Дочь Варии

      А в Вонголе проходил очередной приём. Точнее, он только начинался. Увидевшая меня у главных дверей Бьянки сказала, что Скуало предупредил их о том, что я могу явиться. — Ты пойдёшь сразу в покои или посетишь приём? — спросила она. — Посетит приём, — ответил за её спиной Реборн. — Вите не помешает появиться перед людьми. Она же кандидат. — С какой целью мне нужно появиться? — спросила я. — Ни с какой. Просто походишь по залу, поболтаешь с кем-нибудь. Мафия жаждет общения с тобой. Хоть парой слов перекинуться, — объяснил Реборн. — Но она же недавно показывалась. На суде, — сказал Силайо, который решил остаться и найти своих родителей на начинающемся приёме. — На этом приёме больше ста человек, — сказал Реборн. — А мне говорили, что Занзас себя не утруждал посещениями. Разве кто-то что-то скажет ей, зная, что она его дочь? — Я, конечно, его дочь, но я также ученица Тсуны, — повернулась я к Силайо. — А у Тсуны репутация такая, что его ученица просто не может быть затворницей на все сто. Иногда всё-таки нужно себя показывать. И болтать с незнакомцами.       Реборн удовлетворённо кивнул. — А в честь чего приём? — спросила я у него. — День рождения жены Ямамото. — О-о-о, а я без подарка. — Тебе и не нужно ничего дарить ей, кроме своих поздравлений, — сказала Бьянки. — Я помогу тебе нарядиться. Это Силайо можно прийти в школьной форме, она считается приличной одеждой, а тебе лучше быть более нарядной. — О’кей. Но я сама себе всё подберу. — Хорошо.       Бьянки повела меня в комнату, которая была предназначена мне. Она выглядела так, будто я жила в ней постоянно: косметика в полках трюмо, духи у зеркала, полный шкаф различных платьев, костюмов, обычной одежды, других вещей, полки с различной обувью. Всё это было куплено специально для меня. Пока Бьянки ходила за визажистом и парикмахером, я выбрала платье и туфли. Когда они вошли, я уже стояла перед зеркалом в коротеньком обтягивающем фигуру черном блестящем платье с тонкими лямками и в нашумевших туфлях Братц черного цвета на высоком каблуке с квадратным носом. — Лифчик снимать или нет? — спросила я у них, рассматривая чёрные лямки, которые почти сливались с блестящими лямками платья. — Не стоит, он подходит наряду, — ответила Бьянки.       Я кивнула и села в кресло перед зеркалом, и объяснила двум молоденьким девушкам чего от них хочу. — У тебя отличное чувство стиля, — похвалила меня Бьянки.       Спустя не знаю какое время я смотрела на выполненную работу девушек и находила её удовлетворительной. Парикмахер с правой стороны головы заплела тонкую французскую косичку и собрала все волосы на затылке в подобие низкого хвоста. Визажист сделала макияж моих глаз в фиолетовых цветах и создала эффект рассеивания. А её плавные острые стрелки вообще запали мне в душу. — Вы уверены, что макияж нужен только для глаз? — во второй раз уточнила она. — Да, — во второй раз ответила я и подкрасила губы прозрачным блеском, чтобы они остались в своём родном насыщенном цвете и была видна родинка на нижней губе.       Продолжая рассматривать себя, я добавила: — Не хочу, чтобы консилер, пудра и прочее подобное скрыли мои веснушки. Они мне нравятся.       Визажист кивнула. Я уже хотела покинуть комнату как Бьянки сказала: — Вита, ты кое-что забыла.       Она нацепила мне на шею серебряную цепочку с сердечком из черного бриллианта и браслет на руку с точно таким же сердечком и идущими от него вдоль всего браслета мелкими камушками обычных бриллиантов. — Я могу забрать их с собой в Варию? — поинтересовалась я, так как украшение мне очень понравились. — Естественно. Это всё куплено для тебя, — улыбнулась Бьянки.       Угу, значит и платье с туфлями заберу. И причёску тоже.       Когда я вошла в зал, празднование было в самом разгаре. Но Тсуны, Гокудеры и Ямамото в зале не было. Ламбо сказал, что у них сейчас проводится какое-то собрание с несколькими семьями. Я поздравила супругу хранителя Дождя Вонголы и отправилась прогуливаться по залу, знакомясь с разными представителями семей. Когда скучные разговоры надоели, и ходить ноги больше не хотели, я принялась искать столик со свободным местом. И повстречалась с Сандро. — О, Вита, классно выглядишь! Ты тоже здесь? — И ты тоже. — Тоже! Пришел с дедушкой, но он ушёл на собрание!       Я получше присмотрелась к старосте мальчиков. Он старался держаться тем весельчаком, который надоедал мне пять дней в неделю, но у него плохо это выходило. Ровина был чрезвычайно подавлен и взволнован. Почти на грани паники. Я увидела всё это в его глазах. — Слушай, тебе не нужна моя помощь? — А? — будто очнулся он от своих мыслей. — Ты выглядишь так… Словно вскоре умрёшь, — сказала я, оценивающе глядя на соседа по парте.       Он с испугом отпрянул от меня. — Откуда ты…       Сандро резко замолчал и уставился на меня пустым взглядом. Я схватила его за руку, и мы вышли на балкон. Было холодно, с неба падал мокрый снег, но сейчас это было только на руку моему однокласснику: ему нужно было успокоиться. И холод сделал свое дело. Я зябко поежилась и приказным тоном потребовала: — Выкладывай все свои проблемы. — Все? — как-то растерянно переспросил он. — Все. А то я прямо здесь начну тебя пытать. — Чем? — недоверчиво прищурился староста.       Я вытащила из декольте небольшой ножичек. — Проверим, какого цвета твои потроха? — Н-не надо! Я все скажу! — тут же пообещал Сандро. — Слушаю, — улыбнулась я и убрала нож обратно в лиф.       Сандро уселся на толстые перила, сложил руки в замок и вдохнул морозный воздух. — Моя семья существует на пять поколений дольше Вонголы. Ровина считается самым первым преступным кланом Сицилии, потому что единственная из первородных семей дожила до сегодняшнего дня. Даже Вонгола уважает нас, потому что иной раз у нас оказывается та древняя информация, которой нет у них. И Ровина с лёгкой руки делится этой информацией с Вонголой, потому что по старинным летописям, когда Вонгола только родилась и имела имя Виджиланте, только мы не пошли против неё. Все семьи, существовавшие на Сицилии, объединились, чтобы уничтожить маленькую группировку, которая стремилась спасти обычных людей. Однако тогдашний босс Ровина отказался вмешиваться. По его словам Виджиланте не мешала его семье, поэтому ему не было нужды лезть в войну. Но и Вонголе он тоже не собирался помогать. Из-за того, что с первого поколения наша семья существует по одному закону — выживает лучший. — Не сильнейший, а лучший? — спросила я. — Да. Лучшим считается тот, кто в итоге остаётся в выигрыше. И по этому закону у нас всегда был обычай, вечное испытание для босса… — Сандро ещё раз наполнил лёгкие колючим холодным ветром. — Каждые двадцать лет босс Ровина сталкивается со своим наследником в смертельной битве.       У меня глаза чуть на лоб не полезли. — Э-э-э… То есть, тебе предстоит столкнуться со своим дедом? — Нет, не мне. Я не наследник, — качнул головой староста и чуть не улетел вниз. — Значит, твоему отцу? — Ага… Вот только… Я не хочу этого. Дедушка уже очень слаб, ему восемьдесят девять лет, а папа молод и силён как никогда. Он убьёт его, — дрогнувшим голосом сказал Сандро и сполз с перил. — И ничего нельзя с этим сделать? — спросила я. — Такова традиция, которую никто не хочет менять, потому что в этом нет нужды. Даже дедушка поддерживает её, — пробубнел Ровина, уткнувшись в колени. — Завтра ночью в одном загородном особняке случится это испытание для босса и наследника. Тот, кто выйдет оттуда живым, и будет править семьёй. Особняк будет полностью окружён бойцами нашей семьи, которым приказано не входить внутрь ни под каким видом, пока в семь утра следующего дня из парадного входа не появится босс, наследник, либо те, кто им помогал. Если не появится никто, значит, все убиты. — Ты сказал о каких-то помощниках. — А, да, забыл упомянуть. И боссу и наследнику можно взять с собой пять человек. Любых. Они будут помогать. И тоже будут убиты, если тот, кто взял их на помощь, умрёт. — Прямо как в прайде львов: новый вожак убивает детёнышей старого вожака, — невесело хмыкнула я. — Но ты ведь сын наследника. — И я его предал. Я выбрал быть на стороне дедушки. Он считает это глупостью, но уважает мой выбор, потому что уверен, что отец убьёт меня или сошлёт куда-нибудь, даже если я останусь в стороне. — Потому что ты должен выбрать только папу? — Ага… Вот только мне не за что его выбирать. Десять лет назад папа отправился в кругосветное путешествие. Он не захотел брать меня с собой, потому что мне было всего пять лет, но взял сестру, которой было пятнадцать. Наша мама разругалась с ним из-за его решения и осталась со мной. Меня растила она и дедушка. Поэтому… Я решил, что умру вместе с ним. Завтра. Потому что никому из Ровина я и в подмётки не гожусь. На битве будет моя сестра за папу выступать. Я её десять лет не видел, но… Я не смогу убить её. И папу не смогу, потому что слабак.       На мою голову обрушилась оглушающая тишина. — Я не хочу, чтобы ты умирал, — сказала я, спустя вечность. — Я тоже не хочу умирать, — глухо отозвался Сандро. — Но ты будешь не против смерти отца и сестры? — Нет. Но я не смогу убить их. — А если кто-то другой? — Дедушка не сможет. — А если я?       Сандро задрал голову и посмотрел на меня огромными глазами. — Что?.. — А если я их убью? — повторила я вопрос. — Ведь на эту битву можно же взять кого-то не из Ровина? — Можно, но… — Я же сказала, что не хочу, чтобы ты умирал. Ты слишком устраиваешь меня в качестве соседа по парте, чтобы я так просто знала о твоём приговоре и ничего не сделала. Я смогу их убить. Смогу. — А если нет? — Тогда умрём вдвоём. Ну, втроём, если считать твоего дедушку. — Вита, я не мо… — Подумай хорошенько, прежде чем отказываться, — перебила я его. — Я человек, которого с четырёх лет учили искусству убийства. Я ученица короля мафии и дочь главы самой сильной организации убийц. Ты точно не хочешь воспользоваться моей помощью? Если вы с дедушкой одержите победу, кто через двадцать лет будет бросать ему вызов? — Никто, потому что сыновей у него больше нет. — То есть, из его потомков останешься только ты? — Да… Но я никогда не брошу ему вызов! — Вот и отлично. Я думаю, он не будет ждать двадцать лет, чтобы умереть от твоих рук. Он добровольно отдаст тебе место босса, когда ты повзрослеешь. И тогда — ты отменишь вашу дурацкую традицию. Похоронишь её.       Моя теория заставила глаза Сандро смотреть на меня более оживлённо, без безнадёжности. — Ты точно не хочешь моей помощи? — спросила я в третий раз.       Он думал не так долго, как я ожидала. Всё-таки староста мальчиков не хотел умирать. Он хотел дальше ходить в школу, возвращаться домой к дедушке и знать, что больше никакая битва ему не грозит. — Я… хочу, — глянул Сандро мне в глаза. — Вот и отлично. Дедушке скажешь, что нанял киллера, потому что не хочешь сдаваться без боя. Завтра после уроков приедешь к магазину сладостей «Мякоть». Тебя встретит Мика.       Сандро кивнул. — Э… Спасибо тебе. — Рано пока благодарить, — улыбнулась я и похлопала его по плечу. — Всё будет хорошо.       Дальше мы с ним разошлись. Я хотела отправиться в свою комнату, чтобы тщательнее продумать свои завтрашние действия, но когда проходила мимо столиков отдыхающих, меня окликнули. — Вита, постой!       Посмотрев в нужном направлении, я увидела за большими дальним столиком синьору Аннет и её супруга. И почти всех своих одноклассников. Они толпились возле кого-то, кто также сидел за столиком. — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, подойдя к ним.       С соседнего от неё стульчика обернулась Топазио и рассмотрела меня как рентгеновская машина. Сама она была в лёгком голубом платье с открытыми плечами и широкими рукавами. Волосы были уложены в красивую башенку. — Прекрасно выглядишь! — чуть ли не захлопала в ладоши супруга Рино.       Она смотрела на меня как на красиво одетую куколку. — Кому это ты там комплименты отвешиваешь, Аннет? — услышала я голос Жинервы.       Алесса посторонилась, и я увидела точную копию Доминики. Только та была в синем длинном платье. Она начала рассматривать меня также, как несколько секунд назад её дочь. Особенных взглядов удостоились мои украшения. — Хм… Не слишком ли мрачновато ты наряжена, дорогая? — В самый раз, — ухмыльнулась я и в пытливом жесте наклонила голову. — Всё ещё злитесь на меня?       Краем глаза я заметила как тонко улыбнулась синьора Аннет. — Нет, что ты! — вдруг расплылась в обворожительной улыбке мама Топазио. — Я никогда не воспринимала детские слова всерьёз!       Так. И что ей от меня надо? — Ого, неужели я и правда вижу её? — громко спросил странный манерный голос. — Анджела, ты превзошла саму себя! Ну-ка, детки, расступитесь! Я хочу посмотреть на неё!       Мои одноклассники начали послушно расступаться. Среди них оказался Силайо. Он быстро наклонился ко мне и прошептал: — Приготовься, красотка, это одна из твоих недоброжелательниц.       Меня протолкнули вперёд и усадили на стульчик рядом с Жинервой. По левую сторону от меня сидела мама Силайо. Она кивнула мне, улыбнувшись, и угрюмо уставилась на женщину, сидящую напротив синьоры Аннет. В элегантном тёмно-фиолетовом костюме, с идеальным каре медно-рыжих волос. Хоть она и старалась выглядеть под стать своей одежде — сразу было видно, что это не её стиль. По характеру она была из тех женщин, которые из кожи вон лезли, чтобы быть в самых лучших одеждах. С самыми лучшими украшениями. Пока она, высокомерно поджав губы, рассматривала меня, я глянула на Розу Мафии, сидящую напротив синьоры Мишель. Она выглядела как королева: в изумрудном платье с открытыми плечами и глубоким вырезом, с элегантной золотой подвеской из капли изумруда, с такими же серёжками, небрежно уложенными назад волосами и идеальным макияжем. Да, она действительно выглядела на все сто. На свой титул. — Я считаю, Жинерва права, — заговорила женщина с карэ, — Мрачный цвет. Чёрный старит тебя, детка. Твои стилисты плохо работают! — Что за бред! — фыркнула Мишель. — Меня ничего не старит, — спокойно ответила я. — И стилистов у меня нет. Я сама себе всё выбираю. А вы ищете во мне изъяны из зависти. Или из-за того, что я красивее вашей дочери?       Роза Мафии ухмыльнулась.       Пока женщина задыхалась от шока и возмущения, я перевела взгляд на ту, кто сидел напротив меня. Всё это время она исподлобья рассматривала меня. Хрупкого вида девушка в красном платье с явно пышной юбкой. Её волнистые рыжие волосы были заколоты назад, открывая бледный лоб. Тёмно-зелёные глаза старались не сильно пялиться, но всё-таки не могли оторваться от меня надолго. Я узнала её. У неё больше не было того лица, с которым я её видела, но я точно знала, кто она.       Катерина. Теперь её лицо было гораздо красивее. Но совсем не похоже на родное. Хирурги постарались на славу. — Вита, это Катерина! — сказала мне Карлотта. — Наша бывшая одноклассница! Она прошлой весной ушла из школы из-за одного неприятного случая! — Ей пришлось перенести несколько пластических операций! — кивнула Лия. — Хорошо, что у тебя всё же не осталось и следа от тех событий, — сказал Катерине Тэрзо. — Что за события? — спросила Циммерман, всё это время сидевшая возле Рино.       На миг воцарилось молчание. Катерина грустно улыбнулась и бросила на Топазио взгляд, полный страха. — Эта дрянь, Доминика, облила мою дочь кислотой! — возмущённо глянула на Фелики мать Катерины. — Потому что та была красивее! — Что ты несёшь! — взвилась Жинерва. — Это сделал её воздыхатель, а не сама Доминика! — Как раз после того как половина альянса заявила, что моя Катерина красивее неё! — М-мама, не нужно, — нежно прильнула к плечу женщины Катерина и умоляюще просмотрела. — Это уже в прошлом! — Ничего не в прошлом! Ты перенесла столько страданий, столько усилий, чтобы… — Получить куда более красивое лицо и продолжить борьбу, — сказала Фелики. — Это всё моральный ущерб за страдания! — тут же сказала мама Катерины. — Ну, раз у неё такое красивое лицо теперь, — сказала я и поманила Ливио пальцем, — страдания того стоили. — Что?!       Ливио передал мне свой телефон, и я принялась рассматривать Катерину на том самом фото, которое видела в Золотом доме, когда выбирала подарок супруге Рино. Который она любезно носит.       Под возмущение надоедливой женщины, я констатировала, что Катерина тогда была очень красивой и можно было просто восстановить то лицо, однако мать увидела в ней изъян, переданный генами — маленькие губы. Они вполне были милым, но у Доминики губы были полными, красивыми и притягательными. Куда лучше, чем у Катерины. Но это не портило её лицо. И всё же её мать посчитала иначе. — М-м-м… Красивые губы, — глянула я на Катерину с улыбкой.       Она тут же прикусила нижнюю. — Спасибо…       Я вернула Ливио телефон и взяла в руки бокал с соком. — Чей это? — Мой, — ответила Лия.       Я кивнула и отпила немного. Катерина всё это время ждала от меня какого-то подвоха. Не получив его, она робко спросила: — А ты… Тоже хочешь стать Розой Мафии?       Я подвинула к себе тарелку с никем нетронутыми кусочком торта и зачерпнула ложкой довольно большой кусок. — Как сама думаешь? — спросила я у Катерины и отправила кусок в рот.       Почему-то Жинерва, Роза Мафии, Катерина и её мама изумлённо на меня глянули. — Ну-у… Да. У тебя же мама Роза, — сказала Катерина.       Я отломила ещё один кусочек. — Странное у тебя мышление. Я не обязана хотеть того, что есть у неё.       Катерина не нашла, что ответить. — То есть, ты не хочешь быть Розой Мафии? — спросила её мать. — Не хочу, — прожевав, ответила я. — Потому что этот титул у твоей матери? Ты презираешь её? — некрасиво улыбнулась женщина. — Конечно, понимаю. Она совершила очень грязный поступок! И даже ты это понимаешь!       Ложка дрогнула в моих руках и упала в тарелку. — Что я понимаю? — Что являешь собой грязного ребенка! Анджела родила тебя от другого мужчины и стала порочной! Самим олицетворением грязи! — Что вы такое говорите?.. — ошарашенно прошептала Бити.       Анджела сжала кулаки. — Значит, именно моё рождение делает её такой грязной? — спокойно спросила я.       На меня удивлённо уставилось несколько пар глаз. Потому что не было в моих словах злости. Лишь чистейший интерес. И смотрела я на мать Катерины благодушно. Даже торт поедать продолжила. — Да! Измены бывают во многих супружеских парах! Иногда люди просто перестают любить друг друга, но брак разрывать нельзя, поэтому они и ходят на стороны! Но если женщина рожает ребенка от другого — это значит, что она ни во что не ставит своего мужа! За человека его не считает! — Откуда вы это взяли?! — посмотрел на неё как на больную Силайо. — Это правда, юноша! У матери своей можешь спросить! Когда мы ещё были детьми, взрослые вокруг нас заводили детей не от законных супругов, чтобы показать, какие они ничтожества! Вот и Анджела такая же! Встала перед боссом Варии раком и родила дочь, чтобы унизить Роберто! — Хватит! — воскликнула Анджела. — Ты перегибаешь, Диана, — резко сказал Рино. — А вы что... Собственными глазами видели, как она раком становилась? — спросила я. — Да! — сгоряча ляпнула Диана. — Ого, сама всё видела, значит? — пустила я смешок. — У тебя, наверное, и огарок свечи остался, которую ты в ту ночь держала для них?       Кто-то из моих одноклассников сдавленно прыснул. Диана открыла рот, чтобы что-то сказать, и я с силой метнула ей в плечо ложку. Послышался хруст и дикий вопль боли.