Ало-рыжее недоразумение

Прошла неделя с того момента, как Наруто, разозлившись и обидевшись, покинул подсознание. Связь между нами ослабла, и я больше не могла смотреть его глазами и комментировать его действия, передавая мысли. До меня изредка доходили эмоции Наруто и несколько раз крики в его сторону. Кажется, он опять что-то натворил. Я так привыкла за эти четыре года к его обществу, что сейчас мне было куда хуже, чем в первые месяцы своего заточения. Это как дать луч надежды умирающему, а потом самим же и добить его. Мне было тяжело. Водичка, обычно ластившаяся ко мне, вела себя более чем странно. Иногда она застывала и, то ли покрывалась корочкой льда, то ли еще что-то, а в следующую секунду могла лихорадочно метаться туда-сюда, приводя меня в ступор своими действиями. А еще эти чертовы воспоминания. Память возвращалась ко мне, но эта память была чужой, и я до ужаса боялась возвращения ее хозяина. Сейчас шел крайне интересный момент. Битва между Хаширамой Сэнджу и Мадарой Учиха. Это было... ну, как сказать? О, это было невероятно, восхитительно, до смерти опасно и красиво. Да, именно так. Сражение между шиноби такого уровня завораживало по-настоящему. Я чувствовала себя песчинкой в памяти лиса, который наблюдал за боем, подчиненный шаринганом Мадары. Как я поняла - Лис находился в мире демонов, куда людям путь заказан. Небо там было низким и по нему неторопливо плыли кроваво-красные облака. Желтое огромное солнце осушало обагренную кровью тысячи екай землю. Девятихвостый был Богом и Демоном в этом месте. Не было никого, кто был выше него по силе, уму и характеру. Да, Лис обладал поистине демонским характером. Благодаря этим снам, я узнала целую кучу нового и, вот странно, запоминала все. До мельчайших подробностей. Память была чужой, но я словно БЫЛА там. Это Я жила в мире демонов, это Я уничтожала поселения людей, это Я под действием гипноза Мангеке Шарингана нападала на Первого Хокаге. Это МЕНЯ заточила в своем собственном теле жена главы клана Сэнджу, Мито Узумаки... Порой я не могла отличить реальность от этих снов. Они поглощали меня, забирая мою сущность, разбирая мою личность на кусочки и заменяя их кусочками самого Кьюби. Тысячелетия после разделения Рикудо Сеннином Десятихвостого на девять биджу не прошли даром для сильнейшего из них. Кьюби заскучал. И это было куда хуже его ненависти. Наверно, именно моя воля к жизни не давала личности Кьюби одержать верх надо мной. Иногда я впадала в такую ярость, что, казалось, стены сознания Наруто рушились от одного моего взгляда. В такие минуты я тихо молила, чтобы этот блондин не вздумал заявиться сюда. Он был слишком маленьким и хрупким для такой меня. Я больше не могла. Я не хотела такой нечеловеческой мощи, она пугала. Я боялась самой себя и, боюсь, скоро сдерживаться станет некому. Мне нужно было выбраться отсюда и желательно без балласта в виде девяти рыжих хвостов и этой ужасающей силы. Я хочу стать человеком, пусть слабым, пусть уязвимым, но жить так - выше моих сил. На-ру-то... Приди... Приди и спаси меня, мой милый джинчурики... На-ру-то... Мальчик мой... Мой голубоглазый ангел... Вытащи меня отсюда. *** Эта неделя, проведенная без привычного ехидного голоса в голове, прошла как во сне. Наруто как будто снова вернулся в те полгода после первого посещения клетки. Было... странно. А еще. Саске стал с ним здороваться. Наруто как обычно залетал в класс Академии, своими криками привлекая к себе внимания. А когда проходил мимо парты Учихи, незаметно кивал ему. И получал кивок в ответ. Легкий, почти незаметный, но Тсуна давно научила его обращать внимания на мелочи. Да и вообще, эта наглая рыжая морда, оказывается, занимала огромное количество времени. Она была везде. В мыслях, дома, на уроках, на улице. Эта лисица стала кем-то вроде сварливой старшей сестры, вечно задирающей своего братишку, но безмерно любящего его. Забота Тсуны чувствовалась везде. В постиранных им же самим под предводительством лисы вещах, в педантично убранной квартире, так как привычка, приобретенная четыре года назад, косвенно из-за нее же, никуда не делась, в улыбках учителей, которые медленно начинали видеть в Наруто не просто носителя монстра и настоящего хулигана, а ребенка, умного, непосредственного и жизнерадостного. Тсуна обучила ему всему, что он умеет сейчас. Она заставила его учиться, в своей обычной прямолинейной манере заявив о полной бездарности Наруто. Она будила его по утрам, чтобы он успел сделать зарядку, легкую пробежку, позавтракать и не опоздать в Академию. Тсуна действительно была дорога ему, и то недоверие и постоянное ожидание подвоха стерлось и оставило лишь легкий флер настороженности. И сейчас на душе было гадко. Ведь Тсуна была права, когда говорила ему те слова. Никто из его одноклассников на самом деле ничего о нем самом не знают. И жители деревни тоже не знают. Они видят лишь одну сторону его души, дорисовывая остальные детали сами. Сверстники не знают, что он сирота. Не знают, почему он вечно смеется и старается не грустить. Они, как и жители, не знают, сколько страданий он перенес в детстве, лишенный родительского тепла. И он тоже ничего о них не знает. Тогда, кто хуже? Они, отталкиваемые им же своим шумным характером, или он, не пытающийся понять их самих? Было тяжело. Перестраивать свои принципы, заменяя их в корне противоположенными. Свои взгляды, свои привычки. Но он сделал это. Полопавшиеся сосуды в глазах, черные мешки под ними, хронический недосып и подрагивающие пальцы. Это было трудно, но ночи, проведенные в поисках самого себя, не прошли даром. На мир теперь смотрели совсем другие глаза. Совсем другой Наруто улыбался ему. Совсем другие мысли посещали белобрысую голову. И самое главное. Наруто признал, что ужас всего мира шиноби уже в его сердце. И, если понадобиться, он будет защищать частичку своей души. Своего первого друга, своего первого учителя, свою единственную родную душу. - Тсуна... Тсуна, я бы хотел поговорить... Наруто мялся. Ему было стыдно за самого себя и свою несдержанность. Больше всего на свете он боялся быть отвергнутым. Так ничего и не сказав. - Ты слышишь меня? Тсуна, пожалуйста!.. Я знаю, что поступил ужасно, но пусти меня! Тсуна, Тсуна?! Тсуна не отвечала. По каналу мыслесвязи шел только легкий холодок. Наруто не чувствовал ее. Мальчик быстро залез в свое подсознание, решив, что, если что, извинится за свое вторжение. Ну, только после того, как поговорит. Коридоры, трубы на потолках, вода, капающая с них на пол. Тут было прохладно, как, впрочем, и всегда. Наруто задумался о том, каково ей в этом жутком месте, в такой давящей атмосфере. Надо бы сменить интерьер. Мальчик свернул в коридор, ведущий его в зал с клеткой. Настроение приподнялось. Скоро он вновь увидит свою рыжую нахалку. Наруто быстро вошел в зал и стремительно подошел к клетке. Внутри было темно, но он знал - она там, наверно, просто спит. Мальчик усмехнулся, больше всего на свете, после его подкалывания, Лисица любила дрыхнуть, задрав кверху лапы. Прям как Шикамару, вечно ноющий свое: "Мендоксе-е-е*". - Тсуна! Эй, Тсуна, ты где-е?! Просыпайся давай, я хочу поговорить! Тсуна-а-а! Эй, рыжая нахал... Наруто присмотрелся. Хм... что-то не так. Тсуна обычно громко материла его и посылала далеко-далеко. А затем с шумом и грохотом переворачивалась на другой бок. Так... тихо. - Тсуна? Тсуна, прости меня, пожалуйста! Я хотел сказать... Я хочу сказать, что... Что я больше никогда не буду кричать на тебя! Тсуна, ты мне как сестра! Тсуна... Эй, ты, чудище девятихвостое! - запсиховал долгим молчанием Наруто. И тут. Полыхнуло таким жаром, что из глаз Наруто потекли слезы. Демоническая ки растеклась по помещению. А в кромешной тьме раскрылись два кроваво-алых глаза. - На-ру-то... Ты пришел? На-ру-то... мальчик мой... Где же ты был? Почему?.. Морда огромной лисицы приблизилась к клетке. Наруто инстинктивно отошел на пару шагов назад. Ему было страшно. Страшно, впервые после знакомства с Кьюби. - Почему ты оставил меня?! * Мендоксе - "проблематично", на яп.