ID работы: 9915248

К.П. Особая миссия.

Гет
NC-17
В процессе
86
автор
Размер:
планируется Макси, написано 504 страницы, 36 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
86 Нравится 175 Отзывы 19 В сборник Скачать

Начало К.П. (23). Пожалуйста, лги мне (IV)

Настройки текста
      Лучше бы этот деспод пропал или разбился на своей чертовой машине, а не терзал Иззи голову о том, что гулять так много времени опасно. Ну, вдруг нападут плохие люди, изобьют ещё раз, ее сына продадут на органы… Вы уже поняли кто этот деспод. Лучше бы его и правда не существовало.       Никогда не получая таких люлей, Том от матери прятался в комнате Иззи, под кроватью, вместе с ней. Вдвоем лежали молча, переглядываясь с неимоверном ужасом в глазах, ожидая минуты расплаты за хорошо проведенное время. За распахнутой дверью топала Лофа со шваброй в руках.Зрелище было необычным. Швабра с шваброй...       Поискав везде в доме двух разочаровавших ее опездалов, она нашла их, догадавшись о месторасположении, и стала выгонять из-под кровати, пытаясь рукой вцепиться за конечность своей ебанутый сестры. Та ответила ей пинком в лоб. Мог бы Том показать радость, то обязательно бы зааплодировал. Сейчас вместе с тетей он был как одно целое, что-то такое, что напоминало танк с двумя танкистами, отражающие атаки противников. Наверное, это первый момент, когда и Иззи, и мальчик смогли почувствовать общую сплотченность. Когда-то упоминалось, что Том не любил мамины капризы по поводу режима, других ее заморочек, любил ее, но в какой-то степени хотел бы даже жить с папой. Ну, с ним они оба хорошо разговаривали, но мама так слащаво…        В ход от противника выступила швабра, а наши двое так называемый танкистов собрались открывать кирпичный завод. Это было плохо. Получив насадкой по ребрам, младшая Болтом скривила губы. Второй раз заставил место удара изнывал от рези, а после третьего схватилась за держатель и насадку, приняв решение вырвать и засунуть той в очко. Собака она ебанная, если в сына попадет?!       Том просто начал тихо плакать, боясь матери. Он давно хотел гулять, быть в центре внимания, общаться не только с матерью, но и с другими, и его тётя как никто другой могла дать ему хотя бы немного той свободы, которую старательно ограничила Лофа. А женщина хотела просто закончить с этим всем так быстро, чтобы младшая наконец угомонилась. А что для этого надо? Родители с консерваторскими идеями ее бы точно отпиздили, сейчас она это сделает, возьмет ее в ежовые рукавицы и та будет замечательным ребенком! Мальчик, видя, что мама не способна увидеть их двоих, начав помогать Иззи вырвать у неё швабру. Если бы Лофа видела это, то он не стал бы лезть на рожон, иначе бы поплатился за это сполна. Конечно, под кроватью особо много места не имелось, но для ребёнка как раз.        — Выползай, шлюха! Я хочу видеть твои наглые глаза и выбить из тебя всю дурь! — рявкнула женщина, вырвал из четырех рук свое оружие, после кому-то заехала. Том, поморшившись от боли в носу, из которого потекли струйки крови, начал тихо хлюпать. Насадка потянулась из-под кровати, затем ещё раз ударила, но теперь по стене.        — Я вас двоих сейчас тут с полом сравняю! — крикнула Лофа. Швабра опять ударила мальчика, только теперь не в голову, а в плечо, после чего он закричал. Тянуть кота за бубенцы Иззи не стала — быстро вылезла из-под кровати, получила в спину насадкой, вытянула верещащего Тома. Его мать сразу же выкинула в сторону свое оружие, оттолкнув сестру и выхватив ребенка из рук той, после чего унесла в ванную, твердят малышу, что сейчас она смоет ему кровь и помажет носик мазью. Надо же, мазь появилось.       Спрятав швабру себе под кровать, Иззи быстро, преодолевая резь в боку, направилась на кухню. Стоило взять что-то перекусить, потому что теперь Лофа пойдет на крайние меры. Стащив из холодильника начатую бутылку молока, не тронув целую, Иззи еще прихватила одну небольшую булку с сахарной пудрой и удалилась к себе, сделав себе вкусный клад в шкафу. Нырнув в свою сумку, она порылась в ней и нашла во внутреннем кармашке гайтан с крестиком и кулоном Вудса. Надев его на себя, школьница шумно выдохнула. Теперь к Тому.       Лофа аккуратно мыла лицо мальчику, пока тот хныкал. Краем глаза она видела ту стервозную потаскуху, хотела кинуть в нее горящий факел или что-то серьезное, но пока был рядом сын, она лишь могла только успокаивать его.        — Пошла вон.        — Пока Том не будет безопасности, то я никуда не уйду! — произнесла Иззи, ближе подойдя к матери бедного мальчика и самому нему. Тот рыдал ещё, кровь из носа все еще выглядывала из крохотных ноздрей, а слюни текли изо раскрытого рта. Сожалея мальцу, девушка быстро поджала губы, облизнув их. — Том, ты как?        — Пошла вон из дома, сучка! Чтобы я тебя не видела до субботы! Ночуй у своих наркоманов, сюда не заявляйся! — рявкнула Лофа, отстранившись от сына и толкнув сестру, начав после на нее некое наступление, которое реально вносил в душу ужас. Взяв в руку с сушилки полотенце и свернула его, женщина скривила губы и замахнулась им. Долго не думая, школьница развернулась и побежала подальше от озлобленной психопатичной истерички, в коридор, где сразу же приняла решения прятаться снова в комнате. Закрыв за собой дверь за замок, в нее стала бить Лофа, крича, что Иззи — ошибка природы, наркоманка, потаскуха и её место на помойке, никак иначе, ведь она позорит фамилию.       Распихав по карманам джинсов необходимое, а именно телефон и ключи квартиры, которые на данный момент ей ничем не могли помочь, Болтом скинула со своей сумки лишнее, закинула в ее недра некоторое из одежды и прочего, что могло ей понадобится, затем застегнув молнию и накинули на плечо ремешок. Теперь надо найти к груде чеков и остальной херни блистер с витаминами и зарядку, иначе потом ей придётся туго. Провод и блок питания нашёлся, а таблетки спрятались в складках одеяла, из-за чего та потеряла пять секунд драгоценного времени. В носках бежать нельзя, это сулит в будущем ужасными последствиями, поэтому, судя по всему, нужно выйти в коридор, к Лофе. Жаль, что без этого никак не обойтись. Наверное, надо всегда брать обувь с собой, а то при непредвиденных ситуациях придётся гонять по улицам босой. И… Пошли.       Распахнув дверь и выбежав на смертный путь, Иззи схлопотала полотенцем по спине и по пояснице, когда она пригнулась за кроссовками. Лофа, увидев в этом прекрасную возможность наказать младшую, с пинка заехала ей в левый бок, после чего та с диким воплем рухнула на пол, кривя лицо в болезненном оскале. Схватившись за место ранения двумя руками, Иззи легла на спину, потом перекатилась на правый бок, при этом жутко для самой себя воя. Почти как голодная собака, которую ошпарили кипятком возле какой-нибудь забегаловки, чтобы она тут не ошивалась. Эта собака была настолько обижена, что злость куда-то просто испарилось.       Резь хлынула потоком в голову. Полотенце ударило несколько раз по лицу, затем обладатель сие оружия решил конкретно унизить свою жертву. Подойдя ближе и поставив ступню на шею, Лофа приторно улыбнулась и склонил голову в бок. Ей не то что бы приятно… Ее забавного то, что младшая Болтом лишь пыталась унять свою так называемую боль, пока на ее глотку была нога старшей. Да, это буквально триумф Лофы, главы семейство этого дома, где будет только чистота и порядок. Этот мусор скоро покинет ее, иначе такого рода возмещения будут происходить каждый день. Иззи смирилась, что ее душат. Та не контролировать силу, с которой давала на шею. Просто надо сохранять дыхание… его мало осталось, надо беречь изо всех сил. Пожалуй, Лью и правда был белым и пушистым. Сравнивая его с соперником детства, Иззи начала хрипеть.        — Что, задыхаешься? — слабо улыбнувшись, поинтересовалась Лофа. Той хотелось было спросить с удивлением, что старшая все-таки умеет думать, но будь у неё силы сказать что-то, то обязательно бы это сделала.        — Ну, я жду, когда ты попросишь меня тебя отпустить. Прежде, чем я тебя отпущу, признай, что ты шлюховатая наркоманка. — разрисованную физиономию старшей пронзила ехидную улыбка. Иззи, усмехнувшись, начала мелко дергать мышцами лица, а руки опустила рядом. Она не сдаться. Она не станет просить ее отпустить. Она не станет плакать. Она не тряпка, а девушка, вполне умная, хоть и не приспособлена к социализации, но это мелочь. Существенная мелочь, из-за которой она не могла переступить через себя.        — Ты хочешь, чтобы я сидела из-за тебя в тюрьме?! — через некоторые секунды выпалила Лофа, отстранившись от младшей. Если бы силы оставались в мышцах и никуда не ускользнули, то она бы точно ей колко съезвила, но пока никакой энергии не хватало даже на то, чтобы подняться. Не двигаясь, Иззи закатила глаза, уставившись на дверь. Так близко, но так далеко одновременно, что аж в горле появился ком. Старшая, фыркнув, сложила руки на груди.        — Чего лежишь? Вставай и вали отсюда, пока я тебя и правда не задушила.        — Как я Тома с тобой оставлю? — постаравшись, прохрипела Иззи, закрыв веки. Сейчас она медленно вдыхала и вызывала воздух, словно его вновь заберут. Видимо, надо будет уходить отсюда, иначе от нее и копны волос не останется.        — Он в безопасности, он останется с матерью, а не с потаскухой! — прошипела Лофа, подойдя ближе и вцепившись в плечо сестре. Та поморщилась, схватила свой кроссовок и ударила, отвернувшись, даже не увидев куда именно попала. Крик Лофы заполнил весь дом. Она мерзко, словно курица, которую режут тупым ножом и одновременно с этим откладывает громадные яйца, что пизденка рвется, орала, широко раскрыв рот. На щеке остался грязный пильный след подошвы обуви школьницы, которая стала немедля ползти к двери. Бортики ее пары кроссовок были сжаты в левой руке, на плече из стороны в сторону и по полу требыхалась сумка, а правая рука нащупывала замок. Совершив это, еще нужно было сообразить куда его нужно поворачивать. Крутя в разных направлениях, дверь все же поддалась замку и распахнулась. Выкатившись на крыльцо и принявшись смотреть на газон, где осколки стекла валялись до сих пор, Иззи аккуратно села на задницу, натянула один кроссовок, получила по спине пинок, затем другой. Вставать и подставлять жопец для пенделя не имелось желания, потому девушка сразу же, в прыжке, направилась к автомобилю старшей. Упав на капот и вызвав рев сигнализации, Болтом с прикущенной нижней губой, неспехом пошла прочь оттуда. Лофа что-то кричала, а люди, которые проходили мимо, уставились на эту картину с недоумением и любопытством. Ну, авторитет она тут себе уже заработала, посмотрим, кого виноватым выставит.       Вечернее небо приняло приятный розовый оттенок, солнце пряталась за серые живописные облака. Смотреть на него можно было бы недолго, но сам прелестнейший момент запомнился бы надолго, если бы не рутина. Ветер угомонился. Соответственно, окончание дня являлось красивым за все время, проведенное тут. Хотя нет. Рассвет, когда Вудс провожал ее до ее окна временной комнаты. Небо тогда менялось, словно хамелеон, и пусть это являлось естественным физическим процессом, ассоциации были свои.       Вудс, интересно, ты бы устроил Лофе спектакль?..       Сидя на одной из лавочек на большой детской площадке, поближе к зрелым женщинам, обсуждаемых своих детей, Иззи искала номер отца. Дело не требовало отложений, ему нужно срочно доложить…что теперь ей некуда идти. Ну, это проклятое место, где она умудрилась себя пырнула и познакомится неприятным способом с Деном, Пумбой и Куртом, единственное, куда можно было прийти и некоторое время спокойно посидеть, подумать о жизни и бытие. К Хобеллам идти не хотелось. На самом деле хотелось, просто с ее стороны бежать к ним каждый раз было с ее стороны нагло, а Вудсу… Ей видеть его побитым не имелось желания. К тому же, недавно от них ушла с ребенком, неужели опять…? Телефон Лью потерял, ему звонить не зачем, номер Марты уже давно сохранился в контактах телефона. Кстати, вот и инонка с номером и фотографией отца. Нажав на значок звонка, Болтом прижала телефон к уху. Гудки некоторые время выли продолжительно долго.        — Алло, лисенок? — раздался на другой линии спокойный голос отца. Школьница поджала губы, опустила глаза и уставилась себе на ноги, которыми мотала. Он также ее называет ласково лисенком, словно ничего не происходило.        — Привет, папа. — тихо обратилась к собеседнику девушка.        — Привет. — мягко ответил Скот.        — Как ты себя чувствуешь? Давление в норме?        — В норме, хоть в космос отправляй. Вот отдыхаю сейчас, с мамой сегодня днем ездили к бабушке и дедушке, моим родителям, посидели немного. Твоя мама никак не унималась после того, как вечером ездили по всем больницам в поисках тебя и внука, все свои эмоции в ту ночь рассказывала. Мои говорят, что в субботу приедут к Лофе и тебе. — кратко рассказал Скот, заставив Иззи слабо усмехнуться. Скорее, к Лофе и Тому, никак не к ней.        — Классно. А я ничего не делаю, лентяйка, потаскуха и наркоманка. — со смешком выдала Иззи, после откинувшись на спинку скамейки. — Пап, пожалуйста, переведи мне на карточку немного денег. Я к вам сегодня или завтра приеду.        — Что случилось? — взволновался родитель.        — Знаешь, если начать с начала, то у тебя телефон нагретой от моих возмущений. Если кратко, то её бесит, что я принимаю транквилизаторы. — Иззи тяжко выдохнула.        — Расскажи вкратце, когда приедем, поговорим нормально.        — Пап, может быть, я словила глюки в первый же день, типо пришел какой-то мужик, стал что-то требовать, ушел… Еще недавно я гулять пошла, меня зажали какие-то бандюги, за меня заступился один хороший мужчина, привёл домой, а Лофа, будь она неладна… — девушка обидчиво поджала губы и невольно увела в сторону взгляд. Ее начали захлестывать неприятные чувства стыда, который сопровождали с жаром на щеках. Внутри от пережитого ещё не всё улеглось на свои привычные места, поэтому рассказ ее был эмоциональным. — Я знала где тот мужчина живёт, с Томом к нему пришла, тортик взяли. Его из-за меня избили, понимаешь?! Я не могла просто так сидеть, мне стыдно было!        — Это у тебя бывает возникает, так что ничего тебе против не говорю. — ехидно вставил отец. — Ну, и что теперь?        — Лофа избила меня шваброй, заехала в нос Тому, меня пыталась душить ногой. — Иззи фыркнула, закатив глаза, стараясь сдержать слезы. После на губах появилась кривая усмешка, а капли с век упали на джинсы. — Она выгнала, шкура ебанная.        — Так! — повысил голос Скот. — Нецензурную речь оставь за дверью, это во-первых! Во-вторых, что ты от меня хочешь именно? На данный момент мой телефонный звонок может решить буквально все, что в моих силах.        — Переведи мне деньги на карточку, я найду тут банкомат и куплю билет в город.        — Забудь про это. — строже добавил папа. — Я сейчас все улажу, а ты иди обратно к сестре. Деньги завтра переведу, никуда не едь. Не хватало ещё, чтобы ты потерялась или тебя кто тронул. Ты сама знаешь, я не переживу это.        — Папа, а ты мне смерти желаешь?        — Лисенок мой, ты о чем такое говоришь?! Что за слова?! Этого не в твоём поведении не появлялось давно, а тут ты чушь нести начала!        — Ты меня хочешь в этот сранный пансион отправить, согласился с этими на эту поездку! Сейчас ты хочешь, чтобы я пришла обратно к этой стерве, которая меня стала пиздить! Я прошу в последний раз перевести мне средства, чтобы я приехала домой, к вам! Я не попрошу больше ни цента!        — Лисенок, ночью нельзя. Я буду переживать, ты будешь боятся.        — Папа, если я к ней приду, то я на тебя обижусь! Я не хочу жить с Лофой! Я ненавижу ее!        — В субботу приедем…        — Папа! — стараясь не выдать того, что она плачет, Иззи прикусила себе внутри язык. На нем было столько слов, которые сто процентов оскорбили отца, испортили все существующие между ними отношения.        — В субботу поговорим и точка.        — В общем, мне ничего не надо, пешком дойду! — прошипела Иззи и скинула вызов, психанув и спрятав телефон в сумку. Облокотившись себе на колени и спрятав лицо в ладонях, она тихо заревела, иногда вздрагивая. Главное, чтобы её не нашли те гориллы, хотя ей уже реально плевать, поймают ее или нет, выебут или убьют. Папа предатель. Папа… Папочка… Ну, почему же?.. Почему же все не так, как хочет она? Точно же, мир крутится сам по себе, по своей орбите, а не вокруг неё. Иззи просто командор этим временным телом, после она умрёт, как все другие обычные командиры со своими мясным кораблями, с которыми пробыли достаточное существование. Мир не для неё, а она для мира, для его развития или регресса, для продолжения рода или его окончания. Иззи просто пешка, ка и мы все.        Сунув ладонь в кармашек сумки, она порылась в нем, найдя только мелочь, на которую бы она могла купить билет, но не хватало больше половины назначенной суммы. Только если воды купить и потом останется немного.

***

Будь каждый каждому такой опорой, чтоб, избавляя друга от обуз, к одной мечте идти одною волей. Микеланджело Буонарроти

       — Не спишь? — поинтересовалась Марта, заглянув в комнату Вудса. Тот, лежа с освещением из террариума и заложив руки под голову, тихо угукнув. Закрытые веки дернулась и раскрылись, после зелёные точки уставились пустым взглядом на тётю. Парень перевернулся на правый бок, а левой рукой начал тереть переносицу. На самом деле он дремал, но решив ещё немного времени оставаться более-менее бодроздвующим, подал знаки той, мол, заходи. Женщина, закатив глаза, зашла и села на край разложенного дивана, закинув ногу на ногу, поправив подол шелкового розового халатика.        — Лью, давай поговорим. — попросила миссис Хобелла, кратко кинув взор на змею в ее стеклянной доме, вернув на племянника. Тот выдохнул.        — Давай, делать все равно нечего.        — Почему же? — выгнула бровь женщина, когда Вудс довольно улыбнулся.        — Я нажрался и теперь ловлю кайф, что желудок полон. — с тихим смешком выдал он и прикрыл рукой закрытые веки. Но самом деле он чувствовал себя морским котиком, сытого вдоволь и такого большого милого, которого только ласково не гладят по голове. Хотя… Марта такую просьбу пропустит мимо ушей или пошлет далеко и надолго, пока сама не сочтет нужным сделать это. В таком случае, надо будет попросить у Болтом, при каком-нибудь душевном разговоре, положить голову ей на колени и пусть гладит, хоть маленькие косички заплетает. С его длиной волос можно было сделать короткие, но не больше. Этим, может, стоило ее отвлечь. Хммм… Еще было бы клево, если плечи размяла. Ну, то есть массаж, без футболки, на голое тело. Единственное, что обожал Лью. Он не особо воспринимал чьи-то прикосновения, но женские являлись исключением, если руки принадлежали юной и горячей девушке. Такой как Иззи. Насчет второго он сомневался, но первое как раз было самым твердых фактом, что его удовлетворяло. На Марту, как на субъект своих похотливые желаний он не мог смотреть. Моральные и нравственные принципы имелись и за них он не переходил, к тому же Марта приходилось его родной мамы старшей сестрой. Это… Просто хотеть женщину и хотеть родственницу совершенно разные вещи, которые в голове и в поехавшем разуме Вудса просто-напросто не сопоставлялись. Ну, как он может трахнуть свою тетю? Будь у него младшая или старшая сестра и подруга с венерическим заболеванием, единственные выжившие особи женского пола на всем белом свете после какой-то катастрофы, то он скорее бы переспал с второй, чем с первой, устраивая между из семейными близкими отношениями инцест. Но был момент, что Лью поймал себя на мысли, что сексуальная связь между ним и Джеффри могла бы удовлетворить его и унизить младшего настолько, чтобы тот повесился от стыда и стресса. Но давайте возьмём в расчет то, что это было одним из вариантом мести, а не желанием заняться сексом с мужчиной, как с половым партнёром. Льюис сто процентов гетеросексуал.       Так, массаж, точно. Его лучше делать без одежды, имеется в виду, с обнаженные торсом, лежа или сидя, но не стоя ни в коем случае. Да, это просто край блаженства, когда твоей спины, ключиц и шеи касаются тонкие горячие пальчики и неумело, или даже умело, давят на мышцы, разминая их. Если после душа сразу же начать массировать затекшие плечи, то можно уснуть, или словить такой кайф, что после окончания ничего делать не захочется. Вудс же лишь пока мог об этом только думать и завистливо облизывать губы. Как бы он не намекал и не домогался к Иззи, сам он мог снять с себя футболку только в темноте. Показывать во всей красе свои уродливые шрамы на груди и животе он не спешил. Слишком уж это смело с его стороны. Это слишком колебало его нервы. Лью бы не вытерпел как Иззи вместо того, чтобы взять в рот член и сосать или повернутся к нему спиной и приподнять бедра с голой задницей, станет изучать его торс, словно учебник по своей гребанной физике. Такая ситуация. Это бы слишком его задело, если бы та ещё стала его жалеть. Для мужчины, точнее, для серийного убийцы, у которого руки по локоть в крови, не счесть было бы позора, что к нему за его увечия испытывала женщина жалость. Поганое чувство, однако. К тому же, стало появляться пузо, наеденное за столько времени. Забив на состояние своего тела, Лью словил себя на мысли, что пиздец он, конечно, запустил себя, пресс совсем жиром зарос. Надо было бы заняться собой, как в прошлом, когда Лью без проблем мог подтянуться на турнике больше двадцати раз и свободно отжаться от пола пятьдесят. Когда-то физрук, зрелый крепкий мужчина, постоянно полный и со своим ебанным свистком, но не смотря на такие минусы, очень даже понимающий человек, ставил в пример Льюиса, который после бега на километр на время, прибегал первым и едва стоял на ногах, еще отшутиваясь, что лёгкие давно успел выплюнуть и сейчас найдёт где-нибудь. Быть примером для класса только на физкультуре имело и свои плоды — Вудс всегда оживленно спорил с физичкой, что ее предмет ему не пригодится в жизни, а все остальное он прекрасно знает, поэтому не станет кричать, что гномики ебанули его током, когда он кормил их гвоздями в розетке.       Интересно, сейчас он может также, или начал стареть, мышцы стали дряхлеть и выносливость испарилось? Когда ему вырвали ногти, Лью кричал. Это пиздец больно… И как бы он тогда не старался, он все равно не сдерживался, вопил, стоило Курту только начать тянуть ногтевую пластину зажимами. Мда… Выносливость тоже нужно будет тренировать, иначе в следующий раз помрет от болевого шока, самой тупой смертью.        — Что думаешь по поводу Тома? — задал странный вопрос Марта, подвох которого Лью не совсем понял.        — То есть?        — Вы похожи, оба мальчишки и возраст тут ничего не меняет. Я сегодня за столом видела девушку, которая старше двух маленьких детей. — усмехнулась женщина. — Ты с ним хорошо ладишь.        — Марта, я просто веселился. А насчёт лажу с ним или нет — я всегда нахожу к мелким подход. — Вудс облизнул губы и прикусил нижнюю, немного задумавшись. — Я могу хоть раз в какое-то неопределенное время быть свободным, без оков маразма общественности и прочей хуеты, преподносимое этими уебками для так называемого взаимопонимания и порядка в этом ебанном проклятом мире.        — Дурной ты по поводу общественности, против общего мнения. Все считаешь, что и они тоже виноваты? — начала Марта запрещенную тему, посмотрев на террариум и проведя пальцами по стеклу. Змея внутри лежала, высовывала язык и не замечала людей за пределами своего домика. — Никто, кроме убийцы не виноват, а ты все коришь себя в том, что рядом не был. С одной стороны, тебе следует взвесить все то, что реальность и глупость. Сделай это поскорее и забудь про то, что ты ее убил.        — Да? — в миг оживился Вудс, поднявшись и сев на диване, подобрав под себя ноги. Недоуменный, в перемешку возмущенный взгляд резал женщину, а сам источник зло поджал губы. Весь сон убежал от Смертоносного, резко охуевшего от такого заявления. — Тогда кто?! — с вызовом в голосе поинтересовался он. Миссис Хобелла положила ему на локоть ладонь и провела до запястья, после сжав его. Она, будучи спокойна, чувствовала эмоций Лью, профессионально игнорируя их. Клубок негатива гнездился в этом человеке, а женщина лишь смотрела на него, точно зная наверняка, что он не сделает больно. Она может, он — нет. Знает его, как облупленного, так что надавив на его слабые места, она одержит над ним верх.        — Главное, что не ты. Ты не виноват в ее гибели. — тихо ответила она, и когда маньяк собирался ускакать с дивана прочь, вцепилась в его руку крепче, быстро уже добавив: — Ее кровь не на твоих руках, а у Джеффри! Кто знал, что он следил за ней?! Никто, даже она не знала!        — Я мог бы и догадаться. — прошипел Смертоносный, под рывками Марты вниз плюхнулся обратно. — Неужели нельзя было пойти за ней?! Неужели ее нельзя было встретить?! Спроси меня!        — Не мог, Льюша, ты был сильно занят. — сунув ладонь в карман халатика, Марта протянула какую-то пластиковую карточку. Сунув ее в пальцы Вудса, она рванула к двери. — Ты был опьянен предстоящим.        — Чего?!        — Ты думал о счастье, а не о смерти.        - Зачем мне твоя карточка?!        - Я не глупая, понимаю, что тебя обчистили и у тебя ни цента. Хотя бы для связи возьми телефон и СИМ-карту, еще что по мелочи, сигареты, презервативы... много не трать.

***

       Отложив серую папку с документами и различными заключениями, сделанные за четыре месяца, мужчина терпеливо выдохнул носом, после откинувшись на свое рабочее кресло. Полицейская форма была выглажена, но складки на рукавах от постоянного держания локтей в согнутом состоянии ярко выражались на рубашке светлого голубого цвета. Напротив него сидела молодая взволнованная девушка с янтарныи волосами в красном пальто, а рядом с ней стоял юноша с чёрной маской на лице. В большой для него тёмной толстовке он выглядел тощим. Волосы, которые отрасли в больнице и лезли на глаза, прикрывали недавно снятые скобы и шрам на переносице. Зелёные глаза старались увидеть то, что мужчина гораздо старше него и по возрасту и по статусу, скроет и утаит. Вудсу не нравился этот урод, пусть он вёл дело по поводу убийства его родителей и чуть ли не смертельного нападения на Лью. Возникало ощущение, что этот мужик, иначе его никак не назвать, помимо того, что просто не занимался своими прямыми обязанностями, еще мысленно пожирал Сьюзен, как бы спрашивая самого себя, какого хера этому инвалиду досталась красотка. Скорее всего, это была чистая паранойя Льюиса, что у него отобьют последнего близкого человека и заберут к себе, а он останется один.        — Нет, еще не поймали и не нашли зацепок на счёт местоположения Джеффри Алана Вудса, гражданин Вудс. Следствие полагает, что он прячется уже в другом штате или погиб от заражения крови. Сами понимаете, сумасшедший подросток не сможет прожить без медицинской помощи столько времени в лесу или без стерильные условий в какое-нибудь ещё месте с такими увечиями, как у него. У нас пока криминальная пауза по этому поводу. — наконец-то подал голос мистер Прайз и пожал плечами.        — За четыре месяца, больше ста двенадцати дней, вы, господин майор, и остальные властеслуживые, не могут найти убийцу уже стольких людей? — с выгнула вопросительным бровью задал вопрос Льюис, сложив руки на груди. Этого типа он уже видел, с первой их встречи он произвёл на него лунное впечатление и доверия так и не заслужил. — Полагаю, тут всем трудно подключить полицейских из других участков, чтобы найти особо опасного преступника? Вам нужны ещё трупы, чтобы мои слова подтвердить?        — Послушайте… — начал серьёзным тоном мистер Прайз и осекся, завидев как Лью уставился на него исподлобья испепеляющим взглядом. — Гражданин Вудс, имейте терпение, успокойтесь. Ваш брат опасен, я с вами согласен, но так как мало его следов, мы его не способны поймать. Он рано утром на одном краю совершает одно убийство, а вечером, на конце города, в лесу, уже другое. Его так называемая черта вырезать улыбку жертвам только и помогает нам распознать его, но мы не в силах его найти.        — Убивает подальше от своего логова, идет на другое место, делает все то же самое и так по кругу, разве это не ясно? — внесла свою лепту уставшая от постоянного напряжения Сьюзен. Ночью она дежурила, и как Вудс ее не уговаривал и не ложил в постель, она пошла с ним, понимая, что этого парня после выписки из больницы может выбесить буквально все. Она уже видела, как закипает ее Лью от того, как юлит этот майор.        — Мисс Фюрстенберг, милая, это сложно — просчитать его логово и место, где будет следующее убийство. — сладко-ядовито ответил мужчина, заставив Лью озвереть от ярости.        — Сопоставить на карте места убийств, посмотреть на нее и увидеть что получается так трудно? Почему это предлагаю я, работника больницы, а не ваши сотрудники? Где вообще следователь этого дела? — влилась активнее в диалог Сьюзен, спиной чувствуя, как её мужчина, пусть и младше ее на четыре года, но начинает нервничать. Это, как ей известно, ему было противопоказанно, но стресс по поводу поимки брата-убийцы требыхал нервы каждый день, уже вторую неделю подряд. Благо, Сьюзен его отвлекать, заставляя ей помочь чем-то в уборке или садилась ему на колени, часто елозия по паху причинным местом и шепча ему что-то грязное и пошлое, что в следующем образе он забывал о чем думал и проваливался в забытье, уже на инстинктах доводя себя и её до разрядки.        — Милая Сьюзен, — мистер Прайз мягко улыбнулся, пока под маской на губах Вудса возник оскал. — Мы делаем то, что в наших силах.        - Вы пришли в пострадавшему перед выпуской, а до этого он три недели отлежал в реанимации, в отделении хирургии и травматологии. С момента убийства мистер и миссис Вудсов прошло четыре месяца, скоро будет пять. Вы до этого не занимались расследованием? Почему вас надо ждать целый час около вашего кабинета, пока вы напьетесь кофе или чая?        - Мисс Фюрстенберг, давайте не будем заходить не будем переходить на личности и в следующий раз, когда вас вызовут.        — Слишком непосильная задача проверить все, что можно? Или вам приятно, когда ваших знакомых находят убитыми, с вырезанной до ушей улыбкой?! Если бы ты хотел закрыть это дело, то ты бы поднял свой зад и нашёл эту тварь, недоумок хитровыебанный!        — Что вы себе позволяете?!        — То, что и ты себе, ублюдок! — рявкнул Лью, кивнув медсестре и взяв ее за руку, направился к выходу. — Начни искать, иначе тебе зубы выбью, хуеплет! — бросил он через плечо, выйдя в коридор и хлопнув за девушкой дверью так, что стекло на ней задрожал, как и таблица с именем и должностью. Стоявшие недалеко двое рядовых, одарили Лью настороженным, но вполне нормальным для служивых взглядом, после продолжили что-то рассказывать друг другу о каком-то чудаке. Сьюзен, шумно выдохнув вцепилась в локоть Вудса, после немного смягчила хватку, боясь, что задела шрам. Тот, повернувшись к девушке, склонил голову в бок, смотря на нее и стараясь угомонить свой пыл. Кого-кого, а ее он не хотел не пугать, ни расстраивать. Облокотившись на стену спиной, он сжал кулак и ударил себе в раскрытую ладонь.        — Ты чего начинаешь? — тихо спросила его Фюрстенберг.        — Бесит аж до дрожи! Он нихуя не ищет, он просиживает свое местечко, жопу свою греет! Он на тебя смотрит! - прошипел Лью, нахмурившись.        — На меня многие смотрят, почему ты им ничего не говоришь?        — Они смотрят на тебя, потому что ты красивая, они тобой восторгаются, а этот пиздорванец смотрит и своими глазками тебя насилует! Он думает, что ты меня просто сопровождаешь в медицинских целях и делает тебе намеки, от которых меня просто выворачивает! — на одном дыхании выпалил Вудс, жестикулируя руками. Внутри груди горело от ревности. Надо же… Майор назвал его девушку милой! Это же, блять, каким надо быть дауном, чтобы иметь столько наглости! Дважды! Дважды он мерзкая сука… Если бы он был в состоянии и слабость от постоянного принятия обезболивающего не присутствовала в конечностях, то мог надрать задницу этому противному копу. Нет, но вот как он посмел?!        — Льюша, быстро возьми себя в руки и успокойся, иначе я отправлю тебя обратно в травмотологию, что ты не долечился. — умиротворенно произнесла Сьюзен. — Может быть, он прав, они не успевают поспеть за твоим братом, но имей терпение. Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь, но будь сильнее этого. Ты вышел из больницы спустя четыре месяца и у тебя нет никаких осложнений. Ты представляешь настолько тебе повезло?        — Пфф! — фыркнул Лью, закатив глаза и сложив руки на груди. — Он же меня в счет не ставит! Я для него просто ребенок, неудачник и лошара! Он, наверное, думает, что ты меня бросишь, если он назовут тебя милой! А, ну, точно же! Лью Вудс настоящий урод! Его дело можно и не вести, все равно выжил, а то, что с ним стало, похуй!       Просто стоять Сьюзен не собиралась, искала в своей светлой голове, полной медицины и прочего, что пока в ее практике не понадобилось, и как только она смогла вспомнить слабость этого парня, потянулась в его волосам. Проведя ладонью по затылку несколько раз, она слабо улыбнулась. Он таял под прикосновениями, отпустил голову и прикрыл веки, давая той больше возможностей гладить его.        — Слушай, а давай сейчас уйдем отсюда туда, куда ты хочешь? Тут все равно никто ничего не делает, только лясы точит! — Фюрстенберг кинула взгляд на двух стоящих рядовых, которые грели уши и боковым зрением наблюдали за парочкой, замедлив запал эмоций при рассказе. Часть плана медсестры почти осуществила, она и её близкий друг были в их всеобщем внимании — В кино, в парк, в кафе или ко мне на квартиру, в спальню? Последнее мне больше нравится! — во вскуслышанье произнесла Сьюзен, выгнув бровь под вопросительным и смущенным взором Лью. Стянув с переносицу на подбородок маску, она чмокнула его в губы и взяла за руку, после утянув его в холл, проходя мимо двоих.        — Сьюзен...?        — Ой, я это слишком громко сказала? — демонстративно удивилась медсестра, распахнув веки. - Да ладно, это не важно! Тут мы больше не появимся, лучше обратиться в суд и насчёт твоего дела, и насчёт бездействия мистера Прайза! - сменила выражение лица та и ухмыльнулась. Уже на улице, во дворе полицейского участка, полного гражданскими и рабочими машинами, она призналась, что специально почти закричала на весь коридор, чтобы тот угомонился и пытался даже ревновать ее к каждому столбу.       Снег, хрустящий под ногами двоих, недавно перестал сыпать и когда-то почти молочное небо стало светло-серым. Декабрьское утро, скоро перевалившееся за полдень, выдалось немного холодным. В толстовке и футболке было достаточно прохладно, но для Лью это действовало вполне хорошо, даже ободряюще. Порой крики сигнализации звенели в простор, и редкие визг идущих молодых девиц резал воздух.       Атмосфера скорого Рождества так и плясала по городу. Музыка, наряженные искусственные ели возле дверей магазинов и лавок...        - Я тебя обожаю. - тихо произнес Вудс.        - Да? - усмехнулась Сьюзен, кокетливо закатив глаза и после поджала губы. - И я тебя, плохой мальчик. Надеюсь, что в следующий раз ты не будешь бурно реагировать на этого типа.        - Ну, ты всегда будешь рядом со мной, поэтому могу и допустить пару раз сломать ему нос. - Вудс протянул ладонь девушке и та аккуратно ее приняла, сжала и провела по костяшкам ногтями. Под маской на губах просияла счастливая улыбка. Сейчас они уже шестой раз так гуляют, им пока никто не мешает... За две недели Лью немного свыкся, что он единственный носитель фамилии Вудс, не считая брата. Он для него перестал быть родным. Просто живой кусок мяса, который сдохнет в тюрьме или психушке, об этом он уж позаботиться. Не в смысле, что убьет его, а что тот уже никогда не выйдет к границам свободы.        - Может быть, куда-то зайдем?        - Я не просто так говорила про спальню. - зевнула Сьюзен, прикрыв рот ладонью. - Я сейчас приду и лягу спать, потом уже все ролевые игры и прочее. С тебя кофе в постель.        - Отлично, на ролевые ты согласна, значит, если я тебя свяжу, то ты против не будешь! Девушка выдохнула, медленно повернув голову на парня.        - Тебе мало?        - Есть такое, так что повторим. - кратко глянув на медсестру странным взглядом, та ухмыльнулась и нахмурилась.        - Швы разойдутся, Glücklich, потом мне самой придётся тебе их зашивать. Надеюсь, что на Рождество ты не наклюкаешься до состояния невозврата. - не обращая внимание на прохожих, Сьюзен прильнула к нему и стянув маску, поцеловала его в едва зажитую щеку.       Рывком открыв дверь, Лофа злобно уставилась на младшую сестру, которая без эмоций пялилась ту с зареванным видом.        - Нажаловалась отцу, да? Не стой, заходи, - она кивнула себе за спину. - Поговорим.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.