тем не менее, у неё было всего двадцать минут на то, чтобы поменять источник питания, иначе… она не хотела думать о том, что могло бы произойти. К счастью, замена требовала не более минуты, поэтому отложив старый элемент, Ангела аккуратно установила новый, после чего её нейроинтерфейс передал в сетчатки глаз информацию о том, что энергия теперь снова на оптимальном уровне. Однако доктору Циглер надоела такая жизнь. Да, она получила небывалые способности к регенерации организма. Получила нечто, похожее на бессмертие, ибо старость ей не грозила в привычном для всех виде. Да и открыла технологию, которую действительно можно назвать чудом: быстрое лечение друзей с помощью кадуцея. Но никто изначально не знал, что это всё было всего лишь побочными явлениями, за которыми стояли истинные причины. Её прекрасные дары для неё были и «прекрасным» проклятием. Ещё в детстве, когда омники вели войну с людьми, она видела ужасы, о которых было страшно говорить, но суть их была одна — гибель всех, кто её окружал. Самым большим ударом была гибель родителей… Ангела не раз была в эпицентре той или иной битвы, помогая раненым, причём она никого не разделяла на «эти хорошие», а «эти враги». Она старалась помогать всем, кто нуждался помощи, даже если была угроза собственной жизни. Она понимала, что не была способна победить ту боль и ужасы, которые сеяли не только Коготь, но и другие преступные организации. Девушка всего лишь старалась спасти тех, кто пострадал в бесконечной мясорубке сторон, словно заботливая мама, помогающая детям, которые поругались. Ангела была на стороне Overwatch, разделяла его идеи, ибо они были схожи с её собственными. По крайней мере, организация не пыталась захватить власть в мире и не стремилась к геноциду. Цели организации действительно были правильны в её понимании: защита людей как от других людей, так и от агрессивных омников, чьё восстание было подавлено, но навсегда ли? В самом начале её пути случилось нечто непоправимое. Несмотря на свою отличную память, Ангела мало что помнила о том дне, но он перевернул всю её жизнь, вынудив буквально начать выживать. Она никому об этом не рассказывала, но недавно Уинстон, изучая её работы, всё понял. Он сам был учёным, причём весьма талантливым, поэтому разобраться даже в сложных проектах Циглер ему не составило большого труда. Раньше, по её личной просьбе, Джек закрыл доступ к её наработкам, но после развала Overwatch Уинстон стал лидером и получил доступ ко всем файлам Overwatch. Он понял, что её костюм «Валькирия» был не просто защитной бионической технологией для поля боя. Этот костюм поддерживал в девушке жизнь. Ещё до прихода в Overwatch Ангела побывала во многих горячих точках, но однажды она, расправив золотистые крылья, ринулась в горящий склад химикатов, которые омники использовали на заводах по производству боевых омников. Сенсоры её костюма уловили, что на складе находился один живой человек, который рисковал погибнуть в пожаре. Что он там делал — она не знала, но не могла оставить его умирать. Склад представлял собой большое здание, примерно с пятиэтажный дом, и длинной около ста метров. Удивительно, но склад горел не в результате войны, а местные ополченцы добрались до него и попыталась сжечь. Как на нём оказался тот мужчина? Девушка не знала, но всеми силами старалась ему помочь, бродя по складу и отслеживая на наручном дисплее местоположение пострадавшего. Тогда у неё ещё был первый костюм и назывался… просто костюм, ведь к нему доктор Циглер так и относилась. Униформа полевого врача, помогающая выживать в экстремальных условиях, но не защищающая от пуль. Костюм уже в то время мог лечить небольшие раны, как и Кадуцей, но эффект был очень слабый. Тем не менее достаточный, чтобы вывести тяжело раненых в стабильное состояние для дальнейшего получения медицинской помощи. Крылья тогда не могли работать долго. Энергии хватало, но после десяти-двадцати метров полёта требовалась перезарядка конденсатора на пятнадцать минут, технология всё-таки была экспериментальная. И вот, прилетев на склад, крылья сложились на перезарядку, и часть пути приходилось приделывать пешком между огромными и малыми бочками, ящиками. Маневрировать между стеллажами. Помещение склада быстро заполнял дым, хоть и источник возгорания был совершенно в другом конце склада. Девушка начинала задыхаться. Система отслеживания показывала лишь примерное расстояние до потерпевшего и то, что его пульс и давление были далеко не в норме. Система обнаружения раненых была довольно посредственна в плане точности, порой путая просто с возбуждённым человеком, например, сражающимся в пылу битвы. Особо сильные помехи добавляли животные и птицы своими биологическими сигналами, благо их не было на складе и почти не бывало в боевых конфликтах. У Ангелы были идеи того, как улучшить систему, но времени на реализацию постоянно не хватало. Её поиски увенчались успехом: она увидела лежащего мужчину, подбежала к нему и села рядом. Он был одет в чёрный дорогой плащ, да и вся одежда говорила о том, что он был весьма состоятельным человеком, не похожим на ополченца или грабителя. На вид ему было около сорока лет, лицо имело прямоугольную форму и выраженный подбородок. При нём не было опознавательных знаков организаций, да Ангела их и не искала, ей было всё равно преступник он или нет. Мужчина был жив, но пребывал в бессознательном состоянии, крови или иных видимых ран доктор не видел, благо на складе ещё работало освещение, хотя нарастающий дым это дело быстро исправлял. Доктор Циглер тогда носила медицинскую сумку по поясе с левой стороны. Только она начала поиск лекарств, как раздался взрыв где-то из другого конца склада. Он был настолько оглушающим, что девушка услышала писк в ушах, а голова закружилась, весь мир вокруг поплыл, как кофейная гуща, размешанная ложкой. Лишь по непрерывной вибрации, которая шла по полу, она поняла, что творилось что-то ужасное. Осмотревшись, она заметила, что многие стеллажи начали падать, а с них падали и вещи, причём весьма увесистые. Достаточно было одного ящика на голову, чтобы отправить любого на тот свет. Над Ангелой же стояли синие железные бочки, многие из которых так и норовили упасть вниз. И действительно, одна из бочек с грохотом упала совсем рядом с девушкой и пострадавшим. Её металлический корпус треснул, и из него начала вытекать синяя жидкость, которая быстро переходила в едкий синий пар, от которого Циглер начала кашлять и задыхаться. Она ощутила сильную резь в глазах и носу, по коже выступил настолько сильный зуд, что она пыталась чесаться даже сквозь костюм. В глазах помутнело, руки и ноги стали ватными, а дальше был туман, странные звуки, вспышки. Единственное, что она помнила — как пришла в себя довольно далеко от склада, который в тот момент был весь охвачен огнём. Ангела не могла вспомнить, как выбралась, да и помочь там было некому. Она лишь безмолвно наблюдала за тем, как горел склад, думая о том, выбрался ли тот незнакомец тоже или погиб в адском пламени. В тот день девушка ощутила сильную усталость до такой степени, что едва могла передвигаться. Зуда и рези больше не было. Сделав анализы в своей лаборатории, она поняла, что её иммунная система полностью отказала: была подавлена неизвестной инфекцией, которая медленно уничтожала её изнутри. Причём, к своему удивлению, иных заболеваний, свойственных отсутствию иммунной системы, она не наблюдала, ведь в таком состоянии её могла бы быстро убить даже обычная простуда. Инфекция была не заразна, но и не выводилась из организма, пропитав каждую клеточку тела. Ничего подобного доктор Циглер раньше не видела. Она не знала, как лечить то, что не понимала. Дабы выжить, девушка посвятила всё свободное время борьбе с инфекцией, и единственное, что ей удалось — восстановить иммунную систему, отправляющую инфекцию в некий анабиоз. Она разработала уникальную технологию регенерации на основе инфекции, которая непрерывно лечила её тело буквально от чего угодно: болезни, раны были ей больше не страшны. Но инфекция стала её частью, системе не удавалось её вывести, но влияние регенерации каким-то образом «отключало» смертельный недуг. А учитывая, что поражено было всё тело, девушке пришлось максимально облачиться в костюм, фактически оставив свободной лишь голову. Она не хотела носить каких-либо масок, и к своему счастью, ей удалось этого избежать. Костюм впоследствии был переделан в «Валькирию». Площади, покрываемой им, хватало на борьбу с инфекцией, тем самым позволяя жить дальше обычной, но уже другой жизнью. К счастью, девушке не приходилось носить костюм 24 часа в сутки, со временем у неё появился небольшой поясной модуль, но его эффекта хватало всего на несколько часов. Золотые часы, когда её тело могло отдохнуть, и когда можно было поспать или принять душ. Без всех приборов девушка могла продержаться около двадцати минут, после которых инфекция пробуждалась и вновь отключала иммунную систему, стремительно тянув весь организм к гибели, пожирая её жизненную силу. Понимая, что бионический костюм станет постоянной частью её жизни, она разработала его для себя максимально комфортным. А также внедрила нейроинтерфейс, благодаря которому её мозг и компьютер костюма стали единым целым, тем самым контролируя показатели своего здоровья, здоровья окружающих и состояние костюма. Костюм подключался через множество имплантов по всему телу, к чему девушка привыкала долго, а информацию компьютера выводилась в сетчатки глаз, создавая иллюзию пространственного объёмного экрана. Ангела не хотела кому-либо рассказывать свой секрет. Одной из причин была именно та инфекция. Как она выяснила уже работая в Overwatch, это была неизвестная разновидность вируса с нетипичным строением, неспособная выживать вне тела носителя или в чужом организме. Ангела предположила, что в синих бочках находился некий химикат, который просочился в её кровь. Она впоследствии возвращалась на тот склад, но ни бочек, ни химиката там не было. Ни единого следа. Доктор опасалась, что данный вирус могут использовать как биологическое оружие, и не хотела этого допустить. Видя постоянно боль, страдания и богатую фантазию людей на способы убить друг друга, она поняла, что новый вирус может стать кладом для любой из сторон. И кто бы ни забрал бочки со склада, вероятно, он не понял, какой опасный секрет они в себе хранят — биологическое оружие, которое способно направленно уничтожать только тех, кого захочет убрать владелец. И противоядия от него не было. Она была не способна разобраться в нём, но была уверена, что есть те, кто смогли бы понять его природу, возможно даже излечить. Но риск был слишком высок, ибо Циглер думала не только себе, а обо всех вокруг. Она не доверяла даже Overwatch, и была рада, что Джек скрыл её разработки, обосновав важность и уникальность её проектов в плане лечения и имплантов. Ведь ещё бы, её кадуцей был способен чуть ли не с того света вытянуть практически любого раненого. Бастион был боевым омником, возможно он мог что-то знать о тех бочках, ведь они поставлялись на завод, где его собрали. Однако раскрываться ему она не хотела, как и ворошить прошлое в кровавых глубинах памяти бывшего робота-убийцы. Уинстон всё узнал. Ему и раньше было интересно, почему Ангела постоянно ходила в костюме даже в свободное время и крайне редко была без него. Он понял, что «Валькирия» обладала мощнейшим эффектом регенерации, направленной на носителя. Причём, в силу мощности, это направленное излучение костюма было рискованно для любого другого здорового человека, вызывая неконтролируемый рост опухолей, что было смертельно опасным. И оно в разы превышало ту энергию, которая использовалась в кадуцее. Но было не опасным для того, кто умирал и нуждался в постоянном излучении для поддержания жизни. Для того, кто не может излечиться. Поэтому костюм больше никто не мог носить, кроме Ангелы. У него было слишком много вопросов, и он всегда умел задавать их правильно, так что доктору Циглер пришлось ему всё рассказать. Девушка ожидала осуждения за то, что скрыла столь опасный вирус. Но Уинстон внимательно её выслушал. Он ничего не сказал ей в тот момент, а лишь встал и обнял. Ангела навсегда запомнила то, какой он был тёплый и удивительно нежный, несмотря на свой крупный размер. Она была так рада поделиться этой тайной, что не сдержала своих слёз. Уинстон сохранил её тайну, а файлы вновь засекретил. Умный учёный не пытался придумывать применению вирусу, а предложил Ангеле свою помощь в его изучении, но та отказалась — уже не из-за недоверия, а ради его же безопасности. В тот день он стал для неё настоящим другом.