***
О причине смеха напарника Джим узнал нескоро, только когда вместе с ним отправился на фотосессию. Видит бог, Гордон очень старался откосить от "почетной" обязанности, загружая себя работой донельзя, появляясь в участке чтобы только сдать очередного преступника, надеясь так задобрить Эссен, но Сара привлекла Барнса, и после разговора с командиром, Джим отправился к фотографу. Благотворительный полицейский календарь, пожалуй, являлся единственной стабильной вещью в Готэмской полиции, издаваясь год от года чуть ли не с момента образования самого Готэма. Гордон о нём слышал, пару раз даже видел их у коллег на столах, не сразу признавая в моделях знакомые по работе лица, предстающие в новом, непривычном амплуа, но самом в его создании не участвовал, и что его ждёт, представлял очень смутно. Ещё смутнее стало после слов Харви у двери в студию. - Слушай, Джимбо, забыл предупредить... - Даже как-то смущённо начал тот. - Этот фотограф, он мирный парень, но тот ещё шизик и извращенец, да и команда ему под стать. - И тут же посуровев взглядом, добавил: - Если ты хоть кому-нибудь расскажешь о том, что услышишь здесь... Джим, скрестив за спиной пальцы, торжественно поднял ладонь и сказал: - Слово бойскаута. Успокоенный Харви выдохнул, а Джим ему ободряюще улыбнулся. Это даже ложью было нельзя назвать, потому что Гордон никогда не был бойскаутом. Едва дверь открылась, как к Буллоку тут же рвануло... Нечто. Нечто янтарно-желтое от бронзатора, в алых перьях-боа, прикрывавших нагую грудь, с мелированными в зелёный волосами и зелёными же, в черную полоску шортами, настолько короткими, что Джим даже не хотел знать, как под ними помещается бельё и есть ли оно вообще. - Харви! - Кинувшись на шею к детективу, радостно заорало баритоном трендовое чудище, дрыгая тощими ногами в лакированных сапожках на шпильке. - Лапуся, как я рад тебя видеть! - Райдер, отвали, пидорская ты рожа! - Вопреки словам, тон у Буллока был почти довольный, да и дизайнерски-тощую тушку он от себя отцеплял ласково. - И не смей меня целовать, твоя помада даже бензином не оттирается! Чудище польщённо хихикнуло, и тут же перевело сосредоточенный взгляд на Гордона. - А это...? - А это, Джек, Джеймс Гордон - май. Фотограф цепко оглядел фигуру детектива, после чего фыркнул. - Ладно, пойдёт. Типичный самец, но я попробую что-нибудь сделать. Джим облегченно выдохнул, замечая, что впервые за разговор дышит нормально. Видимо, он подсознательно опасался, что может заинтересовать этого чудило. Нет уж, влюбленно-восхищенных взглядов ему и от Освальда(не к ночи мэр помянут будет!) Кобблпота хватает. - Тем более, что время у меня будет, пока ты, Харви, будешь беседовать с Момо. - Улыбнулся Райдер, и Джим почувствовал себя отомщённым, заметив, как нервно дёрнулся кадык напарника.***
Пока Буллок поносил за стенкой благим матом Момо(здоровенного темнокожего детину с ласковым воловьим взглядом, которому сам Харви дышал в подмышку), оказавшегося специалистом по эпиляции, Джиму успели изменить укладку и наложить, прости Господи, макияж. Дело оставалось за костюмом, и тут-то выяснилось самое важное обстоятельство: сниматься Джиму предстояло почти голым. Харви, кажется, что-то такое упоминал, но Гордон, даже слушать не желая о календаре, благополучно пропустил всё мимо ушей. Один из месяцев каждого сезона снимался практически в стиле ню, и да, у весны это был доставшийся ему май. Получивший пояснения прямо от Райдера, Джим, секунду помедлив, сказал твердое нет. Однако, Харви не соврал, сказав, что Джек был профессионалом, а команда - ему под стать. Райдер вздохнул, с мнимым сожалением покачал зелёной головой и щёлкнул пальцами. Ассистенты и прочие помощники деловито схватили Гордона, начав раздевать в десять рук, а тот только и мог, что рычать - всё происходящее происходило с полного разрешения его начальства, более того, по их приказу. Эссен не первый год посылала строптивых полицейских к Джеку. Джима фотографировали уже полтора часа, он сменил уже пять костюмов, но Райдер всё ещё был чем-то недоволен. Джим тоже, начиная звереть и снаружи, особенно когда по очередному щелчку фотографа его всего, как рождественский подарок, обвязали яркой полицейской лентой для ограждения мест преступлений. Ещё минут двадцать его подвешивали тут и там по всей студии, в поисках нужного ракурса, пока детектива это окончательно не достало, и он просто-напросто не порвал путы, в клочья разорвав кокетливый бантик. - Может, хватит?!! Джек скривил обезьянью мордочку пуще прежнего, став напоминать злодея из мультфильма. - Нееет. Всё равно, что-то не то... - Фотограф начал бродить из угла в угол, в который раз напомнив Кобблпота повадками. Видимо, Джим настолько устал, что подумал о Пингвине чуть ли не с надеждой. Тот, конечно, умел играть на нервах, но даже он настолько не доставал Гордона, чтобы тот всерьёз думал над тем, как его оглушить, чтобы не трезвонил уши. - Вот! Стоп! Замри! - Райдер рванул к нему, обхватив лицо руками. - О чем бы ты не думал, подумай об этом снова! Исключительно для того, чтобы отвязаться от фотографа, Гордон послушался. Кобблпот, Кобблпот, Кобблпот...хм... Вообще-то, после успешного, хоть и запоздалого спасения матери, мести Галлавану и знакомству с отцом, Освальд присмирел, насколько это возможно впихивая свои амбиции в рамки законов и приличий. Став мэром, он и вовсе, неожиданно для многих, действительно оказался хорошим правителем для Готэма, равно для его обычной и темной половин. Джима это не удивляло - Освальд умел заботиться, хоть и проявлял заботу своеобразно. В последние месяцы они почти не контактировали. Ну не считать же таковым многочисленные попытки Кобблпота нанять вольного охотника за головами Гордона к себе на службу и устраиваемые судьбою случайные встречи, вроде той, в участке, накануне выборов? Так что, сейчас Пингвин приносил проблем куда меньше, чем раньше, но всё ещё не вылезал у детектива из головы, хоть и не по своей воле, просто от плакатов с его предвыборными лозунгами было никуда не деться. Кобблпот, Кобблпот... Освальд. Нет, Джим, как бы ни старался, не мог про себя называть его как-либо иначе, кроме имени. И вычурное "Кобблпот", и насмешливо-опасливое "Пингвин", не шли на язык, в отличии от обманчивого, ласкового и кроткого "Освальд". Хорошо хоть, что Джим умел его прикусывать, а то бы Харви подозрительно косился на него ещё чаще. И так месяц после того, как узнал, что это Джим нашёл Кобблпота у автобуса из Аркхема и привёз к себе, оклематься, отпускал шуточки. А как Гордон мог ещё поступить? Оставить Освальда одного, ночью, посреди улицы, психам на растерзание?! В Готэме?! Милосерднее самому пристрелить. Но Джим не мог. Не смог в тот раз, самый первый, когда ещё была возможность, когда нужно было выбрать другой путь, и, как подспудно понимал - не сможет и позднее, даже если когда-нибудь Освальд станет настоящим чудовищем. Потому что это чудовище Джим сам воспитал, приручил, и был за него в ответе. -... и как ты его видишь? - Донёсся откуда-то издалека, извне, вопрос. Гордон хмыкнул под нос, не отрывая мечтательно прикрытых глаз. - В наручниках и с кляпом во рту. - Пробормотал он, представляя Освальда Кобблпота своей мечты: за решёткой, связанного, молчаливого, не представляющего ни для кого опасности. А вот его умоляющий-укоряющий взгляд представлять точно не стоило - грёза тут же с детектива слетела, и он вернулся в реальность, успев увидеть подозрительно довольную улыбку желтолицего придурка. - Отлично! Значит так фото и сделаем! - Погоди, что?!***
- Рррайдер! - Руки Гордона сами собой приподнялись, чтобы сжать шею фотографа, но Джим тут же опустил их вниз, звякая наручниками, прикрывая нагой пах. Джек хохотнул, продолжая щёлкать камерой. - О, да! Больше экспрессии, дорогуша! Рычи, рычи на меня полностью, а-ха-ха! Поймавший вдохновение за хвост Райдер окончательно утратил человеческий облик, скача вокруг детектива желто-алой с зелёными проблесками молнией, разве что в зубах фотоаппарат не держа. Джек решил обойтись без кляпа. Как и без нижнего белья. Джим отстаивал свои брифы как мог, но в неравной борьбе десять на полтора(Харви подбадривал его из гримерной) всё-таки был полностью разоблачён. Хорошо хоть наручники удалось уговорить использовать свои, а не тот розовый мохнатый кошмар, что предлагал фотограф изначально. Гордон стискивал зубы и браслеты, думая, что ещё немного, и он погнёт металл. Жутко хотелось выпить и придушить Райдера. И Кобблпота. Почему Освальда - было непонятно, но Джим нутром чуял, что без его помощи такое злосчастье на детективную голову само свалиться не могло. - Ладно, ладно! Джимми, кисуля, ты свободен! Гордон рванул в гримерку, не веря своему счастью, по пути чуть не сбив замотанного в одно набедренное полотенце, сверкающего от масла и блёсток Харви. И только когда приехал домой, вспомнил, что так и оставил бельё у фотографа в студии.***
В день выхода календаря в продажу Гордон взял отгул. Видеть насмешливые рожи коллег, протягивающих его же фото для автографа, было невмоготу. Харви тоже отлынивал, так что вечером они выпивали вместе, готовясь к непростому утру. Оно оказалось ещё сложнее, и дело было даже не в похмелье: насмешек, к которым Джим почти подготовился, не было, только сверлящие интересом взгляды в спину. Календарей на столах ни у кого не оказалось, вызов от Эссен не заставил его нервно ждать, и Джим поспешил к начальству, разбираться. Кабинет встретил его смущенным Барнсом и чем-то донельзя довольной Эссен. - Браво, Гордон. Ведь можете, когда хотите. - Спасибо. Могу узнать причину, почему я здесь? Эссен улыбнулась ещё шире, сообщая: - Благотворительная акция прошла как никогда успешно. Весь тираж календаря, а также три дополнительных продали ещё вчера, на презентации. В связи с этим, было принято решение о создании индивидуальных, с каждой конкретной моделью. Фотосессия будет на следующей неделе. Мистеру Райдеру не терпится поработать с вами снова. Выдавивший из себя улыбку Джим почувствовал, как у него начинает нервно дёргаться уголок губ.***
Эдвард предусмотрительно постучался, но и через минуту не получив от Освальда ответа, зашёл к мэру в комнату. Повсюду был Джим Гордон: на столе, на кровати, на стенах, даже на потолке висели фото детектива, отличаясь от уже привычных Нигме газетных вырезок, собираемых Освальдом со всей тщательностью, обилием эмоций и степенью наготы Гордона. Ошалелый от счастья Освальд лежал на полу, прижимая к груди ком ткани, без отрыва смотря на потолок, откуда на него взирал... Мельком бросивший взгляд Эд тут же отвёл его в сторону - фото, даром что отпечатано было в формате А1, так ещё и без всякой ретуши, предполагавшей под собой цензуру. Кое-как откашлявшись, Эд аккуратно сдвинул стопку календарей со стола в сторону, опираясь бедром, и спросил: - Освальд, ты потратил десятую часть годового бюджета на покупку эротической канцелярии и подкуп фотографа. Неужели оно того стоило? - Более чем... - Промурлыкал, не отводя глаз, Освальд. Эд предпочитал не думать, какая именно часть детектива настолько привлекла его внимание - он слишком хорошо знал Освальда. - Да и кто бы говорил, Эд-любитель-осени. - Туше. - Признал Загадочник. Что поделать, триптих Крингл-Томпкинс-Буллок оказал на него необыкновенное влияние. Особенно ноябрьское фото с двустволкой. ... О, боже, это даже звучит двусмысленно. Подтверждая его мысли, Кобблпот хихикнул, сотрясаясь всем телом и садясь на полу. - Знаешь, одно это, - он обвёл рукой комнату, - стоило каждого цента из потраченных денег. И это не считая улучшения репутации за благотворительность. Ты в накладе уж точно не остался, да и остальные... Освальд улыбнулся, укладываясь на пол снова. Эд вспомнил оклеенный Зсазсом фотографиями Альвареса-Апреля тир, ревнующую Барбару к "Мисс Июль" Монтойе Табиту, повесившую Буллока на холодильник в кухне Ольгу... И собственные пара фото Гордона. Пусть и самые приличные, где он ещё в одежде, зато четкие и повешенные на мишень для дартса в рамках его плана по улучшению меткости. - Впервые вижу, чтобы сублимация доводила до альтруизма. Но... почему именно май? Освальд зажмурился, почти шепча: - Потому что Джим Гордон обязательно будет моим.