Есть в мире вещи

Перемена в отношении со стороны Вэнь Жоханя была разительной и если бы не чудовищной мощи золотое ядро, действительно превосходившее по силе золотые ядра всех прочих глав великих орденов, в пору было бы заподозрить, что тело ублюдка захватил злой дух, до одури влюбленный в Гуаншаня. С того дня, когда в очередной визит в Безночный город Цзинь Гуаншаня снова отвели в покои главы Вэнь и Вэнь Жохань посвящал его в свои планы на совместную ночь, в которых Вэнь Жохань собирался отстегать его плетью, прежде чем в очередной раз изнасиловать, и Цзинь Гуаншань, не став выслушивать мерзкие речи до конца, попытался покончить с собой, пронзив свою грудь припасённым для случая кинжалом прямо на глазах насильника, отношение решительно переминилось. Уже тогда он очнулся вместо пыточных в большой мягкой постели в окружении толпы целителей, его заботливо выхаживали больше двух недель, а после отправили восвояси с множеством дорогих подарков и, что совсем странно, без угроз. И что было приятно, Вэнь Жохань так и ни разу не показался ему на глаза за те две недели вынужденного пребывания в Безночном городе. Клан Цзинь оставили в покое. Целых три месяца не приходило ни требований, ни угроз, а не четвёртый пришло вежливое приглашение посетить Безночный город с обещанием подарков. Именно приглашение, не приказ. Но памятуя прошлое, в особенности, печальную участь Гу Су Лань и Юнмэна, Цзинь Гуаншань оказался в Безночном городе в срок. На сей раз его приняли с небывалой почтительностью. Вэнь Жохань принял его публично, - усадил на почетное место наравне, одарил несколькими ценными артефактами и заверял в дружбе весь вечер. Знал Гуаншань его «дружбу», в особенности, ночную её часть, после которой болело всё тело, оставались раны и синяки, а между ягодиц иногда кровило, поэтому не обольщался. И не ошибся. Вэнь Жохань не оставил его в покое, хоть и дал время прийти в себя, хоть и отношение стало куда более почтительным. Возможно, хоть теперь грубые изнасилования обойдутся без оскорблений и побоев. Цзинь Гуаншань не ощущал в себе готовности снова взяться за золотой кинжал - тогда он «гостил» в спальне Вэнь Жоханя третью ночь подряд и был доведён до крайности. Сейчас хотелось жить, и желательно, жить уютно. На сей раз глава Вэнь приглашал его разделить вечер в горячих купальнях. Пришлось подчиниться. Велико же было удивление Цзинь Гуаншаня, когда в просторной, хорошо освещенной, благоухающей апельсинами купальне его встретила толпа прелестных полунагих наложниц. Обычно Вэнь Жохань являлся ярым собственником, даже убил одну из любимиц Гуаншаня, которую тот по глупости однажды взял с собой в Безночный город. А теперь Вэнь Жохань, находясь в горячей воде, попивал вино и масляным взглядом следил за тем, как тонкие женские ручки раздевают Гуаншаня и тащат в воду. Странно, что Вэнь Жохань сидел в воде совсем один, в то время как Гуаншаня облепили сразу шесть прелестниц. У Гуаншаня от такого внимания порозовели скулы и тело на ласковые касания и мягкие женские прелести среагировало вполне закономерным образом. Странно, что ревнивый, скорый на расправу Вэнь лишь мягко улыбался, а не, свернув всем лапающим Гуаншаня шеи, изнасиловал его прямо рядом со свежими трупами. - Хочу поговорить о будущем нашего союза, глава ордена Ланьлин Цзинь. - начал Вэнь, отбросив формальное приветствие; слышать в этом голосе сладкую патоку вместо угрозы было странно. Это как если бы один из непорочных драгоценных нефритов ордена Гу Су Лань предался бы разврату с кем-нибудь вроде Вэй Ина средь бела дня на открытой местности, где каждый смог бы хорошо рассмотреть происходящее непотребство. - Клан Вэнь предлагает клану Цзинь скрепить дружбу браком. - снова отбросив долгие, как правило оскорбительно-язвительные формальности, сообщил Жохань. - И кто же кому предлагает брак? - поинтересовался Цзинь Гуаншань, млевший под ласками утонченных красавиц. В конце-концов, откупиться от клана Вэнь браком адептов - не такая уж и плохая идея! - Вэнь Жохань предлагает брак Цзинь Гуаншаню и просит принять в дар этих наложниц. - проговорил тот и вдруг сменил тон на неформальный, но не грубый: - Я даже потерплю гарем из женщин в нашей супружеской постели и никогда больше не причиню тебе боли, А-Шань. Равный брак. Смиренно прошу рассмотреть предложение. Цзинь Гуаншань от такого поворота вечера едва не ушёл под воду. «Равный» - это больше, чем получал кто-либо от клана Вэнь за последние пару сотен лет. Это как если бы строгий и холодный благонравный второй нефрит Гу Су Лань неистово сношал Вэй Ина на открытой местности под одобрительным взглядом Лань Цижэня. Такого просто не могло быть. Вэни и «равный». Причина столь разительной перемены могла быть только одна: Вэнь Жохань боялся. Боялся... его потерять. Как занимательно. По этой части Гуаншань был большим знатоком. Кто бы мог подумать, что садист Вэнь Жохань в него по-настоящему вл... «Равный брак» - почти неплохо. Но Ланьлин Цзинь никого не могли удовлетвориться «почти» или «неплохо». Хоть приятная женская ручка на члене и темный порочный взгляд, которым прожигал его Вэнь в ожидании ответа, немало отвлекали, Цзинь Гуаншань нацепил на себя маску главы ордена, улыбнулся легкой вежливой улыбкой и ответил: - После нанесенных ордену Цзинь значительных оскорблений, орден Ланьлин Цзинь не согласен на равный брак. Разве что жених из ордена Вэнь согласится быть младшим мужем. Выкуси. В купальне повисла гробовая тишина, а потом Вэнь Жохань ответил - и от его ответа, наверняка, все вэньские предки-садисты перевернулись в могилах. - Жених из клана Вэнь согласен быть младшим мужем. - сказал Жохань, скромно потупив взор. Рука на члене Гуаншаня не ласкала достаточно быстро или достаточно плотно, чтобы кончить прямо сейчас, но Цзинь Гуаншань кончил, просто на миг закрыв глаза и представив ранее властного Вэня с широко раздвинутыми ногами на золотой постели. Это... не могло оставить равнодушным. Цзинь Гуаншань открыл глаза и облизнул губы от открывавшихся перспектив. Хотелось испробовать «запретный сладкий плод» прямо сейчас. Испытать, насколько далеко Вэнь Жохань ему позволит зайти. - Не желает ли мой жених присоединиться к веселью? - предложил Гуаншань со сладчайшей из своих улыбок и припал губами к губам приблизившегося Вэня. Губы бывшего мучителя были мягкими и нежными, принимающими поцелуи, а сам он - томным и податливым в страстных объятиях Гуаншаня. Вэнь Жохань подчинялся.