***
Тони услышал о своем диагнозе спустя неделю пребывания в больнице. Первые несколько дней он старательно избегал встреч со всеми, отлёживаясь и приходя в себя. Он не хотел никого видеть, о чём и сообщил Пеппер по телефону, упросив держать всех подальше от его палаты. Да, больницы Старк не любил, но на тот момент это место было единственным, где можно было как следует подумать и разложить всё по полочкам в своей голове. Ещё спустя неделю он выслушивал неутешительные наставления от своего лечащего доктора, ловил на себе сочувствующие взгляды и с силой тёр виски, стараясь сосредоточиться на пульсирующей боли в голове, а не на том, что отныне его жизнь катится под откос. Рядом стояла Пеппер, крепко сжимая его плечо, даря молчаливую поддержку. Она вернулась. Как друг. Пожалуй, Тони большего и не может просить от неё. Не после всего того, что за эти годы произошло. Вот только… Теперь её присутствие приносило лишь ощущение тяжести в грудной клетке да непомерное чувство вины. — Какие-то лекарства? — тихо спросила она, шмыгнув носом. Тони не повернулся к ней. Он с некоторых пор не мог смотреть на неё. — Должно же быть хоть что-то! — Мне жаль, но прозопагнозия не лечится, — сокрушённо качал головой врач. — Мистер Старк получил черепно-мозговую травму. Чудо, что он вообще отделался так легко... Доктор замолчал, как и все присутствующие в его кабинете. Да, это действительно стоило считать невероятным везением. В пылу драки Тони не обратил никакого внимания на своё состояние, на многочисленные удары, на тот самый, решающий, который и лишил его шанса на нормальную жизнь. Пропустил, не заметил, поплатился за собственную беззаботность и самонадеянность. — Поскольку обычно лицо является самой индивидуальной особенностью и самым важным отличительным фактором в памяти, то вам будет очень тяжело в первое время. — Доктор продолжал, спокойно рассматривая своего пациента. — Я дам вам контакты хорошего психотерапевта, он поможет… — Не надо, — оборвал его Старк, прекратив наконец тереть виски и во все глаза уставившись на собеседника, — мне не нужен мозгоправ. Пеппер рядом только вздохнула, но промолчала. — Он необходим, — настаивал врач, неодобрительно качая головой, — у вас тяжелый случай. А он сможет научить отличать людей по другим особенностям, помимо лиц. Походка, движения, жесты, запахи… — Я не хочу, — пробормотал Тони, закрывая глаза и откидываясь на спинку стула. Пойти на терапию означало бы признать свою беспомощность, свою слабость перед болезнью, никчёмность. — Не буду настаивать, но, если решитесь, я передам контакты вашей помощнице… …Он не пошёл. Не смог пересилить себя, несмотря на ежедневный мозговой штурм от Пеппер — точнее, от женщины, которая вела себя и говорила, как его Пепс. Тони не понимал, как дальше быть, как вести себя с людьми, что окружали его, с теми немногочисленными друзьями, что у него еще остались. Мужчина, совершенно незнакомый Тони, каждое утро готовит ему завтрак. Встречает мягкой фразой «Доброе утро, мистер Старк, кофе готов», улыбается ему и усаживается с противоположной стороны стола. Он постоянно смотрит на него с какой-то уязвимой преданностью, старается быть рядом, поддерживает, как может. Вижен. Тони не может не слышать в его голосе Джарвиса, не может воспринимать его отдельно. И раньше-то было тяжело, а теперь и вовсе невыносимо. И поэтому отдаляется, перестаёт приходить на завтраки, игнорирует, когда Вижен обращается к нему, отмахивается от ненавязчивой заботы. Стыдно, но он не может иначе. Внутри дерёт, словно из самого сердца прорастают острые шипы, впиваясь в мягкие ткани, мешая дышать. Тони не выносит этого чувства. И злится, что каждый раз, когда заходит в гостиную или кухню, там его встречает незнакомый человек. С Питером и Роуди общается исключительно по телефону. Не хочет, чтобы и они стали ему неприятны, а такое неизменно произойдет, если он начнёт видеть в них посторонних. Сегодня один, завтра другой, и так постоянно, изо дня в день, неделя за неделей… …Пеппер меняет свои лица все чаще... Вот Старк сидит в своем кабинете, в Башне, напротив в кресле его помощница. С некоторых пор только так. Лицо у нее активное, подвижное и белое до невозможности. Смотреть на него не хочется. Он отворачивается и наблюдает за облаками на сером небе, а когда вновь переводит взгляд на Поттс, то на её месте сидит уже мулатка, с практически застывшими глазами и пухлыми губами. Вот Тони приезжает в компанию, на совет директоров, и его встречает какая-то женщина. Приветственно улыбается, подходит, но в груди словно взрывается огромный шар страха, и он резко подаётся назад, вскидывая перед собой руку. Незнакомка останавливается, ее милое личико искажает удивление, а затем осознание. Она называет своё имя, но расслабиться Тони не может. Теперь он понимает, что обречён шарахаться ото всех, кого должен узнавать. Отвернувшись, делает несколько глубоких вдохов-выдохов, поворачивается — новое лицо, новый человек, очередное изменение. И сердце падает куда-то вниз, утягивая в отчаяние. Такую частую смену выносить все труднее. Тони начинает чувствовать себя чужим, словно он гость везде, куда бы ни пришел. И больше никаких вечеринок, никаких интервью (слишком много вопросов, а ответов нет), никаких советов директоров (разве что раз в месяц, для порядка). Он запирается в своей лаборатории, погружается в работу, изводит себя до обмороков, и через месяц делает экзоскелет для Роуди. У него есть ещё один стимул не сдаваться — он должен вновь собрать команду, обелить их, ведь… Без друзей трудно. И да, с договором он облажался, готов исправиться и сделает для этого все необходимое. Тони копает компромат на Росса, собирает все необходимые данные и любую информацию, что может помочь вернуть беглых Мстителей. Хоть Пятница прекрасно справится и без его контроля, но это единственное, что удерживает пошатнувшуюся психику и несчастную протёкшую крышу на своем месте. Но пустота в груди ноет, не дает спать. И Тони убирает все зеркала из лаборатории и своей комнаты. В отражении всегда разные люди: они смотрят устало, вымученно, в глазах (иногда голубых, иногда зеленых, иногда — карих) плещется нехорошая усталость, и это сводит с ума. Он кричит на незнакомца, бьет кулаком в последнее оставшееся зеркало и шипит от резкой боли лопнувшей кожи. Смотрит на трещины, как в амальгаме проявляются сотни темноволосых мужчин с отросшей бородой, крупным носом и тонкими губами. Он прячет все фотографии — на них незнакомцы. Убирает подальше, чтобы не было искушения смотреть на прошлое, навсегда потерянное для него. И взгляд Пеппер становится слишком жалостливым, чтобы искать в себе дополнительные силы для борьбы ещё и с этим. Тони понимает — не выдерживает. Этого одиночества, что теперь преследует его по пятам; страха и необъяснимой тяги к саморазрушению; ощущения полной никчемности. Он теперь всегда будет один на один со своей болезнью, никто не сможет ему помочь, никто не предложит волшебную таблетку от излечения слепоты... Он навсегда такой. Жить с этим? Видимо, Тони пока еще не готов принять нового себя, не готов принять новых людей в своей жизни, не готов навсегда потерять то, что было дорого. Но выхода пока нет, и всё тяжелее становится просыпаться по утрам, всё реже появляется желание открывать глаза и вставать с постели. И он делает единственное, что ему оставалось — находит визитку психотерапевта, которую ему подсунула когда-то Пеппер. Он попробует. Пожалуй, если и это не даст результатов, тогда и правда останется лишь улететь на необитаемый остров и жить в полной изоляции… …В Башне тихо и пусто. Новости монотонно вещают о каком-то теракте, о группировке террористов, захвативших заложников, а перед глазами мелькают лишь обрывки былой жизни и счастливые лица тех, кого Тони обречён до конца жизни не узнавать. В груди в один момент разливается такое отчаяние, что он начинает задыхаться, хватаясь пальцами за рубашку. Делая глубокие вдохи-выдохи, ощущает, как по щекам текут слезы безысходности и отвращения к самому себе. Старк вдруг отчётливо понимает одну простую вещь: ему больше нет места здесь. Да и нигде в этом городе. Его вообще здесь больше нет. Нью-Йорк есть, стоит на месте, а вот его — Тони Старка — нет. Он потерялся, испарился, стёрся точно так же, как и лица всех близких людей. Тони понял, что он просто ослеп, лишился зрения, и всё для него кончено. Он теперь многого не сможет сделать. Не будет видеть улыбок на любимых лицах, потеряет знакомый огонёк в глазах, уйдут и все воспоминания. «Вы должны понять, Тони, что теперь для вас начинается новая жизнь. Вам придётся заново учиться ходить, не вздрагивая и не оборачиваясь каждую минуту. Вам придётся научиться видеть, понимаете?» В голове эхом отдаются слова психотерапевта — Джон, он просил называть его по имени — и паника совсем чуть-чуть отходит. Он вспоминает их сеансы, как тот показывал ему одинаковые камни, обучая отличать один от другого, смотреть на признаки и находить их в мелочах. Хотелось смеяться, хотелось закатить истерику, совершенно не подходящую взрослому мужчине. Отчаяние слишком глубоко проникло в него, и избавиться от этого ощущения сложно. «Смотрите внимательно, изучите этот камень», — Джон протягивает ему два оранжевых камня, очень похожих на янтарь, — «И этот. Они похожи? Нет, они абсолютно разные. Найдите отличие. Оно есть. Крохотное, незначительное для вас, но есть. И когда у вас это получится, тогда и сможете двигаться дальше». В груди снова сдавило, и с губ Тони сорвался долгий стон боли. А ведь можно было избежать этого. Ничего не случилось бы, не прилети он на ту базу. И кого винить, если не себя? Стив… Он больше не увидит его лица! От этой мысли стало еще хуже. Если с остальным Старк готов был смириться, даже с незнакомцем в зеркале, то потерять Капитана он оказался не готов. Голову прострелило осознание ужаса сложившейся ситуации и, вместе с тем, её иронии. Тогда, в Сибири, он же видеть не хотел Роджерса, а теперь его желание, пусть мелькнувшее всего на секунду, сбылось. «Я не хотел всего этого», — тихий голос, печаль в голубых глазах, едва заметная горькая улыбка, — «Мне нужно было… мне нужен был ты». Взгляд Тони вновь перемещается на монитор телевизора, и в ту же секунду он застывает, широко распахнув глаза. Там на весь экран показывают фото беглых преступников — но лишь одного он узнаёт. От удивления и шока, Старк забывает как дышать, впитывая такие знакомые до боли черты лица, которые он не надеялся больше увидеть. Среди прочих, на фото был Стив Роджерс.***
Тони медленно бредет вдоль обрыва по тропинке. Она должна привести его к цели, к человеку, единственному, кого он узнает. Это было… странно, удивительно… это сродни чуду, волшебству, магии, в которую гений никогда не верил, предпочитая всему находить рациональное объяснение. Но это… Возможно, и здесь есть своя логика. Все на самом деле до скучного легко и просто, и все же… и все же. » — Лишь одно лицо, Тони, может остаться неизменным. Одно из миллиарда… Все возможно. Наш мозг не изучен до конца, многие его процессы кажутся нам удивительными и загадочными, но именно сознание помогает помочь, разобраться. И сейчас оно что-то пытается сказать вам, донести какую-то истину. Если вы видите лицо, то задумайтесь — почему это он? Что для вас значит этот человек? Можно ведь даже и не подозревать о том, что кажется очевидным». И это оказался именно Стив. Почему он? Почему из всех его знакомых именно он? Не Пеппер, которая была рядом всегда и поддерживала в самые тяжелые времена. Не Роуди, лучший друг, за которого и в огонь, и в воду. Нет, а именно Стив-мать-его-Роджерс! Долбанный Капитан Америка, из-за которого в жизни Старка творится лютая херня с тех самых пор, как узнал его. Судьба та еще шутница, думает Тони, вытирая пот со лба и обходя особо большой валун, увязая в грязном песке, но упорно переставляя ноги. Короткая пожухлая трава скрипит, мелкая галька впивается в тонкую подошву ботинок, явно не предназначенных для прогулок по скалистой местности. Прохладный ветер продирает до костей, забирается своими ледяными пальцами за шиворот пиджака, сжимает горло, выдавливая уставшие хрипы. Хорошее место, чтобы спрятаться, устало думает Тони, останавливаясь на минуту, чтобы перевести дыхание. Он снова оглядывается, в который раз поражаясь унылости местного пейзажа — справа море, если это оно (Тони не может сейчас думать об этом), крутой обрыв, а слева поля, обрамленные дикими лесами. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Старку пришлось оставить мысль о полете в костюме Железного Человека (однако браслеты были всегда на нем), и добираться подручными средствами. Повезло, что на этом острове был аэропорт, а так же прокат автомобилей. Вот только машина не везде может проехать, поэтому последние несколько километров приходится топать на своих двоих. Небольшой островок, на севере которого расположился крохотный городок, где и осели пару дней назад бывшие Мстители. Тони чуть ли не каждый час запрашивал у Пятницы отчеты, желая знать, если вдруг изменится место пребывания друзей. А так уже, к слову бывало. Он только доберется до нужного города, как те уже исчезали из него, и приходилось вновь искать, бросаться по следу, словно преследователь какой. Хотя, в какой-то степени, так оно и было. Тони настолько загорелся идеей найти Стива, что его сейчас ничто и никто не мог остановить. Он бросил все в Нью-Йорке, предупредив только Пеппер о своем отъезде. Ему жизненно необходим единственный человек, которого он узнает. Рядом с ним он сможет вновь дышать без страха, как и раньше, как и до всей этой истории с договором, с расколом Мстителей, с дракой в бункере. Он должен с ним встретиться. Встретиться и с многочисленными вопросами, с откровенными разговорами, которые неизбежно будут, и с тем, что ему открылось, когда он смотрел в уставшее и окровавленное лицо капитана. Резко остановившись, Старк оборачивается и смотрит на серое пасмурное небо, вслушиваясь в шум волн, разбивающихся о скалы внизу. Только сейчас до него вдруг доходит — Стив будет не рад его видеть. Даже несмотря на его признание, на то, что он сказал ему тогда в бункере. Они плохо расстались, если можно так выразиться. Ладно, очень плохо, чертовски ужасно! Но ведь… они всегда были друзьями, хорошими друзьями, отличной и слаженной командой, отбросив многие противоречия и недопонимания. Они шли к чему-то… к чему-то особенному в отношениях. И, если бы не та драка, что оборвала связывающую их нить, то… Глубоко вздохнув, он закрывает глаза и делает еще один шаг вперед. Знает, что у него есть еще в запасе три-четыре, и не боится упасть. А ведь как было бы просто… еще немного, еще чуть-чуть, и он получит избавление. Вместе с ним уйдет и страх перед неизвестностью, ужас одиночества, голод по человеческому теплу. Но Тони знает, что никогда не сможет сделать этот самый решающий шаг. Не в его характере просто так сдаваться, иначе зачем он проделал весь этот путь сюда, на остров Мэн, чтобы трусливо покончить с собой? Нет! Он найдет Стива, будет держаться за него, будет смотреть в его лицо и надеяться, что сможет смириться со своей новой жизнью. Он приложит все силы, чтобы остаться до тех пор, пока… — Старк! Ты что, блядь, делаешь?! Резкий окрик заставляет вздрогнуть и быстро отойти от края обрыва. Голос знакомый, и Тони сосредотачивается на нем, выуживая из памяти, кому он может принадлежать? Не Стив. Сэм? Нет, он его слишком плохо знает. Скорее всего Клинт. Но не факт. Он быстро поворачивается, поднимает руки, активируя перчатки и направляет их в грудь стоящего мужчины. Господи, как же страшно смотреть! В животе все скручивает, к горлу подступает тошнота, но надо взять себя в руки, просто встретиться с ним взглядом — он испуганный, немного настороженный, но твердый. Как и ожидалось, совершенно незнакомый. Стоит в паре метров, напряженно разглядывая, словно приготовившись к резкому прыжку. Тони молчит, отмечая знакомые детали в образе этого человека — колчан за спиной, лук со стрелой в руках, сейчас направленный в землю. Да, это определенно Клинт, больше некому. Но вот… легкое, почти неуловимое движение за спиной, и Старк оказывается резко отброшен от обрыва в сторону. Споткнувшись, едва не падает, но его удерживают, схватив за руку и помогая восстановить равновесие. — Ты сюда приперся сводить счеты с жизнью, придурок?! — шипит женский голос, и Тони, не удержавшись, оборачивается. — Или добить решил?! Теперь перед ним стоит еще и женщина — короткие рыжие волосы, недовольный, но взволнованный взгляд, поджатые губы. Может ли он быть уверен, что перед ним Мстители? Хотя, кто еще? Его здесь никто не знает, да и эта манера речи… Тони тяжело дышит, продолжая рассматривать тех, кто сейчас стоит в нескольких шагах от него. Наташу он не видел — сколько? полгода? — давно, с тех пор она могла изменить цвет волос, отрастить их, или наоборот, постричься. Это не показатель. Перехватив поудобнее рюкзак, гений не сводит пристального взгляда с лица женщины. С Бартоном всегда Наташа, но мог ли он взять с собой на вылазку Ванду? — Не подходите! — шипит Старк, отступая еще на несколько шагов, поднимая руки перед собой, вновь активируя перчатки. Они не убьют его, он знает, однако их отношения уже не такие теплые, как были до Договора и до раскола. Кто ж знает, что у них в мозгах творится? Наверное считают его виновным во всех смертных грехах! — Ты головой ударился? — удивленно присвистывает мужчина, убирая лук за спину, складывая руки на груди и раздраженно фыркая. — Мы, конечно, очень хотим начистить тебе гениальное личико, но не до такой же степени! — Постой, Клинт, — одергивает его спутница, теперь уже более внимательно приглядываясь к гению. Ее взгляд проходится по его лицу, по всей фигуре, останавливается на напряженных руках. Медленно выдыхает и на секунду прикрывает глаза. — Старк, ты в порядке? — В полном, — немедленно откликается тот, но рук не опускает, продолжая держать их перед собой, словно щит. — А выглядишь не особо, — дергает плечом женщина, — зачем тогда ты здесь, если не доверяешь? Убери! — На всякий случай! — выдыхает Тони, практически убежденный, что ему ничего не грозит, и друзья не растерзают его в тот же миг. Если их еще можно так называть. Однако, он опускает свои руки, убирает перчатки и немного расслабляется. — Я здесь не для того, чтобы убивать кого-то или арестовывать. Мне нужно увидеть Стива. — Вот это притяжение! — вновь возвращает свой привычный тон Клинт, за что получает тычок по ребрам от Наташи и убийственный взгляд. — Ай! За что? Это обычная шутка. — Не то время, и не та ситуация, — холодно чеканит Романофф, поворачиваясь к Тони. — Ты уверен, что хочешь этого? Он еще никогда и ни в чем не был так уверен. И если они не поторопятся, то Тони точно с катушек слетит, общаясь с незнакомыми людьми. Мозг не воспринимает их так, как раньше, даже не смотря на голоса, на походку и другие черты. И на душе противно от самого себя, от невозможности принять этих людей. — Он послал тебе телефон и письмо, — говорит Наташа, ведя его по тропинке вверх холма. На горизонте, примерно в ста метрах от обрыва, где заканчивалась полоса леса, виднелась какая-то хижина. Наверное, решает Тони, именно там они и решили спрятаться. — Я ничего не получал, — качает Старк головой, не отрывая взгляда от приближающегося дома. — Через пару недель после нашего… отъезда, — запинается Наташа, что не ускользает от внимания гения. Тот не поворачивается к ней, но понимающе хмыкает. — Скоро вы сможете вернуться домой, — тихо говорит он, и чувствует, как на его плечо ложится чья-то рука, крепко сжимая. Даже не поднимая головы, он знает, кто это. — Да, Бартон, ты сможешь снова увидеть свою семью. — Что ты задумал? Очередную опасную авантюру? Тони тяжело вздыхает, закрывает глаза и слегка улыбается. Ему не хватало этих разговоров, он так скучал по ним, что сейчас почти забыл о том, что происходит в его жизни. Подняв голову, крупно вздрагивает и рефлекторно шарахается в сторону, прижимая руку к груди. Это вызывает недоумение у его спутников и даже легкий страх. Женщина (ее лицо снова изменилось) хмурится: — Ты определенно изменился, вот только не могу понять, в чем именно дело. — Голос ее звучит ровно, но в нем отчетливо сквозит волнение, и Тони ничего не остается, как только пожать плечами, вновь занимая себя разглядыванием серой гальки под ногами. Они с Наташей неплохо понимали друг друга, и их отношения были весьма приближены к дружеским. Но после драки в аэропорту и их разговора на базе многое изменилось. Через десять минут они уже подходили к домику у леса. Он оказался больше, чем думал Старк — двухэтажный, с крепкими дубовыми дверьми, такими же ставнями на окнах, с широкой терассой, на которой стоят два кресла-качалки и столик. Бревенчатый, мощный, из трубы на крыше валит серый дым — видимо топят камин. Тони бы точно не отказался погреться у такого, уж слишком промерз пока искал это место. В груди все сжимается, переворачивается в предвкушении. Он сейчас увидит Стива — он увидит его лицо! Спустя полгода блужданий среди серой массы, бесконечного чувства одиночества и страха, он сможет увидеть друга. Настоящего, а не из воспоминаний. Тони останавливается в нескольких шагах от крыльца, по которому уже поднялись его спутники и сейчас стоят у двери. Они несколько раз стучат в дверь — два, три, снова два, условный знак, чтобы люди по ту сторону знали — свои. И только после этого она широко распахивается… В голове разом взрывается миллион огней, ослепляя яркими вспышками. Тони не может дышать, лишь хватает безуспешно ртом воздух и смотрит, смотрит, смотрит. Стив. Да, это точно он — с бородой (Боже, что? вы серьезно? Тони-то побрился перед отъездом), все такой же высокий, подтянутый, идеальный. Отросшие волосы, челка, падающая на глаза, хмурое выражение… Ох! Знакомое до зубного скрежета лицо! Тони действительно видит его. Это не мираж, не сон, не галлюцинация. Сначала Стив его не видит, он полностью сосредоточен на том, что ему говорит женщина (Наташа! не забывай!), и Тони словно в замедленной съемке наблюдает каждую эмоцию на его лице. Сначала тревога, потом удивление, а после… после того, как переводит взгляд за спины своих товарищей… настоящий шок, смешанный с недоверием. Он несколько секунд рассматривает неожиданного визитера, затем быстро окидывает взглядом пространство вокруг, видимо, убеждается, что тот один, и заметно расслабляется. «Тони!» — шепчут его губы. Стив быстро выходит на крыльцо, почти пролетает несколько ступенек, подбегая к нему и застывает в шаге, осматривая, ощупывая внимательным капитанским взором. Ударит? Скинет с обрыва? Боже, Старк, ну что за мысли?! Роджерс ведь никогда так не сделает, ну о чем ты думаешь?! Стив резко выдыхает, протягивает неуверенно к нему руку, и Старк позволяет себе поверить. Делает последний шаг, практически падая в теплые объятия друга, крепко цепляясь за его фланелевую рубашку и облегченно улыбаясь. Значит, не злится, значит, простил. Он смог. Он дошел. И его не ненавидят. Наверное. — Я рад тебя видеть! — шепчет Стив, разрывая объятия и отступая на шаг. — Идем скорее в дом, а то ты весь замерз. — Наташи и Клинта уже нет, видимо, ушли внутрь, предупредить остальных. Что его ждет здесь? Кулак в глаз, или нож в сердце? Нет, сейчас нельзя об этом думать, он все позже узнает. В конце концов, он здесь не просто так, не с пустыми руками. Это должно немного отсрочить его казнь от рук бывших товарищей по спасению мира. Тони не может говорить. Только кивает и шагает вслед за ним, стараясь смотреть ему в спину, а не по сторонам. Сердце бьется так быстро, что его можно почувствовать аж в горле. Страшно, радостно, грустно — каждая из этих эмоций вихрем кружится в голове, заставляя нервно перебирать замерзшими пальцами полы пиджака. Поднявшись по ступенькам на крыльцо, проходит в теплоту дома, тут же окунаясь в какафонию домашних запахов: дерево, сухая трава, хлеб и еще что-то такое, очень похожее на мясное рагу. В желудке тут же возмущенно все скручивает, напоминая, что он не ел со вчерашнего утра. Тони решается поднять голову, когда дверь за спиной тихо закрывается, скрипит толстый засов, а рядом с ним встает Стив, глядя так, что совершенно непонятно — то ли не верит, то ли просто рад видеть здесь друга. Да, Старк может себе представить его удивление. Кто бы ожидал на его месте. С другой стороны, после всего произошедшего между ними, откуда взялось это тепло в его глазах? Не должен ли он ненавидеть его? — Тебе нужно согреться, — хмурится Стив, — идем на кухню, я сделаю тебе кофе. Тони скидывает рюкзак на пол, ногой придвигая к стене и делает шаг вперед, собираясь проследовать за Стивом. Тут же из соседней комнаты выходят двое мужчин — никого из них Тони не знает. Почти одновременно вскидывают руки: пистолеты, ну конечно, кто бы сомневался. На лицах одинаковое выражение удивления, они стоят в нескольких метрах, смотрят с непониманием, недоверием, переводят взгляд на Стива, тот, рефлекторно встает перед Тони, закрывая собой, и кивает им: — Все в порядке. — Ты уверен, Стив? — тихо и с опаской спрашивает один из мужчин. У него длинные темные волосы, горящие синие глаза, борода. Голос глухой и совершенно безликий. Левая рука убрана в карман штанов — с чего бы? — правая по-прежнему поднята, с зажатым оружием. Сразу видно, что его недоверие гораздо сильнее слов друга. Может, это Барнс? — Я один, — уверенно выступает Старк вперед. Он был готов к подобному приему, что его начнут допрашивать, что ему никто не поверит. Само собой, после всего, что произошло. В конце концов, он же работает на правительство. — За мной не было «хвоста», Пятница все тщательно отслеживала. И я… — Надо же, какая честность! — фыркает второй, но при этом немного расслабляясь и отступая на шаг. — Да мне и не нужно, что бы вы верили! — начинает закипать Тони. — Кто вы вообще такие, чтобы… — Потом, — спокойно одергивает его Стив, кивком головы указывая направление, — оставим разборки на более позднее время. В любом случае, мы справимся, даже если ты армию сюда притащил. — Да никого я не притаскивал… — Тони замолкает, не зная, как объяснить свое появление в этом месте. Теперь он и сам уже думает, что решение было слишком спонтанным, необдуманным. А ведь действительно. Зачем он здесь? Что делать дальше? И как объяснить этим людям, что ему сейчас совершенно не до них? — Он так смотрит на нас, словно в первый раз видит, — скрещивая руки на груди, замечает другой мужчина. Видимо, что-то во взгляде Старка насторожило его, как и Наташу. Он толкает плечом стоящего рядом, тот кивает, но никак не комментирует высказывание, лишь внимательнее присматривается к гению. Под таким взглядом хочется сквозь землю провалиться. Тони решает не отвечать, молча следуя в соседнюю комнату, которая и оказывается кухней. Садится на стул, внимательно наблюдая за несколько рваными и нервными движениями капитана. Значит, и он не до конца верит ему, ожидая в любой момент нападения. Ну и волнуйся, мучайся, бойся, что я предам тебя, как ты меня! — так и кричит внутренний гадкий голосок Старка, ехидно скалясь. Но тут же оказывается прибитым и растоптанным тем самым чувством вины, что преследовало гения с момента драки. Нельзя вновь давать волю злости и ненависти, они уже чуть было не привели к непоправимому, эти эмоции растоптали его, высушили, изменили. Тони ведь не дурак, он прекрасно все понимает и может сказать, что тогда, в бункере, с ним не дрались по-настоящему — его останавливали. Времени, чтобы все пересмотреть с другой точки, было предостаточно. Он миллион раз прокручивал те события в голове, вспоминал и анализировал. Особенно признание Стива. — Сэм, Баки, возвращайтесь в гостиную. — Роджерс быстро и уверенно насыпает кофе в самую обычную турку, добавляет воды и ставит на огонь. Тони дергается от знакомого имени, но не поворачивается, предпочитая смотреть только на Роджерса. — Пусть Наташа, скажет Ванде, что у нас гости, и кто именно. А еще, думаю, надо подготовить ту свободную комнату, что рядом с моей… — Хорошо. Кухня пустеет, оставляя мужчин наедине. В воздухе буквально висит неловкое напряжение, и от этого хочется лезть на стенку. И чем Тони только думал, подрываясь с места и пускаясь на поиски бывшего друга? — Итак, зачем ты здесь и как нас нашел? — сразу переходит к делу капитан. Его тон вполне знаком гению, но от этого сухого и статичного голоса еще больше хочется дать волю раздражению. Он ведь пришел с миром. Сам не знает зачем, но он здесь, сидит в каком-то доме, смотрит на Стива, удивляясь своей глупости, и тупо придумывает причину. Просто чудесно! — Пятница нашла, она использовала разные источники, чтобы определить ваше местонахождение, — пространно объясняет Тони, наблюдая за тем, как все сильнее напрягаются плечи собеседника. Тот повернулся к нему, облокачиваясь спиной о столешницу и теперь смотрел на него потемневшими глазами. — Зачем? — вопрос прозвучал грубее, жестче. Да, видимо, не доверяет. Но и с этим можно жить. — Спокойнее, капитан, — хмыкает гений, откидываясь на стуле и сцепляя руки перед собой в замок. Они дрожат, но нельзя выдать своего волнения. Только не ему. — Я не собираюсь сдавать твою шайку. — Ты не ответил. — Кофе за спиной шипит, и Стив поворачивается, чтобы снять турку с огня и налить в чашку. — Не доверяешь мне? — вскидывает бровь Тони, едва заметно усмехаясь. От осознания этого факта почему-то больно и неприятно. Должен был раньше догадаться, а не тогда, когда уже проделал весь этот путь. Спонтанное решение привело его в яму со змеями, которые так и норовят ужалить, да побольнее. Почему же думал, что со Стивом будет по-другому? — Я не знаю. Вот всегда он такой! Болезненно открытый, доверчивый, честный. Стив всегда пытается найти самое лучшее в людях, наставить на верный путь, указать верное направление. И со Старком он пытался. Правда, скрываемые тайны все равно разрушили этот идеал, если б только… — Я виноват, Стив, — тихо выдыхает Тони, прикрывая глаза и откидываясь на спинку стула. — И хотел… — сделав судорожный вдох, снова смотрит в знакомое лицо, сейчас искаженное недоверием и удивлением. — Прости. Знаю, что крупно облажался. Договор… Я хотел как лучше, хотел, наверное, таким образом замолить свои грехи, и подставил всю команду. Я понимаю это. И то, что тебя подвел тоже знаю. — Ты просишь прощения? — Стив медленно, словно опасаясь, что сейчас бомба перед ним взорвется, подходит к столу и ставит чашку перед своим собеседником. Тот быстро берет ее в руки и делает большой глоток. Горячо, крепко, без сахара, все так, как и любит Тони. — Да, у меня было достаточно времени, чтобы обо всем этом подумать. — Кофе обжигает, но вместе с тем и приводит все мысли в порядок, разрозненные долгой дорогой и неимоверной усталостью. Сейчас все четко выстраивается в линию, и Тони точно знает, что должен сказать. — Я действительно понимаю. В случае с Барнсом… — И все-таки не удерживается от того, чтобы не поморщиться. — Мне до сих пор больно, стоит только вспомнить, как он… Резко оборвав себя, снова подносит кружку к губам. Успокоиться, собраться, сказать то, что и хотел. И Стив молчит, терпеливо ожидая продолжения, давая ему шанс. В который раз уже. — На твоем месте я поступил бы точно так же, если бы дело касалось Роуди. — На этот раз голос звучит увереннее, и Старк может только поздравить себя с этим. — Прости за то, что пытался его убить. — В тебе говорила боль, я знаю. — Стив сидит напротив, смотрит холодно, словно и не верит до конца, и от этого взгляда все внутри переворачивается, скручивается, сжимается, становится невыносимо тяжело дышать. Чтобы хоть немного унять разбушевавшиеся чувства, Тони отворачивается и делает глоток кофе. — Ты не слушал меня, я не слушал тебя, и позволил команде разделиться. Теперь я жалею об этом, но исправить не могу. — Стив молчит, и Старк продолжает говорить, в надежде, что у него еще есть шанс на прощение. — Знаю, что ты дрался со мной не в полную силу. — Он позволяет себе легкий смешок. — Хотел просто остановить, естественно. И знаю, что реактор разбил по этой же причине. Да, вся картинка уже давно сложилась в голове. Каждый кусочек, что раньше выбивался и казался несущественным, нелепым, приобрел свое значение. Тони позволил тогда ненависти, ярости и обиде затопить свое сердце, вытравить из него все теплые чувства к капитану. И он забыл. Действительно забыл о том, что удерживало его рядом со Стивом все эти годы. «Тони смотрит со злостью и болью. Он видит, как над ним заносят щит и готовится принять неизбежное. Что ж, если все закончится именно так, то остается лишь с достоинством принять свою гибель. И, — ох уж эта ирония! — от рук того, кого считал другом, возможно даже больше, чем другом. — Давай, закончи это, — хрипит Старк, закрывая глаза и затаив дыхание. В конце концов, умирать не так страшно, правда? Секунда, и все будет кончено! — Нет! — Тони распахивает глаза как раз в тот момент, когда щит опускается на его реактор. Стив дышит тяжело, загнанно, губы кривятся от боли, но смотрит решительно и, как-то даже уязвимо. — Ты знаешь, Тони, что я никогда не сделаю этого. И знаешь причину. — Он протягивает руку и мягко касается его щеки. — Если бы ты дал мне шанс. Всего один… Я не хотел всего этого, поверь! Мне нужно было… мне нужен был ты» Но шанса у них не было. И, видимо, уже не будет. Тони морщится от собственных мыслей, допивает кофе и отставляет кружку в сторону. На Стива он по-прежнему не смотрит. Страшно, грустно, обидно, невыносимо от осознания того, что из-за собственной ошибки, из-за слепоты (какая все же ирония!) он потерял человека, к которому так тянулась душа. Все, чего сейчас хочется — чтобы поверили, простили, позволили быть рядом. Заслуживает ли? Нет. Ведь сам упустил. — Что ж, — в горле запершило, и Тони приходится на несколько секунд замолчать, — я правда все понимаю, и свою ошибку тоже. Барнс для тебя… Господи, я знаю, — он снова морщится и опускает голову, разглядывая свои сцепленные в «замок» руки, — что он важен, нужен, что он, возможно, даже нет, не так. Он единственный, кто был с тобой тогда, в прошлом. Единственный свидетель твоих «золотых дней», верно, Стив? Только он знает тебя, и он был с тобой всегда. А я… — он резко обрывает себя, не зная, как продолжить, да и стоит ли? Сейчас ведь все изменилось, и то, что было сказано после драки могло ничего и не значить. — Я сражался с тобой тогда не только из-за Баки. — Когда начинает говорить Стив, Тони уже почти успевает накрутить себя до невозможности. Голос капитана ровный, спокойный, словно механический. — Когда я сказал, что ты был мне нужен… — А теперь слегка дрогнул, запнулся, но все равно продолжил. — Я хотел остановить тебя, не дать убить Баки… — Да, он твой друг, я помню. — Не удержавшись, перебивает Тони. И тут же прикусывает свой язык. Он же хочет получить прощение, а не влезать в очередную перебранку. Ну и идиот! Настоящий кретин, не умеющий вовремя заткнуться. Вскочив со стула, Старк быстро отходит к окну, стараясь занять себя хоть чем-то, только бы больше не сболтнуть лишнего. — Да, он мой друг, даже больше — он мой брат, Тони. Мы с ним прошли через многое, и я не мог потерять его. «А меня смог, — с горечью думает гений, прикрывая глаза, — и так легко». — Если бы ты убил его, то я никогда не простил бы тебя. Понимаешь? И это бы все разрушило! Поверь мне, услышь меня, наконец! — Голос его становится чуть громче и ближе, и гораздо более напряженнее звучит, чем до этого. — Я должен был попытаться сделать хоть что-то, чтобы не дать тебе… Чтобы нас спасти! — заканчивает Стив твердо, и Тони оборачивается, почти в упор встречаясь с его потемневшими глазами. — Что? — Я хотел оставить для нас возможность, хотя бы маленький шанс все исправить. — Со вздохом продолжает Стив. — Знал, что будет все кончено, стоит только дать слабину. Мне было больно сражаться с тобой, неприятно, но я посчитал это единственным вариантом. Ты правда был… ты нужен мне, Тони. До сих пор. И всегда будешь нужен. Но на тот момент я видел только один способ не дать тебе разрушить все. — Избить меня до полусмерти? — вновь невольно срывается с языка, и Тони со вздохом прикрывает глаза, проводя ладонью по лицу. — Прости. Правда, прости. Я все это понимаю, но мне… мне до сих пор тяжело принять. — Что именно? Тони смотрит на него и не знает, как объяснить. Как объяснить и свою тягу к этому человеку, и свое стремление всегда быть рядом, почти бессознательно выискивая одобрения в чужих глазах. Он всегда тянулся к нему, хотел быть достойным, чтобы с ним считались, уважали. Как объяснить едкую ревность, что пробирает до костей. — Я ведь все испортил, — тихо выдыхает гений, стараясь не скатиться до унизительного всхлипа. Простят ли его после всего, что произошло? — Не ты один облажался, — усмехается Стив, — и не только тебе стоит просить прощения, знаешь? Я ведь тоже виноват перед тобой. Не обратился сразу за помощью, посчитав, что ты не поверишь. Не рассказал об истинной причине смерти твоих родителей, скрыл это… — Тони болезненно выдыхает и хочет уже отвернуться, но Стив мягко сжимает его плечи, заставляя смотреть себе в глаза. — Прости. За все это. И за мое недоверие тебе. Я тоже был зол, и тоже не хотел в начале понять мотивы твоих поступков. — А сейчас, значит, доверяешь? — шепчет Тони, засмотревшись и совсем позабыв о том, что они непозволительно близко сейчас стоят, что руки капитана слишком горячие и почти обжигают кожу даже через ткань пиджака. Он просто смотрит, слушает, чувствует. Он хотел этого. Давно хотел, но не позволял даже думать. А теперь? Возможно тайные и запретные желания могут сбыться? — Это всегда было, Тони, просто мы оба забыли. — Губы трогает легкая улыбка, и глаза теплеют. Кажется, именно в этот момент и приходит осознание, что они простили друг друга, что все ошибки перечеркнуты и можно двигаться дальше. — Значит… Снова твое легендарное «вместе»? — и он позволяет себе расслабиться, поверить, что это новое начало, что не зря прилетел сюда. — Мы справимся с этим. Ты справишься. — Я справляюсь намного лучше, когда… когда делаю что-то с тобой. И это правда. — Я рад… — Стив хочет сказать что-то еще, но его прерывает оглушающий звук взрыва, раздавшийся на улице. После чего входная дверь разлетается в щепки, и окно, возле которого они стоят, взрывается вихрем горячего воздуха и острых осколков, отбрасывая двух мужчин на несколько метров. Тони сильно прикладывается головой и спиной к стене, его руки, которыми он инстинктивно прикрылся, ошпаривает огнем, а боль острым ножом проходится по позвоночнику. Мда, вот по этому он уж точно не скучал! — Тони! Ты в порядке? Старк откашливает пыль и приподнимается над полом, упираясь в него израненными ладонями. Черт! Взрывом зацепило левое плечо и все руки в мелких порезах. Но, вроде, больше никаких повреждений нет. Глаза слезятся от едкой дымки, что заполнила кухню, и он с трудом различает силуэт Стива. Тот уже отошел от первого шока и теперь стоит в коридоре, оглядываясь. — Что произошло?! — хрипит гений, поднимаясь на колени, стараясь привести сбившееся дыхание в норму. Дом не сильно пострадал, но вход полностью раскурочен, и с улицы задувает холодный ветер, разгоняя дым. — Господи, Стив, это не я! Клянусь, я не… — Все хорошо, Тони, я верю. — Роджерс быстро оказывается рядом, помогая подняться с пола и придерживая за правую руку, оглядывая цепким взглядом. — Ты ранен? — Слегка задело, ерунда, — морщится Старк, кивком указывая на другое плечо. — Что это было? — Старк навел на нас кого-то! — орет мужчина, почти слетая по лестнице и направляясь к ним. — Там полно людей, вооруженных до зубов! — он быстро подбегает и хватает Тони за горло железной рукой — Барнс! ясно, — пригвождая к стене и стискивая пальцы. — Ублюдок! И как только Стив мог тебе доверять, я ж знал… — Стой! Это не он! — с трудом, но капитану удается оттащить разгневанного друга в сторону. Старк, хрипя и кашляя еще сильнее, чем до этого, опускается на пол и потирает пострадавшее горло. Он слышит звуки выстрелов и криков, после чего новый взрыв буквально оглушает, и его бы точно разорвало на куски огненной волной, что теперь шла с потолка (видимо, кто-то запустил на второй этаж ракету), но Стив хватает его и прижимает к полу, укрывая своим телом. Нет! Нет, чёрт возьми! Он не должен так рисковать собой ради него! Только не он! — Костюм с тобой? — хрипит Роджерс, чуть приподнимаясь и скидывая с себя обломки крыши. Надо же, и ведь, словно одеялом укрылся, а не килограммовыми досками. Тони лишь кивает, отползая к стене и прислоняясь к ней спиной. Он во все глаза наблюдает за капитаном, который отдает какие-то молчаливые приказы другому мужчине. Тот понимает без слов, кивает, осторожно пробирается к заваленному выходу, стараясь не угодить в огромную дыру в полу и обходя участки огня. — Надевай! — Я не могу, — растерянно шепчет Старк, в панике оглядываясь по сторонам. Он должен уйти отсюда, иначе только помешает. — В каком смысле? Тони, сейчас не время… — Вооружившись какой-то доской, Стив уже стоит возле раскуроченной стены и выглядывает наружу, оценивая ситуацию. Вспышки красного, крики, автоматная очередь, дрожь от следующего взрыва, разнесшего заднюю часть дома. — Мы окружены! Наташа, Клинт — на вас задний двор! Ванда, Баки… — Шум огня перекрывает все остальные звуки, и Старк в ужасе смотрит, как капитан прыгает сквозь стену огня наружу, туда, где идет сражение. Решившись, Тони активирует браслеты, и наниты, распределившись, быстро окутывают все тело броней. Что он может сделать? Как помочь? Ведь не отличает друга от врага, так что же сейчас ему остается? Вылетев за пределы дома, он осматривается: несколько десятков человек, вооруженных до зубов, пытаются взять дом штурмом. Некоторых отбрасывает назад красная вспышка — видимо, Ванда, — других косят пули прямо в голову, третьи падают от точных ударов камней. Видимо, Стив пускает в ход все, что попадается под руку. И в этот момент Тони с ужасом понимает, как же ошибся, не взяв с собой щит. Сейчас бы он точно пригодился капитану. Единственное, что приходит на ум — помощь ИИ. — Пятница! — он зависает в воздухе, пытаясь оценить обстановку и хоть как-то разобраться, где свои, а где чужие. — Сканируй всех, направляй меня! Я должен им помочь! — Да, босс. — Покорно отзывается Пятница, выводя на экран данные. — Семь мишеней прямо под вами, с ними… Тони, не дожидаясь окончания фразы, резко снижается и выстреливает из репульсоров, снимая сразу пятерых. Быстро убирает еще одного и попадает другому в плечо. Серая поволока дыма мешает четко различать силуэты, но одного направления ему достаточно. — Старк! Мать твою! Что ты творишь?! — кричит ему мужчина, которого Тони подстрелил в плечо. — Я хотела сказать, что рядом с ними находился агент Бартон, сэр, — заканчивает Пятница, и Тони с ужасом смотрит на спешащего к нему человека. — Ты ослеп? Своих от чужих не отличаешь?! — орет Клинт, прижимая руку к ране. — Прости, я тебя не заметил, — пятится назад, оглядываясь. Именно так. Все именно так! Даже с помощью Пятницы он чуть не угробил друга. Черт! Что же делать? — Пятница, сколько их? Клинт принимается отстреливаться, пока Железный Человек оценивает ситуацию. Снова взмыв в воздух, определяет цели: — Наведение! — поймав в прицел около девяти человек, он дает команду стрелять. — Детка, сегодня на тебе вся ответственность, не подведи. — Я поняла, босс, сделаю в лучшем виде! — чопорно отвечает Пятница, и Тони искренне смеется. — Ликвидация вражеских целей! Ракеты летят в стороны, и вскоре не остается ни одного бойца, кто до этого стрелял по дому гранатами. Развернувшись на сто восемьдесят, Старк, забывшись, самостоятельно выцеливает и снимает нескольких солдат. Все они в черной камуфляжной форме, что немного упрощает задачу. Можно различить, ведь его друзья одеты иначе. Значит, нужно внимательнее приглядываться, позволять себе секунду-другую на оценку и только потом приступать к действиям. Это легко. Только сосредоточиться. Ошибки, как с Бартоном он больше не повторит. Железный Человек летает вокруг дома, периодически отстреливаясь и помогая другим. Он почти верит в то, что у него все выйдет, что он может сражаться и не будет обузой. Вот только у кого-то на него явно были другие планы. Зависнув ненадолго над крышей, он убирает лицевую панель и осматривается. Вроде, битва подходит к концу, с остатками вполне справятся остальные, и его помощь больше не понадобится, можно расслабиться… И в этот же момент в него попадает ракета, взрываясь прямо в груди. Наниты спасают от фатальных последствий, но не успевают до конца собраться на голове, и Тони сильно оглушает. — Пятница! — орет Тони, падая вниз, на крышу дома и проваливаясь сквозь разрушенный пол на первый этаж. — Цель обезврежена агентом Романофф, — отвечает ИИ, когда Тони снова поднимается и трясет головой. Все кружится и перед глазами темно, он упирается о стену спиной и сползает вниз, не в силах стоять. Что ему теперь делать? Он поворачивает голову влево, где во все еще полыхающем дверном проеме было видно, как Роджерс сражается с тремя противниками. Значит, не всех добили. И без щита капитану приходится очень тяжело. Старк принимает единственно-верное решение. — Пятница! Я пошлю броню к Стиву! Она ему сейчас нужнее, а ты поможешь… — Но, босс, вы останетесь без… — Я знаю! — нетерпеливо прерывает ее Тони, выглядывая из своего укрытия и вновь выискивая взглядом капитана. В тот же миг наниты распадаются и серой пеленой устремляются к фигуре мужчины. Секундное удивление, явно читающееся в застывшем теле, быстро проходит, и теперь Стив сражается с новой силой. Облегченно выдохнув, Тони оглядывается, просчитывая пути отступления. Ему нужно где-то переждать драку. Это мерзко и неприятно, уходить от боя, но сильное головокружение и страх задеть кого-то из своих перевешивает, и он бежит в другую часть дома. Без Пятницы и брони он слепой котенок. На пути вырастает силуэт мужчины — он одет в черную форму, в руках ножи — это враг? А если Бартон? Чёрт! Как же понять, кто перед ним? Мужчина бросается вперед, размахивая ножами, заставляя Старка уворачиваться от ударов и отходить к комнате, в которой вовсю полыхает огонь. Раненое плечо саднит, голова болит нестерпимо, от дыма слезятся глаза и дышать все труднее, но сдаваться нельзя. Это враг, и его нужно уничтожить. Благо, рукопашная, освоенная в многочисленных тренировках с Хэппи, теперь пригодилась. Уклонившись от очередного замаха, он пропускает удар. Правый бок простреливает вспышкой боли, и Тони кричит. Его хватают и с силой впечатывают в стену. Он видит злобный оскал мужчины, занесенную для финального удара руку, и почти видит свой конец. Вот оно! Вот момент, когда жизнь гения оборвется — от ножа какого-то наемника. — Эй! — женский голос отвлекает и уже через секунду тот падает замертво. Перед Старком стоит незнакомка — бордовый плащ, кожаные штаны, и никакого оружия. Кто это? Наташа? — Скорее! Нужно уходить! — особо не церемонясь, она хватает его за руку и тянет за собой. Сопротивляться нет сил и желания. Если она спасла его, то явно из своих. Тони послушно бежит за женщиной к противоположной стороне дома, где их уже ждали — никого, кроме Стива (он без шлема, весь испачканный в копоти и крови), что взволнованно оглядывается по сторонам, он не узнает. Заметив их, капитан хмурится, машет рукой в сторону леса: — Быстро! Несколько человек мы упустили. У нас минут сорок до того, как они вернутся с подмогой! — трое мужчин, не задавая лишних слов, разворачиваются и устремляются в указанном направлении. Женщины (теперь это блондинки), следуют за ними. — Забери броню, тебе она нужнее! Ты вообще, чем думал, когда делал это?! Стив бежит рядом с Тони, постоянно оглядываясь, чтобы удостовериться, что их никто не преследует. Его дыхание сбивчивое, тяжелое, но злость в голосе берет свое. — Я не могу сражаться, — только и отвечает гений, крепко стиснув зубы и стараясь не кричать от боли, пронзающей бок и плечо при каждом шаге. Головокружение почти прошло, но перед глазами по-прежнему мелькают черные точки. — Как только выберемся, ты мне объяснишь все! — твердо произносит Роджерс, на бегу вытирая лицо остатками своей рубашки…***
Как позже выяснилось, на этом острове у них было не одно убежище. — Мы знали, что нас рано или поздно найдут, — говорил Стив, пробираясь через густые кусты, разрывая особо спутанные и непроходимые руками, — не правительственные службы, так другие. — Это был Рихтер, — поясняет женщина, идущая следом за Тони, — мы охотимся за ним уже третью неделю. Он один из фанатиков, желающих возродить былое величие Гидры. — На этом острове у них подпольная штаб-квартира, где должны были собраться все участники «Возрождения», — продолжил Роджерс, сворачивая на какую-то едва заметную тропинку, — так они назвали свою организацию. — Ни ума, ни фантазии! — пробурчал мужчина, поправляя лук за спиной и морщась от боли в раненном плече. Тони тут же ощутил укол вины. — Кучка ублюдков, для которых в аду приготовлен отдельный котел! — Он мог почувствовать за собой слежку, поэтому мы заранее присмотрели пути отхода и нашли еще один дом, где припасли кое-что на такой случай. — Закончил Роджерс, останавливаясь и указывая куда-то вперед рукой. В лесной глуши, куда никто из здравомыслящих людей не полез бы, оказался охотничий домик. Небольшой, с тремя комнатами, гостиной, кухней и туалетом. Здесь было спрятано оружие, одежда и еда на первое время. Стоя возле окна и всматриваясь в непроглядную темноту за ним, Старк чувствует себя настолько погано, насколько только возможно. Неодобрительные взгляды в спину ощущались уколами ножа, а повисшее между ними напряжение можно было резать. Знает, что ему придется оправдываться, объясняться, но хочет оттянуть этот момент как можно дальше. — Ты ранен. — Стив подходит к нему и протягивает руку, намереваясь снять измочаленный в бою пиджак, но Тони дергается в сторону. — Нужно их обработать, не то пойдет заражение. Проявлять слабость стало для Тони нормой в последнее время. От осознания того, что совсем скоро все узнают его тайну, становится еще противнее. Но он послушно усаживается на стул, пытаясь игнорировать взгляды товарищей и сосредоточиться на том, что делает Стив. Аккуратно сняв пиджак и рубашку, он выдыхает сквозь зубы и поворачивается назад: — Ванда, принеси аптечку. Девушка, что до этого тихо стояла возле камина, лишь кивает. Она направляется к большому платяному шкафу и достает оттуда черный чемоданчик. — Ого, как на целую роту! — решает пошутить Тони, но его юмор никто не оценивает и приходится лишь закатить глаза. — Ну ладно вам! Я страшно извиняюсь, Клинт, что ранил тебя. Реально не заметил, поверь! Я из-за этого чертового дыма… Ай!!! — шипит он, когда капитан принимается обеззораживать рану на плече. — Полегче, кэп! — Это тебе за то, что неосмотрительно отдал свою броню! — парирует Роджерс, даже не прерывая своего занятия. Он сосредоточенно обрабатывает рану, немного хмурясь при этом. — Тебе она была нужнее! А меня взрывом задело, и я не мог больше сражаться! — возмутился Тони, но быстро переключается обратно к Бартону, который уже не так зло смотрит на друга. Его рана оказалась не такой серьезной, как думалось вначале. Успел увернуться, и его задело лишь по касательной. — Еще раз прости. — Я тебе потом как-нибудь припомню, — усмехается Клинт, ставя колчан со стрелами на пол и падая в кресло. — Сейчас я слишком устал, чтобы спорить с тобой. — Я должен извиниться, что набросился на тебя тогда, — к нему подходит мужчина (железная рука, это Барнс), нехотя продолжает: — Я просто подумал… — Все в порядке, — резко обрывает его Тони, не желающий дольше нужного общаться с этим человеком. Он его еще не простил, на такое понадобится гораздо больше времени. — Это нормально, что мне не доверяют. — Что с тобой происходит, Старк? — этот голос принадлежит женщине. Скорее всего Наташе, только она умеет интонацией убить и пожалеть одновременно. — Я видела тебя. И раньше в бою ты вел себя иначе. Ты словно палил наугад, Бартона задел, в меня несколько раз стрелял… Она замолкает и выжидающе смотрит на гения, а тот и не знает, что ответить. Он ведь даже и не знал, что чуть Наташу не убил! — Рассказывай! — это говорит… Сэм, должно быть. Он уже снял свое снаряжение, и сейчас почти лежал на диване, опустив голову на спинку и вытянув ноги. — Нам всем интересно. Может, под шумок решил и нас грохнуть? Он шутит, это заметно по его легкой улыбке, но Стив рядом заметно напрягается, и Тони спешит ответить: — Я не могу драться. Вообще чудо, что я не убил никого из вас в процессе. С плечом капитан закончил и принялся за рану на боку. Там порез более глубокий, но швы накладывать нечем, поэтому он ограничивается антисептиком и специальным клеем для краев ран, плотно забинтовав. — Объясни, я вообще ничего не понимаю! — хмурится Стив, обходя с другой стороны и приглядываясь к порезу на виске. — Оставь, это само заживет, — отмахивается гений, поднимаясь со стула и отходя подальше от собравшихся, словно расстояние избавит его от неприятных последствий разговора. А он почему-то уверен, что ничем хорошим его признание не закончится. Он быстро надевает выданную ему Стивом чистую рубашку и застегивает ее на все пуговицы. — У тебя со зрением все в порядке? — вопросительно тянет мужчина, сидящий в кресле. Бартон, это ведь Бартон! — У меня тоже возникло ощущение, что ты никого не видишь, — теперь на него смотрит женщина, прислонившаяся плечом к камину. Наташа. — Или ты испугался? Решил отсидеться в доме? — Сэм, прекрати, — шипит на него Стив, — должно быть объяснение. — Затем он снова смотрит на гения, непонимающе, строго, но вместе с тем и мягко. — Почему ты отдал мне свой костюм? — Я не могу сражаться, — повторяет как заведенный Тони. Сказать им? Но тогда ему придется сказать и причину… Но он не трус! Не трус! Тони Старк никогда бы… — Мы это уже слышали, — снова знакомый женский голос, но лицо изменилось. С ним говорит брюнетка, сверкая удивленными зелеными глазами. Ее тонкие губы складываются в усмешку. — Нас интересует причина. Не мог же ты и правда испугаться… — Да не испугался я! — не выдерживает Тони, обида и раздражение которого перевешивает страх перед правдой. — Я действительно не могу, я не понимаю, кто передо мной! Я не вижу… не вижу лиц. — Голос его затих, а руки теперь дрожат так сильно, что приходится спрятать их за спину. Жалкое зрелище — оборванный, грязный, весь в крови и копоти, как он выглядит сейчас? Как теперь к нему будут относиться после того, что узнают? — В каком смысле? — резко поворачивается к нему Стив. На лице удивление и неверие. Он не понимает, как и все остальные. И Тони, тяжело вздохнув, решается. Больше скрывать не имеет смысла. — Именно поэтому я и приехал, — тихо говорит он, — уже полгода живу, словно в аду. Я никого не знаю, для меня каждое лицо — чужое, незнакомое, и они постоянно меняются. — Сделав еще один глубокий вдох, он обводит взглядом собравшихся здесь людей. Лица одинаковые, бесполые, с пустыми глазами и черными дырами вместо ртов. — Я никого из вас не узнаю. — Почему? — тихо выдыхает кто-то в стороне, но Тони туда не смотрит, он не отводит взгляда от единственного, чье лицо ему знакомо. — Прозопагнозия, — просто отвечает Старк, и слышит удивленные шепотки, — слепота на лица. Я действительно, в каком-то роде, не вижу. Сказав это, Тони вновь чувствует уже привычный укол злости на себя и на всю эту ситуацию. — Но меня ты узнаешь, так ведь? — Стив подходит к нему, осторожно кладет руки на плечи и заглядывает в глаза, словно выискивая ответ на вопрос, словно пытаясь убедить себя в чем-то, а может, так оно и есть. — Да, Стив, разве тебя забудешь?! — раздраженно сбрасывает с себя его руки Тони, отходя на несколько шагов, позволяя горечи и обиде прорваться, сметая все те преграды, что он успел выстроить за прошедшие месяцы. — Твой образ отпечатался на моей сетчатке, клеймом, понимаешь? Клеймом, которое не свести теперь, даже если очень захочу! — Ты сказал — полгода? — мужчина напряженно выпрямляется в кресле, цепляется за эту фразу, выуживая на поверхность самую неприятную тайну Старка, самую глубоко хранимую. — Это ведь с того боя в аэропорту? Тогда…? — Нет, — обрывает его женщина, внимательно глядя на гения, словно пытаясь прочесть его мысли, — я слышала об этой болезни. Она появляется после травмы головы, а тогда ты точно не получал серьезных повреждений. — О Боже! — шокированно вздыхает Стив, и Тони поворачивается к нему, вмиг растеряв весь свой пыл, когда замечает вину и понимание в голубых глазах. — Это я… — Уже неважно! — обрывает его гений, которому слишком больно смотреть в посеревшее лицо капитана. — Я здесь… Я просто… Понимаешь, ты единственный, чье лицо не меняется, и мне… я действительно просто хотел увидеть тебя. Я так устал от незнакомых чужих лиц вокруг, что думал, что с ума сойду. — Господи, Тони! — Стив подходит к нему и, не обращая внимания на своих друзей (их друзей, это и его друзья тоже!), притягивает к себе и обнимает. Сильно, но вместе с тем и мягко, давая понять, что он рядом, что здесь, даря молчаливую поддержку, не размениваясь на слова. Стив обнимает, рвано выдыхает ему в шею и дрожит. — Прости меня, прости. Я не знал, я не хотел, чтобы все так получилось. — Это правда неважно, — шепчет Тони, расслабляясь и отпуская себя, крепко хватаясь за его рваную и грязную рубашку, вжимаясь еще сильнее. — Как мне теперь быть? — горько шепчет капитан, но объятий не разрывает. — Как исправить? Я виноват… — Хватит! — Тони резко отстраняется и смотрит на него. — Мне не нужна жалость, я не для этого рассказал, слышишь? — Тони, — к ним подходит женщина, встает рядом, — тебе следовало раньше обо всем рассказать. — И тут же, словно спохватившись, добавляет: — Я Наташа. Гений вздыхает, выпутывается из одних объятий, чтобы тут же попасть в другие. Шпионка тоже крепко прижимает его к себе — значит, все еще друзья, несмотря ни на что, они друзья. — И как бы я это сделал? — усмехается он, прикрывая глаза. — Да и после того, что произошло, я не думал, что… — Ты просто идиот, Старк, если считал, что мы отвернемся от тебя! — другой голос раздается рядом, и Тони поворачивается к нему. — Я Бартон. И, кстати, нам всем прекрасно известно, что ты помог кэпу спасти нас из тюрьмы. — Но я ничего… — В том-то и дело, — кивает Наташа, отстраняясь, окидывая взволнованным взглядом гения, — что ты ничего не сделал, хотя должен был. — Конечно, мы все несколько обижены, но ты по-прежнему наш друг! — твердо произносит Клинт, легко хлопая его по правому плечу. — Спасибо. — Если бы Тони мог, то сказал бы больше, но у него сдавливает горло от волнения и сумасшедшего облегчения. Он зря накручивал себя все это время, зря беспокоился и думал, что его все ненавидят. У него по-прежнему есть друзья. И теперь будет не так одиноко справляться с болезнью. — Кстати, — вспоминает он, доставая флешку из брюк и протягивая ее Наташе, — хорошо, что не потерялась. Ты знаешь, что с этим делать. Здесь вся информация, чтобы вернуть вас домой.***
На ночь они не остались. Слишком велик был риск того, что их здесь найдут приспешники Рихтера. Ванда сказала, что успела считать информацию у некоторых нападавших — их главарь сбежал, и теперь им предстояло искать бандита уже в другой стране. Тони тихонько порадовался: климат Англии его совершенно не радовал, и то, что лететь им предстояло в Португалию, только придало настроению плюс сто очков. Приняв душ, переодевшись в чистую и свежую одежду, наспех перекусив, они двинулись в путь. Как ни странно, но особых проблем с тем, чтобы улететь отсюда, не возникло. В аэропорту Наташа быстро нашла нужного человека, и уже через двадцать минут они направлялись, сидя в небольшом частном самолёте, в Ливерпуль, чтобы уже оттуда пересесть на рейс до Парижа. — Ты думаешь, это верное решение, — отправлять Наташу одну? Может, хотя бы Клинта с ней? Всё-таки, весьма опасная вещь хранится на флешке… Стив и Тони сидят вместе. Гений старательно делает вид, что увлечён разглядыванием облаков в иллюминаторе. И только после того, как чувствует тёплое прикосновение к своей руке, оборачивается. Стив смотрит на него взволнованно и напряженно. — Ты ведь не уйдёшь? — тихо спрашивает он, и у Тони все внутри переворачивается: столько невысказанных страхов слышится в голосе. — Ты останешься? — Мне некуда больше возвращаться, — грустно усмехается гений, сжимая его ладонь и опуская голову Стиву на плечо, — там ничего, там никого не осталось. Меня больше нет в городе, который я привык считать своим домом. — Звучит пугающе. — Так оно и есть. Послушай, Стив, — Тони резко выпрямляется, придвигается почти вплотную, смотрит очень внимательно и изучающе, — я очень хочу остаться! Поверь мне, это единственное моё желание сейчас, но… — он прикусывает губу и опускает голову. — Что? Тони делает глубокий вдох, словно решаясь на что-то, после чего кивает каким-то своим мыслям и вновь смотрит на Стива: — Если ты хочешь этого только из-за чувства вины, то… Стив наклоняется и мягко целует его, прерывая поток слов. Он осторожно, помня о ранах, притягивает ещё ближе, обнимает одной рукой за талию, а второй зарывается пальцами в волосы. Поцелуй глубокий, чувственный, до дрожи пьянящий, и Тони забывает обо всём на свете, полностью окунаясь в него. — Где ты был раньше, — отодвинувшись на пару сантиметров, выдыхает ему в губы Стив, — когда я просил дать мне шанс? Знаешь, а я даже рад, что ты можешь видеть только меня. Эгоистично? На это гений решает не отвечать, вновь потянувшись за поцелуем, вкладывая в него всё, что он думает об этом. Они оба эгоисты, ведь не хотят терять друг друга, только-только обретя. И пусть! Поверив, наконец, что теперь имеет на это право, что у него будет своё «долго и счастливо» рядом с тем, с кем воевал, дрался, и кто так глубоко вошёл в сердце. Они справятся с любой проблемой, преодолеют вместе. И Тони сможет каждый день смотреть в знакомое и дорогое лицо, благодаря всех богов за такой удивительный дар. И в мыслях удивлённой бабочкой порхает одна-единственная фраза: «Теперь всё изменится, ведь мы летим навстречу новой жизни».