Королева отверженных

      Солнце закатилось за горизонт, а значит, во дворце настали приемные часы. Его Высочество Король Джафира’джад лично принимал посетителей, и один из них интересовал его больше, чем кто-либо еще.       Азхар ат-Павиа лично пожелала встретиться с королем. Сопровождать ее будут неизвестный никому альтмер по кличке Химера, редгардка Касна, известная всему Сентинелю своей любовью к огню и взрывам, каджитка Дж’Хара и какой-то бретонец по имени Мишель Моро. Его Высочество понятия не имел, где юная (и практически единственная) представительница своего рода нашла этот сброд. К тому же, слухи про эту девушку ходили нехорошие, даже его сын пытался предостеречь отца, отговорить от встречи с ней, но капитан Гилво заверил его, что госпожа ат-Павиа совершенно не опасна, и король принял его слова на веру.       Она вошла в зал для приемов, и ее свита — в частности, Химера, Касна и Мишель — несли несколько больших коробок. Джафира’джад с интересом уставился на них, и первую очередь — на саму Азхар. Сколько бы ни пел Гасан о красоте своей дочери, сам король (и уж тем более его сын) ни разу ее не видели. И теперь, о да, он был согласен — дитя ат-Павиа прекрасна, как сияющий пустынный цветок, рожденный поцелуем Массера и Секунды. Король кожей чувствовал, как Азан, его сын, сопровождающий его в подобных делах, замялся и опустил взгляд.       Не будь девчонка из проклятого рода…       Она подошла к нему и учтиво поклонилась, и, едва приподнявшись, взглянула ему в глаза, чтобы король видел, что намерения ее чисты. Жаль только, что Джафира’джад уже давно взглядам не верил.  — Твое Высочество, позволишь ли ты мне говорить? — тихо спросила она. Король улыбнулся. Гасан хорошо обучил ее манерам. Никто не смеет говорить с хозяином Хаммерфелла до того, как он позволит. Даже его собственные жена и сын.  — Говори.  — Я не знаю, попали ли мои родственники на Дальние Берега, но знаю, что Ту’Вакка, встречавший их, горько плакал. Они виноваты перед многими людьми, и ты, Твое Высочество, один из них. Так позволь мне преподнести тебе подарок — и мою надежду на мудрость твою, ибо дети не отвечают за грехи родителей.  — Да, это действительно так, — закивал головой Джафира’джад. Мишель, вернее, Винсент, самодовольно улыбнулся. Они с Марселаном и Сениндой почти неделю ходили по дворцу, подслушивали, как люди разговаривают с королем, чтобы его Высокосамомнейшество не выгнало Азхар, и вот, их разведка сработала как надо. — И что же ты принесла?  — Как ты знаешь, мой король, на моей небольшой фабрике производят фейерверки и разного рода шутихи. Мы с моей верной работницей постарались и сделали то, чего не видели ни здесь, в Хаммерфелле, ни в развращенном удовольствиями Даггерфолле.       Азхар попала в яблочко. Джафира’джад действительно считал весь Хай Рок и его столицу в частности городами, полными безумных удовольствий, золота и чрезмерности. Кто ж его знает, где именно он в Даггерфолле ходил, что теперь он такого мнения о нем, но именно сейчас это было на руку Азхар.  — Продолжай, я заинтересован.  — Здесь больше нечего говорить. Если ты желаешь, Твое Высочество, то мы с моей свитой готовы показать, что у нас есть и как это работает. Нам лишь нужно место на улице.  — Азан! Проводи их во двор, — бросил король. Принц поклонился, жестом пригласил Азхар с компанией следовать за собой, и они исчезли где-то в недрах дворца.       Молодой редгард уверенно вел их за собой, петляя по коридорам, украшенным гобеленами и коврами. Винсент задумчиво осматривался, запоминая дорогу на всякий случай, вдруг судьба забросит его сюда еще раз и повелит что-нибудь украсть. Ну, или вынюхать. Тут как повезет.       Он поднял голову и на одном из балконов увидел Марселана. Ну конечно! Когда этот лошпед отпускал своего друга одного хоть куда-то?! По крайней мере, пока Винсент не был в рейсе.       Азан вывел их во двор. Азхар учтиво поклонилась ему:  — Благодарю за помощь, Твоя Светлость. Дальше мы сами.  — Не надо разговаривать со мной как с моим отцом, хорошо? — улыбнулся он. — Я, в конце концов, еще не король.  — Но ты — наследный принц, что тоже немало.  — Я…  — И снова благодарю тебя за помощь, Твоя Светлость. Дальше мы сами.  — Хорошо. Я могу посмотреть, что вы будете делать?  — Конечно! Здесь ничего интересного не произойдет. Мы просто разложим все и будем ждать твоего почтенного отца.       Азан, сдавшись, кивнул. Азхар снова поклонилась ему, и под руководством Касны стала раскладывать фейерверки в определенном порядке, связывая их фитили и вымеряя расстояние между ними.       Это было лишь небольшое представление, пробное, так сказать, а потому они управились чуть меньше чем за полчаса. Оповестив Азана о том, что они готовы, Азхар села на ступени дворца в ожидании короля.  — Волнуешься? — Жанду нагнулась к ней и шепнула на ухо, пользуясь тем, что Касна глуховата и ничего не услышит.  — Немного.       Аурил нежно взяла ее за руку, и Азхар почти физически почувствовала, как ее беспокойство уходит.  — Спасибо.  — Это меньшее, что я могу для тебя сделать.       Наконец-то пришел Джафира’джад. Азхар и ее спутники поднялись со своих мест и снова поклонились ему, после чего приблизились к королю.  — Итак, дитя, давай, удиви меня, — Его Высочество явно был настроен скептично (или же ей просто так показалось), и Азхар кивнула Касне.       Та учтиво поклонилась всем присутствующим, убежала куда-то в сторону, подожгла фитиль и велела отойти подальше. Спустя минуту огонек добрался до первого ряда фейерверков, и в ночном небе Сентинеля распустились огненные цветы.       С грохотом, треском, скрежетом и шипением они раскрашивали небо над столицей во все возможные цвета, создав большую пробку на трассе возле дворца — слишком сильно местные хотели посмотреть на это чудо. Верблюды нервничали, пытались удрать, но хозяева держали их, как могли; однако путники не были единственными, кто смог насладиться этим зрелищем. Все окрестные дома увидели, как в небе над городом распускаются цветы, и это, пожалуй, накормило гордость Джафира’джада, что называется, от пуза.       Король подошел к Азхар, бесцеремонно повернул ее к себе и протянул руку для рукопожатия. Редгардка радостно ответила ему, протянув свою ладонь.  — Гости из Даггерфолла прибудут через две недели. Это хорошая демонстрация, но этого мало.  — Как прикажешь, Твое Высочество.  — И да. Что там предлагал твой отец по поводу шелков?  — Алее закатного солнца, я помню.  — Предложение еще в силе?  — Да, но…  — А, да, багрянница. Не знал, что ее используют как краситель. Не волнуйся, я разрешу этот вопрос. А сейчас ступай домой. Подарок твой я принимаю, и завтра пришлю к тебе своего казначея.  — Да, Твоя Светлость! — поклонилась Азхар, едва сдерживая радость.       Азан проводил их из дворца, и команда уселась по верблюдам, и, когда они уже собрались уехать, откуда-то из кустов выскочил Марселан.  — Э! А я?!  — Что «я»? Ногами разучился шевелить? — бросил ему Винсент с привычно каменным лицом. Если бы Азхар не знала его достаточно хорошо, она бы решила, что бретонец Марселана просто ненавидит.  — Да! Я бедный и несчастный! Ну-ка подвинься!       Он попытался влезть на седло, но у него не вышло. Под дружный смех и колкие фразочки Дж’Хары Жанду кое-как забросила Марселана на спину верблюду, вернулась в седло сама, и вся компания отправилась по домам.       Уже в поместье, как только за ней захлопнулась входная дверь, Азхар радостно взвигнула и потащила аурил танцвать.  — Я сделала! Я сделала это! То, что не смог мой отец! Я сделала! А-а-а-а!  — А ты переживала, — нагнувшись к ней, шепнула Жанду. — Я говорила, что ты сможешь?       Редгардка встала на носочки и поцеловала аурил.  — Если бы не ты… Всего этого бы не было. Я в неоплатном долгу перед тобой.  — Брось ерунду молоть. Долги считает Ра’Кемир и банк Сентинеля, а я так…       Азхар крепко обняла Жанду.  — Я люблю тебя. Больше всех на свете.       Аурил улыбнулась краем рта и, нагнувшись, крепко обняла ее.  — И я тебя люблю. Ты — лучшее, что случалось со мной.  — Что, прямо за всю жизнь?  — Да, — уверенно улыбнулась Жанду. — За всю даэдрическую.  — Как приятно смотреть на молодых, — улыбнулась им наполовину беззубым ртом Джамила, которую они в порыве чувств не заметили. — Вечер уже. Поздно. Ложитесь отдыхать. Я постели приготовила.  — Хорошо. Спасибо, Джамила!  — Да, спасибо! — саркастично улыбнулся Марселан.  — А что ты улыбаешься? Я и про тебя не забыла. Идите-ка вы все отдыхайте. Завтра будете думать, что да как делать.  — Э… Ладно, — бретонец не ожидал такой заботы, но, отправленный вперед пинком Винсента, точно так же отправился спать.       Уже в своей постели в голову Азхар пришла потрясающая идея:  — Надо это дело отпраздновать.  — Надо работать. Отпразднуешь потом.  — Да ну тебя. Смотри, тут все легче легкого. У Касны уже есть наработки фейерверков. Она хотела в парочку заключить души даэдра, но я ее от этого отговорила…  — … Выражаю тебе свою даэдрическую благодарость…       Азхар не выдержала и засмеялась.  — А шелка «алее закатного солнца» у нас уже лежат на складе. Отец все предусмотрел. Жаль только, не дожил…  — Тебе его… жаль?  — Знаешь, немного. Я отправила на смерть человека, который пытался мне помочь. Заботился обо мне. Ну, как мог.  — Мог он плохо, так что его место на плахе. Как минимум за то, что убил Шарафу. И за то, что чуть не убил тебя.  — Шарафа… Если мой род проклят, то она могла быть носителем этого проклятия.  — И что? Его надо было лечить, а не сбрасывать носителя с лестницы. Азхар, тебе не кажется, что…  — Нет, это не дух. Это мои личные сомнения.  — Чем больше ты его защищаешь, тем больше шансов, что это именно он и есть.  — Знаешь, конкретно сейчас меня раздражают твои нравоучения, но я понимаю, что ты права, — Она устало вздохнула. — Почему все это свалилось на меня…  — Азхар. Дорогая моя. Милая моя. Сопротивляйся. Помнишь, как ты начала искать выход, как только в твоей жизни появился Марселан? Как ты упрямо развивала свое производство, хотя могла жить припеваючи на деньги отца? Что изменилось в этот раз?  — Ты права.  — Не сдавайся. Мы найдем способ убрать этого духа.  — Я знаю. Я люблю тебя.       Жанду улыбнулась, и Азхар, возможно, впервые, подумала, что она невероятно красива.  — И я люблю тебя.       Редгардка закрыла глаза, и аурил последовала ее примеру. Время для нее остановилось и потекло быстрее одновременно. Даэдра в принципе не чувствуют его течения, и, можно сказать, Жанду спала, хоть и была полностью в сознании.       Ее чутье напряглось, и вместе с ним напряглась и она сама. Она открыла глаза, прикрыв их лежащим на прикроватном столике платком — ткань все равно не была преградой даэдрическому взору, а яркая ее, желтая радужка могла разбудить Азхар. Жанду осматривалась. Ей что-то не нравилось в привычной комнате. Что-то, чего здесь раньше не было.       На всякий случай она подвинулась поближе к редгардке, крепко прижав ее к себе, и поняла, что та лежит без движения. Дух напал на нее во сне, и Жанду не знала, как ей помочь. Не знала, как ее оттуда вытащить.       Она сняла платок с глаз, надеясь, что Азхар проснется, но нет. Та лишь лежала и беззвучно плакала. Не зная, как ей помочь, что можно сделать и как остановить духа, аурил сделала первое, что пришло ей в голову: она вспомнила, как была в храме Аури-Эля, и тихо позвала его на помощь.       «Помнишь, как учил тебя жрец из храма? — услышала она мягкий, спокойный голос. — Ты не сможешь помочь ей против ее воли. Она тебе не принадлежит. Ты можешь лишь ждать, когда она позовет, а до того момента…»       Аурил фыркнула и крепко обняла Азхар. Никакого толка от этих аэдра.