Дочь Варии

      Родители покойной Жилды были на приёме. Но без детей. Ни старший сын Ликуид, ни младший Норанссо не были здесь.       Интересно, а душа Жилды здесь витала? Злорадствовала ли она, когда её шокированных родителей окружили? Радовалась ли, когда её отец ударил маму по лицу? А, может, она тоже не знала об инцесте своей семьи? — Поразительно… — только и мог сказать Валерио. — Я несколько раз общалась с синьорой Сайленссой на своих днях рождениях… Никогда бы не подумала, что она со своим родным сыном… — сказала Аннет и закрыла рот рукой так, будто её сейчас стошнит. — Похоже, этого не знал даже её муж, — подала голос Анджела, кивнув на босса Касуале, который порывался убить Сайленссу. — И всё-таки не описать словами эту мерзость! — взвизгнула Жинерва. — Убить её мало за такое аморальное извращение!       А есть извращение допустимое в пределах морали? — О каком суде ты говорила? — вдруг спросил у меня Роберто. — О праведном, — даже не глянула я на него. — Зачем ты это обнародовала? — спросил молчавший до сих пор Рино.       Я посмотрела на него и честно ответила: — Затем, что мне нравится, когда моё мнение разрушает чужую жизнь.       Распространение информации в мафии может с честью зваться одной из самых быстрых вещей в мире. Потому что когда я вернулась в Варию с приёма — капитан уже обо всём знал. И говоря «обо всём» я имею ввиду… — ВРОООООЙ! Ты назвала их уродами?! — ржал Скуало в своём кабинете. — Почему ты ещё не спишь, Капитан? — только и оставалось мне спросить.       Об этой смешной на его взгляд истории он узнал не от меня.       Я вздохнула и села на диван. — Они это заслужили. На мой взгляд. Ты никогда не считал, что твои одноклассники все без исключения слегка раздражающие? — Каждый день, — серьезно ответил Скуало. — Ты был абсолютно прав, Капитан. Они даже не изменились. А каким был Рино в мои годы? — ВРОООООЙ! Ты уже спрашивала! — Но ты так и не договорил из-за Бела! — Между прочим, я сейчас не сплю из-за работы! Вали отсюда! — Как грубо! Ну расскажи сейчас! Забей на прочее! — Только когда твой папаша начнёт выполнять свою работу! — О нет, вечность ужасна! — всхлипнула я и выскочила из кабинета капитана.       Скоро будет четыре утра… Хотела бы я не идти в школу, но не могу. Остались считанные дни до того, как я больше не увижу Лучиано. Поэтому не хочу пропустить момент, если он вдруг появится в школе.       Впервые в жизни я была благодарна Бельфегору и Франу за то, что они говнюки. Потому что после принятия ванны неожиданно заснула и не проснулась по будильнику. Проспала до второго урока и спала бы дальше, если бы не Фран, монотонно шептавший мне на ухо: «Проснись, Демивьежка, Бел-семпай хочет поженить тебя на окровавленной отрезанной руке».       Принц-Потрошитель действительно притащил со своего задания огромную накачанную мужскую руку, всю перепачканную кровью (подозреваю, дядька сильно кричал, когда Бел его руки лишал), положил мне в кроватку и вышел счастливый как слон без рабства. Увидевший всё это Фран решил поторопить события и разбудил меня.       Я кинула руку под кровать и быстро начала собираться в школу.       А вот в классе царил какой-то трэш. Я застыла на пороге, заметив небольшое количество крови на полу и брызги на доске. Силайо, Ливио, Тэрзо и Бити стояли у учительского стола с опущенными головами, но не раскаянными лицами, и я мигом поняла в чем дело.       Избили Итало, как и хотели.       Остальные одноклассники сидели за своими партами и были слегка осоловевшими.       Тут Рино заметил меня. — Закрой двери и подойди сюда.       Никогда не забуду этот взбешённый тон. Часто буду вспоминать. И смеяться.       Закрыв двери, я спокойно начала подходить. — А при чём тут Вита, Рино? — робко подала голос Карлотта. — Она как никто другой причём! — гаркнул учитель.       Я приложила палец к губам и улыбнулась Кейтс. Стерев эту улыбку с лица, я посмотрела на Рино. — Как Итало? — Жив, — ответил Силайо. — Нос сломан, рука, несколько рёбер… — тихо прошептал Эссере.       Но Рино его прекрасно расслышал. — Давай громче, Тэрзо! Что ты так стыдишься того, что вы натворили?! — Я не… — Тэрзо вздохнул, но не продолжил говорить.       Классный руководитель взглянул на меня и сделал шаг поближе. — Я не совсем уверен, но, Вита, ты же не подкидывала им эту идею своими манипуляциями? Это мне сейчас важнее всего узнать. — Мы же говорили вам! Вита здесь не при чем! — возмутился Силайо. — Мы заставили её признаться нам и решили избить Итало, — поддакнул Ливио. — Она ни на что не подначивала нас! — подхватила Бити. — Я раз десять уже это слышал, — скривился Рино и выжидательно уставился на меня.       Я пожала плечами и сказала: — Предпочитаю своими руками делать то, что мне нравится. — Но ты знала. — Знала. И не сказала вам. Вы же мне не говорили, что заставили Виолетту рассказать вам всё. Между прочим, вы поставили её под удар: она моя хранительница и должна быть верна лишь мне. Я ясно сказала ей молчать, но она… предпочла признаться вам из-за страхов. Конечно, сейчас это пустяк. Но вот в дальнейшем… Я выгоню её на хрен.       Одноклассники за партами зашептались. Кто-то даже что-то спрашивал Виолетту о чем-то. — Лучиано не пришёл? — спросил я. — Нет, — ответил Рино. — Более того, я предупрежу его родителей, чтобы они держали его дома пока всё не стихнет. — Что всё? — спокойно спросила я, еле подавляя улыбку.       Рино заметил это и помрачнел ещё больше. — Вита, злорадство не приводит ни к чему хорошему. — Знаю, — кивнула я, натянула каменную маску и запялила в окно.       Я чувствовала, как Рино смотрел на меня, однако думала уже о своём.       Разговор с Топазио наверняка накрылся, так как я её маму облила грязью. Понадобится некоторое время, чтобы та женщина остыла. — Можете рассаживаться по своим местам, — вдруг сказал учитель.       Ребята озадаченно переглянулись. — А-а-а… Наказание?.. — протянул Силайо. — Конечно вы его получите! Не сомневайся! Я позвоню… — Вы сперва с Итало поговорите, — перебила я Рино. — Он же сейчас у Алонзо? Если хотите позвонить родителям — сперва поговорите об этом с Итало. Он наверняка не захочет этого. — Почему? — спросил Сандро.       Я глянула на него через плечо. — Потому что всплывёт реальная причина нападения, и это отразится скандалом. Вонгола попросит Каваллоне сдержать этот скандал и — его не станет. Это лишняя шумиха. — То есть в этот раз нам ничего за драку не будет?! — обрадовался Тэрзо.       Рино только хотел что-то сказать, как я посмотрела на Эссере. — Тэрзо, ты понимаешь разницу между дракой и избиением?       Гробовая тишина в классе наступила за секунду.       «Надо же, Вита понимает, что ребята совершили далеко не благородный поступок», — подумалось Рино. — Я ни в коем случае не осуждаю вас, — добавила я, посмотрев на Ливио, Силайо и Бити. — Просто называйте происходящее своими терминами. Это придает смелости.       Родителям моих друзей не было сказано ни слова о драке. Но вот наказание Рино всё равно назначил: уборка территории младшей школы после уроков. Меня тоже привлекли. Как того, кто знал и не сказал. Силайо и Бити возмущались, что последнее несправедливо, однако я сказала, что в чем-то он прав. — Я будто Итало: именно он подтолкнул своего папашу на убийство Жилды, он знал, что её убьют, но ничего не сделал. Как и я сейчас: из-за моих слов вы решили избить Итало, я знала, что вы это сделаете, но ничего не сделала. — Фу, не делай такие сравнения, — поморщился Силайо и отхлебнул кофе. — А мне нравится такой рациональный подход, — ответил Тэрзо и тут же поспешно добавил: — Нет, я не говорю, что Вита в чем-то виновата… — Остынь, — похлопал его по плечу Ливио, — она уже сама сказала, что виновата. — Я сейчас вернусь, — неожиданно сказала я, поднявшись со стула. — Ты куда? — спросил Силайо. — К Лино, — кивнула я на буфетную стойку.       У которой околачивался мой драгоценный джокер. — Любишь солёное? — Э?! — Лино дёрнулся в сторону и чуть не влетел в витрину.       Я мгновенно схватила его за рубашку и притянула к себе. — Д-да, мне нравится солёное… А тебе? — Хм-м… Я неравнодушна только к тортам, кексам и-и-и… Острой пище. Мне нравится китайская кухня, так как после неё можно почувствовать себя драконом. — И заработать изжогу, — любезно фыркнули сбоку. — Один раз живём, — ответила я и посмотрела на… того старосту старшего класса, который продал мне оружие на вечеринку Доминики в мою честь.       Он подмигнул мне, забрал свой кофе и пошел к столику, за которым сидело ещё несколько долговязых парней. — Лино, — глянула я на одноклассника. — Завтра вечером я заеду в твою семью с письмом от Вонголы. — От Вонголы?!.. — Не беспокойся, я однажды предупреждала тебя, помнишь?       Лино кивнул. Я улыбнулась ему. И тут рядом нарисовалась Бити. — Мне пасту, — сказала она женщине за стойкой и глянула на нас с Фиори-Морти. — Ну что, за стол идёте или как? Что толку здесь свой заказ ждать?       Так Лино и оказался за нашим столом, и мы болтали о всякой чепухе, не задевая тему Итало.       После уроков Рино повел кучку виновных в младший корпус. Ещё не ушедшие детки с интересом разглядывали нас. Переодически кто-то кричал на меня, Силайо и Ливио «Принцесса», «Принц», «Красавица», «Два принца». Мы улыбались этим детям, а Бити и Тэрзо стебались с нас. — Как тяжко идти со знаменитостями... — Ага, а если на них упадёт звезда с неба и нас заденет? — Не заденет. Звёзды падают на избранных, — фырчал Силайо.       Рино передал нас какой-то полной неприятной женщине и ушёл. Почему-то все ребята побледнели. — Давненько я вас не встречала, паршивцы, — ухмыльнулась женщина.       В её голосе странным образом перемешивались радость, тоска и злорадство. — Синьора Бенинья, мы рады вас видеть! — постаралась улыбнуться Бити.       Однако улыбочка у неё как-то странно дёргалась. — А я вас что-то не очень! Обычно на наказание вы попадали все, но по отдельности! Ты какую-нибудь компашку старшеньких побила, Ливио и Силайо устроили свои дурацкие приколы! А вот ты, Тэрзо, сейчас неприятно меня поразил! В детстве ты был приличным мальчиком, а теперь!       Эссере съежился под взглядом женщины.       Неожиданно я почувствовала теплые губы Силайо на своём ухе. — Это Бенинья, заведующая по территореальному порядку у младших. Она также раздаёт виноватым наказание и помнит все косяки каждого. Тридцать лет в школе. — А ты Силайо меньше девочкам уши облизывай! — вдруг донеслось до меня.       Я дёрнулась, прямо как Лино на обеденном перерыве, и налетела на Ливио. Силайо же спокойно выпрямился и весело глянул на Бенинью. — Я сейчас ничего такого не делал. Просто объяснял, кто вы. — Заметила я, новое лицо, как же! — хмыкнула синьора и обернулась ко мне.       Я быстро приняла растерянно-виноватый, смущённый вид. — Что, втянули её в свои игры и Рино не пощадил, потому что сильно напортачили? — голос Бениньи немного смягчился. — Ну-у… И так можно сказать, — кивнул Силайо. — Не стыдно вам новеньких плохому учить?! — отвесила она Бити подзатыльник.       Я обалдела. Но Бити лишь криво улыбнулась. — Ладно, милая, — уже ко мне обратилась Бенинья. — Тебя нагружать не буду. Но впредь подумай ещё раз, прежде чем водится с этими паршивцами. — Хорошо, — покорно кивнула я.       Вот так нас разделили: Тэрзо и Силайо приказали убирать во дворе, Бити и Ливио — складывать книги в библиотеке, а меня… Меня, хорошую и невинную, повели читать детям сказки. В младшем корпусе есть что-то вроде клуба чтения: после уроков можно остаться и послушать, как учительница читает сказки. — Сегодня Лилия отсутствует, Рино одолжил мне Доминику. Думаю, твоя компания ей не помешает, — говорила Бенинья, ведя меня по коридору.       О да, мне её компания тоже не помешает. Мы с ней сегодня и словом не перекинулись, потому что она готовилась к завтрашней контрольной. Всё внимание в учебник.       Бенинья указала мне на класс и пошла дальше, а я вошла и увидела штук двадцать детишек и одну Топазио. Она сидела за учительским креслом и… улыбалась как самый счастливый человек в мире, потому что на её коленях сидел мальчишка постарше остальных и любовно гладил по бёдрам.       Я прыснула со смеху. Топазио тут же подняла голову от книги и в глазах её заметался гром. Тем не менее она ангельским голоском спросила: — Что ты здесь делаешь, Скайрини? — Ну ты помнишь, что нас наказали? — спросила я в ответ, всё ещё стоя у двери. — И ты ухитрилась отхватить себе такое лёгкое наказание? Хвалю, дорогая. — А я-то как тебя хвалю… — задумчиво сказала и начала приближаться. — Терпишь потные прикосновения какого-то спляка… Пошёл вон.       Мальчик опешил. Его ручки остановились, но не убрались с упругих бёдер старшеклассницы. — Мне повторить? — ледяным тоном спросила я и наклонилась к его личику. — Пошёл. Вон. С. Чужих. Ног. — М… Мне… разрешили… — Только потому что отказаться было нельзя. Я сейчас вышвырну тебя в окно, извращенец малолетний.       Мальчик струхнул и буквально отлетел в другой конец класса. Топазио с облегчением вздохнула, подхватила стоявшую рядом с книжкой девочку и усадила её к себе на колени. Девочка с опаской глянула на меня и вдруг выпалила: — Вы встречаетесь?       Топазио уронила книгу. — Нет, — пожала я плечами и улыбнулась. — Мне нравятся мальчики. — Мне тоже! — кивнула девочка. — Михаэль со второго класса очень красивый!       Топазио подняла книгу и начала читать сказку. Болтавшие дети тут же затихли и обратились в слух.       Я села на подоконник и тоже стала слушать.       Мы с Доминикой поочередно читали детям сказки ровно до того момента, пока за ними не начали приезжать няни. Когда класс опустел, Топазио вдруг спросила: — Почему тебя не было в Милане на показе? Ты говорила, что тоже там будешь. — А что, ты подготовила там для меня сюрприз? — Ага, вот только ты не появилась, — ядовито фыркнула блондинка. — Каюсь. Не получилось из-за личных дел. А что насчёт разговора о Розе Мафии? — Пфу! Ты и сама должна была догадаться, что мама зла как сто чертей, после того, что ты ей наговорила! Разговор отложен на некоторое время! — Некоторое — это долгое? — уточнила я. — Неужели твоя мать так редко бывает в хорошем расположении духа рядом с тобой?       Доминика замялась на несколько секунд, и мне этого хватило. — Можешь не отвечать, я понимаю, что права. Ладно, мне не к спеху.       Оставив Топазио, я пошла во двор искать Силайо.       Доминика приземлилась обратно на учительское кресло, посмотрела на опустевший класс таким же опустевшим взглядом.       Дискомфорт. Она испытывала тот ещё дискомфорт от того, что Скайрини понимали иерархию в её семье.       Понимала, какая именно роль у Доминики.       Это давило. Злило. Доминика злилась из-за того, что Скайрини знает, что она мусор в своей семье.       Кукла, которую однажды выгодно продадут.       Дискомфорт… Его ей доставляет не только Скайрини.       Мама тоже. Не своим отношением, нет.       На Доминику давит то, что мама всегда знает, что делала Доминика в школе. Каждую мелочь. Вплоть до того, сколько раз Топазио меняла прокладки в туалете.       Это не просто дискомфорт. Это нити. Нити кукловода на шее Доминики.       Что нужно сделать, чтобы родители изменили к ней свое отношение?       «Взять столовое серебро и порезать своё лицо», — услужливо промелькнула в голове короткой вспышкой забавная мысль.       Однако Доминика сразу же отбросила её, вспомнив как в детстве случайно ранила предплечье, упав с дерева, и там остался шрам.       За это мама своими руками её выпорола.       «Я не дам за тебя и ржавой старой монеты, если ты испортишь свою красоту, дрянь!»       Если Доминика изуродует себя… её убьют.       Она останется куклой своей матери навсегда.