Королева отверженных

      Когда к Азхар вернулось зрение после той злополучной вспышки, она обнаружила себя в пещере с земляным полом и свисающими с потолка корнями. Слишком темно было вокруг, и редгардка не знала — то ли она глубоко под землей, то ли ее глаза повредились, однако когда откуда-то из-за угла вырулило огромное насекомое с ярким, сияющим янтарным брюшком, она поняла, что она цела и здорова, хоть и совершенно не понимает, где находится.       Огромное создание, похожее на богомола размером с лошадь, медленно шло мимо нее, не обращая на гостью совершенно никакого внимания; Азхар же вжалась в пол, надеясь, что оно не заметит ее, лежащую ничком в черном бархатном одеянии в темной пещере. В этот момент она была даже рада, что родилась редгардкой: темная ее кожа и черные волосы сливались с густой тьмой, делая свою хозяйкой для проходящего мимо существа почти незаметной.       Насекомое почти прошло мимо, но вдруг остановилось и повернулось, глядя огромными, ничего не выражающими глазами туда, где лежала Азхар. Редгардка замерла, и сердце ее бешено колотилось, а когда оно уверенно направилось к ней, завизжала и попыталась сбежать.       Корни деревьев, появившиеся из земли, преградили ей путь, и Азхар уже приготовилась было встретить свою смерть, но насекомое, остановившееся около нее, замерло. Оно ударилось брюшком о стену пещеры, и на острых выступах корней осталась странная, сияющая желто-зеленым цветом жидкость — видимо, кровь насекомого. Или что там у них по телу вместо нее течет?..       Редгардка замерла, а вместе с ней замерло и насекомое. Оно сложно ждало чего-то, но она не понимала, чего именно, и тогда она услышала вкрадчивый женский голос, что шептал ей на ухо:  — Корневая нора не выпустит тебя, пока не отведаешь феллдью.  — А что это?  — То, что дала тебе элитра.  — А это кто?..       Голос засмеялся.  — Насекомое, что стоит перед тобой.  — А… То есть… Я должна съесть… Вот ту желтую жижу?..  — Именно.  — С моей стороны странно доверять какому-то голосу. Откуда я знаю, кто ты?  — Я — хозяйка этого места. Я знаю его, все его тайны и секреты.  — С чего бы мне верить тебе?  — Ха! Если ты не отведаешь феллдью, ты останешься в этой норе навсегда. Или я прикажу элитре сожрать тебя.       Азхар вспомнила, что у нее при себе был небольшой кинжал. Он был скорее украшением, чем рабочим орудием, и все же она взяла его, вжалась в угол и попыталась перерезать корни, преграждающие ей путь.  — Как смело, — голос засмеялся. — Теперь скажи мне, дитя, как ты без моей помощи намерена найти выход из Корневой норы? Ее коридоры пронизывают весь главный остров. Даже если ты выберешься, ты никогда не поймешь, где ты и куда идти без помощи феллдью.       Редгардка старалась не обращать на голос внимания. Она понимала, что она в царстве даэдра, и верить тут нельзя никому, так что она продолжала резать корни, изо всех сил надеясь, что кинжальчик не подведет.       Голос нехорошо усмехнулся, и элитра моментально озверела. С неприятным визгом она бросилась на редгардку, одним движением свалив ее с ног, и нависла над ней, щелкая жвалами. Азхар попыталась проскользнуть у нее между ног, но насекомое встало прямо на подол ее платья, пригвоздив ее к полу.  — Что ж, выбор сделан. Так пожинай его плоды!  — Ладно, стой, убедила! — закричала Азхар. — Хорошо. Я съем это, как его… Феллдью.       Элитра отпустила ее, внимательно глядя на свою пленницу, и та, за неимением выбора, подошла к размазанной по корням жидкости, собрала ее пальцем и слизала с кожи. Как только она сделала это, насекомое потеряло к ней интерес и отправилось по своим членистоногим делам, а мир вокруг изменился и остался прежним одновременно.       В норе вдруг посветлело, и Азхар поняла, куда нужно идти, словно в голове появился волшебный компас, показывающий направление. Она уверенно направилась вперед, не обращая на элитр внимания (впрочем, они отвечали ей взаимностью), легко лавируя между корнями.       Она вышла в большой зал, на полу которого из-под земли фонтаном била вода, и тот же осторожный женский голос повелел ей глотнуть воды из источника; Азхар повиновалась, и внутри нее словно что-то поменялось.       Исчезли страх, стеснение и неуверенность. Редгардка была уверена — окажись она сейчас вновь в своем доме, взаперти, стань она снова пленницей собственного отца, она сломала бы дверь и избила бы его до смерти любым попавшимся под руки предметом: книгой или кофейной ложечкой — не важно. Встреть она впервые в таком состоянии Жанду, и она бы расцеловала ее прямо на улице, и плевать, что она даэдра, и что за такую связь ее, скорее всего, казнят. Жажда деятельности, до этого столько лет придавленная грузом тревог и страхов, встрепенулась, расправила перья и запела, и радостные ее трели растекались по телу редгардки вместо крови.       Свобода опьяняла. Не в силах справиться с бурлящей энергией, Азхар схватила ближайшую элитру за передние ноги, отплясывая с ней (благо насекомое отнеслось к подобному издевательству вполне спокойно), и звенящий, чистый смех загадочного голоса эхом прокатился по коридорам Норы, по телам животных и разуму редгардки:  — Видишь? А ты боялась. Найди путь сквозь Нору к моему дворцу, дитя. Я буду ждать.  — Без проблем! — счастливо улыбнулась Азхар, оставив элитру и бегом отправившись на зов, ведомая магией феллдью.       Прошло меньше часа, и окрыленная редгардка начала уставать. Действие странной жижи, которую ее заставили употребить, ослабевало, и Азхар, вновь ощутившая вес своего тела, опечаленно замечала, как оно тяжело и неуклюже; желая вновь стать легкой, как перо, и быстрой, как пустынная кошка, она подошла к одной из элитр и вспорола ей брюшко.       Животное захрипело от боли, заливая все вокруг той самой яркой жидкостью, а редгардка упала на колени, перепачкав платье, и принялась слизывать феллдью прямо с земли. Ощущение необоснованной радости и счастья вернулось, и Азхар вновь полетела вперед.       Забыв про время, про дом, про все печали, ждавшие ее в Хаммерфелле, она бежала по Норе, ловко прыгая по камням и корням, словно всю жизнь это и делала, а когда действие феллдью заканчивалось, она нападала на любую попавшуюся элитру и пополняла свой «запас». За радостным лицом своего свободного танца глубоко под землей она не заметила, как нужда в заветной… Крови? Или чем там являлось это феллдью?.. все росла и росла, а нужные насекомые попадались все реже и реже.       Чем сильнее она приближалась ко дворцу, тем слабее она себя ощущала, и под конец, когда до ее ушей донеслись приглушенные звуки города, она обессиленно рухнула на землю.  — Как здорово быть легкой и свободной, практически лишенной тела, не правда ли? — внезапно появившийся женский голос словно немного издевался. — Как жаль, что за это надо платить.  — Зачем… ты…  — Ох, дитя, тебя надо было немного… раскрепостить. Феллдью вкупе с водами Мании отлично справляется с этой задачей. Правда, у них есть небольшой побочный эффект, который в народе называют «истощением».       Азхар попыталась ползти, но тело не слушалось ее.  — Мне нравится твое упорство. Ты напоминаешь мне меня в мои юные годы… Ах, молодость, молодость! — голос засмеялся, и смех его, легкий, как перезвон колокольчиков, эхом отдавался в мозгу раздавленной Азхар. — Я думала, ты протянешь немного дольше… Хм…       Один из корней около редгардки изогнулся, свернувшись в небольшую чашу; кора его треснула, и из ранки потекла прозрачная жидкость.  — Ну ладно, так и быть. Пей.  — Ч… то… это?..  — Смесь древесного сока и вод Мании. Не бойся, не отрава.  — Я… Я не…  — Что такое? К тебе внезапно вернулось недоверие? Вовремя, вовремя, нечего сказать, — Серана засмеялась. — Ну, давай, поднимайся. Подними тушку с пола, я знаю, ты сможешь!       Своды Норы загудели, и заговорил кто-то другой — тяжелый, мощный, и голос его заставлял трепетать.  — Серана, тебе совсем заняться нечем?  — Заткнись, Дюрневир. Должны же у меня быть какие-то свои развлечения?       Некий Дюрневир вздохнул.  — Ты садистка. Ну посмотри на нее! Она стоять не может.  — Я знаю, — Серана засмеялась.  — Послушай, дитя, — Дюрневир обратился к Азхар. — Я понимаю твою боль и твой страх. Я — страж этих земель. Отдай мне свою душу, и я уберегу тебя от всех невзгод этого мира…       Редгардка зашипела и подползла к чаше. Кое-как приподнявшись, она схватилась за нее дрожащей рукой и выпила ее содержимое до дна. Силы вернулись к ней, онемевшее тело вновь стало живым и гибким, а Серана с Дюрневиром дружно засмеялись.  — Иногда наличие хоть какого-то выбора здорово помогает что-то делать, да, друг мой?  — О да, — Дюрневир довольно заурчал, и Азхар подумала, что он, наверное, находится в обличье большого кота. — Даже если выбора на самом-то деле никакого и нет.       Редгардка поднялась на ноги, и от одного из корней отделилась большая янтарная искра.  — Феллдью больше не помогает тебе найти дорогу — до элитр Норы теперь далеко, так что вот тебе новый путеводитель, — промурлыкала Серана. — Я жду тебя в тронном зале.  — Помню, помню… — пробурчала она и отправилась следом за игриво сияющей искрой.