Дочь Варии

— И когда похороны? — поинтересовалась я. — Через два дня, — ответил Скуало. — Я не пойду, — заявила я и прошла к двери.       Мечник остановил меня, положив руку на плечо. — Ты не можешь отказаться. Даже босс пойдет. — Босс пойдет, потому что считает его своим отцом и благодарен ему, хоть и, возможно, не признается в этом даже самому себе. Но мне до этого старика не было никакого дела. Мы встретились с ним всего один раз и он оставил неприятное впечатление. Никто не заставит меня быть на этом, без сомнений шикарном и долгом, торжестве. У меня нет причин прощаться с его трупом, — объяснила я свою точку зрения, мягко отцепила руку Скуало от плеча и пошла дальше.       Я не сомневалась, что Занзас ничего мне не скажет. Он не образцовый отец и понимает, что у меня действительно нет причин идти на похороны. А вот Тсуна будет удивлён. И наверняка отчитает меня. Не появлюсь на похоронах — мафия подумает, что смерть дедушки слишком подкосила меня и, возможно, моя болезнь дала о себе знать из-за потрясения. Но какое мне до этого дело?       Поместье семьи Топазио.       Доминика валялась на кровати в своей комнате, когда постучалась горничная и сказала, что её хочет видеть Жинерва. — Где она? — спросила Доминика, поднимаясь. — В своей спальне. — Отец? — Только что ушёл.       Отлично.       Доминика подошла к зеркалу и поправила волосы. Её мать терпеть не могла, когда они были в беспорядке. Из-за того, что Доминика была её копией, она считала, что косяк Доминики — её косяк. Сама же Доминика была… Да какая разница. — Ты звала меня, мама? — спросила она, входя в родительскую спальню, после стука. — Звала, раз за тобой горничная пришла, — ответила сидящая у туалетного зеркала Жинерва.       Доминика проглотила её колкость и принялась молча ждать у двери. — Во-первых, через два дня состоятся похороны Девятого Вонголы, — заговорила Жинерва, не отвлекаясь от ухаживания за своим лицом. — Мы должны присутствовать там всей семьёй. — Даже Фитори с Донатой? — выгнула бровь Доминика. — Ты покажешь их своим подругам?       Глаза Жинервы опасно сузились, и она обернулась к младшей дочери. — Стилисты поправят их лица, а ты прекрати зазнаваться. — Я не… — Немедленно, — в голосе женщины послышалась сталь. — Да, мама, — покорно склонила голову Доминика.       Жинерва удовлетворённо отвернулась от неё. — Ты красива как я, но толку от этого ноль, — вдруг снова заговорила Жинерва. — Катерина вернулась ещё красивее, чем прежде, от дочери Анджелы ты до сих пор не избавилась, ещё и немка прибавилась, которая, между прочим, бросила вызов не тебе, а Скайрини. Ты не справляешься. — С чем не справляюсь? — Доминика начала закипать. — Нет моей вины в том, что Катерина вернулась. Сейчас любое уродство могут исправить пластические хирурги! Циммерман бросила вызов Скайрини только потому, что та прямо спросила о том, собирается ли она стать Розой Мафии! И сама Скайрини, между прочим, не заинтересована в этом титуле! Она готовится стать боссом Вонголы, она забота Карла! И я ещё нигде не проиграла! Первый тур по Розе только должен пройти! — Не повышай на мать голос! — подскочила со стула Жинерва.       Она, утопая острыми шпильками в мягком ковре, медленно приблизилась к Доминике. У той появилась лёгкая дрожь в ногах, но она постаралась её не замечать. — Ты уверена, что выиграешь в этом самом туре? — наклонившись, тихо прошептала Жинерва. — Уверена, — заявила Доминика. — На твоём месте я бы убрала двух новеньких до начала тура.       «Она говорила так в прошлый раз. И дала мне кислоту», — вспышкой промелькнуло в голове Доминики. — Рино настойчиво попросил меня не обижать их, — просто ответила она. — Или мне не поздоровится. — Либро угрожал тебе?! — воскликнула Жинерва, выпрямившись. — Меня исключат со скандалом, потому что он докажет мою вину, — добавила Доминика.       Жинерва нахмурилась. Потом посмотрела на неё и спросила: — Почему бы тебе не подружиться с дочерью Анджелы?       Доминика опешила. — Ты же сказала… — Я помню, что сказала тебе не повторять моих ошибок, — нетерпеливо перебила её Жинерва. — И до сих пор напоминаю тебе об этом. Но сейчас я говорю тебе, чтобы ты сделала Виту своей подругой и подбила избавиться от Катерины и немки. — Мы делали так с Катериной и тем парнем и… — В этот раз должно получиться лучше, если ты исправишь свои ошибки. И в этот раз под словом «избавиться» я имею ввиду, что тебе придется заставить Виту убить их.       От шока Доминика приросла к месту. Не в силах произнести ни слова она уставилась себе под ноги. — Прекрати так реагировать, белла, — поморщилась Жинерва. — С матерью Катерины Вита уже повздорила, поэтому со смертью Катерины от её рук проблем не возникнет, а немка… Создавать между Витой и немкой проблемы — твоя задача. — Но… Но это почти невозможно! Скайрини терпеть меня не может из-за Дель! — С чего бы? — Из-за Силайо. Дель как-то хотела встречаться с ним, но Скайрини отбила его… Мне придется перестать общаться с Дель, чтобы заполучить Скайрини…       Это было ужасно. Дельфина часто раздражала Доминику. И всё же она была единственным человеком, с которым Доминика могла обсудить все свои проблемы. — Нет, — вдруг заявила Жинерва. — Ты не должна бросать свою реальную лучшую подругу ради Скайрини. Сделай так, чтобы они обе были возле тебя. Я всё сказала, можешь идти.       На ватных ногах Доминика буквально выбежала из родительской спальни. В голове крутились десятки вопросов, сердце сжимала рука страха, а душа потерялась где-то в пятках. Если Доминика ослушается приказа матери, если не справится, если Скайрини всё поймёт… Доминика труп.       На неделю я забыла о школе. Чтобы избежать всяких соболезнований не только от одноклассников, но и от других школьников, которые наверняка будут каждую перемену бегать и пытаться подлизаться к ученице Дечимо.       Кстати, о Тсуне. Он звонил мне вечером первого дня и заставлял пойти на похороны. Мне пришлось повторить всё, что я сказала Скуало и добавить, что мне плевать на то, какое обо мне сложиться мнение в этой ситуации.       Девятый никто для меня. Был никем и умер.       Где-то пять дней, начиная со дня смерти Тимотео, Занзас пребывал в ужасном настроении. Офицерам от него сильно доставалось, особенно Леви, который был не против пинков от босса до самого конца. Однажды я застала в коридоре сцену, где Занзас с кулака впечатал Леви в стену. Это было в самом начале коридора, поэтому, развернувшись, босс Варии чуть не налетел на меня. Мельком взглянув на едва дышащего Леви, я почувствовала, что мне жаль этого тупого хранителя. — Ты очень скорбишь по человеку, который вытер тобою грязь с чести Вонголы, да? — спокойным тоном осведомилась я.       У Занзаса желваки заходили по лицу, смуглая рука потянулась к моей шее, но тут же опустилась. — Не больше, чем ты рыдаешь по наркоману, который отдал твою мать другому мужику, — хрипло хмыкнул он.       У меня вся кровь с лица схлынула. — Не отдал... И этот наркоман хотя бы до самого конца делал то, что должен был делать ты, — холодно ответила я. — И я не жалею ни об одной слезинке, которую уронила ради него. А что касается женщин… Ну, в этом вы с ним похожи. — Не сравнивай меня с каким-то мусором! — прорычал Занзас, хватая меня за руку.       Это было болезненно. Настолько, что я поняла, почему вообще стала задирать его. Мне не нравилось, что он так по-детски скорбит о смерти старика, который, несмотря на всю свою любовь, обманывал его долгие годы и забрал его возможность нормальной жизни. Это тупо. Просто отстой. — У нас с тобой разные понятия о мусоре, так что не старайся доказать мне, насколько ты крут, — фыркнула я.       Достав нож из рукава рубашки, я попыталась задеть руку, державшую меня. Занзас одним рывком убрал её. Я развернулась и пошла в свою комнату, вертя нож меж пальцев.       С тех пор у нас с Занзасом всё стало ещё хуже, чем было. Я не стала отрицать, что всё ещё скорблю по Андрэа, заявила, что он лучше, что Занзас был мне что-то должен и что вообще он мусор.       Я думала, что в день похорон Тимотео посижу в гостях у Альды, чтобы не пребывать в Варии. Однако узнала от Флавио, что там был Нова. На дом Б или А идти не имело смысла, потому что там можно было встретить Виолетту. Оказалось, что в этот без сомнений безразличный для меня день мне некуда было податься. Поэтому я оказалась на кладбище. У той самой могилы, к которой не приближалась несколько лет.       Андрэа Нотизия.       Я смотрела на старую грязную плитку пустым взглядом и море воспоминаний проносилось в моей голове.       Я была здесь всего лишь раз: когда остатки сожжённого тела были погребены. Больше я ни разу не приходила к могиле бывшего отца. — У меня есть парочка идей, почему ты сейчас здесь, — послышался за моей спиной тихий голос Небиа.       Я никак не отреагировала. Лишь продолжила смотреть на имя, выведенное серым курсивом, почти стёртое, сидя на каменной дороге. — С этой стороны вы с Занзасом похожи, — снова заговорил Небиа, приближаясь ко мне. — У вас обоих были приёмные отцы, которых вы считали родными до каких-то пор, которые в итоге сломали вас, дав вам лишь одну дорогу в будущее: путь озлобленного убийцы. И несмотря на это вы до самого их конца оставались если не на их стороне, то как минимум благодарны за проведенное время. За то, что не бросили, хоть и могли, и дали много ценных жизненных уроков. Вы с Занзасом… До самого конца считали Девятого и Андрэа своими родителями. И всегда будете считать. — К чему была это недо-вдохновенная речь? — вяло поинтересовалась я, всё ещё не оборачиваясь. — Ты беспокоишься обо мне? Тебя волнует, что я не могу поладить с новым… папочкой? Винишь в этом Андрэа? — …Да, — после некоторого колебания подтвердил Аргенто и сел рядом со мной. — Это даже не смешно, Небиа, — ответила я, но мои губы всё равно искривились в прекрасной улыбке. — Если хотел подлизаться ко мне, после того как Виолетта и Нова попались на мои глаза, то у тебя провал. Во-первых, ты прав по всем фронтам, вот только ошибся в том, какое будущее дал мне Андрэа. Он пытался подавить все мои эмоции, для этого растил меня убийцей, верно. Однако контрольный шаг я совершила сама. Я сама отрезала свои эмоции и стала убийцей. Во-вторых, дорогой философ, то, что ты прав, не значит, что я или Занзас ошибаемся в своих рассуждениях. Ни Тимотео, ни Андрэа не притворялись отцами — они действительно были ими. Конец истории. Исчезни.       У меня не было настроения выслушивать извинения или объяснения своего хранителя. Небиа чувствовал себя отвратно, потому что с самого начала знал о Виолетте и Нове, так как был лучшим другом последнего. И до этого никогда не имел тайн от меня, ведь я тоже считала его лучшим другом. Такой хороший, понимающий, поддерживающий, с мягкой улыбкой…       Эх, доверять можно только себе. Лучший человек в моей жизни — Флавио. Человек, которого мне дал папа. Спасающий мою жизнь.       Спустя несколько дней я шла по школьному коридору и невероятно раздражалась направленным в мое тело взглядам. Притворное сочувствие. Ненавижу. Эмоции — отстой.       Войдя в класс, я оказалась под перекрестьем взглядов всех присутствующих одноклассников. — Как один из старост, спрошу сразу, — тут же заговорил Сандро, почему-то сидя на корточках в проёме раскрытого окна, — тебе не нужно наше сочувствие? — Нет, ни капли, — ответила я. — Вот как знали, что ты не захочешь говорить о смерти своего дедушки, — улыбнулась Лия. — Ты не хочешь выслушать наши соболезнования? — притворно вздохнула Марта-Инстаграммша. — Попахивает проявлением неуважения. — Ты даже не знала его лично, поэтому мне нет дела до слов, которые тебе приказали передать твои родители, — холодно отрезала я и пригрозила: — Продолжишь злить меня — сломаю тебе челюсть. — Не советую испытывать это, — тут же вклинился Сандро. — Адски больно. — Сколько автографов уже раздал? — спросила я у него, присаживаясь за нашу парту. — Каких автографов? — не понял он и покачнулся, чуть не вывалившись вниз. — Сандро сядь на своё место! — потребовала Паола. — Я не хочу, чтобы ты сдох, выпав из моего окна! — Я не сдохну! — Бессмертным себя возомнил?!       Тут поднялась со стула Катерина, сидящая за Паолой и Жакобом, подошла к старосте мальчиков и положила руку на его бицепс. У меня чуть глаза на лоб не полезли. Я даже вперёд подалась.       Коридор первого этажа элитной школы для детей мафии. — Синьора Жинерва серьезно хочет, чтобы ты попыталась манипулировать Скайрини?! — сдавленным шепотом воскликнула Дельфина Акварелло. — Она не стала бы говорить о том, чего не хотела бы от меня, — закатила глаза Доминика Топазио.       Они направлялись в свой класс и по дороге Доминика решила рассказать лучшей подруге о требовании своей матери. Чтобы Дельфина не стала возмущаться, если Доминика вдруг решит попробовать создать дружбу со Скайрини. — Это звучит бредово, Ника, — с сомнением посмотрела на блондинку Акварелло. — Я ненавижу Виту, считаю тупицей… Но даже я понимаю, что её невозможно обвести вокруг пальца. Она же из Вонголы. Из Варии. Варии! Ей ничего не будет, если она всё поймет и решит убить тебя! — Знаю, я всё это знаю, — раздражённо проворчала Доминика и остановилась, схватив Акварелло за руку. Посмотрев в её голубые глаза, она тихо сказала: — Я не могу пойти против мамы, мы обе знаем это, да? — Да, твоя мама… — Была бы боссом, если бы не родилась женщиной, — кивнула Топазио и сильнее сжала руку подруги. — Она ждёт, что я рискну всем ради Розы Мафии, как когда-то рискнула она своей дружбой. Она хочет, чтобы я доказала ей, что… Являюсь её лучшей дочерью. — Ты хочешь сказать… Ты сделаешь Скайрини своей лучшей подругой?! — глаза Дельфини шокированно раскрылись. — Ты не можешь! Она забрала у меня Силайо, а теперь… — Не сделаю я её своей лучшей подругой, прекрати орать, дура! — злобно проговорила Доминика и дёрнула Акварелло за руку.       Дельфина послушно замолчала, растерянно смотря на Топазио. — Скайрини не обмануть, это верно, — напряжённо вздохнула Доминика. — Поэтому мне остаётся лишь попробовать стать её реальной подругой. Действительно подружиться с ней, однако не забывать о цели. Скайрини помогает всем своим друзьям. Даже посмертно, вспомни Жилду. — Да, она сама захочет тебе помочь, на первом туре, если вы подружитесь, — глухо проговорила Дельфина и обняла Топазио. — Хорошо, Ника, я всё поняла и принимаю это. Попытайся подружиться с ней и не думай обо мне. Ничего страшного, если на какое-то время мы будем меньше часов уделять друг другу. Даже если это время будет долгим. Всё ради Розы Мафии. Ради победы. Только обещай, что в конце именно я буду той, кто раскроет Скайрини правду. — Обещаю, — обняла её в ответ Доминика.       Класс А. — Сандро, прошу тебя слезь. Что если ты правда упадешь? — нежно и волнующе смотрела на моего соседа по парте Катерина, говоря это. — Он пережил испытание своей семьи, — послышался у двери голос Топазио, — думаешь, его убьёт падение с третьего этажа?       Катерина обернулась так резко, будто за её спиной послышалось рычание дьявола. — Д… Доминика… — тихо пробормотала Джесто, опуская глаза. — Лучше бы не приходила, — пробормотала Карлотта. — Теперь Катерина напугана. — Брось, Барби ещё даже ничего не отмочила, — фыркнул Силайо. — Сандро, иди сюда! — крикнула я, хлопнув по парте. — А?! — испугался тот и чуть таки не улетел за окно (повезло упасть на пол, а не на другую сторону подоконника).       Катерина испуганно вцепилась в него двумя руками и оглянулась на меня. — Вита, он чуть не упал! — И? — подняла я брови, уставившись на неё. — Ты напугала его… — И? — если бы могла, подняла бы свои брови ещё выше, до корней волос. — Сандро мог упасть вниз... — Я бы не расстроилась, — нагло заявила я. — Как же? — чуть ли не ужаснулись Джесто. — Он же твой сосед по парте. — Такой раздражающий, — доверительно сообщила я ей ироничным тоном.       Катерина замолчала, не зная, что мне можно ответить. Или просто изображая шок. Неужели и правда можно не любить своего соседа по парте?! О нет, ещё одна ведьма вокруг меня, рыжей святоши! — Сандро этого не заслужил, — наконец сказала она. — Не заслужил чего? — спросила я. — Такого предвзятого отношения. — А по-моему, он дебил, — хмыкнула Топазио, идя к своему месту. — Эй, я гений! — тут же возразил староста мальчиков. — Гений дебилизма, — ответила Алесса. — А ты богиня идиотизма! — показал ей язык Сандро. — Так вот почему вы двое старосты! — «озарило» Эмилио.       Одноклассники рассмеялись. Сандро и Алесса начали словесный батл. А Катерина стояла, будто ведром воды облитая. — Я тоже считаю, что Скайрини относится неуважительно к своему соседу по парте, — заявила Фелики, когда смех затих.       Я закатила глаза. Топазио спросила: — А кого интересует твоё мнение? — Гердтруду и Катерину, — подсказала я. — Всего лишь, — небрежно мазнула по Циммерман взглядом Доминика. — Разве самому Ровина приятно находиться рядом с такой стервой? — не растерялась Фелики.       Мы все посмотрели на старосту мальчиков, пытающегося залезть на парту Паолы (она активно материла его за это). Он перестал заниматься ерундой и глянул сперва на Циммерман, потом на Катерину, потом на весь остальной класс. — Вита может говорить всё, что угодно. Зато она точно никогда не предаст и всегда поможет.       В классе воцарилась тишина. — Ты сейчас о… — начал было Тэрзо. — Столько раз на контрольных Алонзо мне помогала! — продолжил Сандро и все облегчённо выдохнули. — Если бы не Вита — Синьор Посмертие уже убил бы меня!       Ну хоть до этого додумался.