Кино

      — Фух… —       Слава устало и лениво упал в кресло, не боясь, что он мог упасть, потому что они с Моргенштерном сделали невозможное для их восприятия. Они дописали альбом. Особенно не верилось этому самому битмейкеру, поскольку этот альбом был тяжелым и объемным для него, что аж он поверил в Бога поэтому трека не будет — Слава принял Ислам. Все, чарты, признание, концерты и все-все снова по кругу от чего так устал Тагирович и сибиряк. Снова этот круг замыкается в который раз. У кого-нибудь в определенный момент в мозг ударяет моча и те летят на студию писать хит, затем Марлов тратит свое зрение, и силы на бит, Алишер на вокал и текст, потом при помощи всего всевышнего и небосвода, выходит трек и в сею минуту рекомендации и чарты забиты лишь песнями Моргена. Вот только что можно было лицезреть конец написания треков. Парни очень хорошо потрудились и заслужили отдых. За окном веяла тьма осенней глубокой ночной тишины. Фонари безмятежно моргали на улице, созывая местных мотыльков. Прохлада стояла столбом в комнате и морозила молодые тела в студии.       — Даже не представляю, как мы это сделали, — начал башкир.       — Ага, — промямлил Марлоу. — Может, посмотрим фильм? —       — Неплохая идея, — заявил старший, метаясь по помещению.       Слава тяжело поднялся с сиденья и прокрутил спину по оси. Да уж, пять часов за компьютером дают о себе знать. Рэпер почему-то копошился где-то в отдаленном углу за креслами-мешками. В руке заблестела бутылка вина. Недоумевающий взгляд сибиряка шел по пятам за действиями парня. Алишер аккуратно и виновато повернулся к своему парню и лишь произнес:       — Не спрашивай, почему, —       Брови съехали друг к другу, словно в автокатастрофе, вызывая теперь какое-то смущение.       — Хорошо, зачем? — остроумно спросил тот.       Молчание. Тайник был довольно оригинальным и это как раз, и смутило Марлова. Мягкий ковер проваливался под ногами, но тут же донес Славу до белой двери. Поворот, и оба в коридоре. Белые стены слепили глаза, ведь в студии довольно приглушенный свет. Босые ноги ступили с холодными ступенями и пробудили уставшего сибирского юношу. Битмейкер и артист устраивались на диване с двумя бокалами, изъятыми из тайника. Красная виноградная жидкость кровью стекала по прозрачным стеклянным стенкам. Ноутбук красовался на журнальном столике прямо в паре сантиметров от дивана.       — Что будем смотреть? — произнес Марлоу.       — Хм… Кажется, я знаю, — ответил Моргенштерн, и начал что-то вбивать в поисковике. — «Крестный отец»?       — Ты бы еще мне соску и на ручки предложил! — возмутился Славик, — Что это за детский сад? —       Рэпер лишь громко прохохотал невнятные слова о том, какой у него битмейкер большой и взрослый, что отказывается смотреть подобное. Он просто шутил над ним и вбил новый запрос, который бы точно понравился им обоим. Знакомая картинка с детства ударила лицом в воспоминания и чувства.       — Какой ты у меня молодец! — похвалил Слава выбор своего парня.       Девять разноцветных персонажей динамично и хаотично двигались по экрану. Тут все: и кролики, и ежики, и барашки, и медведи и кого тут только нет! Забавная музыка приятно звенела в ушах, напоминая о беззаботной юности. Картинку перед нашими зрителями эти персонажи словно сами своим воображением создают и показывают красоту этих простор. Голубое небо расположило на себе пышные и белые облака, большое дерево качало листья, словно своих маленьких детишек, а на светло-зеленной траве красовался рой из ароматных ромашек. И вот все друзья собрались в одну толпу, где все дружно обнимались, улыбались друг другу, а над ними нависла большая надпись «Смешарики».       — Я же знаю, что ты их просто обожаешь, — сказал Алишер, и нежно поцеловал того в щеку.       Сердце стыло на месте и одновременно ныло под ребром. До чего же обоим было хорошо.