Дочь Варии

      Мне хотелось закатиться под диван и не вылазить пару десятков вечностей. — Дед, а ты разве не маму навещать пошёл? — спросил Небиа.       Он уже справился с собой. Вальяжно сел на диване и со своей привычной улыбкой посмотрел на дедушку. — Пхе! Мы в парке гуляли, она хотела подняться сюда, но я же знаю, чем вы можете тут заниматься! — довольно крякнул мужчина, осматривая нас. — Что это у вас за разговоры такие, мелюзга? — Шли бы вы отсюда, это не ваше дело, — почти вежливо попросил Нова.       Мы с Небиа посмотрели на него, как на дебила-смертника. Он же знает, что случается, когда грубишь деду. — Ишь ты, какой деловой… — присвистнул старший Аргенто.       В голосе, которым он сказал эти слова не было ничего опасного или того, что могло предупредить о том, что в следующий миг дед подскочит к Нове и отвесит ему смачный подзатыльник.       Сидящий рядом с другом Небиа отшатнулся.       Испуганный Микаэль переметнулся ко мне для того, чтобы быстрее убраться в окно.       Но не смог.       Отвесив подзатыльник внуку, дед посмотрел на Мику, и тот не смог сдвинуться с места.       Вот так он и получил свою порцию люлей.       Мне тоже досталось.       Правда, не так, как тем троим.       Дедушка Небиа никогда не поднимал руку на женщину, и не терпел, когда это делал кто-то другой. — Что ты мутишь на этот раз, Дольче Вита? — без какой-либо строгости спросил дед, уперев одну руку в бок, а второй потянув меня за щеку.       М-м-м… Давненько меня так не звали. — Ну-у… — еле понятно промычала я.       Он отпустил мою щеку, и я обиженно начала тереть её, надув губы. — Объяснять трудно и желания нет. Если в нескольких словах: я опять ввязалась в грязь, — всё-таки ответила я.       Дед молча смотрел на меня минуты две. И во взгляде его было много чего. Однако он был одним из тех, кто знал, какой патологической скрытностью я страдаю, поэтому не стал ничего расспрашивать, ограничившись одним единственным вопросом. — Поддержка-то всё ещё при тебе? — При мне, — кивнула я.       Дедушка Небиа знал, что я связана с Вонголой Дечимо. Именно это его успокаивало.       Махнув на меня рукой, дед показал внуку и Нове свой пудовый кулак, взял в полке телевизорного стола доску с шашками и пошёл к соседу. — Дальше, — приказала я Нове.       Тот достал бумаги из-под дивана (он запихнул их туда, когда заметил деда). — В борделе «Signora bollente» босс Касуале предпочитает брать один вид шлюх. — Мулатки? — спросила я. — Как узнала? — удивился Аллегро. — У Сайленссы бронзовый загар, и причёска чем-то напоминает этот вид. А ещё я видела темнокожую женщину в одежде горничной в поместье. — Подожди, — сказал мне Мика, открыв очередную пачку чипсов. — Зачем Сайленссе походить на мулаток? Она что, знала об увлечении своего мужа? И ничего ему не сделала? — Выпытала у той самой чернокожей служанки, наверное, — предположил Нова. — Эта служанка, её имя Лора, сестра одной из постоянных шлюх Орацио. Он принял её на работу, так как она мигрировала из своей страны вслед за сестрой, но в элитный бордель её не приняли. Сайленсса бессильна в такой ситуации, так как у неё самой есть то, чего мужу знать не стоит. Потому что если он узнает — непременно прикончит её.       У Новы на лице вдруг появилась какая-то странная ухмылка. Когда он так улыбался, было ясно, что дальше последует фурорная информация. — Чего там? — переняв настроение друга, улыбнулся Небиа. — Сайленсса трахается со своим старшим сыном, Ликуидом, — просто пожал плечами Нова и дал ему несколько фотографий.       Микаэль уронил чипсы, и они разнеслись по ковру. — Ты охренел?! — мигом отреагировал Аргенто. — Быстро пошёл за веником, и убрал это! Иначе я тебе мозг расплавлю!       Пока Мика убирал рассыпанные чипсы, Небиа передал мне в руки фотки.       Их было четыре.       На них происходило соитие женщины и её собственного чада. — Это запечатлено в охотничьем домике семьи. Орацио охоту терпеть не мог, поэтому Сайленсса, Ликуид и Жилда сами ездили в дом каждую субботу. Пока Жилда гуляла по лесу с охранником — эти двое трахались. — Как давно это происходит? — спокойно спросила я, смотря на одну из фотографий, которая произвела на меня особое впечатление.       Поцелуй Сайленссы и Ликуида. Судя по позам на всех фотках, доминантном в «отношениях» является Сайленсса. Следовательно, эта бредовая идея принадлежала ей. Но как она смогла подбить на это собственного сына? Я бы не сказала, что она так же красива, как мама Доминики или Анджела… на ней невозможно повернуться из-за красоты. Тогда в чём дело? — С девятнадцати лет Ликуида, — ответил мне Нова. — Пять лет?! — офигел Эль, рассматривая вместе со мной фотографии. — Ага, — подтвердил Аллегро. — Это всё, что было раскопано на жену босса Касуале. Теперь пройдемся по самому Ликуиду. Помимо инцеста у него есть ещё пара грехов. Он помолвлен с девушкой из семьи, которая выше его по месту в альянсе, и если вскроется, что он изменяет ей — процветание Касуале будет кончено. Свадьба с этой девушкой сулит огромную прибыль. — А он ещё с кем-то изменяет ей, помимо Сайленссы? — спросил Небиа.       И Нова опять ухмыльнулся. — Ага, с мамой невесты.       Мои брови взметнулись вверх.       Но меня тут же посетила догадка. — А это как давно происходит?      Нова внимательно посмотрел на листок. — С двадцати лет. — А у него ещё были женщины постарше? — В пятнадцать лет Орацио подозревал его в том, что он неровно дышит к тридцатилетней кухарке. Доказано ничего не было, но кухарка сменила место работы.       Вот оно что.       Значит, Сайленсса просто догадалась о пристрастиях сына и воспользовалась ими. — Что на второго?       Нова покопался в бумагах и спустя минуты три ответил: — Его можно назвать нормальным. В академию попал в прошлом году, родители оплатили её до самого выпускного класса, в качестве подарка на пятнадцатилетие. Он заинтересован в науке больше, чем во внешнем мире. В его целях стать профессором и остаться в Лондоне. Никогда ни в чем не привлекался, живя в Италии. Примерный и послушный. — Вау… Он как белое пятно в черной семье, — высказался Небиа. — А Жилда? Разве она не была такой же послушной и примерной? — спросил Микаэль.       Он, Нова и Небиа выжидающе посмотрели на меня.       Я не знала, что ответить.       В школе она не была примерной, но была послушной, да. Её оценки оставляли желать лучшего. Единственное, в чем она была хороша — литература. Жилда была пугливой, мечтательной и наивной. А ещё отличной актрисой. Настолько отличной, что ни один проницательный человек ни о чем не догадался, когда в её жизни начала происходить грязная хрень. — Давайте дальше, — сказала я, когда пауза затянулась.       Никто мне не возразил.       Нова кинул на стол одну стопку бумаг и взял вторую. — Пердуто. Ничего необычного в предыстории родителей твоего одноклассника нет. Женились, когда обоим было по двадцать. В тридцать папаша стал боссом. В августе он предложил боссу Касуале совместный проект по созданию лекарств для людей, переживших травму пламени посмертной воли. — Это чё такое? — не понял Микаэль.       Объяснять ему принялся Нова. — Травма пламени посмертной воли — это последствие черезмерного использования пламени посмертной воли с необычными свойствами. Чаще всего пораженные люди теряют рассудок или у них отказывает какая-то часть тела, или органы. На данный момент это одна из самых актуальных проблем в мафии. И Пердуто подали интересную идею, как можно решить эту проблему. Сперва Касуале не согласился. Но в начале сентября дал своё согласие. Он также дал согласие на какое-то дополнительное условие, которое выдвигал раньше. Никто, кроме них двоих, не знал, что это за условие. — Ну и как? Вышло у них лекарство создать? — спросил Небиа. — Нет. Работа застопорилась в конце сентября. Как раз перед балом Вонголы. — Так, и как нам это поможет узнать, кто убил Жилду? — спросил Микаэль. — Что с интересными историями? — спросила я. — Итало ничем таким не занимался. Только травку курил. Его мать входит в какую-то секту, где в жертву приносят чёрных быков. — Чё?.. — офигел Мика. — Это отдельная тема, не стоящая внимания, — махнул на него рукой Небиа. — Ага, реальная проблема — папаша, — поддакнул ему Нова.       Микаэль что-то обиженно пробурчал. — Босс Пердуто три года повёрнут на семидесятилетних старухах, — сказал Нова.       И я чуть с кресла не упала. — Как?! — Вот так. Его правая рука лично разыскивает ему старух такого возраста, и он развлекается с ними. Последней у него была пенсионерка Разалия Зонтти.       Это шло вразрез с моими догадками. Неужели есть что-то, чего разведка Варии не в силах добыть?       Да ладно… — Больше ничего нет? — Ничего.       Не сходится. — Что с Дестино? — А у них вообще всё на мази. Благородные-благородные. Никакой хернёй не промышляют. И не увлекаются. — Твой одноклассник, Лучиано, замешан лишь в мелких хулиганствах вместе с Итало, — добавил Небиа.       Я задумалась. — Ну что же, моя очередь, — загадочно улыбнулся Аргенто. — Сейчас я расскажу вам кое-что интересное…       В Варию я вернулась в девятом часу.       И спустя пять минут ко мне в комнату заскочил Луссурия. — Ви-чан, я купил тебе платье для завтрашних похорон твоей подруги. — Спасибо, — кивнула я. — Как продвигается твоё малолетнее расследование? — вынырнул из-за его плеча Бельфегор. — Лучше не бывает, — ответила я ему. — Уже нашла убийцу? — появился из ниоткуда Фран. — Нет, — солгала я. — Ши-ши-ши, расстроена, наверное? — насмешливо «посочувствовал» мне принц. — Валите отсюда, — «попросила» я.       Мне нужно ещё раз обдумать разработанный план.       Чтобы устранить несуществующие неполадки.       Кабинет Занзаса. — Ну что там? — спросил Скуало. — Вернулась расстроенной, — грустно вздохнул Луссурия. — Ши-ши-ши, ничего у неё не вышло, — поддакнул Бел. — Бел-семпай, вы так довольны, будто сами прикончили ту девочку. Мы чего-то о вас не знаем?~ — спросил Фран.       И тут же получил стилеты в шапку. — Может, мы достали плохую информацию? — предположил Леви. — ВРОООООЙ! Не неси чепухи, придурок! Наша разведка ни чем не уступает Вонголе! — оскорбился Скуало. — Вита, возможно, не там копает!       «А, возможно, врёт», — подумал Занзас. Пока его офицеры спорили между собой, он думал, что лучше пока просто наблюдать за тем, что мелкая будет делать. — Пусть придёт заберёт приглашение, — приказал Скайрини. — Я приведу вашу дочь, босс! — преданно покинул кабинет Леви.       Я даже ванну не успела принять, как в комнату постучался варийский хранитель Грозы и сказал, что его босс желает меня видеть.       Цыкнув, я вышла.       Когда мы уже почти дошли до кабинета, Леви вдруг сказал: — Эм… не стоит так расстраиваться неудаче! Тебе нужно просто ещё раз всё обдумать! Подростки часто ошибаются…       Меня немного умилило то, что этот живой шкаф беспокоится обо мне, поэтому я улыбнулась ему и ответила: — А я уже нашла убийц. Осталось просто разрушить их жизни.       Леви удивлённо на меня посмотрел.       Я вошла в кабинет Занзаса и сразу же столкнулась с Мармоном.       Он немного покачнулся и… я увидела его лицо. — Ну нифига себе! Ты чем-то на Франа похож! — не сдержалась я, шокированно смотря на иллюзиониста. — Правда глаза не такие унылые и татуировки побольше. — Вовсе мы не похожи! — оскорбленно фыркнул Мармон. — Да ладно, у всех иллюзионистов есть что-то общее во внешности. И в сдвиге мозга, — пожала я плечами.       Мармон был лишь ненамного выше меня, поэтому я не воспринимала его, как взрослого человека.       Я понимаю, что стоило относиться к нему хоть с каким-то уважением, но… это так трудно при его ворчливом характере. — И это она расстроена неудачей? — скептически спросил Мармон. — Какая ещё неудача? — фыркнула я и перевела тему. — Зачем меня позвали? — Тебе пришло приглашение на похороны, — Скуало взял со стола Занзаса черный конверт и отдал мне.       Я взяла его и принялась рассматривать.       Черный, с серебристыми узорами.       Герб семьи Касуале.       Чем больше я смотрела на него, тем шире становилась моя улыбка.       Совсем скоро вам придет конец. — Тебя веселят похороны подруги? — посмотрел на меня, как на больную, Скуало. — Нет, конечно. Я просто подумала, что было бы неплохо завтра столкнуть маму Жилды в яму вслед за гробом дочери, — почти неловко ухмыльнулась я и вышла с кабинета. — Всё-таки она ненормальная~, — отметил Фран. — Все тут такие, — ответил ему капитан.       А Занзас подумал, что даже его дочь оказалась поехавшей.       Гений же.       На следующий день Луссурия сам готовил меня к похоронам. Одел в чёрное короткое платье, сделал какую-то хитроумную гульку, накрасил пастельными тонами и приготовил туфли-лодочки. — Ви-чан, помни, что ты кандидат Вонголы. У Карла много заслуг перед альянсом, а у тебя — ноль. — Предлагаешь мне выслужиться перед ними? — беззлобно уточнила я.       Меня больше волновало в каком виде подадут Жилду. Вчера Сайленсса и Орацио долго спорили как схоронить её: в закрытом гробу или кремировать. Если бы Сайленсса хоть чуточку любила свою дочь — она бы не позволила ей гнить под землёй в таком обезображенном виде. Хотя Жилде, наверное, на это плевать.       Только я так подумала, как мои глаза начали заплывать слезами.       Ну, блин.       Прости.       Прости за то, что делаю вид, будто мне плевать.       Я уже давно окрестила себя социопатом, которому плевать на второсортных друзей-одноклассников, но… очень часто мне хочется плакать от всего, что со мной происходит.       Меня называют гением, но я... Я стараюсь придушить его в себе, чтобы проще жилось.       Закрыв глаза, я придушила желание разреветься и стала слушать ответ Луссурии. — Ни в коем случае не пытайся подхалимничать перед альянсом, Ви-чан! Босс за такое тебя… — Убьёт? — Отругает…       Вау, прозвучало так корректно. — Я хочу сказать, чтобы ты не усугубляла своё положение перед ними. — А иначе Занзас меня убьёт? Он же, наверное, дорожит репутацией Вонголы, — недовольно вздохнула я. — ВРОООООЙ! Да он в твои годы на каждом приёме мордобой устраивал! — сказал ворвавшийся в комнату Скуало. — Правда? — заинтересовалась я. — Ага, то его бесило подхалимничество, то его пытались научить уважению… Короче, чтобы ты ни сделала — босс тебя за это не прибьет! Главное, чтобы ты не кланялась отбросам, как это делает Кастоло! — Не буду, — поморщилась я.       Я даже постараюсь не портить последний путь трупа Жилды.       Именно её трупа, а не её самой.       Потому что её последний путь был в день смерти.