Дочь Варии

      Я проснулась от того, что громко хлопнула дверь. Кто-то вошёл в мою комнату. — ВРООООЙ! Поднимайся! Хватит уже дрыхнуть!       Капитан.       Назойливая акула моей жизни. — Почему нет? Я вчера столько всего пережила, — проныла я, принимая сидячее положение. — Знаешь ли… тяжеловато противостоять больше дюжине конченных подростков и при этом попытаться остаться целой. Я сейчас чувствую себя очень паршиво.       Я глянула на притихшего Скуало, который обычно не терпел нытья.       Чего это акула не прочищает мне мозги?       Скуало круглыми глазами смотрел на мой живот.       Ничего не понимая, я тоже на него посмотрела и… увидела огромное пятно крови.       Откинула одеяло, которое тоже было заляпано. Спальные шорты, ноги, руки, простыня, подушка — все было в крови.       Чёрт… это же…       «Месячные», — промелькнуло в голове Скуало.       Я глянула на капитана ещё раз.       Он был… растерян.       Или даже напуган... — ВРООООЙ! Сделай уже с этим что-нибудь! — А? Что мне сделать?! Это же… — запаниковала я. — У тебя это первый раз, что ли?! — офигел капитан. — Нет… — Тогда ты должна знать, что делать! — сказал капитан и вылетел из моей комнаты. — Тампон туда вставь или ещё что! Я не знаю об этом ничего!       Я офигевше застыла.        Он что… подумал, что у меня месячные начались?       Нет…       НЕТ-НЕТ-НЕТ!!!       Я вскочила с кровати и, чувствуя, как краснеет каждый сантиметр тела, побежала за Скуало.       Он уже добрался до угла. — СТОЯТЬ!!! — что есть силы оранула я и побежала к нему.       Теперь застыл капитан.       Добежав до него, я отчаянно завопила: — Это порез! Порез! Я вчера руку порезала! — отчаянно попыталась я всё объяснить. — Порез? — переспросил Скуало, глядя на кровавый бинт, обмотанный вокруг моей руки. — Да? — вопросительно ответила я.       Мечник оглядел меня с ног до головы и опять наткнулся на руку. Все кровавые следы шли от неё. Только сейчас я заметила, что она у меня дико болит. — И ты не заметила, пока спала, что истекаешь кровью? — спросил капитан. — Ну… видимо, нет. Я очень устала.       Капитан вздохнул.       Кажется, теперь не только я чувствовала стыд. Скуало тоже было неловко за то, что он подумал о месячных. — Иди помойся, сходи в медпункт и спустись в обеденный зал, — приказал мне капитан и ушёл. — Ага...       Я быстро побежала в комнату.       Отстой… как же стыдно.       В медпункте мой порез залечили пламенем Солнца и сказали в следующий раз приходить сразу же, а не ждать, пока станет хуже.       В обеденный зал я шла медленно.       Мне до сих пор было стыдно перед Скуало, хоть я и не должна была стыдиться.       Зачем он вообще ко мне вломился?       Приближаясь к нужной комнате, я заметила, как в её дверном проёме мелькнули серебристые волосы и поспешила.       Все же лучше войти следом за ним. — ВРООООЙ! Чёртов босс! Я больше будить твою дочь не буду! Либо сам её буди, либо посылай Лусса! — сходу начал орать мечник.       Занзас и все офицеры тоже только пришли и как раз собирались рассаживаться. — Скуало? Ты чего? — удивился Луссурия.       Стыдоба продолжается…       Ну вот за что?.. — ВРООООЙ! Ничего! Я все сказал!       Капитан и я, молча идущая сзади него, прошли к столу и расселись далеко друг от друга.       Я села возле Луссурии. — Хм? Малявка опять что-то выкинула? — поинтересовался Бельфегор, смотря на меня.       Вспоминая недавно произошедшее, я опять начала краснеть, закрыла глаза рукой и опустила голову. — Ничего…       Эта моя реакция очень всех удивила. — Ви-чан? — Э? — Похоже, Скуало увидел то, что не должен был видеть, — заключил Мармоном.       Для меня эти слова прозвучали настолько громко, что, казалось, жадный иллюзионист прокричал их.       Но Леви буквально убил. — Голой её, что ли, застукал? — Нет!!! — проорали мы с капитаном в один голос.       И Скуало швырнул в Леви тарелку.       Повисла тишина.       Я запихивала в себя пасту, пытаясь как можно быстрее её съесть, чтобы скорее уйти.       Никто больше не задавал вопросов.       Я вдруг встретилась взглядом с Занзасом и отвернулась.       Он был каким-то злым.       Хотя… оно, наверно, и понятно. — Я пошла, — сказала я, дожевав пасту. — А? Но ты так мало съела, Ви-чан. — Больше не хочу… — Сидеть здесь? — договорил вместо меня принц. — Да прошел ты, — фыркнула я и отодвинула стул, чтобы уйти.       Но не ушла. — Сядь, — хриплым голосом приказал Занзас.       Так… — Не хочу, — повернулась я к нему.       Брови Занзаса сдвинулись. — Через не хочу. Сядь.       Я только хотела ответить, как вставший со своего стула Луссурия взял меня за плечи и мягко, но с силой усадил на стул. — Ви-чан, не спорь с боссом, тебе нужно кушать больше мяса. Ты к нему совсем не притронулась.       Я недовольно смотрела на то, как этот качок-предатель накладывает мне в тарелку жареное мясо.       Принц-Потрошитель довольно хмыкнул, видя, как я не могу отсюда уйти. — Вот, скушаешь и сможешь уйти, — заботливым тоном сказал Луссурия, протягивая мне тарелку. — Спасибо, — сквозь зубы процедила я.       Где-то минут через пятнадцать я смогла засунуть в себя все мясо, которое было в тарелке.       Однако Луссурия не отпустил меня, а заставил выпить бокал сока, который в мой желудок вообще не влезал.       Это меня в конец взбесило. — Всё, теперь можешь идти, — улыбнулся мне Лусс. — Правда? — улыбнулась я в ответ.       Сейчас я тебя так поблагодарю. — Спасибо и…       Я резко махнула левой рукой, лежащей на столе, и в Луссурию полетело несколько тарелок с разными блюдами и открытая бутылка вина.       Грохот был оглушительный.       Офицеры шокировано посмотрели на нас. — Извини, — без тени вины сказала я испачканному Луссурии и пошла к двери.       У неё я обернулась и добавила: — Случайно вышло.       Идя по коридорам в свою комнату, я думала, что, может быть, и переборщила с местью для Луссурии, но он сам виноват. Я не могу много есть и с этим ничего не поделать. По крайней мере пока что.       Если же я сильно переедаю — у меня начинает болеть живот и меня тошнит.       Ну, а Луссурия (возможно в попытке услужиться Занзасу) перегнул палку.       Мне не нравится такая забота.       В комнате я взяла свой телефон и увидела несколько пропущенных от Виолетты.       Перезвонив ей, я предложила встретиться в кафе и пошла переодеваться. Виолетта рассказала, что много кто залил в сеть вчерашнюю вечеринку и поэтому наверняка вся школа в курсе, как Доминика облажалась.       Я была довольна.       Так ей и надо.       В холле я столкнулась с Франом и спросила у него: — Как там Луссурия? — Обиделся на тебя~. — Я на него тоже. Как долго он может обижаться? — Не знаю. Его здесь ещё никто так не обижал, как ты, жестокая лже-пай~.       Да неужели? — Куда ты? — пофигистичным тоном спросил Фран. — Гулять. — Ого, лже-пай сбегает от своих проблем? ~       Я ему врезала. — У меня нет проблем! У меня есть дела!       Больше не обращая внимания на тупую лягушку, я пошла дальше.       Виолетта принесла с собой камеру Паолы. — После того как действие твоих пуль закончилось, Доминика и её шайка пытались закончить вечеринку, но пьяная толпа уходить не хотела, поэтому Доминика не смогла никого выгнать и все продолжали веселиться, пока сами не захотели уйти. Лия, Бити и Терзо ушли, потому как не видели смысла оставаться дальше. Карлотта пошла к своему парню, что ли… Очнувшийся Жакоб озверел и принялся искать тебя. Мы с Жилдой тоже взялись за поиски, но так и не нашли тебя. За кем ты пошла вчера? Я звонила тебе, но твой телефон был выключен. — А… Да я пошла искать Фелиса, чтобы всадить ему пулю, но он меня обхитрил… — пожала я плечами. — Э?! В смысле?! — офигела Виолетта.       Я рассказала ей о том, как Фелис меня похитил и как я выбралась.       Но я умолчала о том, что Фелис рассказал мне о себе. — Вот же кусок дерьма! Как он мог так нагло… Совсем крыша поехала! — бесновалась Виолетта.       Мой рассказ её разозлил не на шутку. Я молча пила кофе и слушала её возмущение. — Я убью его если он посмеет завтра в школу прийти! Гаденыш уродливый! — Он придёт, — ответила я ей. — Думаю, мало кто знал, что он собирался похитить меня после обряда новичков. И его в чем-то заподозрят, если он не явится завтра.        … Кто-то вроде Доминики точно об этом знал. — А ты разве не собираешься рассказать всем о том, что он хотел с тобой сделать? — удивилась Виолетта. — Нет. — Но почему?! Он же… — Виолетта. — А? — растерялась мечница. — Я не из тех, кто ищет поддержку в общественности, — спокойно объяснила я. — Ты хочешь, чтобы общество предало Фелиса осуждению. Но обществу нельзя доверять. В этот раз осуждению подвергнется Фелис, в следующий раз — я… Я не решаю свои проблемы, выставляя их напоказ и защищаясь от противника публикой. Я не Доминика. Публика редко когда становится моим оружием. — Тогда… как ты решишь эту проблему? Никому неизвестно, отстанет от тебя Фелис или нет.       Вряд ли отстанет.       Вчера он рассказал о себе то, что не рассказывал никому.       И… теперь постарается заткнуть меня любыми методами.        И способами. — Посмотрим, что будет завтра, — сказала я Виолетте, которая ждала ответа. — Вчера от меня получило большинство класса, поэтому врагов может стать больше. — Думаю, твоим самым главным врагом будет Доминика, — задумчиво сказала Виолетта. — Ведь это она провалилась. — Да, я знаю.       Посмотрим, насколько проблематичной она может быть.