EmpireX

Невыразительный обрюзгший человек нервно поглядывал на стрелку часов вокзала Паддингтон, притопывая ногой. Потёртый портфель в его руке не застёгивался до конца из-за обилия бумаг, костюм лоснился на локтях и коленях. Орсон Кренник наблюдал за единственным потенциальным попутчиком через клубы сигаретного дыма и пытался не зевать со скуки. Надо будет всё-таки написать жалобу на фирму, предоставляющую личных водителей. Если бы не их некомпетентность, ему бы не пришлось топтаться на платформе в такую рань серым лондонским утром, ожидая общественный транспорт. Хотя бы потреплет им нервы в ответ на испорченное настроение. Брезгливо стряхнув с костюма с Сэвил-роу осевшую влагу, он, наконец, сел в подошедший поезд. *** Изрядно помятый Кренник вбежал в здание EmpireX за 2 минуты до начала совещания. CEO опаздываний не терпел, так что на приведение себя в порядок времени не было, и он, как был, влетел в зал заседаний в 1 минуту десятого утра. На месте уже сидел совет директоров, среди которых едва ли насчитывалось хотя бы полтора человека, которым Орсон не хотел плюнуть в рыло. Орсон Кренник очень любил своих коллег. Пытаясь улыбнуться и убрать с лица выражение человека, одолеваемого коликами, он сел на последнее пустое место. —Раз наш CTO изволил почтить нас присутствием своей сиятельной персоны, мы можем, наконец, начать. — Раздался насмешливый голос справа. Особенно сильно Орсон Кренник любил Уилхаффа Таркина, старого итонца, аристократа в 20-м колене, и прочая, и прочая, а главное — CEO компании EmpireX, в которой они оба имели удовольствие работать. —Сегодня на повестке дня несколько немаловажных вопросов. — продолжил Таркин. — Во-первых, владелец компании крайне обеспокоен тем, что запуском ракет с жидкостными двигателями именно такого типа, какие производим мы, начала заниматься Rebel Inc. Лично же мне крайне интересно узнать, почему у них, в отличие от нас, испытания прошли успешно. —Во-вторых, нововведения, предложенные отделом передовых разработок, требуют увеличения трат на 35%, и я хотел бы вынести на обсуждение их целесообразность. На этом моменте он весьма предсказуемо остановился и посмотрел в упор на Кренника. Тот, по своему обыкновению, скривился.  — Их целесообразность я уже не раз обосновывал в наших многочисленных деловых переписках, заявках на закупки, а также презентационных материалах, господин генеральный директор. — количеству яда в голосе Орсона могла бы позавидовать любая светская львица, что оккупировала Сохо. — Но для людей, память которых не обошли стороной возрастные изменения, повторю: удлинение топливных баков позволит значительно повысить массу выводимой ракетой полезной нагрузки, а следовательно, и… —Не эти нововведения вызывают нарекания, господин технический директор. — перебил его Таркин. — А те, которые требуют полутора миллиардов фунтов вливаний безо всякой гарантии успешности. А именно, повторное использование первой ступени ракеты. —Позвольте мне судить об их соразмерности. Разве экономия 50 миллионов фунтов на каждом запуске — это недостаточно весомая причина? Нам хватит 2 лет, учитывая количество заказов на орбитальные спутники и прочие коммерческие контракты, чтобы отбить эти полтора миллиарда. К тому же, прекратите делать вид, будто хоть кто-то здесь не в курсе, что треть суммы инвестирует правительство. — Мои аналитики утверждают, что возвращаемая первая ступень снижает массу выводимой полезной нагрузки, что пропорционально покрывается удешевлением стоимости запуска. В таком случае, в ваших нововведениях совершенно отпадает необходимость. — Мотти, как всегда, встал на сторону Таркина. — Их утверждения базируются на предположении, что каждый запуск ракеты сопровождается всегда максимальной нагрузкой. — Отбрил Кренник. —Вам ли не знать, что наши же корабли, которые запускаются по госконтракту, нагружают ракету примерно на 45%. Такие запуски вполне позволяют потратить некий процент ресурса на возвращение первой ступени. — Не увиливайте, директор. Госконтракты находятся вне мирового рынка запусков, поэтому целесообразно сравнивать только коммерческие запуски на геопереходную орбиту. — снова подключился Таркин. Кренник уже открыл рот для того, чтобы возразить, но снова был прерван. —Господин генеральный директор, — раздался мягкий голос с небольшим скандинавским акцентом, — я склонен согласиться на этот раз с директором Кренником. Риск присутствует, но стратегическая выгода от введения поправок их перевешивает. В любом случае, наш изначальный план по увеличению масштабов производства подразумевал практически такие же затраты, и существенно меньше потенциала. —Что же, раз мнения так разделились, предлагаю не медлить больше и перейти к голосованию. —Таркин усмехнулся, глядя на покрасневшего от гнева Кренника. Последнему ещё было, что сказать, и он прекрасно понимал, что Таркин прерывает его только затем, чтобы пресечь на корню все попытки Орсона привести больше доводов в пользу своего проекта. Однако, подсчёт голосов принёс свои сюрпризы: 6 против 4 за проект, 2 воздержались. Благодарно и с удивлением посмотрев на Трауна, безмятежно поднимающегося с кресла, он прошёл мимо Таркина с приятным ощущением победы. «На этот раз я всё-таки выиграл». Ехидный голос вырвал его из приятных раздумий: — Я ожидаю увидеть у себя на столе отчёт от вашего отдела, включающий сравнительную характеристику двигателей и смету на каждый из них, самое позднее, к завтрашнему вечеру. *** —Гален, ты уверен, что расчёты на этот раз верны? —Уверен. На движущуюся платформу 1 ступень посадить нереально, увеличение количества двигателей не поможет, она только потеряет в маневренности из-за лишней тяжести. — А что со стороны программного обеспечения? Не верю, что алгоритмы вообще не возможно усовершенствовать. — Правильно не веришь. Вполне реально, только они будут неустойчивы. — В смысле? — В прямом. Они могут выдать верный результат, а могут и направить ракету в сторону населённого пункта. — Но у нас же получалось! Ты не далее как на прошлой неделе говорил мне об успешном завершении расчётов! — То была модель для неподвижной платформы, Орсон, не знаю, чем ты слушал. Кренник застонал, обхватывая голову руками. Ему срочно нужны доводы в пользу проекта, а обманывать Таркина себе дороже. Но у него нет выбора. *** 8 годами ранее Яркий блик от свежевымытой двери на входе в один из небоскрёбов сити заставил Орсона Кренника прищуриться. Он едва выносил лето в Лондоне, оно было всегда либо слишком зябким и дождливым, либо жарким настолько, что асфальт почти плавился, и жар поднимался от каменных мостовых и набережной. Сегодня был, как про себя любил думать Орсон, «день умеренной знаменательности»: он единственный из всех стажёров, принятых 4 года назад в EmpireX, стремительно развивающуюся негосударственную компанию по проектированию, производству и запуску космических аппаратов, был повышен сразу до инженера в отделе инноваций, а не до помощника инженера. Ему предстояла встреча с новыми коллегами и начальством, и он был полон решимости произвести наилучшее из возможных впечатлений. В затенённом холле первого этажа Кренник, пришедший на полчаса раньше, решил засесть в лобби и угоститься чем-нибудь прохладным. В ожидании заказа он начал в сотый раз осматривать давно изученные кресла, то, что гордо называлось картинами, и барную стойку. Его взгляд остановился на высоком мужчине, стоящем за стойкой, склонившись над документами. Сухощавый, с зачёсанными назад тёмно-рыжими волосами и лицом, которое нельзя было подробно разглядеть, он ничем не выделялся ровно до тех пор, пока луч света не пересёк его лицо наискось и не осветил половину. «Корпоративная версия Дэвида Боуи» — съязвил про себя Орсон. И правда, один серый глаз казался почти прозрачным, второй, оставшийся в тени — чёрным. Волосы ярко полыхали в закатном солнце, странно сочетаясь с серым твидовым костюмом. Орсон, всегда бывший поклонником необычных сочетаний, поневоле залюбовался. Через пару минут мужчина начал собираться, убрал бумаги в портфель, и, скривив из-за яркого солнца свой слишком выдающийся на вкус Орсона нос, ушёл в сторону лифта. Через некоторе время Орсон, допивший свой холодный кофе, и сам засобирался: через 6 минут он должен быть на 17 этаже. *** Комната представляла собой ничем не примечательный с точки зрения организации офис: большой овальный стол с офисными креслами вокруг, сплошь хромированные поверхности и скромное обаяние утилитаризма. Кренник никогда не мог понять, зачем более-менее уважаемой и далеко не бедной корпорации такие офисы: они кричали о безликости и наплевательском отношении к производимому впечатлению, что для хорошей компании, по его мнению, было как-то не комильфо. На самом деле, они просто оскорбляли его чувство прекрасного. Некоторые кресла уже были заняты менеджментом средней высоты: самые высокие птицы отбором специалистов обычно не занимались. Около белой доски и стола с проектором мялось человек 15 его возраста, возбуждённо переговариваясь. От созерцания очередной серой поверхности и людей, которые более не были ему конкурентами, его оторвал звук резко открывшейся двери. Мистер Марлоу, низенький малоприятный в своей угодливости человек, отчаянно семеня, ввалился задом в кабинет, в полупоклоне отвечая на ходу кому-то в коридоре: — Да, да, сэр. Конечно, сэр. Всё готово. Не более 5 минут на презентации, разумеется. Это мои лучшие кандидаты. Орсон едва заментно скривился: Марлоу ему никогда не нравился. Сам он понимал необходимость произведения правильного впечатления на начальство, но к подобному вульгарному подхалимажу питал отвращение. Впрочем, сейчас его больше интересовало, кому же Марлоу так активно отлизывает. В кабинет стремительно зашёл увиденный Орсоном в лобби мужчина. В декорациях кабинета и всеобщей серости его волосы на свету вносили приятный чувству прекрасного диссонанс. Орсон любил диссонансы. Они оживляли действительность. «Значит, крупная птица».—лениво подумал Орсон, поневоле съязвив про себя: клюв точно имелся в наличии. Марлоу, представляющий собой даже более смехотворное, чем обычно, зрелище, подобострастно представил вошедшего: — Дамы и господа, сегодня для посещения нашего скромного мероприятия смог выделить в своём расписании время лорд Таркин, директор отдела инноваций и и.о. главного юриста компании. Бровь Орсона поползла вверх. Юрист и инноватика, серьёзно? Африканские хоккеисты и то логичнее звучат. Уилхафф Таркин, значит. Ин-те-ресно… И что человеку с такой позицией здесь делать? Появилась возможность поподробнее изучить этого Таркина при нормальном освещении и с более близкого расстояния. Специфичное лицо, породистое и запоминающееся, только высокомерная и жёсткая линия рта его портила. Впрочем, даже это ему шло. Глаза невразумительного серо-голубого цвета, будто выцветшие; тонкие, но совсем не изящные узловатые руки; пергаментно-бледная кожа; навеки исказившая лицо язвительная гримаса. Сфокусировавшись, наконец, на сути того, что начал говорить Таркин, Орсон услышал: — Через полгода вы все должны будете представить свои проекты по модернизации. В них, помимо детальных расчётов и технических описаний, должны быть сметы. Те, что покажутся совету директоров наиболее перспективными и достойными, будут профинансированы. Остальные же, — пренебрежительно усмехенувшись, продолжил он — будут выброшены в мусорное ведро. Вопросы? — А что будет с теми, чьи проекты будут в «мусорном ведре»? —Ляпнул Орсон и внутренне скривился. Господи, ну когда же ему хватит сдержанности на то, что даже ему самому кажется оптимальной стратегией? А именно, не лезть, когда не надо. Таркин повернулся и заинтересованно окинул его взглядом, в котором причудливо смешались неприятие хамства и позабавленность.